Расправляя крылья

Две недели спустя       Утро началось как обычно. Рейвен не уставал вновь и вновь просыпаться в объятиях Велиара. Он поднялся раньше обычного, это стало уже привычкой, от которой трудно избавиться. Выскользнуть из рук спящего возлюбленного, шмыгнуть в душ, потом крепкий чёрный кофе с первой, самой сладкой и желанной за весь день сигаретой. Посидеть на террасе, глядя вдаль, на бесконечную линию горизонта, тая внутри столько радости и покоя, что словами не передать. Он никогда не думал, что может быть так спокойно. Впервые за долгие годы он по-настоящему чувствовал себя свободным и именно там, где должен и хочет быть.       Глаза слепило набирающее силу солнце. Обнажённый по пояс, одетый лишь в лёгкие шорты, Рейвен прогуливался по дорожкам тропического сада острова Велиара, когда ему навстречу вышли две девушки-служанки Глория и Пуйя, кажется. Обе длинноволосые, тёмненькие, смуглые, маленькие росточком и ладненькие, словно куколки или вышедшие на сушу русалочки. Если бы не разного цвета топики — кислотно розовый у одной и жёлтый у другой, он ни за что не отличил бы их. Самое смешное, что они даже не сестры. Как с этим справляется Велиар? Это невероятно. Девушки как под копирку деланные! Обычно их четверо, но остальных он давно не видел.       Девушки забрали пакеты с продуктами с катера, что приезжал каждый день, и теперь несли все в кухню, чтобы разобрать. Едва заприметив одного из хозяев, они весело заулыбались и помахали Рейвену. У Глории — в розовом, выпал из рук пакет, и всё его содержимое ухнулось о каменную кладку заросшей травой дорожки. Девушка всполошилась и начала собирать продукты. Рейвен поспешил на помощь.       — Спасибо! — поблагодарила Глория, смущённо опуская глаза.       — Ничего. Вам помочь донести? Пакеты тяжёлые, — предложил Рейвен.       — Нет, что вы! Спасибо, мы сами. — Уверила Пуйя, перехватывая часть продуктов себе. Потом её взгляд устремился куда-то за спину Рейвену и по смущённым лицам девушек он понял, что проснулся Велиар. Он обернулся. Тот стоял в чём мать родила, смущая служанок своим видом и красотой.       — Прикройся. — Сухо попросил Рейвен, уже зная, каким будет примерный ответ.       — Вот ещё, — фыркнул Велиар, — я у себя дома. Буду делать что хочу!       Рейвен не стал спорить, это бесполезно.       День, как и всё до него, прошёл просто потрясающе. Они рыбачили. На спор. Велиар вечно жульничал, приманивая себе рыбу покрупнее, и, конечно же, пари выигрывал, не давая Рейвену никакой возможности взять желанный реванш, но он не возражал. Главное — они вместе и им хорошо. Потом секс, обед, заплыв в бассейне, секс, ужин, секс. И так почти каждый день. Занятия менялись, дни летели, а они всё никак не могли пресытиться друг другом. Им всегда было о чём поговорить, поспорить, чем заняться. Со стороны могло показаться, что вот она — настоящая семья. Не хватало только одного…смысла. Просыпаясь каждый день, Рейвен снова и снова возвращался к этой мысли. Они победили, в мире покой и порядок, они неразлучны и всё прекрасно, даже более чем. Но в чём теперь смысл всего? Что дальше? Минует месяц, может год, и что потом? Они не смогут упиваться такой сладкой, но всё же пустой жизнью слишком долго, должна быть какая-то цель, мотивация двигаться дальше.       Рейвен пытался поговорить об этом с Велиаром не раз и не два, но каждое утро тот делал вид, что не помнит их беседы, или вовсе менял тему на какую угодно, лишь бы не говорить об этом. — «Видимо боится», — решил про себя Рейвен, больше не настаивая. — «Пусть насладится своей победой и соединением с сутью. Кто знает, что с него спросят на Небесах, ведь теперь он ангел». — Рейвен пытался не думать о том, что Велиар его покинет, вернувшись в Чертоги. Что он тогда будет делать без него?!       Костёр в большой изящной чаше приятно потрескивал, выпуская в ночное небо сотни искр. Они сидели, обнявшись. Рейвен чувствовал спиной стук сердца Велиара, опустил голову тому на плечо, и глядя в иссиня-чёрные небеса, усыпанные звёздами. Его переполняло блаженство. Вот бы так было всегда!

