Мой демон

—Ты, должно быть, так устала, Мацумо! — сказал голос, который был тошнотворно сладким. Господин Доума сидел перед ней, его разноцветные глаза смотрели на нее и улыбались ей. Каждый раз, когда он приходил к ней в комнату, это как будто меняло ее мнение, заставляло подчиняться, верить ему... Мацумо не могла в это поверить... Доума развлекался, он любил ломать таких людей, как она. , сломав их полностью. —Знаешь, мне нравится видеть такое выражение твоего лица! — сказал Доума, наклоняясь. Он положил руку ей на щеку и нежно погладил ее, как ребенок своего питомца. — Это идеальная смесь замешательства и страха… И я знаю, насколько еще многое может измениться в ближайшие несколько минут…—

***

Поправляя рукава кимоно, Мацумо сидела перед низким столиком, на котором лежали все необходимые для приготовления отвара инструменты. Ее нервы были натянуты, как струны, готовые порваться. Как долго она была здесь? Неделю. ? Месяц? Память все еще подводил ее, не давая вспомнить, что произошло до того, как она оказалась в храме Господина Доума. Тонкие пальцы нежно трогали травы, перебирая их. Продолжая перебирать травы, ее пальцы не могли избавиться от чувства беспокойства. Атмосфера внутри храма всегда была такой разной, словно она была почти идеальной. Солнечный свет, проникавший сквозь окна, танцевал на полу, а в воздухе висел слабый аромат цветов. Это было слишком много. Мацумо на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. По крайней мере, Господин Доума не собирается здесь появляться… не так ли? Господин Доума, похоже, не торопился навестить ее, и это было хорошо. Ей не придется продолжать смотреть на него с тем же почти загипнотизированным выражением в его радужных глазах и улыбкой. Пока Мацумо продолжала готовить травы, ее мысли вернулись к его предыдущему визиту. То, как он прикоснулся к ее щеке... Это было так интимно, так расчетливо... Словно кукловод, дергающий за ниточки, наблюдающий за танцем своей марионетки. Она невольно вздрогнула, пытаясь выбросить это воспоминание из головы. Внезапно дверь сёдзи открылась, и, хотя Мацумо приготовилась увидеть знакомую улыбку Доума, ошиблась. Вместо этого она увидела… ребенка? Около шести лет. Ребенок был маленьким, и у него были огромные глаза, которые, казалось, воспринимали все. Он был одет в том же стиле, что и другие культисты, но одежда явно ему не подходила. Когда он вошел в комнату, ребенок огляделся вокруг широко раскрытыми глазами, прежде чем остановиться на Мацумо и застенчиво ей улыбнуться. Мацумо не могла не удивиться неожиданному появлению ребенка. Он был так молод, и все же был одет как член культа. Ребенок застенчиво улыбнулся ей, но Ма-тян почувствовала нервозность в его глазах. Она не знала, что делать и какое отношение к ней имеет этот ребенок. Не говоря ни слова, ребенок подошел к низкому столику и осторожно сел напротив нее. Мацумо и ребенок сидели друг напротив друга, между ними стоял низкий столик. Ребенок смотрел на нее широко раскрытыми глазами, словно ожидая, что она скажет что-нибудь. После минуты молчания Мацумр прочистила горло и заговорила. —Кто ты?" — спросила она мягким голосом. Ребенок заерзал руками, отводя от нее взгляд. — Меня... меня зовут Аки, — тихо сказал он, его голос был едва громче шепота. Мацумо заметила отсутствие фамилии у имени ребенка, но не прокомментировала это. Еще она заметила, как нервно играл ребенок руками, ему явно было здесь некомфортно. — И почему ты здесь, Аки? — спросила она, стараясь сохранить мягкий тон. Ребенок заерзал еще больше, его глаза метались по комнате, словно ища спасения. Когда он не ответил сразу, Мацумо слегка наклонилась вперед с мягким выражением лица. — Все в порядке —, сказала она мягко. — Ты можешь сказать мне, почему ты здесь… Я не буду злиться —. Пока ребенок говорил, его слов было почти не слышно, но Мацумо улавливала каждое из них. — Я пришел сюда с отцом —, - тихо сказал он. — И пока я ждал его и бродил по залам храма, я наткнулся на вашу комнату. Запах трав привел меня сюда..—Мацумо кивнула, понимая ситуацию. Значит, ребенок просто бродил вокруг и каким-то образом наткнулся на ее комнату. Тот факт, что он мог чувствовать запах трав, означал, что у него было острое обоняние, а тот факт, что он был одет как культист, означал, что его отец, вероятно, тоже был таким же. — Твой отец — член культа, не так ли? — осторожно спросил Мацумо. Она не хотела напугать ребенка больше, чем он уже пугал, но ей нужно было получить ответы. При этом ребенок оживился, явно рад обсудить то, что ему понравилось. —Да! Мой папа приезжает сюда каждый день и приводит меня с собой,— весело ответил он. — Но мне скучно оставаться здесь..—. При этих словах Мацумо не смогла сдержать улыбку. Казалось, в этом месте была хоть какая-то радость, а весёлое поведение ребёнка кого-то ей напоминало. — Что вы готовите? — с любопытством спросил мальчик. — Вы травница?— Мацумо кивнула в ответ. — Да, я травница—, сказала она. — Я готовлю травяную смесь для лекарств.— Она указала на травы на столе, которые были организованно разложены. Она начала объяснять различные травы и способы их применения, но любопытное выражение лица ребенка заставило ее остановиться. — Тебя интересуют травы, Аки? — спросила она, заметив увлечение ребенка различными растениями. Глаза ребенка расширились, и он энергично кивнул. — Да! Они… они так приятно пахнут! И они могут лечить людей, верно? — спросил он, протягивая маленькие руки, чтобы коснуться трав но тут же отдернул их. Мацумо не могла не чувствовать мягкости по отношению к невинному интересу мальчика к травам. — Правильно—, сказала она, кивнув. — Эти травы веками использовались в лечебных целях. Они могут помочь успокоить боли, снизить температуру и даже помочь человеку лучше спать—. Глаза ребенка расширились еще больше, и он потянулся, чтобы коснуться одной из трав уже не боясь, его крошечные пальчики ощутили текстуру. —Ух ты… — прошептал он, полностью поглощенный травами. —Можете ли вы рассказать мне о них больше?—. Сердце Мацумо немного растаяло от вопроса ребенка. Она никогда не ожидала, что у нее будет такой энергичный ученик, особенно здесь. — Конечно, — сказала она тихо. — Я была бы более чем счастлива рассказать тебе о травах—. Мацумо начала рассказывать ребенку о различных травах, объясняя их свойства и применение. Она говорила мягко и ясно, а мальчик внимательно слушал, задавая вопросы и впитывая информацию, как губка. Пока они разговаривали, время пролетело быстро, и Ма-чан обнаружила, что наслаждается компанией молодого парня. Когда Мацумо рассказывала мальчику о травах, она не могла не вспомнить о постоянном ощущении присутствия Господина Доума. Несмотря на то, что физически его не было в комнате, его аура словно витала над ними, не позволяя ей полностью расслабиться. Будь то солнечный свет, проникающий через окна, отбрасывающий тени, которые, казалось, шептали его имя, или слабый аромат цветов, висевший в воздухе, все напоминало ей о Доуме. От осознания того, что он может появиться в любой момент и улыбаться этой тошнотворно-милой улыбкой, у нее по спине пробежал холодок. Несмотря на ее попытки сосредоточиться на ребенке и травах, ее мысли продолжали возвращаться к Доума. Что он делал прямо сейчас? Думал ли он о ней? Планировал ли он свой следующий визит в ее комнату? От мысли о нем у нее свело желудок. Она пыталась убедить себя, что ей не о чем беспокоиться, что у Господина Доума есть дела поважнее, чем думать о ней. Но в глубине души она знала, что это неправда. Его зацикленность на ней была почти болезненной навязчивой идеей, и он, казалось, получал удовольствие от ее смятения и страха. Как бы Мацумо ни старалась отодвинуть его присутствие на задворки своего сознания, она не могла избавиться от ощущения, что он наблюдает за ней. Воспоминания о его последнем визите были слишком свежи в ее памяти: то, как он коснулся ее щеки, ее кожа, казалось, все еще покалывала от этого воспоминания. Когда она думала о Господине Доума, она чувствовала не просто страх, это была также странная смесь вины и растерянности. Почему он так заинтересовался ею? Почему он находил удовольствие в ее дискомфорте? Вопросы крутились в ее голове, оставаясь без ответа и неуловимые. Пока Мацумо глубоко задумалась, голос ребенка вернул ее в настоящее. — Простите? — тихо сказал он, его глаза смотрели на нее с невинным любопытством. Мацумо слегка покачала головой, пытаясь прояснить мысли. — Да, Аки? — ответила она, выдавив легкую улыбку, несмотря на внутреннее смятение. Мальчик немного поерзал, прежде чем задать следующий вопрос. — Можете ли вы рассказать мне больше об этих травах? — спросил он, осматривая предметы на столе. — Я хочу знать все, что вы можете мне рассказать о них —. Мацумо улыбнулась энтузиазму ребенка, благодарная за отвлечение. —Конечно, могу, прости что отвлеклась — сказала она, отодвигая мысли о Доуме на задворки сознания. — О чем бы ты хотел узнать в первую очередь?

