Расправляя крылья

      Руссо сегодня находилась в лаборатории с самого утра, усердно работала, когда её вызвали на внеочередное собрание к кардиналу Сколе. Симона ещё от вчерашнего разговора с ним никак не могла прийти в себя, почти не спала ночью и сильно переживала, и снова он хочет её видеть.       Люцифер заметил беспокойство женщины, почти панику, ему стало крайне любопытно узнать, чем именно удалось Сколе так сильно задеть женщину за живое, если на ней буквально нет лица, и почему в прошлый раз, когда он сам явился в лабораторию, она после его ухода истерично что-то подчищала в своём компьютере? Что скрывает? Сливает информацию конкурентам? Сильно напортачила, сделала нечто непозволительное или запрещённое? Люцифер терялся в догадках. Исправно притворяясь увлечённым чтением, он сидел на поставленном специально для него двухместном диване, но не упускал ни одно её движение. Как только Руссо позвали, она свернула все окна на экране монитора и заблокировала компьютер. Люцифер проводил женщину взглядом, осторожно, чтобы та ненароком не заметила чужой интерес.       Другие работники заняты своими делами, никто не обращает на него внимания. Единственная помеха — камеры. Их в лаборатории достаточно, чтобы засветиться, однако он знал, что делать. Через пять минут люди потянутся на обед. Лаборанты, часть охранников и техников. В «рубке» с мониторами останется лишь один Пабло — новенький, относительно молодой сотрудник, которого более опытные коллеги всячески притесняют. Пабло идёт обедать только после того, как вернутся остальные, ему не положено отлучаться чаще, чем раз в два часа, и более, чем на пять минут, тогда как остальные пользовались своими правами на полную и бегали курить каждые полчаса и минут на десять. Дедовщина, как мило.       Люцифер предусмотрительно успел подружиться с Пабло и прямо сейчас решил пойти навестить его. Заложив страницы пустой обёрткой из-под шоколадки, он небрежно бросил книгу на диван. Это был томик «Одно лето в Аду» — вышедший из-под пера Артюра Рембо в далёком 1873 году. Книгу стихотворений в прозе этого французского графомана, Люцифер находил занятной, а кроме того, он прекрасно помнил самого Артюра Рембо, пытавшегося взывать к нему в глубины Ада, дабы заручиться покровительством. Глупый человечек всерьёз надеялся, что сам Светоносный снизойдёт до него ради его второсортной книжульки! Надо было просить Молоха, тому не впервой возиться с неудачниками, пытаясь поднять их из незавидной доли. Практически весь тираж первого издания «Одно лето в Аду», за исключением разосланных друзьям и знакомым книг, остался лежать не выкупленным на складе. А теперь, книга признаётся одной из наиболее значительных поэтических работ, входит в десятку самых редких и за неё гоняются тысячи коллекционеров по всему миру, готовые отдать огромные деньги. Кто бы мог подумать? Люцифер нашёл её в закромах Ватикана и одолжил почитать. Никто не сказал ему «нет».       — Привет, Пабло. Что, тебя опять оставили одного?       — Привет. — Пабло улыбнулся в ответ, искренне радуясь при виде Первого.       Пабло прекрасно знал, кто это и хотя остальные охранники лабораторного ангела сторонились, держась на почтенном расстоянии, то новенький легко принял его дружбу и общался непринуждённо, по-свойски. Приветливое лицо, обходительность, немного участия — всё то, чего мужчине здесь так недоставало. Люцифер положил перед ним запакованный сэндвич с двойным сыром, зная, как Пабло их любит, и пару сладких батончиков к чаю. Тот расцвёл.       — О, спасибо, друг! Я как раз думал о них, как ты угадал?       — Прочёл твои мысли, — сощурился Люцифер, но видя, как насторожился Пабло, свёл всё на шутку. — Время обеда, а ты даже ни разу не выходил курить, а когда долго не потребляешь никотин, то тебя тянет на сладости. — Логично и просто.       — А ты молодец. — Пабло покивал. — Наблюдательный.       — Кто ещё за тобой присмотрит, если не я? — участливо улыбался Люцифер.       — И то верно.       — Хочешь, иди покури, я посижу за пультом. — Предложил Люцифер, но парень колебался, застигнутый врасплох. Оставлять пост в отсутствие других он не имел права, но так хотелось сделать хотя бы одну затяжку! — Ступай. — Люцифер поймал взгляд Пабло и слегка подтолкнул к нужному ему решению.       — Я быстренько! — подорвался Пабло, сгребая со стола початую пачку сигарет и зажигалку. — Только ничего не трогай, ладно?       — Без проблем!       Едва Пабло ушёл, Люцифер застопорил записи всех камер и вернулся в лабораторию. Компьютер Руссо совсем рядом с его, а потому никто даже не заметил, что он сел не на своё место. Пальцы Первого живо запорхали над клавиатурой, вводя пароль, который он давно успел запомнить. Тут не надо быть гением. Руссо ставила его почти везде, за исключением небольших цифровых дополнений. Он ввёл: «АнимусQwerty!» и экран блокировки исчез. — «Женщины… Никакой оригинальности». — На рабочем столе много папок, он стал смотреть всё подряд, но не нашёл ничего стоящего или интересного.       Отчёты, лабораторные испытания, анализы каждого из Властей, изображения сканирования биосистем их организма и прочая научная дребедень. Однако что-то промелькнуло перед глазами, что он прежде видел или слышал, но никак не мог уловить, что именно, пока снова не вернулся к файлу, в котором Руссо составляла полный отчёт по переформированию цепочек ДНК Анимуса, когда тот ещё находился на стадии создания. В шапке значилось:       Имя: Третий.       Цвет глаз: серо-голубой.        Волосы: русые.       Группа крови: 0. (I); Rh 0.       А вот это было уже интересно. За время своего пребывания здесь, Люцифер поднаторел в биологии, химии, и особенно хорош оказался в гематологии. Он разбирался в крови и всём, что с ней связано. По вкусу мог определить, чем болеет человек и что в его теле не так. Руссо случайно узнала об этом его качестве, что прежде никак не проявлялось. Она тогда порезалась бумагой, и подоспевший на помощь Люцифер, просто взял её палец в рот и обсосал с упоением, словно медовый леденец. Женщина, да и все, кто это видел, были шокированы, однако Первый сказал, что просто повторил жест героя какого-то фильма про вампиров. Народ посмеялся над ним, однако инцидент сразу забыли. Но ситуация повторилась с одним из лаборантов. Тогда Первый выдал все его болячки, даже те, о которых парень не знал, чем привёл всех в ступор, а после и в полный восторг. Со всего Ватикана стекались к Первому люди для консультации, пока не прознал кардинал Скола и на корню не пресёк это «Кровавое паломничество».       Люцифер закрыл файлы как было и снова заблокировал компьютер и успел отпрянуть как раз вовремя, чтобы вернувшаяся Симона не заметила, как он отходит от её рабочего места. Пабло вернулся, найдя Первого за пультом, с чашкой горячего чая.       — Спасибо, друг!       — Не за что.       Первый хищно наблюдал за Руссо. Теперь он знал её маленький секрет. Он пробовал её кровь, 0. (I); Rh 0. Совсем как у малыша Анимуса. Совпадение? Вряд ли. Люди с первой группой крови — универсальные доноры, их количество в мире стремительно уменьшается, но не настолько, чтоб стать какой-то диковинкой. А вот кровь с нулевым резус-фактором, является чрезвычайно редкой, её носителями могут быть лишь несколько десятков человек во всём человеческом мире. Резус-фактор, как и группа крови, передаётся по наследству от родителей детям, и особенность крови Rh 0 — тоже.       — Золотая кровь. — Прошелестели губы Первого, искривляясь в улыбке.