***

      Мир изменился. События в новостях больше не пестрили триллерами о бесчинствах, папа Римский тоже пребывал в здравии, соответствующем его возрасту. Потому конклав не собирался, но было несколько существ на Земле, которые абсолютно точно помнили совсем другую историю, и в большинстве своём пребывали в замешательстве: Симона Руссо, неведомым образом оказавшаяся в лаборатории в мановение ока; Пётр, также попавший в одинокую обитель в Замке Ангела; Азза, вместо томления в скрытом заточении вдруг представший абсолютно свободным перед вратами всё в том же бойлерном отделении под лабораторией Ватикана.       Первый, неожиданно проснувшийся в своей капсуле, подумает, что увидел человеческий сон, и позже взахлёб перескажет его Анимусу, который в свою очередь обнаружит вернувшуюся к нему возможность влиять на настроение.       Мир запомнился другим и остальным участникам плана по слиянию двух реальностей, с той единственной разницей, что они не изменили своего местоположения в пространстве, и состояние их тоже осталось прежним, однако компания поспешила поскорее покинуть Наджифу, вернувшись в Австралию.       — Интересно. — Промямлил Велиар, тыркаясь в ноутбуке, просматривая новости.       — Что именно? — повернулся в его сторону Локисор.       — Почему мир так изменился, но я не вижу ни следов корпорации Молоха, ни его самого? Кроме того, Римский папка живёхонек и разъезжает с миссиями по Африке, а наши прекрасные лики не украшают таблоиды или списки о розыске опасных преступников. Но я остался при своей благодати, мы все прекрасно помним события минувшего.       — Только ветку, которую прожили. — Подсказал демон. — Две линии времени сошлись в единой точке и слились. Теперь для некоторых, вроде нас, есть два варианта прошлого, но для всех остальных — это единственное настоящее и будущее. В общем это сложно, но, как оказалось, для меня как раз плюнуть.       — Но ты уверен, что созданные нами перемены не повлекли за собой оживления Молоха? — прищурился Велиар.       — Вряд ли. Насколько мне известно, его суть попала в лапы Смерти, а оттуда ещё никто не возвращался. Я его не чувствую. — Спокойным тоном прошелестел Кимарис, лениво перелистывая утреннюю газету.       — Хотелось бы верить. — Велиар встал и подошёл к окну их большущей квартиры в Сиднее, где с ними разместились и два спутника — Кимарис и Локисор. Они договорились держаться вместе до тех пор, пока не освоятся в обстоятельствах нового мира и убедятся в том, что Люцифер действительно остался в Аду. Зигфрид же предпочёл жить отдельно.       На террасе возле бассейна беззаботно загорал Рейвен. Вот кого, казалось бы, не смущало ничего. Он так легко воспринял внезапную победу, и даже не особо интересовался, что же стало с остальными участниками их маленького отряда сопротивления Люциферу.       — Удалось связаться с Петром? — спросил Велиар.       — Да, хозяин. Он тоже помнит другую реальность, как и женщина-учёный.       — Симона. — Поправил его Кимарис, казалось, смакуя её имя, словно сладкую конфетку.       — Ага. Так вот. Первый — абсолютно нормален и не одержим, как и Анимус. По словам Петра, она успела проверить их показатели. Мальчишка возвратился в свою первоначальную сборку, а Первый в состояние даже до его улучшения и теперь думает, что его воспоминания, когда он был Люцифером, всего лишь сон. Анимус помог убедить его в этом. А ещё инквизитор и Симона уничтожили все данные о вас с Рейвеном, так что вы больше можете не опасаться розыска.       — Как-то всё слишком хорошо. — Кимарис отложил в сторону газету и повернулся к собеседникам.       — Так может нам стоит, наконец, просто наслаждаться бытием? — задумчиво сказал Велиар, наблюдая, как Рейвен смазывает свою гладкую смугловатую кожу кремом от загара.       — Разве мы не будем теперь захватывать мир? — немного разочарованно произнёс Локисор. — Здесь больше нет никого, кто мог бы сравниться с вами по силе, хозяин.       — Таковых не было и раньше, идиот. — Огрызнулся Велиар.       — Да, да! Но были дураки, которые так думали.       — Лизоблюд. — Фыркнул Кимарис. — Но, Агриэль… Локисор в чём-то прав. Разве нам не нужен план? Что ты собираешься делать дальше? Неужто рискнёшь постучаться на Небеса?       — Вот ещё. Я никогда ничего не просил у Отца, и теперь не стану. Пусть Небеса сами постучатся в мою дверь и упросят вернуться. Тогда я подумаю.       Локисор захихикал, но в этот момент в дверь действительно раздался стук. Все на мгновение замерли.       — Доставка! — громкий голос из-за двери.       Все выдохнули. Локисор поспешил открыть.       Рыжеволосый мальчишка-курьер заставил демона отшатнуться и чуть ли не зашипеть, а тот сунул ему в руки пиццу, и, как ни в чём не бывало, вошёл в квартиру, в одно мгновение преображаясь в привычный облик.       — Азза…– без лишней отрады произнёс Велиар. — А я всё думал, когда ты появишься?       — И я тоже тебе рад, дорогой.       — Но ты опоздал, больше тебе меня не упечь в Ад. — Велиар гордо расправил радужные крылья, снеся ими статуэтку, стоявшую неподалёку.       Кимарис даже не сдвинулся с места, смотря почти равнодушно на гостя. Чего ему бояться, когда на его стороне полноценный Агриэль?       Азза выглядел поражённым, но буквально пару секунд. Он быстро совладал с собой и одобрительно закивал, однако ни от Велиара, ни от Кимариса не укрылся взгляд зависти, и где-то даже толики беспокойства. Ужели Азза переживает, что Велик обойдёт его перед финишной прямой и вперёд него вернётся на Небеса?       — Вижу, времени ты зря не терял. Что ж, поздравляю. Даже не буду спрашивать, как именно тебе удалось провернуть такое, — он особливо подчеркнул последнее слово, — но, браво. — Азза прошёл мимо демонов и по-хозяйски расположился на светлом диване гостиной, выуживая из коробки с ещё горячей пиццей, вскрытой Локисором, кусок побольше. Буквально запихнув себе в рот добрую половину, он посмотрел на Велиара и спросил: — И что ты собираешься с этим делать? Надеешься, что после всего тебя пропустят домой? Смею тебя заверить, что тебя, впрочем, как и меня, там не ждут. Увы.       — Какие не люди! — промурлыкал Рейвен, заходя в гостиную. Он держался крайне холодно, тем самым словно показывая Аззе, что ему здесь не рады. — Чего надо?       — Пришёл проведать вас. Нельзя?       — Проведал. До свидания.       — Какой ты стал резкий. Всего лишь решился удостовериться, что Молох благополучно не восстал. Его свита по большей части вернулась в заточение. — Это адресовалось Локисору и Кимарису, которые предпочли помалкивать и ждали, пока за них вступится хозяин.       — Молоха забрала Смерть. От неё никто ещё не возвращался. — Деловито подытожил Рейвен.       — Кроме вас, хозяин!       Велиар горделиво вскинул подбородок, одобряя такое уточнение от Локисора.       — Агриэль…мне так теперь называть тебя? — Азза переключил своё внимание на Велиара, не желая спорить с Рейвеном, явно настроенным враждебно. Он его не винил, слишком много всего произошло, однако это не совсем визит вежливости. Им просто необходимо объясниться и решить, что каждый из них будет делать дальше.       — Можно подумать, прежде ты гнушался применять ко мне это имя. — Насмехался Велиар. — Каждый, кто хочет напомнить мне о падении, непременно зовёт меня «Львом Божьим», как будто моё имя способно причинить мне вред. Но это всего лишь имя, как и многие другие, и оно просто принадлежит мне. Переходи лучше к делу без лишних реверансов, если только не решил признать меня своим Повелителем.       — Я обязан вернуть их в тюрьму, — Азза кивнул на притихших демонов, — но по старой дружбе я готов обсудить с тобой варианты взаимовыгодной сделки.       — Сделка? Фу. Толкуешь прямо как падший. Но ты и вполовину не так силён, чтобы ставить мне условия. — Велиар сложил крылья, прошёл к мини-бару, где принялся искусно смешивать алкогольные коктейли, краем глаз посматривая на Рейвена, который казался непривычно напряжённым. Он буквально сверлил взглядом Аззу. — «Боится? Ненавидит? Что он чувствует? Его аура как будто намертво застыла».       Велиара не сильно заботило о том, что будет с этими двумя, уже изрядно поднадоевшими ему демонами. Чем чаще они спрашивали его о будущем, тем сильнее Велиар раздражался. Нравилась только лесть Локисора, но и она в последние дни навевала скорее скуку.       — Не льсти себе, Агриэль. Я не подчиняюсь никому, кроме Создателя, ты же знаешь. И не ставлю условий, но как Ключник, имею некоторые обязательства. Врата вот-вот закроются и переместятся, бог знает куда в этот раз. Люцифер окончательно повержен, хотя Касикандриэра ещё на что-то надеется, но уверен — и она скоро вернётся туда, откуда пришла. Всё возвращается на круги своя. Моё дело проследить за порядком.       — Говоришь о порядке. Ха! Впрочем, развлеки меня, раз решился прийти и умолять меня, рискуя собственной шкурой. А мне вот интересно, где ты прозябал, до того, как мы отменили Апокалипсис, что чувствовал, находясь в лапах Люцифера? И не упускай, пожалуйста, подробности. Хочу знать всё. — Велиар лукаво заулыбался и придвинул один из бокалов с коктейлем Рейвену, другой Аззе, а третий с наслаждением пригубил сам, блаженно причмокнув, прекрасно зная, что Азза начисто лишён бесценного дара — чувствовать вкусы.       — Это так важно? — Ангел невольно сглотнул, но исключительно для поддержания беседы попробовал, как делал уже много лет, живя среди людей.       — Уважь нас, раз пришёл. — Рейвен тоже охотно выпил, жмурясь от удовольствия. Его напряжение стало спадать. Поддержка и близость Велиара придавали ему сил. — Расскажи нам всем о том, каким же это надо быть идиотом, чтобы, обладая столь мощными дарами, облапошиться и попасться Люциферу прямо в лапы.       — Между прочим, я пытался единолично сразить его! — голос Аззы задребезжал нескрываемой обидой. — Легко говорить, когда тебя всегда кто-то прикрывает, не так ли, Рей? Тогда вы пропали, я остался совершенно один. Что мне оставалось делать? Я думал, что все вы канули в Лету.       — Да ты просто мой герой! — продолжал измываться над ним Рейвен, ловя на себе цепкий взор Кимариса и сразу отворачиваясь. Цвет его ауры резко сменился на гневно алый и коричневый.       — И…– нетерпеливо отозвался Велиар. — Что Люцифер с тобой сделал? Куда поместил? Как пытал?       — Это не важно.       — Отчего же, — улыбнулся Рейвен, задорно подмигивая Велиару, — но если ты не можешь найти в себе сил рассказать всем о своём унижении, то это сделаю я. Чтобы поближе подобраться к Люциферу, тебе хватило тупости принять личину Касикандриэры. О чём ты только думал? Они вместе многие тысячелетия, он знает её насквозь и легко угадал притворщика. А дальше интереснее. Он тебе подыграл, и ты, как глупый ребёнок, поддался на уловку, пошёл за ним, думая, что у тебя всё под контролем, и это ты ведёшь его в тюрьму. Однако сам оказался заперт в одной из камер для особо опасных нефилимов. Когда ты понял, что тебя ловко обвели вокруг пальца, то пытался применить всю свою мощь ангела, но увы, та камера была защищена особым образом — артефактами инквизиторов и высших божественных сигил, которым подчиняются даже архангелы. Вот и всё твоё геройство.       Аззу поразила осведомлённость Рейвена, едва сдерживая вскипающую ярость. Он-то думал, что уничтожил все записи с камер слежения, и никто не проведает о его позоре. Неужели Пётр его сдал?!       — А ты откуда знаешь? — вдруг спросил Кимарис у Рейвена, продолжая как-то слишком внимательно смотреть на него, что порядком раздражало нефилима.       — Зигфрид мне всё рассказал, а он узнал от Петра.       — Пирожочек, ты скрывал от меня такие занятные новости! — заливисто рассмеялся Велиар. Поначалу он тоже не понимал, откуда Рейвен так хорошо осведомлён, но всё оказалось вполне объяснимо и логично.       — Я сам только недавно узнал, забыл тебя порадовать, прости, Велик.       — Шалунишка. — Вдоволь насмеявшись над Аззой и развеяв свою тоску, Велиар всё-таки перешёл к сути визита ангела. — Ну так чего тебе надо от меня, особенно после того, как я спас этот мир? — Велиар притянул к себе Рейвена и без стеснения объял его со спины, с удовольствием поглаживая разогретое на солнце тело, облачённое в тонкую белую футболку.       Гнев Аззы немного снизился. Момент унижения миновал, он ждал больше издёвок, но прошло куда более спокойно, без истерик. — «Ужели Велиар в самом деле теперь ангел?!»       — Мне от тебя ничего не нужно. Скорее надо тебе. Вам. Подведём итоги и разбежимся. Я пришёл проверить как вы, и попрощаться. Хотя гонения на нефилимов и не прекратились, но напряжение спало, ведь они помогли устранить демонов и всемирную угрозу. Можете жить спокойно и не бояться показываться на людях, естественно, в разумных пределах. За серьёзные проступки, вроде убийства людей, всё же будут жёстко карать. Насчёт уважения и любви людей к падшим я бы не обольщался, но мир отныне не столь категоричен. Это уже кое-что, не так ли, Рей? Вы с сестрой ведь этого хотели?       Нефилим ничего не ответил, а залпом допил всё, что оставалось в бокале.       — Я лишь хотел удостовериться, что зачистил необходимое. Вижу, что у вас всё хорошо.       — Более чем. — Подтвердил Велиар.       — Можешь оставить этих двоих на своём попечении, Агриэль. — Азза нехотя кивнул на Кимариса и Локисора.       — Разве я спрашивал разрешение?       — Под твою ответственность, конечно. Я бы вот этого запер, от греха подальше. — Было адресовано Локисору, отчего тот вжал голову в плечи, с нескрываемым страхом глядя в непроницаемое лицо хозяина. — Смотри, ему ничего не мешает снова провалиться во времени и всё испортить. Лучше от него избавился.       Велиар подозрительно молчал, недобро покосившись на Локисора и отмечая про себя, что в словах Аззы есть зерно истины. Может, и не со зла, а по банальной глупости Локисор сотворит нечто «неудобное» для всех. В его тщедушных потных ладошках власть, которой не обладает даже сам Велиар — Время, но демон настолько недалёк и недальновиден, что не способен этого осознать. А что, если осознает однажды? Велиар заметил, как Кимарис заключил пальцы рук в тугой замок, силясь не поддакнуть Аззе, пока он не выдаст окончательное решение.       — Хозяин! — взмолился Локисор, но Велиар резко свёл тему.       — Мне вот что интересно, Азза. Ты говорил: «подвести итоги и разбежаться». Но куда устремишься ты, если, по твоим словам, на Небесах нас никто не ждёт?       — Тебя точно, — насмешливо и слегка надменно молвил Азза, — а у меня чёткая договорённость с самим Михаилом и Самаэлем. Так что, едва я закончу и буду готов, меня призовут. Наконец-то.       — Очень в этом сомневаюсь.       Все как один уставились на Рейвена.       — Это ещё почему? — оскорбился слегка Азза. Ему хоть и плевать на мнение какого-то там нефилима, но всё же.       — Ты снова облажаешься. Точнее, уже это сделал.       — Я не понимаю. Да и откуда тебе знать? Ты вообще не можешь судить об этом. Между прочим, именно за тобой мы подчищали всё это время. Врата распахнул ты!       — За что мы все ему очень благодарны. — Парировал Велиар, принимаясь намешивать очередную порцию алкоголя.       Рейвен остался на удивление спокоен. Скорее, его даже позабавило выводить Аззу из себя. Он сразу заулыбался, расцвёл, как царь на собственных именинах.       — Ты так ничего и не усвоил, Азза. Ничего в итоге не исправил — это делали за тебя другие. А ещё убил собственных детей, причём жестоко. — Выдал равнодушно Рейвен, облизывая губы, на которых остался вкус водки с грейпфрутом. — Сообразив, что прогневал Создателя, дав потомство, ты тут же перешёл черту, совершив проступок ещё более тяжкий…массовое убийство.       — Не передёргивай! — сжал кулаки Азза.       — А я ничего и не дёргаю. — Пошло оскалился нефилим.       — Они не были людьми!       — Вообще-то были. — Искоса посмотрел на него Рейвен. — Наполовину. От тебя понесли человеческие женщины, а поскольку ты ангел, а не падший, значит, твои потомки — люди-ангелы, и принадлежали к излюбленным творениям Отца. Теперь ты полагаешь, что после содеянного, тебя просто возьмут и пригласят обратно? Да ты наивнее и глупее, чем я думал. Слишком долго жил среди примитивных существ, и сам стал таким же?       — Это что-то новенькое. — Причмокнул Велиар, пробуя на вкус местное вино. Рейвен никогда не отзывался о людях так грубо, наоборот, всегда защищал их.       — Что ты себе позволяешь?! — вскочил с места Азза, в секунду оказался возле и сгрёб Рейвена за ворот футболки с такой силой, что та вонзилась ему в горло и стала душить, но Рейвен и не думал сопротивляться, а продолжал смотреть в покрасневшее лицо ангела и ухмыляться.       — «А ну, убрал от него руки, пока я не засунул их тебе кое-куда…независимо от того, что у тебя там даже нет отверстия!» — колюче прошипел Велиар прямо в голове Аззы, и его глаза вмиг засияли. Он грубо отставил бутылку, и та истошно звякнула по мраморной столешнице кухонного островка.       Кимарис приготовился к представлению. Ему очень хотелось посмотреть, как всё развернётся дальше. Он не упускал из поля зрения Рейвена. Было в нём что-то, что демон не мог объяснить. Например, почему нефилим, который и получаса не обходился без сигареты, не курит уже две недели? Неужели волевым решением просто бросил и вот так сразу добился желаемого результата?       Азза секунду колебался. Ровно столько ему потребовалось времени, чтобы оценить риски и принять верное решение.       — Как ты возгордился, мальчишка. Что себе позволяешь? — процедил сквозь зубы Азза прямо в лицо зарвавшегося нефилима. — Высоко метишь, чувствуя защиту Велиара? Учти, ты всего лишь вещь, чья-то шкура. Пальтишко. Да чёрт с вами со всеми! — буквально выплюнул он, отпуская ликующего нефилима, ко всему ещё и показательно отёр руки о собственные брюки, словно сильно замарался. — Я своё дело сделал, что будет с вами дальше — не моя проблема. Можете поубивать друг друга, кататься по временам — всем уже насрать. Врата я запечатаю, но храмовникам скажу, что вы пригрели двоих беглых. Это мой долг. — Ангел бросил на Велиара испытующий взор, и, не сказав больше ни слова, пошёл на выход.       — Передавай привет Михаилу и папане, пусть как-нибудь зайдут в гости. Я с удовольствием встречу их и расскажу, кто спасает «любимейших созданий», а кто убивает, как скот! — кинул ему в спину Велиар. Ему жутко захотелось уничтожить Аззу прямо сейчас, но чувство было не таким ярким и горячим, как обычно. А ещё стало немного — «Завидно? Обидно? Да, это несправедливо! Михаил уделил внимание даже этому говну, но не нашёл и мгновения, чтобы поздравить меня с возвращением старого обличия!»       — Какой же он мерзкий, — поёжился Локисор, выдохнув с облегчением, когда дверь за ангелом, наконец, закрылась. — Не верится, что среди небесного стада есть такая паршивая овца.       — Не в бровь, а в глаз! — Рейвен от души рассмеялся. — Не всё то ангел, что в перьях. Воистину, ты молодец Локисор!       Дальше этот разговор никто поддерживать не стал, все разбрелись по своим делам, однако поздно вечером, пока Велиар был в душе, Кимарис видел, как Рейвен вышел на террасу. Оставаясь незримым для нефилима, демон замер в тенях и сквозь стеклянные двери наблюдал, как Рейвен взирает на город, медленно тонущий в надвигающейся ночи. Краски потухли, свет стал рассеянным, тусклым. Нефилим облокотился о парапет и просто стоял, подставив лицо лёгкому ветру, треплющему волосы.       — «Ты здесь?» — спросил Рейвен, не шевеля губами.       — «Да», — мигом отозвалась Касикандриэра.       — «Сколько ещё мне ждать?! Отчего так долго-то?!»       — «Прости, милый, делаю что могу».       — «Значит, ничего ты не можешь, ни на что не способная бестолочь!»       — «…»       — «Мальчишка ещё в лаборатории?»       — «Да»       — «Когда ты уже перенесёшь меня туда или его ко мне?!»       — «Я пока не могу, Анимус и Первый находятся под постоянным присмотром. После произошедшего, храмовники и службы лаборатории Руссо приняли дополнительные меры безопасности. На них и на колбах сигилы защиты. Повсюду древние артефакты, которыми щедро проспонсировал лабораторию кардинал Скола с разрешения папы. Представляешь? Ватикан растормошил собственные закрома и хранилища редкостей, лишь бы защитить их! И то, что там находится, слишком мощное даже для меня. Охрана дежурит возле Властей круглосуточно. Если и получится убрать надзирателей и как-то деактивировать сигилы, Руссо и Пётр поставили ещё и внешнюю защиту, так что я не смогу тебя перенести. Моё хождение здесь больше не работает, в лабораторию возможно зайти только ногами, как человек, через вход, так что пока это невозможно».       — «Я не спрашивал тебя о том, насколько трудно будет это сделать. Я сказал, приведи Анимуса ко мне и как можно скорее. Мне что, опять самому всё решать?!»       — «Не злись, дорогой. Пожалуйста. Что-нибудь придумаю, подожди ещё немного»       — «Шевели мозгами быстрее, я и так потерял кучу времени. Мне нужно забрать то, что принадлежит мне!» — руки Рейвена сжались в кулаки до хруста, и это не укрылось от внимания Кимариса.       — «Я всё сделаю»       — «Уж постарайся»       — «Да, любимый»       — Курица безмозглая. — Вслух выдал Рейвен с нескрываемой злобой. Он повернулся в сторону гостиной, в которой горели лишь две настольные лампы. Комната была пуста, однако нефилим нахмурился, чувствуя неладное.       Под покровом ночи Кимарис бесшумно появился у изголовья кровати, на которой мирно спали Велиар и Рейвен. Темнокожий демон какое-то время лишь наблюдал за ними, чутко вслушиваясь в двойной разноуровневый храп. Потом всё так же бесшумно склонился над Рейвеном. Глаза Кимариса засветились алым в темноте, а его внутренний взор попытался проникнуть в расслабленное сознание нефилима, но почему-то наткнулся на непрошибаемую ментальную стену. Демон был удивлён. Нефилимы, конечно, обладают разными способностями, в том числе и закрываться от чтения мыслей и проникновения во сны, в отличие от простых смертных, но Рейвен точно не обладал столь сильной волей и ментальной чистотой.       В этот момент один из спящих затих, и, отвлекшись от Рейвена, Кимарис заметил два золотых и крайне недовольных глаза Велиара, угрожающе вперившихся прямо в него.       — Забыл, где твоя комната? — холодно, но еле слышно спросил Велиар.       На самом деле он теперь спал совсем немного и порой очень неспокойно. Зачастую почти всю ночь бродил в безделии или валялся в глубоком раздумье о своём. С возвращением благодати к нему вернулись не только силы ангела, но и вся память прошлого, и богатейший букет всевозможных чувств и эмоций, с которым он пытался теперь то ли ужиться, то ли смириться, то ли подавить. Что-то ему доставляло удовольствие, другое туго сжимало суть где-то в груди, иное подкатывало к горлу горьким комком. Но с кем это обсудить, без ущерба своему стальному авторитету? Ему так сильно стало не хватать неугомонного, пусть и часто недовольного голоса Мартти, что однажды утром, стоя в полном одиночестве у зеркала в ванной, он даже шёпотом попытался его позвать. Можно было бы поболтать с Рейвеном, но не поднимет ли он его на смех?       — Велиар, — спокойно и очень тихо сказал Кимарис, неспешно, с достоинством выпрямившись. Казалось, его совершенно не обеспокоило быть застигнутым врасплох. Он лишь убедился в том, что Рейвен ещё спит: — Прошу тебя выйти со мной, мне есть что сказать. Это важно и срочно.       Велиар нахмурился, и ни за что бы не исполнил просьбу, будь на месте демона Локисор. Но Кимарис никогда не беспокоил его впустую, да и не совершал никакой глупости, кроме служения Молоху в, казалось, уже очень далёком прошлом. Поэтому, Велиар осторожно и бесшумно выскользнул из-под одеяла, и проследовал из комнаты за Кимарисом, на одну секунду обернувшись в сторону спящего Рейвена.       — Что-то случилось в этом заунывном новом мирке? — поинтересовался Велиар с очевидной долей энтузиазма в голосе, как только убедился, что они в коридоре абсолютно одни.       — Боюсь, что да. С нашим нефилимом что-то не так. — Кимарис нарочно сказал «нашим», чтобы показать Велиару свою причастность. — И, прежде чем ты мне возразишь, прошу, выслушай. Доверься моему чутью, оно никогда не подводило.       — Я тебя не понимаю.       — Рейвен ведёт себя ненормально. Не так, как обычно. Я, конечно, не знаю его так глубоко, как ты, но успел заметить некие…странности. — Кимарис подошёл ближе, почти шепча на ухо Велиару, — он больше не курит.       — Кажется, это не плохо для смертного.       — Часто агрессивен, надменен, пропала его живость, он стал твёрже, жёстче, тщеславнее.       — Да, мой Пирожочек с перчинкой, и что?       — Его аура словно картонка, она не меняется, пока он не заметит, что я на него смотрю, постоянно одни и те же сочетания цветов, не присущие Рейвену. Причём цвета агрессивного спектра играют у него отменно, а вот всё, что выше по вибрациям: радость, любовь, сочувствие — просто застывшая маска.       — Пф, может тебе стоит пореже бывать на солнце? Ты перегрелся? — но Велиар и сам заметил, что Рейвен по ауре явно стал более статичен, чем обычно, однако не видел в этом угрозы. За две недели они даже ни разу не поссорились, а это, несомненно, плюс.       — Да. Я понимаю, звучит бредово. Но сегодня я видел, как он ментально с кем-то общался, но Рейвен же не обладает такими возможностями, разве нет?       — Точно нет.       — Я не слышал, но демоны чувствуют подобное, ты же знаешь, для нас это как запахи для людей, некий след.       Велиар занервничал, доводы Кимариса становились всё убедительнее.       — Я тоже не сразу поверил своей чуйке, потому хотел проверить его, правда, без твоего разрешения. Не смог проникнуть в его сон. На нём блок, причём такой, что даже мне не удалось его прощупать, а ведь я маркиз, а не какой-то там демон перекрёстка.       — А ты не думал, что он мог одеть одно из чудесных колечек храмовников? Он уже так делал. Хотя… я не видел на нём перед сном ничего подобного. В любом случае, ты наверняка перебдел. Что плохого? Мальчик растёт. Он ещё так молод, что успеет сто раз смениться и в характере, и в своих качествах. Да и если бы с ним что-то было неладное, я бы первый об этом узнал, причём от него же.       Кимарис остался недоволен, но вынужденно кивнул.       — Что ж, может, ты и прав. Прости, с тех пор как всё изменилось, мне везде мерещатся враги. Но ты держи ухо востро, Велиар. Молох хоть и был недалёким, но его трудно было застать врасплох, и дело вовсе не в его видениях. Он никому не доверял. Доброй ночи.       Кимарис оставил Велиара один на один с его мыслями и сомнениями. Но даже после разговора, демона ничто не переубедило в том, что он прав. Чутьё Искателя просто звенело, предупреждая об опасности, о сокрытой истине.        Велиара неприятно кольнуло сравнение с Молохом, но он не стал выдавать этого, ведь и сам вдруг подумал, что сделался излишне мягкотелым. Когда-то он тоже никому не верил, но эту ледяную стену играючи пробил Рейвен. А может дело в благодати? Вдруг, вместе с силой он приобрёл и былую наивность? — «Я стал сильнее или уязвимее?» — в задумчивости Велиар вернулся в комнату, подошёл к кровати, вставая прямо над безмятежно спящим Рейвеном.       (из воспоминаний Велиара)       — Люцифер готовит наступление, он собрал армию и вот-вот поведёт её на врата! — прогремел воинственно Михаил. Его колышущийся, словно пламя костра свет, в это мгновение выглядел особенно дёрганным и нестабильным, выдавая его тревогу и нетерпение, а ещё, любовь к баталиям и жажду славить Отца своими подвигами.       Армия Михаила, похожая на сияющее море из разноцветных клубов света, загудела.       — Мы должны сплотиться и защитить Чертоги любой ценой! — продолжал он.       — Только Чертоги? — вдруг спросил Агриэль, поднявшись над толпой.       — Да. И нашего Создателя. Небеса останутся неприкосновенны и непорочны, мы не дадим пройти сюда ни одному отступнику!       — А люди? Как же люди?       — По возможности сохраним их род. — Раздражённо пояснил Михаил, таким тоном, будто хотел, чтобы Агриэль от него поскорее отвязался, и не мешал исполнять свой долг Небесного полководца. Снова обратился к толпе. — Сегодня мы сойдём на землю, чтобы в священной битве низринуть отступников в Ад!       — Ад? Что это? — загалдели ангелы.       — Да! Место их вечного заточения вне Земли и Небес!       Дальше он описал Ад и те муки, которые мятежники должны будут познать, дабы узреть всю тяжесть своего проступка. Энергия вокруг так забурлила, зашлась высокими волнами, что Агриэлю стало не по себе. Вся эта затея с битвой на Земле ему не нравилась. Почему? Ведь ангелы там уязвимы… И даже те, что зовутся отступниками. Только там они могут познать Смерть. Так чего хочет Михаил, планируя такое?"

