Когда надежды нет

Ночное небо над древним лесом затянулось тёмными тучами, и лишь слабый отсвет луны проскальзывал сквозь густые ветви. Митар шёл вперёд, его мёртвая армия — тени воинов, призраки, давно павшие на поле брани, — двигались за ним бесшумно, будто единый, жуткий поток. Их образы сливались с тьмой, глаза светились ледяным блеском, а лица были безмолвны, как статуи древних богов. Шаги Митара отбрасывали на землю тени, которые изгибались и извивались, будто живые. Сила струилась по его телу, не спеша и, казалось, оживляла сам воздух вокруг него, наполняя его густым ароматом мха, сырости и мрака. С каждым шагом он ощущал, как растёт его связь с тьмой, будто лес принимал его, словно своего владыку. Внезапно Митар остановился. Он ощутил, что в темноте кто-то наблюдает за ним, чувствовал напряжённый взгляд, пронизывающий его насквозь. На миг он замер, будто сам стал тенью среди теней. Из тьмы на него уставился зверь — громадный волк, с шерстью чернее ночи и глазами, полными древней мудрости. Существо не было простым хищником; оно было духом леса, защитником и хранителем этого древнего места. Глубокий рык вырвался из его пасти, и лес отозвался эхом, словно каждый камень и дерево вторили этому предостережению. — Ты осмелился снова войти в наш лес, Митар, — произнёс зверь голосом, который не был похож на голос живого существа. Это был глубокий, низкий рёв, что казался частичкой самого леса. — Осмелился? — Митар усмехнулся, не сводя взгляда с волка. — Мне давно нет дела до ваших правил, хранитель. Мой путь снова лежит через тьму, и я пройду его, с вашей помощью или без неё. Зверь шагнул вперёд, обнажив клыки. Он излучал силу, древнюю и первозданную, готовую поглотить любого смертного, кто осмелится ей противостоять. — Лес не потерпит твоего проклятия, некромант, — предупредил волк. — Ты принесёшь смерть, но на этот раз её не избежать и тебе. Митар поднял руку, и потоки тёмной магии затрепетали в воздухе, словно живые змеи, которые рвались с цепи. Он ощущал, как древняя сила пробуждается в его жилах, готовая разрушить любого, кто осмелится встать у него на пути. — Моя смерть давно настала, хранитель, — прошептал он холодно. — Теперь я лишь тень, но тень, которой не суждено исчезнуть. С этими словами он бросил поток магии вперёд, и мгновенно лес озарился мрачным, зловещим светом. Волк зарычал, прыгая в сторону, но его пасть раскрылась, и из неё вырвался яростный поток магии земли. В тот же миг корни под ногами Митара взметнулись, обвиваясь вокруг его ног и рук, затягивая его всё глубже в почву. Лес оживал, готовый заточить его в своих объятиях. Митар почувствовал холод земли, пробирающийся к его коже, и понял, что лес намерен остановить его любой ценой. Он резко сжал руку, и черные всполохи магии пронзили корни, превращая их в пепел. Ощущение свободы было мгновенным, но этого хватило. Он сделал шаг вперёд, затем ещё один, а корни, словно почувствовав его силу, отступили. Лес признал его как равного, но оставил своё предупреждение. — В следующий раз ты не уйдёшь, некромант, — прошептал волк, исчезая в темноте вместе с рёвом леса. Вскоре Митар и его армия пересекли границу леса. Перед ними открылся вид на старый разрушенный замок, скрытый среди гор. Его стены были покрыты трещинами, будто само время не пощадило это место. Но именно здесь, в тёмных залах этого замка, он проведёт ритуал, который возродит его силы и поднимет армию мёртвых, такую же древнюю, как и он сам. Когда они приблизились к замку, ветер завыл сильнее, и ночь поглотила их в своём чёрном плаще. Митар почувствовал, как что-то оживает внутри, будто каждый шаг к этому месту наполнял его силой, что была связана с этим миром и всеми его тайнами. Войдя внутрь, он ощутил знакомое чувство — запах сырости, обломки и пыль. Здесь, среди каменных стен и древних чар, он был по-настоящему дома. Митар шел по заброшенным залам замка, и каждый его шаг звучал как зловещее эхо воспоминаний. Здесь, в этих стенах, он когда-то знал, что значит быть счастливым, что значит иметь дом и семью. Когда-то эти залы наполняли голоса — их смех и бесконечные споры, что раздавались из углов и коридоров, а теперь лишь забвение и холод окружали его. Пыль висела в воздухе, словно застыла в вечности. Дрогнули тени, и перед его глазами мелькнули образы: их обеденный стол, его дети, ждущие его возвращения с простым, радостным ожиданием, и она — его любимая, с тихой улыбкой, которая всегда встречала его у порога. Митар провёл рукой по холодному камню стены, и память нахлынула. Он вспомнил, как однажды они сидели вместе, тесно прижавшись друг к другу, обсуждая планы на будущее. Тогда ему казалось, что они смогут изменить мир, что ради них у него хватит сил. У него были такие надежды, что мир можно сделать лучше, если бороться за него вместе с теми, кого любишь. Они были его источником света, а он был для них щитом. Щитом, который не сдержал врага. Вспоминались те дни, когда всё пошло не так. Сначала это были слухи о надвигающейся угрозе, о страшной войне, которая должна была стереть с лица земли всё, что он любил. Митар не знал, к чему это приведет, но понимал — надвигается что-то темное, что-то, с чем ему одному не справиться. Когда враг подошел к их землям, его семья стала его опорой. Они вместе держались, как могли. Его жена, сильная и мудрая колдунья, говорила, что им по силам остановить тьму, даже если придётся пожертвовать всем. Митар не хотел терять её, но знал — она права. И они решили, что рискнут ради мира, ради их детей. В их последней битве всё рухнуло. Враг был слишком силен. Замок, их дом, превратился в поле боя, где вспыхивали огненные заклинания, раздавался крик, слышались звуки ломаемого камня и звон стали. Он помнил, как мрачно улыбался их враг, видя, как каждый член его семьи падал под натиском тьмы. Один за другим они сражались, защищая друг друга до последнего. Его жена пала первой, укрывая его от заклинания, которое поглотило её свет. Он потерял рассудок от боли и гнева, сражался как безумный, но когда он добрался до своей дочери, было слишком поздно — он увидел её неподвижное тело, её маленькие руки, которыми она пыталась защитить младшего брата. И теперь, стоя здесь, он снова видел их, чувствовал, будто они рядом, будто их призраки не оставили его. Этот замок стал их могилой, он стал местом, где они нашли свой последний покой, и местом, где он потерял себя. Митар стиснул зубы, его лицо исказила боль, но не та, что ему причинял враг, а та, что разрывала его сердце. Он опустился на колени перед призрачными тенями прошлого. — Простите, — прошептал он, его голос дрожал, едва сдерживая слёзы. — Простите меня за то, что не уберег вас… Простите за то, что не был достаточно сильным, чтобы сражаться за вас до конца. Но в ответ — лишь тишина.