***

      В Аду нет ни дней, ни ночей. Каждое место в нём застыло в своём состоянии и не менялось с момента сотворения. Падшие давно разделили границы владений, но каждый желал отхватить кусок побольше, а потому частые стычки никого не удивляли. Это давно стало нормой, местным фактором равновесия, нарушенного только внезапным раскрытием врат. Строгая иерархия и порядок поддерживались не только бывшими архангелами, но и Касикандриэрой. Пока ангел находилась на границе, она точно знала о перемещении всякого существа или готовящихся кознях. В большей степени благодаря ей Люцифер так долго находился на верхушке этого пирога и удерживал власть.       Её предвзятые чувства к владыке Ада были причиной зависти, ненависти и злобы остальных, но что они могли сделать против той, что сохраняла баланс и блуждала по всем измерениям? Многие пытались её переманить, но к удаче Люцифера, Касикандриэра оказалась незыблемым однолюбом, а ко всему ещё и исполнительным и верным союзником, который имел и ограничения: чтобы хранительница порядка не нарушала нейтралитета, её лишили возможности даже прикасаться к падшим, находясь в Аду. Любовь на расстоянии вытянутой руки, терпеливое принятие измен и пороков вокруг и строгое исполнение своей работы. Здесь, в Аду, Касикандриэра — лишь инструмент, часть отлаженного механизма, который значительно изветшал и поломался с её уходом. Во многих частях Ада бушевали кровавые войны. Демоны истребляли друг друга в попытках увеличить свои силы и влияние: вакантные места, ушедших в человеческий мир, никогда не пустовали, но благодаря слаженной охоте Ватикана и нефилимов, падшие вернулись в Ад в почти полном составе, и в большинстве своём, с великими силами, успев забрать их у потомков, в чьих телах обитали некоторое время на земле. Теперь, потерпев очередное поражение, падшие срывали злобу друг на друге с большой остервенелостью, но тщетно. Бессмертие проклятых сущностей, не давало им достаточно насладиться своими победами. Но были и плюсы: бесконечно мучить, изматывать и заточать, расчленять и мешать восстановлению интереснее, чем пребывать в вечном ничегонеделанье. В общей сложности Касикандриэра вернулась в тот же Ад, который знала изначально.       Вслушиваясь с верхнеуровневые информационные потоки, она без ошибки познала все обстоятельства происходящего в Северном королевстве, обрадовавшись тому, что жив и потомок Люцифера. А вот сосуд Велиара находится далеко не в лучшем состоянии, но тоже дышит. Его душу ещё можно спасти и оправдать, а значит, он не должен быть здесь. На земле, с момента отправки Велиара и Рейвена в Ничто, прошло не более одного дня, стало быть, в Аду этот срок кратно умножался, превращаясь почти в неделю. Каждая минута была на счету, но она успела. Кроме всего, вернувшись сюда, она также поняла, что врата пока не закрыты и работают в том же режиме, что и некоторое время до их исчезновения. Сквозь них не пройти, они могли только вбирать в себя нечестивых, и это осложняло варианты с высвобождением Велиара отсюда. Она до сих пор не знала метода, но надеялась разобраться на месте. Вариантов всё равно не остаётся.       К моменту, когда она появилась в ледяном дворце Велиара, тот нервно впивался в ручку трона острыми когтями, пытаясь заглушить беспокойство оттого, что Мартти за это время стал совсем плох, и от голода и обезвоживания едва дышал. Рейвен находился подле него, и никакие попытки Велиара исцелить человека, уже не помогали. Органы человека не были поражены болезнями или ранами, они просто постепенно отказывали. Одна благодать не давала Мартти сдаться и умереть, потому и забрать её Велиар тоже не мог. Всё это сподвигало падшего к нетипичной нервозности и сильным переживаниям, коих он не испытывал слишком давно.       Рейвен выглядел лучше, чем Мартти, но только потому, что Велиару приходилось внушать ему необходимость питаться энергией от соития с ним. Чуть раньше, когда Мартти не был так слаб, они с Велиаром согласовали такой подход, вновь сойдясь в своих интересах и чувствах к Рейвену, ради его блага. Тот ничего не знал об их уговоре. Вообще, Велиар стал значительно чувствительнее и мягче после визита на Землю и разделения с Мартти. Он забрал у Сайфера ту частичку, что посеял в человеческом роду, будучи ангелом, и это семя теперь раздражающе и с болью прорастало в нём. Он даже засомневался, стоит ли возвращать благодать, или бесчувствие всё-таки большее благо?       Касикандриэра появилась как раз в напряжённую минуту раздумий.       — Агриэль, я уже начала забывать, как ты выглядишь на самом деле. — Она поморщила носик, осмотрелась, примечая витражи из ошмётков Левиафана и прочих недругов, не единожды появлявшихся за короткое время во дворце, и на кого Велиар охотно выплескивал негативные эмоции.       — Ползла на своём змеином пузе с самого Юга? Слишком долго! — Велиар поднялся с трона.       — Прости, но я ведь не рассчитывала, что ты захочешь обратно в Ад. Я переместила вас в Ничто, там и нужно было оставаться.       — Сука.       — Как грубо. — Давай, вытаскивай нас уже, иначе Люцифер тебя живьём сожрёт, а я ему помогу!       — Что? — изумилась она.       — Люцифера нет в Аду, где ему быть, уж не на Небесах ли?! Думаешь, я идиот?! — он повысил голос. — Ты — его ручная собачонка, но нужен ему в итоге я. Вот почему ты прискакала сюда, растрепав свои космы. На сей раз это и в моих интересах, но я обязательно как следует поговорю с ним о твоём дурном поведении.       — Заткнись, или я оставлю тебя здесь вместе с тлеющей шкурой, и забрать только Рейвена. Скажу Люциферу, что, к сожалению, его братец не захотел выходить из домика, а Молоха мы рано или поздно и сами найдём.       — Скорее поздно, чем рано, дура. Хватит болтовни, вытаскивай их отсюда. — Он махнул рукой идти за ним. — Шлюху Левиафана тоже придётся забрать…       — М, Шеннон. Оставь себе, я не смогу её вынести.       — Как так? Она же нефилим.       — Да, но содержит в себе то, что должно оставаться здесь.       Велиар нахмурился. Ему было совершенно плевать, что станется с Шеннон, лишь бы Рейвен не заартачился. А ведь тот упрямый!       Ожидаемо, нефилима нашли сидящим на коленях у постели Мартти, что уже почти не приходил в сознание, и лишь по едва уловимому стуку сердца Рейвен мог понять, что он жив. Он ни на минуту не отходил, держал того за слабую, полупрозрачную руку и чутко вслушивался в каждый вздох. Страх за его жизнь парализовывал. Рейвен совсем потерялся во времени и так измотался морально, что если бы мог, то непременно нажрался бы чего-то покрепче, чтобы хорошенько забыться и расслабиться. Превратившись в комок нервов и тревог, он дёрнулся и обернулся, едва Касикандриэра и Велиар появились в покоях.       — Вернулась, тварь! — подскочил он и с ходу почти вцепился ангелу в горло, поджигая ладонь. Велиар остановил его, схватив за кисть. Рейвен был недоволен тем, что демон защищает мерзавку после всего, что та сотворила.       — Скажи спасибо, что я вообще пришла. — Прохрипела Касикандриэра. — Могу и уйти.       — Гадина двуличная! — Рейвен нехотя, но отпустил её, сверля убийственным взглядом почерневших глаз.       — Хватит, делай своё дело. — Мрачно прервал их перепалку Велиар. — Сначала Мартти, перенеси его сразу к Гиппократу. Думаю, что человеческие доктора, вряд ли его выходят.       — Хах, как всегда, в первую очередь заботишься о своей шкуре, Агриэль. — Касикандриэра демонстративно отодвинула с дороги Рейвена, и через пару мгновений уже пропала из виду вместе с Мартти.       Воспользовавшись минутой наедине, Велиар повернул взволнованное лицо Рейвена к себе.       — Вот что… — он не умел прощаться, да и не хотелось, но кто знает, выйдет ли отсюда? Скорее всего, нет. Может пройти столько времени, что Рейвен уже состарится и помрёт, а Мартти и того раньше. — Значит… ну это, ты там не скучай сильно по мне. А, нет. Скучай! Взывай ко мне каждый день и ночь. Построй мне храм и поклоняйся, понял? — Велиар нежно погладил щеку грустно улыбнувшегося Рейвена. Тот тоже понимал, что они видятся, должно быть, в последний раз.       — Насчёт храма не обещаю, а про остальное подумаю, — нефилим накрыл его бледную руку ладонью.       — А если станет невмоготу, то заходи иногда. Уверен, ты найдёшь способ, как прижучить Каси.       — Нет уж, лучше ты к нам.       — И ещё… обломай Люцифера. Он всегда был слишком самоуверен, это в итоге играло против него. Разберёшься.       — Не беспокойся. Ему ничего не светит. Я никогда не позволю ему себя оседлать. — Столько хотелось сказать, но прямо сейчас Рейвен ничего толкового не мог припомнить. Да и слова тут не имели никакого значения. В порыве нежности и благодарности, он снял с руки кольцо Соломона — единственная ценная вещь, что у него здесь есть, и надел Велиару на безымянный палец, словно говоря: «ты мне дорог». — На память обо мне, — произнёс он, крепко сжимая кисти демона.       Касикандриэра вернулась в этот момент, и Велиар тут же одёрнул руки, не желая показывать ангелу своей сентиментальности. И если падший мог бы плакать, то она увидела бы на его лице скупую слезу. Вместо этого, его шрамы закровоточили сильнее, оставляя на белоснежной материи одежд золотистые разводы.       — Что, успели трахнуться напоследок, или мне немного погулять? — съязвила Касикандриэра.       — Иногда в твоей гнилой голове возникают на удивление интересные и хорошие мысли. — Хмыкнул понуро Велиар. — Забирай его. — Он грубо толкнул Рейвена к ней, но ангел вдруг застыла, уставившись на руку Велиара.       — Дай глянуть. — Она ухватила Велиара за пальцы и коснулась кольца. — Да ты везучий подлец, Агриэль!       — Что? — не понял демон.       — Сегодня Люцифер будет доволен. — Расплылась в хищной улыбке Касикандриэра.       Ни Велиар, ни Рейвен не успели ничего понять, когда хранительница равновесия соединила их ладони, и в один миг выдернула из Ада прямо в комнату к Гиппократу. Яркая вспышка света и сильное головокружение. Рейвен почувствовал, как все внутренности разом подпрыгнули к горлу, а потом момент свободного падения, и вот он уже целует пол в затемнённой комнате, крепко зажав в ладони, вместо руки Велиара, всё то же кольцо с печатью Соломона. Он со скрипом поднялся. Рядом стоит довольная Касикандриэра. Гиппократ уже творит свою жуткую магию над измождённым телом Мартти, осыпая его чёрным порошком из козьих какашек. Рейвен сразу понял, где они, и с облегчением вздохнул. Касикандриэра всё же вытащила их из Преисподней.       — А где…— он хотел спросить её о Велиаре, ведь точно видел, что свет ангела поглотил и его, но недоговорил, Касикандриэра перебила, прекрасно уловив недоумение и волнение.       — Не потеряй колечко, милый, и не выходите отсюда, я скоро вернусь, — и тут же исчезла.       Рейвен заметил, что кольцо немного изменилось, приобрело более широкое свечение, и будто слегка вибрировало изнутри. Он ничего не понял, но сейчас важнее всего жизнь Мартти. Он поспешил к нему.       Гиппократ закончил свой ритуал, и принялся ворчать. Мартти хоть и выглядел куда здоровее, но боролся с тошнотой, сдерживало только то, что явить миру было нечего. Он кое-как поднялся на ноги, хватаясь за Рейвена и осматриваясь вокруг.       — Мы ещё в Аду?       — Совсем ополоумел? А ну выйди из круга! Оба — вон туда! — Гиппократ указал в дальний угол комнаты, где визитёрам следовало стоять и ждать своей участи. — Ни шагу ближе! — проблеял нефилим, приняв свой козлоподобный облик. Они повиновались. С Гиппократом лучше не шутить. Да и сил не было возражать. Рейвен радовался, что они, наконец, выбрались. Теперь можно было вдохнуть полной грудью, напиться вдоволь воды, а лучше вискаря! Он дал себе слово при оказии выхлестать в запасниках Велиара всё, что там осталось, но на душе было неспокойно. Где Велиар? Что Касикандриэра имела в виду? Кроме всего, Рейвен только сейчас осознал, что за всеми переживаниями совсем забыл о Шеннон! Он же обещал ей!       — Чёрт! — шикнул под нос.       — Мы выбрались. — Осознал Мартти, не приметив досады Рейвена, он прислушался к себе, на всякий случай.       Мартти: «Велиар? Ты здесь?»       Ответа не последовало. Только кольцо в руке Рейвена завибрировало сильнее. Для верности Мартти снова позвал демона, но ничего не произошло. Он попытался морфировать свой облик, но и этого не получилось, а значит…       — Велиар остался в Аду? О, кажется, я снова начинаю верить в Бога. — Хохотнул Мартти. Но вот Рейвен, не казался счастливым. — «Что сказать? Мне жаль? Нет, не жаль. Но ему будет его не хватать. Да и мне, чего уж скрывать, не по себе. Снова человек. Останусь таким теперь навсегда? И что будет с нами?»       — Видимо, да. — Выдохнул Рейвен, отводя потухший взгляд.       — Послушай… — но Мартти не успел договорить, в комнату вошла Касикандриэра и Первый.       Они с Рейвеном опешили, невольно попятившись. Гиппократ стал куда ворчливее, но на этот раз казалось, что он опасается вновь пришедших. Первый смотрел оценивающе. Рейвен первым сообразил, в чём дело. Аура Первого обычная, ничто не выдавало в нём присутствия Светоносного, но после того как в Рейвене побывала благодать Велиара, он видел чуть больше остальных. Личина властелина Ада сразу ему явилась.       — Люцифер. Так вот куда ты залез.       — Вот теперь, я доволен, дорогая. Ты уважила меня даже больше, чем я ожидал.       — Так и знал, что ты дрянь, — сощурился Рейвен, инстинктивно прикрывая собой Мартти.       — Да, вот только есть одна временная деталь. Рей, отдай ему кольцо. — Она взглядом указала на Мартти, который совершенно не понимал, о чём это они.       — Зачем? — смутился эдакой просьбой нефилим. Ему было не по себе от слишком пристального взгляда Люцифера. Касикандриэра словно не слышала его, лишь смотрела на выглядывавшего из-за его спины бывшего инквизитора.       — А ты одень его, — велела она Мартти, — и прими уже Велиара, на этот раз полноценно.       — Боюсь вас разочаровать, но его здесь нет. А это, — Мартти скептически хмыкнул, — и есть всемогущий Властелин падших? Тот самый Сатана?       Гиппократ отчего-то в этот момент сжался в мохнатый клубок и отступил подальше.       — Мы ведь можем вас и заставить, — настаивала Касикандриэра, чувствуя, что Люцифер начинает терять терпение, не любя затянувшиеся сюрпризы. — Рей, просто отдай кольцо.       — Хорошо. Только у меня тоже есть условие.       — Какое же? — просто ради интереса поинтересовался Люцифер, не сводя с него немигающих глаз, отчего на затылке у нефилима зашевелились волосы. Он почти чувствовал, как что-то незримое касается его.       — В Аду моя сестра. Пусть Каси вытащит её, и я отдам Мартти чёртово кольцо.       — Да, я слышала о твоём желании. И мне было бы несложно это сделать, только вот согласишься ли ты на то, чтобы я вычистила её утробу перед этим?       — Чего?!       — Левиафан оставил в ней своё семя, не заботясь о контрацепции, как и многие падшие, — Касикандриэра с лёгким укором зыркнула на Люцифера, — и пока она не родит своего ублюдка, не сможет покинуть Ад. Таков порядок.       — Плодитесь и размножайтесь — завет Создателя, — гаденько усмехнулся Люцифер. — Я бы и тебя осчастливил, милая, если бы твоя утроба могла создавать жизнь, но увы, — он пожал плечами и медово улыбнулся, чем вызвал у Касикандриэры раздражение и досаду.       — Блеск. Ещё один нефилим? — поинтересовался Мартти. — Но ведь если дитя нефилим, то ему не место в Аду.       — Нефилимы рождаются от людей, Мартти. Чему только учат инквизиторов? А это будет нечто иное. — Ангел призадумалась. — Я даже не могу представить кто, но он будет определённо сильнее людских детей-нефилимов вроде вас, и сравним скорее с падшими, чем с чистыми демонами. И насколько я смогла узнать в инфополе, Шеннон вовсе не расстроена своим положением будущей мамочки. Довольно, экскурс я вам провела. Убить последыша Левиафана для меня в удовольствие, но я не должна в это вмешиваться, если только не исполняю чью-то волю. Хотя бы получеловека.       Рейвен стоял в полном замешательстве. Новости оглушили, но он лихорадочно соображал, как быть, исходя скорее из пользы, чем беспокоясь о Шеннон. Она же не думала о нём, почему он должен? Во-первых, он ей обещал, а раскидываться словами не любил с некоторых пор. Во-вторых, если она родит, то у Велиара под боком появится отпрыск его врага — Левиафана, который только укоренит свои позиции, а такого козыря против Велиара, Змею давать не хотелось. В-третьих, и без того достаточно демонов! Одним больше, одним меньше…       — Так что ты решил? — снова позвала Касикандриэра, видя, как глубоко он погрузился в размышления. — Рейвен?       — Вот что. — Нефилим подошёл к ней и Люциферу ближе, поймал взор ангела, чтобы она не смела ему лгать. Люцифер облизнулся, чуя на кончике языка его запах. — Я обещал ей. Но… пусть сама решает за себя и своего змеёныша. Спустись к ней и спроси, и не смей юлить. Обещай, что сделаешь так, как я тебе сказал. Ты та ещё лгунья, но если обещаешь, то слово держать должна, как хранитель равновесия, иначе грош тебе цена, так?       Вместо ответа она посмотрела на Люцифера, как будто спросила разрешения. Тому это всегда нравилось, и он совершенно равнодушно моргнул в знак согласия.       — Хорошо, я спрошу её, а после, ты исполнишь свою часть уговора.       — Да. Обещаю.       Касикандриэра исчезла.       Мартти вновь поразился широте сердца Рейвена, ведь сам он не стал бы даже думать о ребёнке или желаниях Шеннон, после всего, что она сделала. Да и в Ватикане помимо богословских догм его учили уничтожать всё, что не является человеком без зазрений совести. Всё считалось богомерзким, но, если задуматься, самого Мартти когда-то оставили в живых, зная о его происхождении. Неизвестно, в кого или что вырастет это существо, если родится. Но тревог сейчас хватало, и Мартти мельком глянул на кольцо, которое крутил в пальцах Рейвен. То самое, что он когда-то собственноручно стянул с руки кардинала Лорно, прежде чем отправить того на смерть. — «Воистину проклятая вещь для проклятого недочеловека», — подумалось ему.       — А что потом? — прервал Мартти всеобщее молчание. — Ты не боишься Велиара? Ведь он может оказаться сильнее тебя, Люцифер.       — Какая несусветная дерзость. Я пропущу её только из-за твоего предназначения, как сосуда моего возлюбленного брата. Велиар никогда не причинит мне вреда. Разве ты не понял это, находясь с ним так долго?       — Я не настолько уверен в его чувствах, как ты. Возможно, когда-то он испытывал к тебе величайшую любовь. Я видел некоторые картины вашего совместного прошлого, слышал его мысли. Ничего чище и беззаветней я в жизни не встречал, чем чувство, что он питал к тебе.       Люцифер горделиво вскинул подбородок, мол, «естественно, я только такого и достоин».       — Но это было до того, как ты вынудил его пасть вслед за тобой.       — Ты ничего не понял, но это и не удивительно. Я никогда не принуждал его ни к чему.       Кольцо в пальцах Рейвена опять завибрировало.       — Я лишь давал то, чего он жаждал — внимание, расположение, дружбу. И дорожил им. До сих пор обожаю Агриэля. Даже в Аду, при всей его безжалостной демонической сути, он никогда не восставал против меня.       — Но и не был за тебя. Верно?       — Хочешь сказать, что он попытается восстать? — надменно усмехнулся Люцифер. — Никогда не будет такого, глупый мальчик.       — Но до этого с ним не было меня, — Мартти угрожающе и серьёзно вперился глазами в Люцифера, руки его сжались в кулаки.       Первый прищурился и скептически склонил голову набок, а потом Мартти вдруг ощутил непонятное, неожиданное чувство отчаянья, из его глаз сами собой покатились слёзы. Скорчившись, он истерически зарыдал, чем напугал Рейвена, сразу узнавшего дар Анимуса — играть эмоциями.       — Хватит, оставь его в покое, — велел нефилим.       — Ты ничто, Мартти, лишь сосуд. — Рассмеялся Люцифер. — Но ты меня повеселил.       Появилась Касикандриэра и тут же застыла, наблюдая эту картину маслом.       — Люцифер, и на минуту тебя не оставишь, тут же смертные рыдают.       — Что там с этой шлюхой? — в нетерпении спросил Люцифер, отпуская эмоции Мартти.       — Решила строить из себя героиню-мать. Она просила передать тебе, Рейвен, что освобождает от обещания. Сказала, что какой-то смысл для себя обрела в этом ублюдке… искупление. В общем, я сделала что смогла. Теперь ваша очередь, мальчики.       