***

      Рейвен спал, единственное, перевернулся набок, отворачиваясь от Велиара. Его правая рука легла на пустое место подле себя. Храпеть он перестал, однако сон его был не очень спокойным. Дыхание то и дело учащалось, а иногда и вовсе замирало, и Велиар начинал переживать, дышит ли нефилим вообще или что-то случилось? Ничего необычного. Рейвен во сне мямлил, мог раскидываться конечностями, иногда даже смеялся, но никогда прежде Велиар не слышал, чтобы он рычал. Вот как сейчас. Низко, тихо, словно дикий кот, затаившийся в густой листве, предупреждая о своём присутствии. Велиара это скорее позабавило, он и не знал, что Рейвен так умеет. Прилёг набок подле, осторожно, чтобы не разбудить. Положил ладонь нефилима возле своего лица и накрыл рукой. Он внимательно всматривался в черты спящего, что теперь немного хмурилось.       «Ему снятся сны. Я знаю о них только по воспоминаниям Мартти и рассказам Габриэля, который по долгу службы всегда являлся людям во сне. А я никогда не думал даже подсмотреть. Но сейчас хочется… Сны — это продукт их мыслей и подсознания в коллаборации с творчеством души… Так что там у Рейвена? Что ему снится?»— Велиару стало настолько интересно, что он решился впервые за долгое время ворваться в голову любимого нефилима без разрешения и тут же наткнулся на плотную стену, о которой и говорил Кимарис. — «Что это?» — Ментальное прикосновение, давление… ничего не помогло, она оказалась слишком неприступная. Можно было бы нанести удар, но не повредит ли это Рейвену? Велиар заколебался. Он аккуратно ощупывал стену, пытаясь зацепиться хотя бы за что-то, найти трещинку, углубление, но поверхность была идеально ровная, если можно так сказать о чём-то неосязаемом в реальном для людей мире. Напрягая внутреннее зрение теперь уже ангела, Велиар попробовал увидеть стену и понять, что же это такое. Сперва он разглядел нечто светлое, белое, полупрозрачное, как матовое стекло, а потом понял: это не стена, а скорее купол, что само по себе очень странно, так как вокруг него зияла кромешная темнота. Ничего, пустота. Велиар не понимал, это такой сон или нечто иное? Что за ерунда творится в голове его Пирожочка?! Он попытался обогнуть купол по периметру, чтобы понять его размеры, но как ни старался, ничего не выходило. Тогда он приник к стеклу, пытаясь рассмотреть, что внутри. Контуры слишком размыты, но он смог увидеть формы и цвета. Велиар готов был поклясться, что внутри находится берег моря, густые заросли и пальмы, а также шезлонг, на котором кто-то вальяжно загорает. Смуглокожий, черноволосый.       — Пирожок! — воскликнул Велиар, узнавая изящные изгибы невысокого силуэта. — «Почему он закрылся в этом пузыре? Он там один?» Велиар бесцеремонно постучал по гладкой поверхности, уже нетерпеливо требуя, чтобы его заметили, а ещё лучше впустили.