***

Когда Мацумо сделала глоток травяного чая, с ее губ сорвался легкий вздох. Разговор с Аки помог ей успокоиться, отвлекшись от бурных мыслей о Доума. Ночь была тихой, единственным звуком был тихий шелест листьев снаружи. Постепенно напряжение в ее теле ослабло, и она почувствовала, что немного расслабилась. Комната казалась менее гнетущей, менее наполненной присутствием Доума. Возможно, разговор с ребенком был приятным развлечением. Ее мысли вернулись к разговору, к невинному любопытству в глазах Аки, когда он задавал ей вопросы о травах. Это был маленький момент нормальности в ненормальной ситуации, и она цеплялась за него со странным отчаянием. Даже когда она думала о Доума, его присутствие сохранялось в глубине ее сознания, она обнаружила, что воспоминание о ярком и веселом поведении ребенка наполнило ее сердце небольшим проблеском надежды. Может быть, просто может быть... Все могло бы стать проще. Возможно, она была бы не совсем одна. Но как только эта мысль сформировалась, ее нахлынула волна вины. Было глупо питать такие мысли, позволять себе хотя бы намек на надежду. Здесь она была пленницей, игрушкой, с которой Господин Доума мог играть, как ему заблагорассудится. Любая надежда была всего лишь опасной иллюзией. — Я не собираюсь слушать тебя. кусок. дерьма—, послышался через стены голос, что вывело Мацумо из раздумий заставив её удивиться. (Показать разговор) Мацумо слушала, как два голоса продолжали говорить, но их тона были совершенно разными. Голос Господина Доума был сладким и спокойным, почти тошнотворным. Напротив, другой голос, принадлежавший Аказе?¿, был более грубым и сильным. —Аказа-доно, не будь таким грубым, — сказал Доума. —Мацумо-чан будет рада тебя видеть—.