В пятнадцатый день седьмого лунного месяца

Лань Ванцзи снова ощутил себя так, будто бы грезит наяву. Недавно ему не верилось ни в духов, ни в демонов, ни в небожителей, потом демонический лис сам собой появился рядом, а теперь он смотрел прямо в лицо определённо богу войны. Будто дурной сон обрушился на плечи! И доспех из кожи, обшитый металлическими пластинами, и лук за спиной, и короткий меч на поясе у стоявшего перед ним мужчины будто сошли со страниц книг о богах и героях, а также о свирепых тварях, которых богам и героям приходилось побеждать. Забранные в высокий хвост волосы украшал высокий гуань. Бог войны уложил ладонь на рукоять клинка, словно демонстрируя богатые наручи с серебряным узором. Он казался выше и крепче любого человека, которого Лань Ванцзи когда-нибудь видел, а ведь он и сам отличался отнюдь не хрупким телосложением. Но больше всего выдавала бога войны тяжесть взгляда, точно придавившая Лань Ванцзи к земле. — Ты всего лишь человек, — сказал бог войны снисходительно. — В Ночь голодных духов человеческая душа особенно уязвима. Людям не дано различать, мёртвые перед ними или живые, озлобленные духи или беспечные гуляки. Я же призван оберегать, отгонять демоническое отродье. Я никого не пропущу ни в гору, ни с горы в такое время. Лань Ванцзи упрямо сжал зубы. Хоть демон возникни перед ним, хоть небожитель, а он не собирался уступать ни тому, ни другому. Однажды у него не вышло защитить Вэй Ина, но на этот раз он намерен был справиться. Да и называть его «всего лишь человеком»… Он не какой-то там обыватель, он заклинатель, сам защищавший некогда других, оберегавший их ночной покой. Его не страшили ни лютые мертвецы, ни озлобленные духи, ни прочие твари и гуи. Он умел сражаться с ними, запечатывать их, заставлял их упокоиться навеки. Он вскинул голову, собираясь ответить дерзко — быть может, впервые в жизни так дерзко, что и о воспитании своём позабыть, но тут же поймал себя на ещё одной мысли. — Так это ты помешал, — осознал он. На миг стало трудно дышать. Так вот почему он не успел объясниться с Вэй Ином и в этой жизни! — Ты — тот, кто запер его под горой. Это всё твоя вина. — Вина? — вскинул брови бог войны и даже позволил себе рассмеяться. — Так мои поступки ещё никто не называл. Моя обязанность — останавливать демонов, оберегать людей, столь слабых и ни на что не годных. Я лишь выполнял свою работу. Если я кого и запечатал, значит, на то были причины. — Вэй Ин — не демон! — горячо возразил Лань Ванцзи. — Вэй Ин? Вэй Усянь? — сначала не понял бог войны, но затем лицо его снова стало насмешливым. — Пусть душа его и была когда-то человеческой, но сейчас это лишь жалкий демонический лис, — хмыкнул он. — Все его порывы — лишь хитрость, и единственное, чего он жаждал — испить до капли человеческую душу, овладеть чужими силами, чтобы преумножить свои и продолжить творить дрянные дела. — Если бы так, разве состоялся бы этот разговор? — парировал Лань Ванцзи. — Вэй Ин не собирался вредить мне и не обманывал меня. С самого начала я точно знал, на что шёл. — Кто ты такой, чтобы спорить со мной? — бог войны только отвернулся, словно потерял уже интерес к разговору. — Тебе и шагу не ступить во тьме Луаньцзан! Что ты там будешь делать, блуждать? Это просто смешно. — Если мне не ступить там и шага, — поймал его на слове Лань Ванцзи, — тогда зачем загораживаешь дорогу? Если я буду лишь блуждать там до рассвета, почему бы тебе не пропустить меня? Или боишься, что ошибаешься, ты, бог войны? Бог войны чуть потемнел лицом и даже отступил назад шаг. Белый фонарь, что всё это время дарил мягкий свет, вдруг погас. Раздался где-то вой ветра, и лишь несколькими