***

      Очередное утро началось с объятий Велиара. Рейвен снова поднялся раньше, чтобы приготовить завтрак и кофе на двоих. Он улыбнулся, глядя на то, как мило Велик причмокивает во сне. Укрыл его голую ляжку одеялом и тихо вышел. Душ, сладкий миг наслаждения первой за день сигаретой и чёрный кофе, к которому его пристрастил Велиар. Посидеть на террасе, какой кайф! Накинув гавайскую рубашку, Рейвен прошёлся по просыпающимся дорожкам тропического сада, ему навстречу снова вышли Глория и Пуйя. Да, он уже запомнил их имена и даже знал, откуда каждая из них приехала работать на этот остров, сколько у каждой было мужей, сколько детей, как обстоят дела у родственников и так далее.       «Почему они всегда одеваются в одно и то же?» — пришло на ум Рейвену, когда он снова помахал им рукой. И опять пакеты с продуктами. Рейвен задумался о том, кто всё это ест, ведь сам он потребляет человеческую пищу раз в несколько дней, причём не сказать, что много, а Велиар и того реже. Для кого тогда каждый день они привозят столько продуктов?!       Его уже откровенно подбешивали эти яркие топики — кислотно розовый и жёлтый. У них что, нет другой одежды? И почему Глория постоянно роняет пакет?! Криворукая. Тропические фрукты, овощи, свежий хлеб и ветчина, запечатанная в целлофан — всё это рассыпалось по дорожке, и девушка начала собирать. Он, разумеется, помог.       — Спасибо! — уже в который раз поблагодарила Глория.       — Всё в порядке, — на этот раз он не предложил ей донести пакеты. Сама справится.       Пуйя перехватывает часть продуктов подруги. Потом её взгляд устремился за спину Рейвену, и он уже знал почему: Велиар проснулся и стоит совершенно голый и с недовольным лицом, ревнуя его к девицам. В который раз.       — Прикройся. А хотя к чему, ты же у себя дома и делаешь что хочешь, — не дал Рейвен произнести ему хоть слово, и тот довольно улыбнулся.       — Именно это я и собирался сказать. Молодец, сечёшь!       — У меня ощущение…странное.       — Ты о том, что день обещает быть чудесным и тебя ждёт самый лучший секс в твоей жизни?       Рейвен вымученно улыбнулся, но про себя подумал другое. Он всё это уже видел. Много раз. У него было стойкое ощущение дежавю. Каждый день был в точности как предыдущий, менялись лишь какие-то мелкие детали, но в целом это уже стало пугать. Сперва он ничего не замечал, списывая на тот факт, что на острове, оторванном от мира, ничего другого ждать не приходилось. Замкнутое пространство, отсутствие особых развлечений, кроме частого и страстного секса, ежедневной рыбалки, катания на катерах и яхтах, бассейна, собирания ракушек, совместной готовки напитков, с последующим распитием у костра или на берегу под звёздами, и прочая ерунда. Это нормально. Но когда люди каждый день говорят одни и те же фразы, совершают те же поступки — это как-то ненормально. Просыпаясь каждый день, Рейвен снова и снова возвращался к этой мысли. Ко всему его напрягало, что Велиара становилось слишком много. Он и сам любил физическую близость, наслаждался каждом мигом рядом с ним, но в последние дни стал буквально захлёбываться от чрезмерного внимания, ревности и попыток затащить его в постель. Велиар, конечно, всегда был распутным, как и сам нефилим, но это уже чересчур. Велиар практически насильно брал его, даже когда Рейвен ему откровенно отказывал. Каждый вечер он чувствовал себя выжатым лимонов, но просыпаясь поутру, снова ощущал прилив сил. И так по кругу.       Сегодня он решил избежать внимания Велиара и спрятался от него на берегу, в густых зарослях, куда заблаговременно отволок шезлонг. Тишина. Шум моря. Редкие крики чаек. Как же хорошо! Он почти задремал, когда услышал, как Велиар позвал его. Встрепенувшись, Рейвен заозирался, не понимая, откуда идёт звук, а потом спрятался в зелени. Глупо. По-детски. Но уж очень ему не хотелось обнаруживать своё маленькое укрытие.       — Эй! Раствори этот чёртов купол, или я разобью его к чертям! — Велиар терял терпение, начиная злиться. Казалось, он целый час барабанит в треклятое препятствие. — «Как он смеет от меня закрываться?! Что-то скрывает?! Он точно там не один! Ах, подлый, Пирожочек! С кем ты изменяешь мне во сне?!» — Это будет больно! Лучше открой!       — Открыть? — буркнул себе под нос Рейвен, не понимая, о чём Велиар говорит. — Что именно? — он не собирался выходить, особенно после таких угроз. Конечно, можно дать серьёзный отпор этому секс-террористу, но это Велиар. Не палить же его огнём, честное слово. Выдохнув, Рейвен всё же вышел, но не увидел его. Прошёлся по берегу, обогнул своё лежбище, но Велиара так и не было. Ему что, показалось? Приснилось? У него тепловой удар? Хотя что за бред. Он падал в вулкан и ничего. Какое может быть тепловой удар?!       — Ты где? — позвал Рейвен. — Я тебя не вижу.       — ТУТ! Обернись! Ты что, ослеп?! Намеренно злишь меня? — Велиар стучался уже двумя руками. — Ох, погоди, доберусь и так тебя отшлёпаю, что неделю не сможешь сидеть!       — Я и так уже с трудом сижу, — ворчливо огрызнулся Рейвен, стоя прямо под носом Велиара. Он прекрасно слышал, но не видел ни его, ни купола, что их разделял. — Оставь меня в покое хотя бы сегодня. Я устал от оргий, хочу просто побыть один.       — Что?!       — Слушай, тебе нечем заняться?!       — С кем это ты говоришь, Пирожочек? — окликнул Рейвена другой Велиар, внезапно появившийся подле.       Рейвен повернулся к подошедшему, но тот сурово смотрел куда-то мимо его лица, чуть выше и недовольно смерил взором пустоту в пространстве, глядя прямо в глаза Велиару, стоящему за пределами купола. Всё длилось доли секунды, а потом того резко ударило в солнечное сплетение, и он буквально вылетел из сна Рейвена. Преодолев черноту и глубину погружения, Велиар вывалился в реальность, скатившись с кровати, до сих пор чувствуя боль от удара в грудь.       Рейвен проснулся на постели, пробудившись от шума, и, включив светильник со своей стороны кровати, заспанно озирался.       — Ты чего? — улыбнулся Рейвен. — Упал? Ну даёшь.       — Я?! — подскочил Велиар, красный от гнева и непонимания. — Это ты! Как ты это сделал?!       Рейвен нахмурился, сдвинул свои густые брови в выражении глубокого непонимания и недовольства.       — Не надо! Я тебя не спихивал. Ты упал сам!       — Хорош, Пирожок! Пел мне про верность, а сам впустил в свои сны какого-то… А кого?! — Велиар морщился, потирая грудь.       — Что за бред ты несёшь? — Рейвен поднялся, нехотя натягивая лёгкий халат, который надевал, только когда спускался в общий для всех жильцов дома бассейн. — Я не контролирую свои сны, как и все люди. И, вообще-то, мне снился ты. У тебя паранойя, — он обвил руками шею возлюбленного, поравнявшись с ним, нежно поцеловал, потёрся о кончик носа.       — Я? — сразу смягчился Велиар, самодовольно хмыкнув. — Так вот кто такой сильный.       — Мне не нужен никто другой, кроме тебя, ты же знаешь. Мой прекрасный ангел.       — Ага. — Растаял Велиар.       — Кстати…– что-то вспомнил нефилим, отпуская его из объятий, — я давно хотел попросить тебя об услуге. Не мог бы Локисор перенести сюда малыша Анимуса?       — Зачем тебе этот мальчишка?       — Соскучился. После произошедшего мы больше не виделись, не разговаривали, а снова я в Италию точно ни ногой. Всего на часок-другой. Уверен, что он будет не против поесть мороженого и поиграть с нами в видеоигры.       — Ну не зна-а-а-ю. Это как-то…       — Пожалуйста. — Шёпот в самые губы, умоляющий взгляд. Много ли нужно, чтобы чресла влюблённого Велиара стали управлять его мозгом?       — А что взамен? — промурлыкал он, уже пробираясь шаловливыми пальцами под халат Рейвена. — Может быть, я тоже хочу поиграть.       — Обещаю, ты не пожалеешь, дорогой, — томно промурлыкал нефилим. — Мой джойстик всегда готов поиграть с тобой. — Покрывая шею Велиара жаркими и порой кусачими поцелуями, Рейвен уволок ангела в постель и повалил лицом вниз, наваливаясь сверху.       «Хм, это что-то новое. Прикупил игрушки тайно от меня?» — у Велиар даже не возникало мысли, что Рейвен собирается претендовать на активную роль в постели. Такое допускалось с Мартти, но Велиар изначально дал понять Рейвену кто из них всегда будет главным в сексе, и тот не возражал.       Но не в этот раз. Пыл Рейвена просто не знал никаких границ. Сперва его настойчивость и грубость забавляли, это даже придавало некой игривости и пикантности их обоюдным ласкам. Одежды слетели с Велиара быстрее, чем тот стянул с нефилима халат. Рейвен навис над его обнажённой спиной, покрывая кожу от шеи до бёдер сладкими, пьяняще долгими, влажными поцелуями. Сперва он держался властно, но нежно. Чувствуя, что сознание Велиара поддаётся и рассеивается, нефилим стал более нахрапист. Не гнушался кусаться, что в принципе Велиар любил, и сам делал не раз; царапаться, причём глубоко, не просто до крови, а так, чтобы из раны непременно вытекла хотя бы капля, которую Рейвен жадно слизывал.       Велиар взбудоражено взвыл. Это уже немного выходило за границы. Боль должна перекрываться удовольствием, но сейчас её куда больше, а Велиар не умел и не любил её терпеть.       — Осторожнее, Пирожочек. — Шикнул он, дёрнувшись из объятий и переворачиваясь. Опьянённый лик нефилима с окровавленными губами не то, чтобы ужаснул, а скорее удивил.       — Что такое? — облизнулся Рейвен.       — Ты же знаешь — я не терплю боль. Лучше будь нежен и… — он одним взглядом указал на свой восставший во всеоружии член. Слов не нужно, ведь Пирожок обычно знает, что с этим делать.       Не церемонясь и не размениваясь на лишние нежности, Рейвен заглотил внушительное орудие Велиара и стал обхаживать его, причём был настолько искусен, что тому показалось, словно у него не один, а сразу два языка. Велиар застонал, извиваясь от удовольствия и сжимая шелковые вороные волосы. Возбуждение покалывало до самых кончиков пальцев.       За пару недель, после предотвращения Армагеддона, в одном Рейвен точно изменился: их близость, что, казалось, уже не могла стать более страстной, приобрела совершенно новый оттенок. Нефилим не только безгранично отдавался, но и время от времени становился требовательнее, рискованнее и жёстче, как правильно выразился ранее Кимарис. В основном Велиар был от этого в восторге, не считая некоторых мелочей, наподобие сегодняшних глубоких царапин, или того, как Рейвен требовал близости даже вопреки настрою бывшего демона. Хотя последний и был довольно развратен, но с некоторых пор им овладевало слишком много тревог душевного, глубокого характера, а вместо нежности и понимания, он наталкивался на очередной бурный секс или скупое молчание. Но всё это мелочи, как думалось Велиару, ведь сейчас ему безумно хорошо!       Он посматривал из-под прикрытых век на старания Рейвена, не понимая, как тому удаётся заполонить собой все его мысли, отодвигая остальных на второй план, ведь он больше не думал ни о ком другом, не помышлял о разнообразии или изменах, прежде считающихся почти нормой.       — Я хочу тебя… — Велиар прикусил губу от очередной волны возбуждения, едва Рейвен заглотил резко и глубоко.       Нефилим не отступался. Он неминуемо довёл Велиара до весьма бурного оргазма, а когда тот кончил, демонстративно проглотил всё, не упустив ни капли, что ещё больше завело Велиара. Рейвен превращался просто в настоящую порнозвезду в постели! Их секс уже давно выходил за рамки нормальности и не осталось такого места в квартире или здании, где бы они ни уединялись. Они отметились в бассейне, лифте, на террасе, причём их тогда застукал сосед, вышедший на свой балкон. Мужчина попивал винцо из бокала, но увидев парочку, поспешил ретироваться, несколько раз потом выглядывая исподтишка, что только больше заводило любовников. Джакузи, все подоконники, столы, полы, кресла, постель, шкаф… да, они умудрились сделать это даже в платяном раздвижном шкафу, хотя в квартире была большая гардеробная. Велиар тогда так замысловато распял Рейвена меж вешалками, что потом пришлось постараться, чтобы его оттуда вытащить.       Нефилим обхватил Велиара и кувыркнулся вместе с ним на пол. Сцепясь в единое целое, они, смеясь, покатились по мякоти ковра, пока не остановились в позиции, где Рейвен снова оказался сверху. Он не дал Велиару возможности возразить, а сразу раздвинул его бёдра и толкнулся внутрь, расценив податливость ангела как приглашение. Велиар вскрикнул и захотел было вырваться, но отчего-то позволял Рейвену продолжать. Его взгляд застыл. Так внезапно им овладел не только Рейвен, но и давно зарытое в глубинах сути воспоминание, и чем глубже и жёстче нефилим врывался в него, тем ярче воплощалась эта память. (из воспоминаний Велиара)       Первый поцелуй с Люцифером случился на Земле. Агриэль тогда впервые пошёл вопреки правилам и устоям. Пока Михаил усиленно готовился к битве с отступниками, Агриэль сошёл с Небес, вызвав на встречу Люцифера. Он так много хотел ему сказать…отговорить от битвы, попросить одуматься и вернуться с повинной, ведь Отец обязательно простит его! Но вместо этого, двое юношей, в телах которых Люцифер и Агриэль встретились в мире людей, ощутили непреодолимую тягу друг к другу.       Полная луна освещала луг посреди густого леса, рядом звенел тонкий ручей, а трава, влажная от росы, стала для них мягким, удобным ложем. Губы соприкоснулись без слов, и даже мысли, казалось, застыли. Они повели себя вопреки задуманной природе, ведь тела их принадлежали мужчинам, но желание овладело такое, будто эта связь естественна. Что они могли дать друг другу? Как? Сначала ласки, переплетение рук, жаркие объятия, губы, но Агриэль жаждал чего-то большего. Ему хотелось слиться с возлюбленным, постичь его самой своей сутью.       — Что ты делаешь? — в полубреду спросил Люцифер, когда Агриэль уложил его на траву и сел поверх бёдер.       Их естества тёрлись друг о друга, и это было приятно, но неимоверно мало. — «Ах, почему я не взял тело женщины?» — подумал тогда с досадой Агриэль, но так не желал упускать данный момент. Он страждал его и видел, как изнывает и Люцифер.       — Стой… — неуверенный стон заставил Агриэля не остановиться, а скорее поспешить.       Агриэль неловко направил головку члена любовника в единственное тугое отверстие меж своих бёдер и насадился, громко ухнув от резкой и почти нестерпимой боли. По внутренней части бедра горячо скатились несколько капель крови, но он увидел лик Люцифера. Замешательство, испуг, удивление, жажда… похотливая, неуёмная жажда, поддавшись которой, тот опустил всякое сочувствие и осторожность, протолкнулся в Агриэля глубже, затем нетерпеливо заёрзал в нём, как в женщине, жёстко требуя принять его полноценно.       Смятая и вырванная с корнем трава в ладони Агриэля, слёзы по пылающим щекам, сдавленные крики и запах крови, сочащейся меж ягодиц. Но через некоторое время она хотя бы смягчила нетерпеливые проникновения раззадорившегося Люцифера, принявшего позицию поверх Агриэля, как у людей муж покрывает свою жену. Чувство. Любовь. Жертва. Упоение его удовольствием — вот что позволило Велиару расслабиться и получить свою долю возбуждения. Он всё-таки стал единым целым с Люцифером, вопреки законам природы и полов. Агриэль вслушивался, как срывается от страсти его дыхание, как звонкими шлепками соприкасаются бёдра, когда Люцифер ускоряется.       Отринув всякую боль и попытки сохранения позаимствованного им тела, Агриэль в итоге ощутил, как стекает меж ягодиц кровь, смешанная с семенем Люцифера, в доказательство того, что он достиг своей цели.       Потом они лежали на траве, голые и немного ошарашенные открытием нового вида любви меж людьми и друг другом. Агриэль ещё не знал, что более всего Люциферу понравилось то, что подобная близость противоречила задумкам Отца, а не то, что она делала открыла другой уровень близости меж ними . Сам Агриэль готов был творить это так часто, как только пожелает Люцифер. Но в ту ночь Агриэль так и не сказал то, зачем пришёл на встречу с ним, зато прошептал другое:       — Я люблю тебя.       Так началось падение последнего отступника.       Велиар вернулся в реальность, обнаружив себя распластанным на полу, в который Рейвен его старательно вдалбливал, и слыша собственные глухие стоны. Нефилим удерживал ему руки над головой, чтобы тот и не думал вырываться. Меж ягодиц всё горело.       — Хватит… — выдохнул Велиар, слишком тихо и неуверенно. — Глубже… — Пугало то, что ему начинало это нравиться. — Прекрати… нет. Агх…       Он никак не мог понять, хотелось ему скорее вырваться или продолжить? Ему мерзко или по неземному приятно? Член, вопреки сомнениям, красноречиво отвердел и изнывал без ласки.

***

      — С кем ты разговаривал? — потребовал ответа Велиар, словно пытаясь уличить Рейвена во лжи.       — С тобой. — Посмурнел нефилим.       Ему совершенно не нравились эти допросы: «Куда пошёл?», «С кем поговорил?», «Почему ты на неё так смотришь?!» Это начинало бесить. Он чувствовал себя в тисках, словно муравей под лупой, причём пропускающей пучок яркого солнечного света. Велиар всегда был чрезмерно ревнив, но никогда прежде Рейвен не ощущал такого давления, как теперь. Он откровенно тяготился их отношениями в последнее время, видя в голубом взгляде возлюбленного даже не ревность и недовольство, а собственнические и агрессивные замашки, окончательно переставая узнавать Велиара. Вот и сейчас, глядя тому прямо в потемневшие на доли секунды глаза, Рейвен вдруг понял, что перед ним вовсе не Велиар. Эта мысль мелькнула внезапно, словно молния, озарив сознание светом истины.       Нефилим сперва попятился, но потом встал как вкопанный и прищурился. Его ладони мигом окутало яркое пламя.       — Отошёл от меня, пока я тебя не зажарил, как цыплёнка!       — Ты чего? — изобразил удивление Велиар, но Рейвена было уже не обмануть.       — Отойди! Я знаю, кто ты!       — Рей, это я. Наверное, ты перегрелся на солнце, идём в дом, пока не потерял сознание. Это я виноват, не уследил. — Посетовал ласково Велиар. — Прости, я слишком резок с тобой. Тебя тревожит, что я не даю тебе прохода? Просто после всего пережитого я боюсь, что с тобой может что-то случиться. Меня никак не отпустит. Прости, что стал параноиком. — Велиар, как ни в чём не бывало, подошёл ближе, не боясь, что пламя Рейвена может ранить его, тем самым показывая своё полное доверие, смутив нефилима, ведь его огонь не причинил Велиару никакого вреда!       Он уже вообще ничего не соображал. — «Да что, чёрт возьми, здесь происходит?! Я загоняюсь? Показалось?» — Рейвен погасил пламя, но его густые сдвинутые брови так и остались напряжёнными.       — Рей…       — Наверное, ты прав. — Уже спокойнее ответил нефилим.       — Идём, попьём чего-нибудь холодненького. — Велиар ласково похлопал его по плечу.       — Приготовишь свой фирменный коктейль?       — Конечно!       — Ступай вперёд, я скоро приду.       — Ты надолго? — аккуратно спросил его Велиар. — Чтобы лёд в бокалах не растаял. Иначе будет уже невкусно.       — Я быстро. Забыл привязать лодку. Уплывёт.       — Да забей ты на неё.       — Нет, мне нетрудно.       — Хорошо. Не задерживайся! Жду тебя! — Велиар очаровательно улыбнулся и нехотя побрёл в сторону виллы, пару раз обернувшись.       Рейвен задумчиво жевал нижнюю губу, соображая. Слишком многое выбивалось из контекста. Он был уверен, что слышал Велиара сразу с двух сторон, как такое возможно? У него глюки? Он тщательно осмотрел место, откуда звучал голос, но ничего интересного не нашёл, кроме пары отпечатков босых ног, хотя он сам и Велиар были в шлёпках. Решил, что сверху сможет увидеть нечто более любопытное, раз никак не рассмотрит ответ у себя под носом, и, расправив крылья, сиганул ввысь. Едва он сделал несколько сильных рывков, как воздух вокруг стал густым, как желе. Он пробирался сквозь пространство с трудом и не ощущал холода или ветра. Попытался воспламениться, но ничего не произошло. Рейвен словно находился в некоем вакууме. И чем мощнее пытался оттолкнуться, тем больше его затормаживало.       — Что за ерунда?!       Он сделал ещё одно неимоверное усилие и ударился головой обо что-то незримое, и прямо над ним оно разверзлось длинным и узким разломом, потрескивающим сотнями более мелких веточек-трещин. В ушах загудело так, что он едва не оглох, а потом нефилим кулем рухнул вниз, словно некая сила сокрушила его с небес и придавила к земле.       — Вели-и-и-и-ик! — заорал Рейвен во всё горло, обнаружив себя застрявшим вниз головой в неестественной позе, по пояс вошедшим в песок. Точнее, то оказался совсем не песок, ведь он дышал, хотя по идее, не смог бы этого делать, случись такое в реальности. — Мартти! Кто-нибудь!