Рейвен благодарно кивнул Ангелу. Что же, если Шеннон так захотела, пусть. Его совесть отныне чиста, и теперь он не станет скорбеть о ней и лить зазря слёзы, ведь точно знает, что с ней и где она, а главное, успел узнать правду. Облегчённо вздохнув, он сделал что обещал — снял кольцо и подошёл к Мартти. Почему-то ему на ум пришли слова из когда-то услышанной песни, и он прошептал их ему, надевая кольцо тому на безымянный палец:       — Если любовь — огонь, то я всегда буду гореть для тебя.       — А я ради тебя угасну. — Шепнул в ответ Мартти, едва успокоившись от влияния Люцифера, и замер в ожидании, как и все. — «Что дальше? Я исчезну? Будет только Велиар?» — сердце Мартти волнительно стучало, он как будто дожидался своей смерти.       Взгляд Люцифера, полный предвкушения, Касикандриэры — насмешка и ревность, Рейвена — любовь и нежность. Но ничего очевидного не произошло.       — А что должно быть? Я что-то почувствую? — решился подать голос Мартти.       Люцифер недовольно посмотрел на хранительницу.       — Я не знаю, он должен уже овладеть им. — Стала оправдываться ангел. — Ты не слышишь его? — Спросила она у Мартти.       — Нет.       — Прислушайся. Внимательнее! Мартти облизнул пересохшие от волнения губы и прикрыл глаза. — «Велиар? Агриэль?» — Ничего. — Выдохнул.       — Наверное, нужно немного времени.       — Времени?! — гаркнул Люцифер на неё. — Сколько я могу ждать?!       — Ну, друзья, мы своё обещание выполнили, кольцо у него, а раз Велик не явился, дальше вы сами как-нибудь. Пожалуй, мы пойдём. — Рейвен взял Мартти за руку и потащил к двери. — Всего хорошего, не рад был повидать!       — Никуда вы не пойдёте! Люцифер, Велиар точно там, ты же видишь, как кольцо светится. Я не знаю в чём дело.        Глаза Люцифера налились кровью от гнева, он готов был разорвать Касикандриэру на месте.       — Ритуал призыва. — Вдруг отозвался молчавший до этого Гиппократ. — Демона надобно призвать в сосуд.       — Точно! — поддержала его дрожащая, как осиновый лист Касикандриэра. — Дело в этом. Просто необходим ритуал.       — Так проведи его! — крикнул Люцифер Гиппократу.       — Луна нужна другая. — Промямлил тот и ткнул пальцем в окно, где виднелся растущий серп месяца. — Нужен круг.       — Полная луна.       — Да. — Согласился Гиппократ, потирая волосатые ладони. — Будет через неделю.       — Неделю?! — негодовал Люцифер.       — Семь дней, — пояснил Гиппократ, будто это неясно.       Рейвен про себя порадовался. У них с Мартти есть время, чтобы сбежать! А жизнь-то налаживается! А с каким умилением он наблюдал за бешенством обломавшегося Люцифера! О, это просто песня!       — Агхр! — Люцифер разметал склянки, с непонятными жидкостями со стола Гиппократа.       — Это не так много. Мы ждали вечность, дорогой. Осталось только мгновение. — Залебезила Касикандриэра, удерживая Люцифера за руку. Он оттолкнул её.       — Головой ответишь за них. Расположи гостей. — Прошипел он. Ангел охотно закивала. Люцифер ещё разок внимательно посмотрел на Рейвена, плохо скрывавшего свою радость и злорадство. Взгляд Первого без слов сказал: «Однажды ты будешь моим. Скоро», и он ушёл.       Рейвен показал ему в спину «фак».       — Какой-то он стал нервный. — Повернулся нефилим к ангелу. — Я не понял, а что с кольцом не так? Я подарил его Велиару на память, перед тем как ты меня вынесла, почему теперь вы все с ним носитесь, и оно светится?       — Велиар в кольце, дубина.       — Эм… чего?!       — Кольцо — это вещь из этого мира, но выкованная из многих материй, к тому же, ключ от врат. Оно, как и я, содержит энергии всех миров, но способно вместить в себя ещё и сущность. Велиар-сущность, а не материя для этого мира, и кольцо для него как транспорт, самолёт, летящий на землю, а ты сыграл роль пилота, так как связан с ключом и с миром людей.       Рейвен не знал, что сказать.       — Осталось только, чтобы он вышел оттуда в свой истинный сосуд. — Она кивнула на Мартти. — И чтобы сосуд его принял. Но это же Агриэль, с ним никогда не бывает всё просто.       — Это точно. — Мрачно согласился Мартти. — Но меня мучит один вопрос. Велиар вам нужен только для того, чтобы поймать Молоха? И всего-то? Стоит Молох таких усилий? Он ведь явно нечета Люциферу.       Касикандриэра выпрямилась, посмотрела на Мартти высокомерно, молчаливо, она не ожидала, что человечек начнёт задавать неудобные вопросы.       — Тебе-то какое дело? Придёт время, и Велиар сыграет свою роль, но ты этого уже не увидишь, шкура.       — Эй, хватит его так называть! — взъелся Рейвен. Ему порядком надоело подобное обращение. — Что за невоспитанность?! А ещё ангел! Тебя же не называют курицей или собачкой Люцифера.       Касикандриэре это не понравилось, но она сделала вид, что ей всё равно.       — Как его ни называй, суть не изменится, Рейвен.       — Как знать. Я ведь могу отказать Велиару в воссоединении. — Сказал Мартти.       — Ты? — она однобоко улыбнулась. — Люцифер умеет убеждать и пытать не хуже Велиара, разве ты до сих пор не понял?       — Меня он не убедил. — Спокойно выдал Рейвен, не без удовольствия глядя на то, как негодует ангел.       — Хватит болтать. Я определю вас в вашу комнату. Приставлю охрану. И чтобы ни ногой оттуда. Попытаетесь сбежать — пожалеете. Оба.       — Да без проблем. Только позаботься о том, чтобы нас хорошо кормили, и в комнате была вода. Много воды!