мгновениями позже порыв донёсся и туда, где они стояли. Лань Ванцзи не задумался, что всё это может значить. Пусть бы это гневалось божество, что с того? У него была единственная цель, а ещё почему-то казалось, что у них с Вэй Ином есть только вот эта самая ночь — Ночь голодных духов. Рассвет близился, время истекало. Однако бог войны странным ветром заинтересовался. Черты его лица стали строже, он будто закаменел весь. — А вот и ещё один демон проснулся, — проворчал он словно бы нехотя. — Этот будет посильнее того лиса… — Так иди и займись своим делом, — добавил Лань Ванцзи, понадеявшись, что едва бог войны отвлечётся, и можно будет всё же проникнуть за ворота, отыскать и освободить Вэй Ина. — Он по ту сторону ворот, — бог войны снова смерил Лань Ванцзи взглядом. — Сюда ему не войти, до города через территорию храма никак не добраться. Я лишь буду настороже. — Что ж, тогда пропусти меня к нему, раз не видишь нужды в сражении, — предложил Лань Ванцзи на это, сам не понимая, что говорит и как собирается справляться с демоном, если тот действительно жаждет проникнуть в город. — Всё равно я никуда не уйду, раз там этакая тварь. Удивительно, что сейчас он мог говорить так дерзко, будто сами интонации перенимая у того Вэй Ина, которого некогда знал и полюбил. Говорит ли сейчас так Вэй Ин- демонический лис?.. Как бы он сам спорил с богом войны? Ненароком сердце Лань Ванцзи от того встревожилось сильнее и заболело. — Что, хочешь сразиться с демоном? — бог войны рассмеялся над ним. — Как ты мечтаешь его одолеть? Ты, человечишка? Бессмысленная жертва. — Некогда я носил титул Ханьгуан-цзюнь, и справляться с демонами была моя обязанность, — бросил на это Лань Ванцзи. — В те времена не было рядом никаких небожителей, никто не приходил на помощь. И сейчас помощь Небес мне совсем не нужна. И снова прошёлся по храмовым крышам порыв ветра. Бог войны, явно собираясь что-то сказать, внезапно помрачнел и нахмурился. Взгляд его чуть изменился. Не было похоже, что Лань Ванцзи убедил его, однако он всё же отступил с пути. Может, его уязвило, что Лань Ванцзи помнит времена, когда небожители в этих местах не пригождались? — Сумеешь открыть ворота храма, что вечность закрыты, иди на Луаньцзан, — сказал он и повернулся к Лань Ванцзи спиной. Медлить Лань Ванцзи не стал — вдруг бог войны вздумает поменять своё решение? — и сразу же кинулся к воротам. Они, заложенные огромным засовом, были заперты ещё и магическими печатями. Но, рассердившись на бога войны достаточно, Лань Ванцзи внезапно вспомнил о своём прошлом так много, что с этим замком справился без труда. Очень скоро створки ворот поддались ему и разошлись в стороны ровно настолько, чтобы между ними смог пройти один человек. Несмотря на то, что стояла ночь и в этой части храмового комплекса не было ни одного лишнего фонаря, всё же Лань Ванцзи видел вокруг себя довольно многое. Однако впереди, в открывшемся проходе сгущалась такая тьма, такой ужасающий мрак, что не разобрать было совсем ничего. Если тропа там была не пологой, а испещрённой камнями и провалами, Лань Ванцзи ни за что бы этого не понял! Двигаться в гору в такой черноте было смертельно опасно. Но и это нисколько его не напугало. Не задумавшись и на мгновение, он зажёг огненный талисман и шагнул за ворота. Створки тут же опять пришли в движение и с грохотом сомкнулись за его спиной, будто чудовище лязгнуло челюстями. Стоя во мраке, Лань Ванцзи не жалел себя, не сомневался в правильности своих действий, не мечтал запоздало вернуться. Все его мысли сошлись в одном только имени, и он двинулся вперёд. В это мгновение он в полной мере осознал, что жизнь его наконец-то обрела смысл.