***

      Рейвен упивался стонами Велиара, чувствуя, как тот вот-вот взорвётся экстазом и смело подводил его к самой черте, когда в голове его словно выключили свет.       — Вели-и-и-и-ик! — заорал вдруг Рейвен прямо над ухом Велиара, срывая голос. — Мартти! Кто-нибудь! — а потом его объяли темнота, глухота, пропало осязание, ориентация в пространстве. Нефилим мигом потерял почти все чувственные ощущения, а потом, жмурясь и хватаясь за виски, замер, прекратив двигаться в самый важный для Велиара момент, сводя на нет весь его скопившийся жар. Он охнул и, отстранился от ангела, тем самым причиняя ему боль, покидая туго сжавшееся нутро.       — Ты что?! Совсем охренел?! — взревел Велиар. — А ну, вернись!       Рейвен подскочил на ноги, и на полном ходу, вместо того чтобы выйти из комнаты, вмазался головой в стену, всего в полуметре от дверного проёма, а потом упал навзничь без единого звука, чем озадачил Велиара.       «Что с ним?» — Велиар вскочил на подкосившиеся ноги, добрёл до Рейвена, присел, и, не понимая происходящего, спросил:       — Тебе плохо?! — он осторожно приподнял его голову.       — Я почти ничего не вижу. — Пролепетал Рейвен слабым голосом и жмурясь. — Где я? — зрение разъезжалось, но он хотя бы понимал, что уже не на берегу, не в странном нереальном песке кверху задницей, а на полу, на спине, и прямо над ним маячит обеспокоенное лицо Велиара.       — Может, этого… врача вызвать? Ты перенапрягся что ли?       «Снова он?!» — Рейвен попытался отползти, отбиваясь от рук Велиара и ударяя его в грудь.       — Не трогай меня, сука! Я тебе не игрушка!       — Психотерапевта. Нет, лучше психиатра. Что ты несёшь?       — Пусти! Я не хочу!       — Не брыкайся! — Велиар подхватил его на руки и донёс до постели, уложил. — А ведь чувствовал, что это во всех смыслах плохая идея! Нет, тебе же надо было погеройствовать, построить из себя хозяина положения! Дурак.       — Нет… Нет! Я не останусь больше ни минуты на этом сраном острове!       Велиар взволновался не на шутку. Быстро отыскал на прикроватной тумбе телефон и, одной рукой удерживая Рейвена, второй стал пытаться найти номер скорой помощи. Откуда ему было знать, он никогда не нуждался в услугах врача. Но потом его осенило — он ведь теперь ангел! Откинув в сторону телефон, он пригвоздил плечи нефилима к кровати.       — «Лежи смирно!» — приказ пронёсся прямо в голове Рейвена, но губы Велиара при этом не дрогнули, зато кожа раздалась мягким свечением.       Рейвен не мог пошевелиться, даже если бы захотел. Его накрывала сильная слабость, словно он был дико голоден и неделю не спал. Тело отяжелело и совершенно не слушалось. Всё, что он мог, так это тяжело дыша смотреть на Велиара и пока ещё разговаривать.       — Не трогай меня! Не прикасайся!       — Когда-то я мог исцелять людей. Невесть что, скорее царапины всякие, но, вдруг и здесь смогу. Где болит?       — Голова…       — Так, успокойся. Сейчас. — Велиар потёр вспотевшие ладони, и едва собрался приложить их к вискам Рейвена, как тот выдал очередную ересь.       — Я знаю кто ты и что со мной сделал! Тебе не удастся одурачить меня снова! Велиар тебя в бараний рог скрутит!       — А?       — Ве-е-ели-и-ик! — заорал он во всё горло, а потом лишился чувств.       Ангел спешно приложил ладони к голове Рейвена, боясь, что у того что-то смертельно опасное. — «А вдруг это инсульт? Такое может быть у нефилимов? Почему нет? Он же наполовину человек… так, спокойно, концентрация, исцеление… чёрт, а как это делалось?!»— Велиар слишком нервничал, и его свечение мерцало, как дефектная лампочка, готовая вот-вот перегореть.       Нефилим вдруг широко распахнул глаза, жадно глотая ртом воздух.       — Агриэль… — Его непроглядно чёрный, словно пустой колодец взгляд, обратился на ангела. Рейвен часто заморгал, коснулся запястья Велиара. — Я в порядке, дорогой, не беспокойся. Кажется, перенапрягся.       В этот момент Велиар застыл с совершенно сумасшедшей догадкой. Рейвен никогда не называл его так. И это его дикое поведение сегодня, непонятные приступы.       «Мой Пирожочек в беде?»— в эту секунду Велиар, наконец, прозрел от морока слепой влюблённости, дивясь тому, что даже видение истины не помогло ему разоблачить притворщика!       — Эй, у вас тут всё в порядке? — в дверях появились удивлённые лица Кимариса и Локисора, прибежавших на истошные крики Рейвена.       — Более чем. — Холодно отрезал нефилим, нехотя и раздражённо отстраняясь от Велиара и садясь. — Мы трахаемся, не видите? — и это было последним, что он произнёс, так как в следующий момент по затылку прилетел резкий, глухой удар, напрочь вырубивший нефилима.       Велиар с округлёнными от ужаса глазами и с прикроватной лампой в руках, смотрел на распластавшегося Рейвена. Локисор от неожиданности вскрикнул и закрыл рот ладонью.       — Наконец-то. — Невозмутимо произнёс Кимарис.       — Хозяин! Вы решили убить Рейвена?! — то ли восторгнулся, то ли удивился в итоге Локисор.       — Это больше не Рейвен. — Немного растерянно сорвалось с губ Велиара.       — А кто? А, неважно. Не марайте свои руки. Я всё сделаю за вас! — с готовностью отозвался Локисор, намереваясь приступить, но Велиар остановил его жестом.       — Нет, мы отправимся к Симоне.       — Дельная мысль. — Подтвердил Кимарис, он как раз соскучился по этой удивительной и умной для простого человека женщине.       — Зачем?! — недоумевал Локисор.       — Чтобы изъять Люцифера из моего Пирожочка. Перенеси нас в лабораторию Ватикана, а лучше в одну из прозрачных камер, я останусь там с ним, а потом позовите Симону Руссо, но максимально скрыто! — жёсткий деловой тон прежнего Велиара, наспех одевшегося, обрадовал Кимариса.       Локисор чуть не поседел, поняв всё последним. Велиар подхватил нефилима на руки, в его голове крутились мысли одна страшнее другой. — «А если он уже слился с Рейвеном? А вдруг не удастся?»       — Там усилили защиту, — подсказал Кимарис. — Мы вряд ли пройдём. И даже если Локисор протащит нас туда сквозь время, то обратного пути всё равно не будет. Мышеловки работают только в одну сторону.       — Мы что-нибудь придумаем, — отозвался Велиар. — Быстрее!

***

      Рейвен бил кулаками по стеклу, но никак не мог освободиться. Вокруг он видел знакомый берег моря, их с Велиаром виллу, тонущую в тропической зелени. Недалеко, по ленивым барашкам волн, болтается так и не привязанная лодка, растерявшая вёсла. Он снова оказался на острове, но отчего-то не смог сделать и шага: вокруг него вдруг образовался плотный кокон из полупрозрачного стекла, не дающий возможности не выпустить крылья, ни нормально замахнуться, чтобы приложить чуть больше усилий и разбить холодную гладь. Слишком тесно. Он ощутил себя бабочкой, накрытой сверху банкой, место только чтоб развернуться или сесть.       — Зараза, снова ты всё мне испортил! — услышал он ледяной голос Велиара из-за спины, а когда обернулся, то увидел его, стоящим по другую сторону стеклянной клетки.       — Тебе не сдержать меня здесь, Люцифер. — Рейвен его не боялся и был спокоен. Насколько возможно. — Велиар выдворит тебя из моего тела, которое ты занял без согласия. Личина Велиара начала меняться, и теперь перед нефилимом стоял ещё один Рейвен, словно ожившее отражение.       — Ты сам коснулся врат.       — Я был без сознания, когда Касикандриэра приложила мою ладонь к зеркалу.       — Неважно, как видишь, это сработало, потому я здесь, а ты заточён. И тебе придётся слиться со мной или…       — Или что? Что ещё ты можешь мне сделать? Лоботомию? — так странно разговаривать самому с собой.       — Я старался обращаться с тобой вежливо, учитывая тот факт, что ты мой прямой потомок, даже создал идеальное место, где бы тебе всегда было хорошо, где ты счастлив, и вот как ты отплатил мне?!       — Этот картонный мирок, размером с коробку? Это же всё ненастоящее, как оно может осчастливить?!       — До сих пор ты не жаловался. Ты не оставляешь мне выбора. — Люцифер щёлкнул пальцами, и то, что их окружало: берег, море, зелень, безоблачно-синее небо, дом…всё исчезло. Вокруг остались лишь серые клубы дыма, как когда ты находишься в самолёте, а он вдруг влетает в грозовое облако.       — Тоже мне, удивил. Меня уже тошнило от этого места, так что ты скорее сделал мне одолжение.       Люцифер снова изменил внешность. Теперь пред Рейвеном стояла красивая женщина-тайка, с чёрными, как у Рейвена, волосами. Он сразу узнал её, так как видел в собственных воспоминаниях, когда блуждал в Ничто. Его мама.       Женщина выглядела уставшей, измождённой, она прикоснулась рукой к поверхности кокона. Сердце Рейвена сжалось. Он невольно повторил её жест. Так хотелось, чтобы она стала настоящей…       — Сыночек, не спорь с ним, сделай так, как он просит, пожалуйста, и мы с тобой снова будем вместе.       — Она мертва, Люцифер. Не держи меня за дурака. — Сердился Рейвен, опуская руку и отступая. От Отца лжи он не ждал ничего другого, как очередных попыток смутить его разум и манипулировать самым дорогим, но он уже давно не маленький испуганный мальчик.       — Да, мертва, — произнесла женщина. — Но в моих силах вернуть её. Думаешь, только Локисор может проникать сквозь время? Есть множество других дорог, главное — знать, как по ним пройти. Я обещаю, что верну её тебе, если ты согласишься объединиться.       — Нет.       — А если в придачу к мамочке, я верну тебе ещё… — женщина исчезла и вместо неё теперь стояла Шеннон.       — Тем более нет. — Хмуро фыркнул Рейвен. — Она сделала выбор, и по собственной воле осталась в Аду.       Люцифер не унимался, суля всевозможные блага. Несметные богатства, славу, власть, личную церковь и религию, где Рейвен станет новым Миссией. Сулил возврат к жизни всех погибших из-за него людей, давя на жалость и совесть нефилима. Обещал возвращение к жизни родителей и даже любимого ворона Фобоса. Вишенкой на торте стало предложение вернуть Мартти, таким, каким Рейвен впервые узнал его до присутствия Велиара!       Люцифер менял лики, пытался уговорить, потом угрожать, но чем сильнее старался, тем чаще слышал отказ. В конце концов, нефилим устал от этой бесполезной дискуссии и просто уселся поудобнее на дно своей «банки» и закрыл глаза, чтобы не видеть Люцифера, и вовсе перестал ему отвечать, чем сильно разозлил Короля Ада.       — Что ж, как знаешь. Больше просить не стану. — Процедил сквозь зубы Люцифер.       Когда Рейвен снова открыл глаза, тот пропал, а нефилим нашёл себя сидящим на полу в своей старой детской, почти полностью выгоревшей.       — Гадство.       Подавленные воспоминания вновь стали накрывать его, пусть и не так сильно, как прежде. Рейвен, не сразу, но справился с щемящим чувством отвращения и тоски, подумав о Велиаре, который наверняка поможет ему. Да и сам сдаваться не собирался! Он порадовался, что теперь хотя бы может передвигаться по замкнутому пространству комнаты, пусть и лишённой окон и двери.       Взяв за ножку обгоревший детский стул, он швырнул его что есть сил об стену, пытаясь её разрушить, как прежде, удалось с куполом. В ход пошло всё: мебель, игрушки, карниз от штор, полки из шкафчика. И хотя пламя больше не подчинялось, и он не смог выдавить из себя даже маленькой искорки, Рейвен не оставил попыток освободиться.

***

      Локисор исполнил волю Велиара, и тот вместе с обмякшим телом Рейвена находился в непроницаемом прозрачном кубе. Клетка, в которой они уже бывали однажды. Здесь Люцифер максимально изолирован от кого бы то ни было.       — Хозяин, но зачем и вам тоже оставаться в этой клетке? — проскулил Локисор.       — Так будет лучше. Я смогу присмотреть за ним, если он удумает каким-то образом удрать отсюда. Не забывайте, где-то здесь ещё слоняется Касикандриэра. Уверен, хранительница уже работает на благо Люцифера, но даже ей сюда нет хода, а если каким-то образом и решится, то я её встречу.       Велиар бережно уложил Рейвена на пол. Прозрачный куб на этот раз был абсолютно пустым: ни кровати, ни даже горшка для утоления естественных нужд организма. Слепяще-белый, площадью не больше пятнадцати квадратных метров.       — Кимарис, ты говорил, что никому нельзя доверять. Но прямо сейчас у меня нет выбора, кроме тебя.       Кимарис пару секунд молчал, будто задумавшись, а затем мягко кивнул.       — Я на твоей стороне, если только ты не планируешь вернуться на Небеса.       (из воспоминаний Велиара)       Ни Небеса, ни Земля не знавали такой битвы, как эта.       Выжженные сотни километров почвы и лесов, дымящиеся и обрушенные дома, кипящие реки, обугленные тела людей, разбросанные как семена при посадке на голых, почерневших полях. Всюду пепельная энергия уничтоженных ангелов и отступников, рассеивающаяся в воздухе вместе с дымом. Этот запах гари и смерти щипал людское обоняние Агриэля, вызывая тошноту. Он стоял на полыхающем поле брани, в то время как его собратья загоняли остатки отступников во врата, прямиком в Ад.       Большинство ангелов ликовало, но некоторые не показывали своих истинных чувств, чтобы не присоединиться к изгнанникам, ненароком не разочаровав Михаила. Убивать братьев, пусть и оступившихся — это так больно. И её не сравнить с физической болью тел, в которых ангелы пребывали в это время. Да, тела покрывались ранами и умирали, что вполне естественно для материального мира, но эта битва чудовищна тем, что всякая рана и смерть ощущались ангелами и отступниками всем их нутром, самой сутью. Ангелы, так или иначе, связаны друг с другом тонкой, почти неразличимой нитью Создателя, и каждый обрыв в ней чувствуется, как отрубание конечности у человека, но страдания сути куда глубже и ярче.       Агриэль запятнал своё оружие кровью всего лишь двух отступников, а в остальном только отбивался да уходил от атак. Но и этого оказалось достаточно, чтобы он сейчас брёл по усеянному трупами полю, глотая пульсирующие клубки невыносимой боли. Его крылья обвисли, выдавая усталость и печаль, окровавленный меч несколько метров волочился острием по земле, а потом выпал из ослабшей ладони. Опустошённый взгляд блуждал, а сжатое в тугой узел сердце замерло, словно отказываясь биться. Что же тогда чувствовал Михаил, который врывался в битву в первых рядах, и обладая врождённым мастерством воина, безжалостно разил своих братьев одного за другим? На его счету десятки, а может быть и сотни жизней. Как он терпит эту боль? Чувствует ли?       — Остался лишь Люцифер! — прогремел Михаил, кажется, он ликовал.       «Всё-таки жив», — облегчённо стукнуло сердце Агриэля. Всё это время он боялся, что Люцифер уже сражён, а его тело лежит где-то среди остальных, у него под ногами.       — Этот трус скрылся за спинами своих сторонников! — насмехался Михаил, поддерживающий гул поредевшего полка. — Но видит Создатель, я найду его и обрушу гнев Отца со всей мощью, доверенной мне! Ему не схорониться на Земле.       «Ни на Земле, ни на Небесах», — про себя согласился Агриэль. — «Люцифер потерпел сокрушительное поражение. Где он теперь? Что будет делать? Это я виноват, я должен был его переубедить».       — Михаил! — звонкий голос с высоты задымлённого неба, и Агриэль сразу узнал тёмный силуэт Люцифера.       «Беги, глупец!» — захотелось закричать ему, но он с усилием сдержал вопль, сжав добела кулаки.       — Ты привёл умирать своих братьев вместо того, чтобы решить всё только меж мной и тобой! Так кто из нас трус? — крикнул Люцифер, посеяв негодование среди множества ангелов.       — Предатель! — Михаил мгновенно взмыл в небо.       Многие захотели ринуться за ним, но одним жестом он остановил их. Теперь это личное. Он сам разберётся с последним и главным отступником.       Лишних слов не потребовалось. Битва меж Михаилом и Люцифером завязалась сразу. С земли виднелись два силуэта, мерцающие, то сходящиеся, то расходящиеся в борьбе. Звон земного метала. Какие шансы были у созданного нести Свет против того, кто был рождён для битвы? Опасные виражи множили на теле Люцифера раны, тогда как Михаил оставался невредим. Обстановка стала напоминать людские побоища, устраиваемые на потеху публике, только эта самая публика, особенно в лице Агриэля, охала после каждой раны на одном из воинов. Ангел дрожал, его ноги напряглись в желании взмыть ввысь и остановить это безумие. Никто не решился бы на это… но, когда обессиленный Люцифер стал терять свои позиции под нескончаемым градом ударов Михаила, Агриэль не выдержал и молнией ворвался в их схватку совершенно безоружный. Всё, что он мог сделать, когда жало клинка Михаила стремительно направилось в Люцифера, это заслонить последнего собой. Меч прошёл чуть выше сердца Велиара, пробив плоть насквозь, но так и не добравшись до груди Люцифера. Толпа ангелов внизу издала громкий стон, тогда как Агриэль и не пикнул, застыв лицом к лицу с Михаилом, который, казалось, только теперь понял и ощутил, что сотворил.       — Агриэль! — встревоженно воскликнул он, и, вынув клинок, подхватил брата.       Воспользовавшись моментом, израненный Люцифер, используя последние силы, улетел прочь, скрывшись за дымными облаками».       — За это не переживай, Ким, меня там не ждут. — Холодно произнёс Велиар.       — Я всё сделаю. Будь начеку. — Кимарис кивнул. — Идём Локисор, перенеси меня к прекраснейшей из дев земли — госпоже Росси.       Велиар остался в клетке наедине с Рейвеном-Люцифером, гадая, кто же из них проснётся в этот раз.       Люцифер раскрыл глаза, тихо простонав. Затылок изнывал от глухой пульсирующей боли. Узрев Велиара, сидящего рядом и перебирающего ему волосы, он ласково улыбнулся, но потом увидел, где именно они находятся, и, мигом забыв о Велиаре, сел. Он уже догадался, что тот его вычислил и принял соответствующие меры. С одной стороны, это было ой как не вовремя, а с другой — он в шаге от Анимуса! Теперь-то точно до него доберётся, осталось лишь предупредить Касикандриэру. Можно и дальше попытаться играть в Рейвена, или снять маски и поговорить с Агриэлем. Он чувствовал, что тот этого хочет. Люцифер тоже, но сейчас были дела куда важнее их откровенного разговора. Он решил быть последовательным и попробовать сперва обойтись «малой кровью».       — Почему мы опять в клетке? Что случилось? — Люцифер приложил всё своё умение притворяться и изображать испуг и недоумение. — Велик, только не говори, что нас опять поймали и посадили в клетку.       — Это я тебя поймал, Эль. — Мрачно ответил Велиар. Выражение его лица оставалось серьёзным, а взгляд слегка потухшим. Он не настроен на шутки и готов ко всему.       — Ладно, — пожал плечами Люцифер, отмечая про себя, что Велиар его не только перенёс, но и заботливо одел перед этим. Полностью, от трусов до кед. Так даже лучше, не нужно больше притворяться. — Поймал так поймал. Что дальше? — он заглянул Велиару прямо в глаза. Впервые за долгое время они вот так смотрели друг на друга. Без притворства, жёсткости, каких-то затаённых обид.       — Похоже, мы обречены переживать одно и то же, пока что-то не усвоим. — Велиар откинулся, облокотившись спиной о прозрачную стену и вытянул ноги на полу. — Или пока один из нас не сгинет.       (из воспоминаний Велиара)       Агриэль нашёл Люцифера в пещере, где они несколько десятков лет любили встречаться и обсуждать всё, что с ними происходило интересного здесь, на Земле, среди людей. Они набирали побольше людской еды, обязательно вкусной и той, что ещё не испробовали. За новыми впечатлениями Время, которое здесь существовало, тянулось совсем незаметно для них, как на Небесах. Это было особенное и укромное место в недавно образованных горах, кои люди позже прозвали Гималайскими. Пещеру Агриэль и Люцифер создали собственноручно. Никто из других существ, будь то ангелы или люди, не знали о ней. Она находилась высоко, и здесь бушевали северные ветра, приносящие с собой льдистые осадки, отчего стены были потрясающего лазурного оттенка.       Где ещё мог укрыться израненный Люцифер от гнева Михаила?       — Ты пришёл… — слабо вымолвил Люцифер посиневшими губами.       Он лежал на ледяном полу, одетый вовсе не по погоде, его раны не кровоточили, а замёрзли, тело оказалось на грани гибели, и ему следовало бы найти другое, но в текущем положении мира, с этим наблюдались большие проблемы.       Битва Небесных воинств с отступниками привела к мощнейшему выплеску энергии, на который материя просто не могла не отреагировать. Земля негодовала и тряслась несколько недель, разрушая практически всё, что на ней было живого, потом разлилась большая вода и затопила восемьдесят процентов суши. От людей остались жалкие крохи кое-как выживших. Ангелам пришлось позаботиться об их сохранности, до восстановления Земли и отправить их и некоторые виды животных на огромных кораблях дрейфовать в обширном океане. Эти горы природа не тронула, их верхняя часть находилась слишком высоко, но здесь не было ни растений, ни животных, ничего, кроме камня и льда.       — Как всегда… в шестьдесят шестой день года… шестой час дня… — грустно произнёс Агриэль. Это время, когда они обязательно встречались здесь после долгой разлуки в земных делах.       — Кажется, сегодня мне нечего тебе рассказать, Агриэль, ты и так всё знаешь.       — Зато мне есть. — Агриэль подошёл к нему, снял с себя меховую шкуру и укрыл. Он принёс небольшую вязанку дров — всё, что сумел найти на оставшейся суше. Разжёг огонь. — Этот мир разрушен. Людей выжило слишком мало. Животные практически вымерли, остались лишь те, что обитают в воде. Будто океан чьих-то слёз поглотил всё вокруг. — Агриэль присел возле Люцифера, достал из-за пазухи пожухлый плод немного сплющенной формы и отдал ему.       — Это последний из вида. Ешь. Ты их любишь.       — Как ты выжил? Михаил не убил тебя? — Люцифер откусил и прикрыл глаза от наслаждения. Он всё-таки будет скучать по обилию вкусов этого мира.       — Только оцарапал, уже почти затянулось, ерунда. — Соврал Агриэль. Рана кровоточила не прекращая, не помог даже Рафаил со своей целительской магией. Тело умирало, о чём говорила крайняя бледность Агриэля, которую в здешней обстановке было легко не заметить.       — Я не поблагодарил тебя, извини. Но если бы остался, то уже был бы мёртв. — Люцифер протянул откусанный фрукт Агриэлю, желая поделиться, но тот отказался.       — Знаю, я не серчаю на это, всё должно было быть по-другому.       — Так теперь ты один из нас? — но Агриэль не ответил, лишь глянул на Люцифера как-то долго и тоскливо. — Не печалься, нас уже двое. Вот переждём немного, освободим соратников и нанесём сокрушительный удар! — не унимался Люцифер.       — Твоего решения не изменит даже близость смерти, Эль?       — Мы бессмертны.       — На поле битвы погибли многие, разве ты не ощутил?       — А должен был? Знаешь, как говорят люди? Войны без жертв не бывает. — Он доел плод до самого черенка.       — Наверное, они мудрее нас. — Агриэль посмотрел на вялую усмешку Люцифера.       — Ничего подобного. Они ошибки Отца. Ошибки… — промямлил он, прежде чем отравленный снотворным соком фрукт стал растворяться в желудке, окончательно усыпив его.       Агриэль нежно прикоснулся к его холодным губам своими.       — Ты познал войну раньше, чем любовь. Вот единственная ошибка. — Прошептал он.       Чуть позже в пещере останется только несколько перьев с благодатью Агриэля, а сам он унесёт Люцифера к вратам и лично пересечёт границу с ним на руках, вопреки зову собратьев. Его белоснежная кожа покроется кровоточащими трещинами, а руки, несущие Люцифера, почернеют и превратятся в смертоносное оружие, и только крылья останутся белоснежными, но уже не столь сияющими без отринутой благодати».

***

      Люцифер подсел рядышком к Велиару, в точности повторяя его движения и позу. Закрыл глаза.       — Я не собираюсь возвращаться в тюрьму, Агриэль. Моей благодарности тебе нет границы, как и моей любви. Но если ты ещё раз попытаешься заточить меня, я никогда тебя не прощу и переступлю даже через чувства, что ещё питаю к тебе.       — Не лги хотя бы мне, Эль. Ты никогда никого не любил, ни Отца, ни людей, ни тем более меня.       — Ошибаешься. Любил. Но Отец и его верный меч — Михаил, сделали всё, чтобы выбить из меня эту дурь.       — В тебе очень давно осталась лишь неуёмная похоть. Что есть Любовь — знает только та твоя часть, которую ты отринул некогда в земной мир, и которую теперь пытаешься погубить. Это Рейвен. Если бы ты не стремился его поглотить, а прислушался и принял, то всё непременно понял бы, как я с Мартти.       — Может, ты и прав, — не открывая глаз, грустно усмехнулся Люцифер. — Паршивец всё ещё отчаянно сопротивляется. Я еле как могу его удержать. Не согласился ни на что, а ведь я предлагал ему всё и даже больше. Например, вернуть родителей и Мартти. Надеется, что ты спасёшь его. Как же это глупо… по-людски. Я почти забыл, каково это — быть всего лишь жалким человеком. Не переживай, я был с ним более чем обходителен. Как и с тобой. Никто не остался внакладе. — Горький короткий смешок.       — Я даже не сомневался, разве ты станешь вредить себе же. А вот Рейвен может. — Ответная ухмылка.       — О да. И в кого он такой упрямый и неугомонный? — задал Люцифер риторический вопрос, а после стал серьёзным, глядя перед собой в одну точку.       — Я рад, что ты вернул себе ангельскую благодать. Теперь ты свободен и сможешь воротиться домой.       — Вряд ли.       — Да, не спорь. Тебя примут, я знаю. Ты древнее нас всех, включая Михаила и самого Метатрона. Тебя не могут не принять, ты ведь прошёл испытания. А я нет. И не собираюсь.       — А с чего ты взял, что я хочу вернуться? Я теперь всё больше чувствую, что мне нет места ни в Чертогах, ни в Аду… только одно место придаёт мне смысл. И оно рядом с Рейвеном.       — Выходит, нам обоим нет места нигде. Но им не списать нас так просто со счетов.       Люцифер проникновенно посмотрел на Велиара, и в его взгляде не было и тени гордыни, лишь тоска, грусть, и сомнения, совсем как тогда, в далёком прошлом, когда он почти умер.       — Мне страшно, Агриэль.       Велиар уловил этот давно позабытый тон Люцифера, внутри что-то дрогнуло и затрепетало, потом разлилось по телу.       «Я всё ещё люблю… его», — их взгляды переплелись.       — Я всегда рядом, Эль. И теперь буду. — Медленное сближение, прикосновение к губам, как когда-то, почти как впервые. Неловкий, осторожный поцелуй.       Люцифера ответил, а рука коснулась щеки Велиара, ласково и невесомо проведя линию до шеи, в которую он вцепился. Поцелуй прервался, и теперь на Велиара смотрело перекошенное гневом и ненавистью лицо.       — Пока мы были в заточении, ты держался особняком, ты бросил меня среди полчищ падших, и мне ничего не оставалось, кроме как стать их лидером, чтобы выжить и сделаться ещё сильнее, отомстить Небесам, отказавшимся от меня! От нас! Неужели ты забыл об этом?! Думаешь, получил благодать, и мы и дальше останемся друзьями?! Любовниками? Нет!       Велиар ухватил его запястье, вновь коря себя за зыбкую надежду.       — Мы связаны навеки, как ты не понимаешь! — прохрипел Велиар.       — Теперь ты по другую сторону! И то, что ты запер меня здесь, в этой клетке — прямое тому доказательство! Ты предал меня! — рычал Люцифер.       Руки его вдруг задрожали и отпустили шею Велиара. Он отпрянул, вскочил на ноги, смотря на застывшие полусогнутые пальцы. Потемневший от ярости и гнева взгляд вдруг изменился, став более осознанным, а лицо нормальным, но обеспокоенным.       — Уходи, я не сдержу его надолго!       — Рей? — Велиар тоже поднялся, взбудоражено, понимая, что Рейвену удалось на миг перехватить контроль, а значит, не всё потеряно. Он-то помнил, как сложно было бороться с упрямцем Мартти, и если бы он сам тогда не сдался, Велиар никогда бы его не одолел. — Ты сильнее! Люди сильнее нас, Рейвен! Помни! С этим Люцифер не смог смириться! Я найду способ вытащить его, всё будет хорошо!       Возле клетки появился взъерошенный Локисор.       — Хозяин! Считайте, Кимарис обо всём договорился! Мы можем уходить!       — Договорился о чём?       — Всё пучком, Люцифер в лучшем случае вернётся в Ад.       — Что значит в лучшем случае?!       — Долго объяснять, а часики тикают. В общем, я видел почти все вариации будущего и поверьте мне, хозяин, вам надо уходить прямо сейчас, иначе произойдёт непоправимое! А ему, — он указал на Рейвена, имея в виду Люцифера, — в любом случае несдобровать.       — Нет, объясни по порядку!       Пока они препирались, пикнула электронная дверь входа в отсек с камерами, Локисор испуганно глянул в её сторону.       — Поздно. — Шепнул он и тут же испарился.       К дверям подошёл Азза, в сопровождении нескольких храмовников и, приметив узников, расплылся в довольной улыбке.       — Полный комплект. Чудесно!       — Ты ещё здесь? — прошипел Велиар, понимая: что-то пошло явно не по плану.       — Не мог же я уйти, недоделав свою работу. И ещё я не хотел прерывать ваши трогательные откровения, поэтому подзадержался. — Лучше не сопротивляйтесь. Оба. — Ответил Азза. — Всё равно никто из вас не уйдёт отсюда. Касикандриэра и Кимарис тоже у нас, в соседней комнате. Ждут своей участи, как и вы.       Вперёд храмовников вышел Пётр.       — На всей территории лаборатории и камер узников разместили особые артефакты.       — Именно так. — Азза надменно глядел в лицо Велиара. Он медленно подошёл к прозрачному кубу с узниками. — Ну что, Агриэль. Как видишь, последнее слово за мной. Потому что вернул ты себе благодать или нет, всё равно навсегда останешься демоном. Ты сейчас именно там, где тебе самое место. В клетке. И скоро я отправлю тебя обратно, в твою адскую морозилку. Да, я смогу это.       — Навряд ли, — лукаво хмыкнул Рейвен, деловито складывая на груди руки, уступая место Люциферу. — Он ангел. Врата его попросту не примут. Иначе тебя самого давно бы в них засосало.       — Меня? Я Ключник, не забыл?       — Ты забыл.       Аззе эти слова не понравились, потому что намёк Люцифера понял не только он.       — Между прочим, — Азза решил отыграться и на падшем Короле, — по приказу самого папы, из Анимуса удалили твою частичку и уничтожили её, так что тебе ни при каких обстоятельствах бы не удалось собраться. Ты проиграл, Звезда. Просто прими это. — Он с большим упоением наблюдал за реакцией Люцифера на эту новость и обрадовался промелькнувшим на его лице испугом и отчаянием, пусть и на мгновения. — Вывести их и сковать. — Приказал он.       Велиар уже приготовился обороняться и защищать. Храмовники или нет, а они всё-таки простые люди, много ли надо затратить сил, чтобы раскидать их по сторонам, перебраться через порог и уже там… Но, прежде чем дверь открылась, Пётр нажал какую-то кнопку с обратной стороны, и несколько секций потолка раздвинулись, выпуская механизмы, напоминающие небольшие пистолеты. Велиар с Люцифером ничего не успели понять, как два глухих выстрела всадили в них уже давно знакомые парализующие дротики.       — Вот дрянь. Ах ты! Надо было убить тебя, Пётр! — крикнул Велиар, бездвижно опадая на пол.       — Заткните ему рот, на всякий случай. — Азза прекрасно знал главное оружие Велиара.       — Рейвен ещё жив, паскуда! Он сопротивляется! Извлеките… — Велиару не дали договорить и заклеили рот серебристым скотчем. Затем стандартно надели ошейник и сцепили руки за спиной наручниками.       Рейвену рот не затыкали, но остальные аксессуары он тоже получил. Азза хотел насладиться воплями Люцифера. Их выволокли, словно мешки с песком и бросили на полу прямо напротив врат. Знакомая зыбкая ртутная поверхность всколыхнулась, чувствуя присутствие падших, а огромная рама зашевелилась: фигурки на ней стали протягивать свои руки в сторону пленников.       Люцифер, если бы мог, отполз подальше, прячась за спину Велиара. Азза ликовал. Пожалуй, ради такого зрелища можно было потерпеть столько сотен лет, дабы насладиться сполна унижениями их обоих!       Здесь же были Кимарис и Касикандриэра. Никто из них не мог ничего сказать, у всех был заклеен рот.       — «Прости, это я виновата», — мысленно обратилась Касикандриэра к Люциферу. — «Они подловили меня»       — «Да, именно так, курица ты безмозглая! Вот только высвобожусь и спущу с тебя шкуру! Так и знай!»       — Кто первый? — ехидно спросил Азза, деловито заложив руки за спину, словно учитель в классе. Осматривая присутствующих и не найдя желающих, он кивнул на Касикандриэру. Её тут же подхватили под руки и хорошенько встряхнули, ставя прямо перед вратами. Азза многозначительно посмотрел на неё. — Ну что, кошечка моя. Добегалась. И не надейся, что, оказавшись по ту сторону, ты изящным пируэтом сможешь оттуда выбраться. Ты лишаешься статуса Хранительницы равновесия. Теперь там твой новый дом. Привыкай.       Касикандриэра едва успела обернуться на Люцифера, как её толкнули вперёд и она окунулась в зеркальную зыбь, и десятки когтистых рук подхватили её и втянули вглубь.       — Следующий. — Скомандовал Азза.       На этот раз подняли Кимариса. Демон совершенно этому не удивился. Как всегда, он выглядел спокойным и держался прямо, словно королевская особа, что раздражало Аззу, не увидевшего нужных ему эмоций и страха. Демон встретился взглядом с Велиаром и едва заметно склонил голову, выказывая своё почтение и прощаясь.       — «Это ещё не конец, Ким», — пронеслось голосом Велиара, отчего демон удивился, впервые выдав хоть какую-то эмоцию. Ошейники оказались слабоваты для бывшего демона.       — «Я и не сомневался, Ваше Величество. Для меня было честью дружить с вами… но как бы я хотел досмотреть эту историю до конца…»       Кимариса подводили к вратам, и те начали реагировать, но храмовники вдруг остановились, отпустили заключённого, а затем взяли служебные пистолеты и с улыбками полнейших идиотов, с удовольствием прострелили друг другу лбы.       Азза с широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее, как храмовники падают под ноги, а оставшиеся не понимают, что происходит и словно начинают замедляться, вскидывая оружие, пока окончательно не застыли, будто статуи. Азза тоже замер. Как ни старался, он не мог пошевелиться, хотя полностью всё осознавал и видел. Ничто не двигалось, даже пыль, всё зависло, включая сами врата, словно на стоп-кадре. Ничто и никто, кроме Петра. Мужчина выпрямился, осматриваясь по сторонам. Его лицо преобразилось, разгладилось, светясь изнутри. Глаза приобрели цвет жидкой меди и ярко засияли, а волосы стали золотыми и длинными, закрывая почти всю спину, и переливались при малейшем движении. Он медленно, словно плывя по воздуху, обошёл Аззу и остановился возле Велиара и Люцифера. Их обдало терпким и сладким ароматом лилий.       — Гавриил… — первым узнал архангела Люцифер.       Он всегда не любил запах лилий, но когда-то они с Велиаром крепко с ним дружили, в отличие от Михаила, который всегда старался быть во всём лучшим и непременно соревновался со своими братьями. Этот архангел был единственным, кто наравне с Михаилом носил почётное звание «Сила Господня», имел статус Архистратига и состоял на особом счету среди привилегированных и самых близких к Создателю архангелов, вместе с Михаилом, Рафаилом и Уриилом. Охраняя Небеса и Райские врата, Гавриил исполнял не просто обязанности стража, но являлся важным посланником воли Господней. Посредничал между Богом и Пророками, помогал людям, а также являлся гласом «верховного суда», и именно ему пришлось сообщить тогда взбунтовавшемуся Люциферу, что тот будет наказан за свою гордыню. Скрепя сердце, он прогнал брата из чертогов, когда не смог переубедить его подчиниться воле Отца.       Гавриил коснулся сперва плеча Велиара, потом Люцифера, и их больше ничего не сковывало, а действие транквилизатора мгновенно прекратилось.       — Кто бы мог подумать. Но, кажется, я не взывал к Папане, чтобы он разрешил тебе сюда вмешаться. — Огрызнулся Велиар, сразу как снял скотч со рта.       — Здравствуй, Агриэль, — как ни в чём не бывало, улыбнулся Гавриил. Голос его звучал мягко и мелодично, словно тягучий прозрачный мёд, так отличаясь от привычного голоса инквизитора. — Мне не нужно разрешение Отца, чтобы помочь нуждающимся в помощи, тем более моим братьям.       — Мы давно не братья, — поддержал Велиара Люцифер, вытягиваясь в росте, чтобы хоть как-то нагнать высокого мужчину. Ему не нравилось, что тот смотрит на него сверху.       — Бывших братьев не бывает, как и бывших ангелов, — это адресовалось уже исключительно Агриэлю.       — Мы бы и сами справились. Или… ты по другой причине? — Велиар стряхнул расстегнувшиеся наручники, и те брякнулись об пол. — Что, пришло время Суда? Мир опять тонет в луже говна, а виноваты в этом снова отлучённые от сиськи сыновья? — Велиар скорее волновался, чем был не рад видеть старого друга. Опасался, что тот пришёл вовсе не ради помощи, а скорее для оглашения очередного приговора.       — Я действительно пришёл не только помочь. — Молвил Гавриил, разворачиваясь к Аззе. — Прости, брат мой, но сегодня я оглашаю тебе волю Отца. Ты не воспользовался данным тебе шансом исправиться и встать на путь покаяния за содеянные тобой злодеяния.       А вот это было уже интересно и Люцифер охотно смотрел на то, как Азза пытается протестовать, но не может вымолвить и слова, даже ментально. Гавриил словил лицо Аззы в свои тонкие сияющие руки и заглянул тому в глаза, чувствуя лишь глубокий испуг.       — Не бойся. Пришла пора не страха, а искупления. — Гавриил весь озарился светом, таким ярким, что Люцифер отвернулся и прикрыл глаза руками, дабы не ослепнуть. За спиной архангела появилось сразу двенадцать пар золотых крыльев, светящиеся ярче, чем сам рассвет. Вспышка, и всё кончилось. Азза даже не кричал. Он лишь охнул, и его не стало. Тело его превратилось в прах, осыпающийся с рук Гавриила.       Велиар поморщился, ему хотелось лично прибить Аззу, но Гавриил забрал его лавры.       — Ты прикончил его?! — ахнул Люцифер. — Вот тебе и братская любовь! Хвалёное всепрощение Отца!       — Можно подумать, ты не убивал ангелов. — Шикнул на него Велиар.       Кимарис покосился в сторону архангела, переживая о своей судьбе. Что, теперь ему не видеть даже Ада? Его тоже просто развеют?       — Не переживай за него, брат мой, — спокойно ответил Гавриил, пряча свои роскошные крылья. — Я не причинил Аззе никакого вреда. Отец простил его и призвал, несмотря ни на что. Он теперь с ним.       — Какая прелесть. Столько веков прошло, а Отец всё тот же, призывает поближе самых «достойных», — Велиар показал пальцами кавычки на последнем слове. — А больше он ничего не передавал? Может быть какой-то чудо-инструмент, способный вычленить непослушного сыночка из чужого тела?       — Это, вообще-то, моё тело! — возмутился Люцифер.       — Только до тех пор, пока ты в нём, — стал спорить с ним Велиар.       — Да если бы не я, его бы вообще не было!       — Если бы не ты, он бы не мучился всю свою сознательную жизнь!       — А я тут при чём?!       — ПРИТОМ! — заорал уже разгневанный Велиар. Он весь засветился ярко-золотым, будто вот-вот взорвётся, как ядерная бомба.       Повисла тишина, которая нарушилась тихим смехом Гавриила.       — ЧТО ТЫ РЖЁШЬ?! — заорали на него в один голос Велиар и Люцифер, а потом недовольно переглянулись.       — Я скучал. Мне правда не хватало вас обоих. Вот вам по цветочку, — в руках Гавриила появились две ветви белоснежных лилий, и он сунул их каждому.       Пока крикуны чертыхались и ломали цветы, Гавриил обошёл Кимариса и заглянул ему в глаза. Демон напрягся, но архангел, вопреки здравому смыслу, почему-то вдруг ему улыбнулся, коснулся груди, откуда полилось лёгкое нежно-розовое сияние.       — Несмотря на отступничество и прочие сделанные тобой ошибки, ты старался сдерживать свою новую природу и как можно меньше вредил людям. Даже помогал им, насколько мог. Остался верен себе, своим друзьям, не идя на поводу у грубой силы. Поддержал тех, кто тебе доверился. Не думай, что об этом не знают на Небесах. Я вижу, что твоё естество прямо сейчас претерпевает изменения…       — Какие у него ещё могут быть изменения? — перебил Люцифер. — Что ты несёшь?!       — Он влюблён.       — Что?! Демон? Он не может любить.       — Разве? — Гавриил чётко увидел образ женщины, отпечатавшийся в сердце маркиза Ада.       Смущённый Кимарис попытался отвести взор, но его словно приковал сияющий взгляд архангела, легко читающего мысли и чувства. Демон и сам не понял, как так получилось, что, впервые увидев Симону Руссо, что-то произошло, и он не мог выкинуть образ этой женщины из мыслей ни днём, ни ночью. Она не была красивой, не пышала свежестью, но зато обладала недюжинным умом, образованностью, силой воли, коей нечасто могут похвастаться мужчины. Кимарис очень ценил тех, кто тянется к знаниям, и уж тем более тех, кто готов ради науки чем-то пожертвовать, как это сделала Симона в своё время.       — Ты свободен. — Сказал Гавриил и Кимарис почувствовал, что снова может двигаться и говорить.       — Что?! — возмутился Люцифер. — Как ты можешь вот так просто его отпустить?! Ему-то как раз самое место в Аду! Влюблён не влюблён — он служил Молоху и регулярно снабжал его детьми, и ты сам знаешь зачем! Что, Отцу на этот нюанс насрать?! Какое избирательное правосудие!       Гавриил оставался спокойным, источая вселенское терпение и равновесие.       — Как и у Велиара, у него подвижки в сторону Небес. Конечно, ещё рано говорить о возврате благодати ангела, но, всё может быть.       — Спасибо. — Только и смог выдавить из себя оглушённый такими новостями Кимарис.       — Это ещё не всё. — Гавриил поднял руку со сжатым кулаком и поднёс ближе к демону. — Азза, пусть и не заслужил, но был прощён Отцом, однако отныне лишён возможности возвращаться в мир людей и общаться с ними, он больше не Ключник. Но врата не могут оставаться без присмотра. — Гавриил распахнул ладонь, на которой лежал маленький изящный ключ, переливающийся всеми цветами радуги, отчего было непонятно, из чего он сделан, материален ли он или это лишь символ. — Теперь Ключник ты, Кимарис. — Гавриил протянул ключ демону, и тот, не веря происходящему и переглянувшись с Велиаром, словно ища не только поддержки, но и разрешения, коснулся ключа и тот исчез, озаряя ладонь демона своим радужным светом. Гавриил ласково улыбнулся.       — Погоди, ты уверен, что я могу быть Ключником? — просил Кимарис с сомнением. Ему казалось, что эта должность исключительно для небесных воинов, а не для тех, кто сам совсем недавно был заточён.       — Ты идеально подходишь. Новая должность поможет тебе не вернуться назад, а благодаря твоим талантам выискивать сокрытое, ты всегда будешь точно знать, куда переместятся врата, а значит, сможешь лучше других следить за ними. Но это не означает, что за тобой не будут наблюдать, Кимарис. Считай, что тебе выдали кредит доверия.       — Я понимаю.       — Мне пора. Здесь я сделал всё, что было нужно. Дальше вы сами разберётесь.       — Погоди, ты так и не ответил! А как же основная проблема?! — Велиар кивнул на Люцифера. — Его надо вытащить из Рейвена!       — Есть Ключник. Ему решать. — Загадочно посмотрел на всех Гавриил и, подойдя ближе к Велиару, коснулся его щеки. — Отец очень горд тобой, как и мы всё. Ещё никто до тебя не мог вернуть себе утерянную благодать. Ждём тебя домой, когда ты сам будешь готов и захочешь.       «Ждут?» — это обескуражило Велиара. Он впервые потерял дар речи и не нашёлся что сказать.       Гавриил просто растворился, а тело Петра бесчувственно шлёпнулось к ногам Велиара.       Люцифер тем временем оценил обстановку, которая явно играла против него. Кимарис — Ключник, Велиар — ангел, и ни одного союзника. И новоиспечённый Ключник уже недобро косится в его сторону, а значит, договориться точно не получится. Ко всему, внутри снова бушевал Рейвен.       Как только время отмерло, оставшиеся храмовники сделали оглушительные выстрелы друг в друга и попадали замертво, а в мрачном подвале откуда ни возьмись появился Локисор.       — Хозяин, я вернулся! Ой… — оглянулся, видя, что разобрались и без него.       — Как ты прошёл? Или всё это время был внутри здания? — поинтересовался Велиар, понимая, что защитные сигилы не позволили бы ему покинуть охватываемую ими территорию.       — Они раскидали артефакты вокруг здания, отсюда было не выбраться, но я сделал нам выход!       — Это как же? Разве ты имеешь способность нейтрализовать защиту? Не припомню за тобой такого, — с сомнением произнёс Люцифер.       — Ну, можно и так сказать. — Замялся Локисор, стараясь держаться поближе к Велиару. — Тронуть я их, конечно, не мог, пришлось действовать дистанционно.       — А тебе не показалось, что ты их обезвредил? Нельзя доверять этому отродью. — Фыркнул Люцифер, тыча пальцем в демона.       — Вот и нет! Они зашипели и рассыпались, когда я нассал на них! А потом я смог выйти. Но решил вернуться за вами, хозя-я-я-ин. — Он преданно смотрел на Велиара, коснулся его ладони так подобострастно, что Люцифера чуть не вывернуло наизнанку от презрения.       Нассать на артефакты? Это было полностью в духе Локисора. Почему-то Люцифер совсем не удивился. Служа под его началом, этот демон часто выезжал вот на таких глупых, но эффективных мелочах, предвосхищая действия более мудрых демонов-стратегов. Воспользовавшись заминкой и тем, что все взоры обращены не на него, он двинулся к выходу, но едва перешагнул двоих бесчувственных храмовников и взялся за ручку двери, как начал терять драгоценный контроль. Рейвен перехватывал бразды, и Люцифер уже не мог подавлять его. Он открыл дверь, делая шаг в коридор, когда Рейвен неимоверным усилием воли взял над ним верх.       Кимарис первым среагировал и оказался рядом, вталкивая Рейвена внутрь комнаты и закрывая дверь. Он сломал ручку, и теперь никто не мог покинуть замкнутое помещение.       Велиар только и успел, что обратить взор на Рейвена.       — Не так скоро. — Кимарис не хотел вредить Рейвену, но выпускать Люцифера тоже не собирался. — Прости, Велиар, но это надо сделать.       — Рискованно, ты не видел, что остаётся от нефилима после того, как падший покидает его тело! — «Не могу лишиться Рейвена… не сейчас, не так».       — Я не могу отпустить его. — Упорствовал Кимарис.       Велиар напряжённо сжал губы, будто обдумывал то, что вовсе не хотелось даже представлять.       — Быстро же ты сменил полюс. — Недовольно зыркнул он на нового Ключника. — Нам нужна сеньора Руссо, она точно придумает, как их разъединить, и тогда…       — Нет, он прав, — поддержал Кимариса Рейвен, и теперь всем стало понятно, что Люцифер временно удержан им, но насколько его хватит? — Локисор, унеси Велиара отсюда.       Тот замялся, понимая, что Велиару, пусть даже он теперь ангел, такое точно не понравится.       — Рей… — как будто это произнёс сам Мартти. Он понял задумку без слов.       — Я прошу, — настаивал Рейвен.       Времени оставалось всё меньше, и другого такого удачного случая вернуть Люцифера туда, где ему самое место, у них может не быть. Теперь или никогда! Рейвену уже даже было совершенно всё равно, что станется лично с ним, только бы самые важные для него существа на этом свете не пострадали: Велиар, Мартти, Анимус, Симона, Зигфрид… ради них он готов был прямо сейчас сигануть в неспокойную гладь проклятого зеркала, но переживал, что Велиар не даст ему, что помешает, и тогда, непременно что-то случится. Это было самым правильным на его взгляд решением. Он словил взор Кимариса, и тот понял, что нефилим собирается сделать.       Время словно опять замерло. Тяжело дыша, Рейвен повернулся к Велиару и улыбнулся ему. Доли секунды, но они показались ему долгими минутами, за которые он успел сказать ему всё, что только хотел. Вся жизнь словно пронеслась у него перед глазами: он младенец, лежащий в белой кроватке и пытающийся дотянуться до вращающейся над ним пушистой пчёлки, догоняющей птичек и солнышко; ребёнок, сидящий на полу среди раскиданных карандашей и фломастеров, корпящий над рисунком; вот он встречает Шеннон и перестаёт быть один; его первый полёт; он подросток, скитающийся по улицам в поисках лёгкой добычи; переезды из города в город; цирк Паулетти, он танцует под куполом, окутанный пламенем; встреча с Мартти; совращение невинного инквизитора в лесном домике Мелькарта; в их жизнь врывается малыш Анимус; потом вулкан; блуждание в Ничто; ледяной Ад; схватка с Молохом и его приспешниками; древний Рим; остров.       Велиар… всё остальное заслонило собой его бледное, взволнованное лицо. Рейвен был рад, что он будет последним, кого он увидит перед тем, как навсегда сгинуть в Аду. Впервые в жизни Рейвен был уверен, что поступает совершенно правильно и, кажется, нашёл своё предназначение.       — Унеси его! Сейчас же! — повторил он Локисору, не сводя увлажнившихся глаз с Велиара.       Локисор струсил, вжал голову в плечи и немного отошёл от Велиара, давая понять, что не сделает этого против его воли.       — Иди, нефилим. — Шепнул Кимарис, молниеносно кидаясь на ангела. Он не удержит его долго, может быть, даже пострадает, но этого должно хватить, чтобы Рейвен сделал то, что нужно.       — НЕТ! — заорал Велиар, пытаясь выпутаться из рук Кимариса. — Рейвен! Да пусти… идиот, я же убью тебя! — он засветился так ярко, что мрачная комната стала видна, как будто это вовсе не безоконный подвал.       Кимарис зажмурился и приложил все возможные усилия, чтобы удержать ангела. Рейвен воспользовался этим шансом. Он сделал рывок вперёд, к бездне. Всего несколько резких шагов для разбега и вот его тело уже оторвалось от пола, и он летит в зеркальную зыбь, видя в ней своё стремительно приближающееся отражение.       В этом медленном зыбком рывке не было ни времени, ни пространства, словно вернулся Гавриил, но нет. Нутро Велиара распирало его же собственную плоть, свет стал таким ярким и горячим, что обжёг Кимариса, но он не расцеплял рук.       «Прошу, если не ради всего человечества, то, как и я, ради Рейвена, поступись своими страхами, своей болью. Давай сделаем это вместе, как единое целое. И мне неважно, что будет со мной после, главное, что в этом «после» будет Рейвен», — слова Мартти, произнесённые тогда в Аду. Велиар их запомнил.       «Да, теперь я понимаю, Мартти. А ведь я так и не сказал ему главного. Ни разу», — Велиар ощутил, как расширилась его суть, не способная вместиться в теле, но не понял, что в этот момент она отделилась, и как стрела, как выпущенная пуля несётся в Рейвена, врезаясь в него, проходя насквозь ярким лучом, забирая с собой что-то, и легко исчезает за рябью врат.       — «…Я люблю тебя…», — пронеслось эхом в голове Рейвена, когда нефилим упал на пол прямо перед вратами, так и не настигнув их.       Кимарис, прижимал к себе пустое и обмякшее тело Велиара обожжёнными руками, которые потом заживут, но внутри Ключника в этот момент родилось новое чувство — скорбь.        Ему нужно было поскорее закрыть Врата.       — Вот как закончилась эта история, Ваше Величество… — шепнул он, бережно уложив тело на пол, и уже против своего желания, приблизился к вратам, пока Рейвен приходил в себя, и поняв, что произошло, истошно пытался дозваться Велиара, едва не прикоснувшись к зеркалу.       Кимарис вовремя удержал его.       — Не надо, — тихо молвил Ключник, — иначе получится, что всё было зря.       — Велиар! — Рейвен не слушал никого. — Ему там не место! Только не он! — Рейвен вырывался из рук теперь уже обоих демонов и всё всматривался в собственное перекошенное отражение, пытаясь угадать силуэт Велиара сквозь ртутную поверхность, но ничего не происходило.       Послышался звук сигнальной сирены, видимо, внешняя охрана увидела, наконец, что периметр нарушен.       Ключ повёрнут. Рёв Ада быстро стих, а поверхность зеркала стала снова твёрдой, гладкой и холодной.       — Уходим. — Скомандовал Кимарис. — Врата скоро переместятся, я чувствую это. Здесь мы уже ничего не можем сделать.       Рейвен отказывался уходить без Велиара, он обхватил его тело, и в момент, когда Локисор коснулся его и Кимариса, чтобы переместить, он услышал, как выбили входную дверь и внутрь ворвались люди, слышал мягкие щелчки затворов оружия. Огромное зеркало в массивной живой деревянной раме исчезло, забирая с собой не только Велиара, но и часть его души.