***

      Рейвен уже ненавидел Замок Ангела всеми фибрами души. Вместо их былых комфортабельных и красивых покоев, их обоих запихнули в какие-то подземные казематы. Благо, хоть со всеми удобствами, коих не было в Аду. В небольшой комнате было всё: и одна громадная тёплая постель, свет, чистая одежда, санузел, много еды и воды, и даже маленький ноут, хоть и не подключённый к сети, но с флешкой, забитой всевозможными фильмами, причём большинство из них оказались сопливыми мелодрамами, что Рейвен терпеть не мог. Он сразу решил, что это Касикандриэра сделала нарочно, чтобы поизмываться над ним. Не хватало только окон, а за наглухо закрытой дверью, неотрывно дежурили несколько человек из службы храмовников.       Больше всего на свете Рейвен желал сейчас оказаться на острове Велиара вместе с Мартти, вновь услышать смеющиеся крики чаек и шелест накатывающих волн, увидеть невероятную золотую красоту заката. Он часто вспоминал их с Мартти рай, когда они томились в Преисподней. Мысли о нём, о беззаботной свободе, которую он познал там, поддерживали его всё это время, не давая опустить руки и окончательно отчаяться. Однако из одной клетки, они угодили прямиком в другую.       Касикандриэра не желала, чтобы кто-то из содружества нефилимов и тем более друзья Рейвена и Мартти узнали, что те вернулись. Нельзя допустить, чтобы кто-то помог им сбежать. Гиппократу было велено помалкивать, и тот повиновался, подчиняясь силе Люцифера. Он совсем замкнулся и перестал выходить к остальным, чем очень всех порадовал, ибо друзей у него, кроме Рейвена и Мартти, больше не нашлось.       Они сидели на кровати в полной темноте с ноутбуком на коленях и смотрели фильмы уже семь часов кряду, лениво поедая чипсы. Рейвен почти дремал.       — Я больше не могу! — заныл нефилим, уже не соображая, что именно они смотрят — «Неспящих в Сиэтле», «Завтрак у Тиффани», «Титаник» или «Унесённых ветром». — Ко всему Мартти то и дело раздражающе часто теребил печатку на пальце, глядя не на экран, а сквозь него. Стало понятно, что мысли его далеки от фильмов.       Сердце Мартти пожирали сразу несколько червей. Один назывался страх, другой — сомнение, и третий, самый прожорливый — обида. И если с первым он вполне сносно совладал, то другие два стали вырываться из-под контроля.       — Что с тобой? — Рейвен захлопнул ноутбук и отложил его в сторону.       — Ты подарил его Велиару. — Вдруг произнёс бесцветно Мартти. Рейвен даже не сразу понял, о чём он.       — Да. И что?       — Потом отдал мне, обменяв мою свободу на долг перед Шеннон и того же Велиара. Даже не спросил меня, хочу ли я этого.       Рейвен опешил. Он не любил подобные разговоры, а поскольку ничего дурного не замысливал, отдавая Велиару злосчастную печатку, то откровенно не понимал, отчего Мартти ведёт себя, как обиженная девочка, которая ко всему ещё и дико ревнует.       — Я же не знал тогда, что это кольцо для него как такси, — попытался оправдаться Рейвен.       Мартти словно не слышал его.       — Это так просто для тебя? Сделал свой выбор, да?       — Успокойся. Прекрати истерику. — Рейвен аж закурил, заводясь в момент. Почему-то вопрос про выбор ему особо не понравился, потому что он его уже сделал, попрощавшись с Велиаром, оставляя того в Аду и следуя за Мартти. Он думал, что Мартти это уяснил. Как видимо, нет. Ревность застила ему глаза. — Если ты не понял, то я поясню тебе. Упади мой выбор на него, я остался бы в Аду! А я, как видишь здесь, с тобой! Дошло?       — Это ему ты пообещал «гореть»?       — Бля-я-я… — Рейвен начинал терять самообладание.       — Ты ведь ждёшь, когда он появится и спасёт тебя из заточения, как принцессу?       — Никого я не жду, что ты такое несёшь?!       — Но что, если он не придёт? Если я не допущу этого?       — Да делай что хочешь, это твоё право. Разве я заставляю или принуждаю?       — А если мне плевать на ваши с ним чувства, как и вам на мои, и я больше не хочу в этом всем участвовать?       — При чём тут чувства? Мы разбежались. Нас с Велиаром отныне ничего не связывает. — Рейвен пытался успокоить Мартти. Он понимал, что Мартти страшно. Ему тоже. Никто не мог им помочь, разве что чудо. Вернётся Велиар или нет — участь обоих предрешена, а у него были другие планы на жизнь. Он надеялся, что если они будут сидеть тихо пару дней, то патрули станут менее внимательны и у них появится шанс на побег.       — Эй, вы там! — гаркнули на них из-за двери. — Заткнулись, оба!       Мартти попытался стянуть кольцо, но только расцарапал кожу в попытках. Оно не двигалось и на миллиметр, будто намертво приклеенное. Это раздражало. Сомнение. Способен ли он не допустить? Зависит ли от него хоть что-то, если он не в состоянии даже снять чёртово кольцо?! Мартти готов был буквально отрубить себе палец, найдись под рукой прямо сейчас нечто достаточно острое.       Рейвену стало погано на душе. Он в очередной раз затянулся и зыркнул на Мартти, снова пытающегося снять кольцо.       — Допустим, ты прав. — Уже спокойнее произнёс нефилим спустя минуту звенящей тишины, стряхивая пепел прямо себе под ноги. — Велиар действительно не безразличен мне, и дело не в сексе. Не только в нём. Но ты не видишь главного. Я был искренен с тобой, когда произносил те слова. Но ты всё умеешь испортить. Ты человек, совсем как тогда, в нашу первую встречу, но от этого не сделался хуже, однако превращаешься в субъекта, к кому я бы никогда не хотел подойти даже на милю.       — Чудно! Вот и не подходи!       — Твои сомнения в себе и во мне — это станет для нас концом. Так что прекращай психовать, приди уже в себя и узри, наконец, как ты мне дорог! Перестань меня упрекать, потому что меня это уже достало.       — А меня достало быть игрушкой в чьих-то руках! Теперь, когда я свободен от этого лживого животного, что делаешь ты, дабы явить мне, как я тебе дорог?! Награждаешь меня кольцом! Это должно лишить сомнений в тебе?! Даже не беря в расчёт Велиара, ты знал, что оно для меня значит! И всё равно сделал это. Да ещё с клятвами в безграничной любви. Ты стал таким же лживым, запутавшимся в собственном существе, как Велиар! Весь пропитался им, будто это не во мне он был всё это время! Хотя чего уж там…иногда он из тебя вылазил, чтобы вставить ещё кому-нибудь, ради забавы. — Съязвил Мартти.       — ЧТО?! — Рейвен вспыхнул. Да если бы подобное посмел сказать кто-то другой, он уже был бы мёртв! Рейвен превратил бы его в головешку! Но пред ним стоял с перекошенным злостью и бледным лицом Мартти. И только это отрезвило Рейвена, когда переполошившиеся за дверью храмовники не на шутку забеспокоились. Почему никто не догадался надеть на обоих узников ошейники?!       — А ну, заткнулись! — рявкнул один из охранников. — А то я сейчас живо обоих успокою!       — И прекрати курить! Здесь даже окон нет! И так дышать нечем! — Мартти смял пачку сигарет Рейвена и запульнул прямо в лицо, отчего та, не успев достигнуть цели, вспыхнула и прогорела одной искрой.       — Ну, ты и мразь, — прошипел, тяжело дыша, Рейвен, усмиряя пламя, буквально разрывающее грудь. Было и горько, и одновременно смешно, ведь почти все слова, сказанные Мартти, оказались правдой. Но гнев опередил разум, а язык — мысли. — Хотя чему я удивляюсь, ты же потомок Велиара, а он та ещё паскуда. Знаешь, а вы стоите друг друга. Два сапога пара, хотя кое в чём он тебя всё же превозмог. Надо было оставить тебя гнить в Аду, Велик смог бы многому тебя научить перед тем, как ты сдохнешь, но почему-то я уверен, что ты бы вытрахал ему весь мозг своим бесконечным нудным нытьём о твоей полной никчёмности и как человека, и как инквизитора, и как нефилима! Да, вот как тебе надо было избавиться от Велика! — он демонстративно лёг спать, забирая себе единственное одеяло и отворачиваясь в противоположную сторону, пробубнив напоследок: — Гадкий, жалкий, слабый, вечно скулящий человечек.       — Козёл! — прошипел Мартти и ногами выпихнул нефилима с кровати.       — Да сколько можно?! — дверь в темницу открылась, и злющая физиономия храмовника, заставшая их постельную разборку, скривилась пуще прежнего. — Что не поделили, голубки? А ну, рожей в подушки и спать! Мне из-за вас тут и так всю ночь торчать!       Но вместо повиновения или даже банальной тишины в его сторону сорвался Мартти. Взъерошенный, раскрасневшийся от гнева, он накинулся на храмовника, не имея при себе даже намёка на оружие. И если бы не подготовка Детей Ватикана, то храмовник непременно успел бы или выстрелить в озверевшего узника транквилизатором, или, по крайней мере, неплохо намять ему бока. Однако тело Мартти прекрасно помнило все уроки и приёмы боя. Не ожидая стремительной и точной реакции противника, храмовник очень быстро оказался в удушливом захвате, и Мартти непременно свернул ему шею, если бы не подоспевший вовремя напарник. Тонкая игла дротика с транквилизатором молниеносно влетела в спину Мартти, но под действием адреналина он упал не сразу. Пришлось запустить и второй. Только после этого захваченный храмовник смог вырваться из ослабевших рук обвисшего Мартти.       Рейвен воспользовался удобным моментом, который, казалось, подарила им сама судьба! Он набросился на обоих мужчин сзади, пока они отвлеклись на Мартти, и поскольку пребывал не в добром расположении духа, то просто убил обоих. Ему для этого даже не потребовалось распускать крылья, как раньше. Он лишь коснулся их, и после протяжного крика, возле упавшего на пол Мартти, лежали две кучки дымящегося пепла. Горящим взором Рейвен глядел на плоды своих трудов и впервые за долгое время не чувствовал никакой вины. Мартти удалось задеть его за живое своими неосторожными словами. Внутри словно заледенело. Он уже хотел просто развернуться и уйти, оставив его здесь, прямо так, на полу. Но не смог.       — Сука! — проклиная свою мягкотелость, чертыхаясь, он поднял Мартти, перекинув его руку себе на плечи и юркнул в коридор.       Они кое-как миновали несколько постов охраны, как их побег раскрыли. Рейвен растерялся. Он не успел придумать, как покинуть территорию Замка Ангела, а вокруг чересчур многолюдно, и всё, что смог сделать — заволочь Мартти в одну из каморок для обслуживающего персонала, где схоронился среди мешков не вынесенного мусора, швабр и вёдер. Они в тупике, деваться некуда, а вокруг слышны бегущие шаги и крики. Рейвен был почти уверен, что как только новость об их исчезновении дойдёт до Люцифера и Касикандриэры, их мигом найдут, и тогда уж точно посадят понадёжнее да поглубже, и, скорее всего, в ошейниках и порознь.       — Чёрт! Да чтоб вас всех! — шикнул он себе под нос, чутко вслушиваясь в каждый шорох, раздающийся снаружи.       Тем временем Мартти унёсся сознанием далеко от этих тревог. Пока его физическое тело погрузилось в бесчувственный сон, разум незаметно ускользнуло в совсем неожиданное место. В поезд. Мартти внезапно для самого себя оказался в тесном купе, перед столиком, на котором стояла горячая чашка кофе с молоком, чудесно раздаваясь бодрящим ароматом. Он прикоснулся к ней и, как ни странно, ощутил, что та настоящая. Гладкий фарфор, разгорячённый высокой температурой напитка. Захотелось пригубить. Он уже поднёс чашку к губам…       — Наконец-то! — воскликнул до боли знакомый голос, заставивший Мартти вздрогнуть от неожиданности и разлить кофе на себя. У противоположной стороны столика, вальяжно распластавшись и закинув ногу на ногу, сидел Велиар, только не в демоническом облике, покрытом шрамами, а как копия Мартти. — Сколько можно тебя ждать?!       — Ты.       — Я!       Мартти взглянул на свою руку, но кольца на ней не оказалось.       — Как ты вышел? — спросил он.       — Если бы. Я отсиживаюсь в этом бесконечно куда-то несущемся поезде. То есть в кольце! — поморщился Велиар.       — А я? Я что умер и тоже попал в…       — Нет, идиот, ты просто спишь. Человеческое сознание оказывается непрошибаемо, пока ты не дремлешь. Я ждал тут целую вечность!       — Так это сон?       — Да ты просто гений!       — То есть теперь ты будешь меня доставать каждую ночь?       — Если понадобится, — пожал плечами Велиар, — но ты ведь не хочешь такой участи, м?       — Я желаю, чтоб ты сдох, или оказался снова в Преисподней, и оставил меня в покое. — Мартти раздражённо встал и подёргал ручку двери купе, но та не поддавалась.       — Бесполезно, сладкий. Присядь.       — Да неужели! Это ведь мой сон, так что я тут главный! — Мартти с силой дёрнул ручку двери, и та резко распахнулась, однако вместо ожидаемого выхода, перед Мартти раскинулась полуночная бездна, в которую он едва не шагнул, удержавшись на краю.       — Ого, смотри-ка на него, хозяин! — рассмеялся от души Велиар. — Это не то, чтобы совсем твой сон, это пространство междумирья, и в то же время иллюзия. Искусная, сводящая с ума, однообразная, скучная, как и ты.       — Что тебе нужно от меня?! — повернулся Мартти, закрыв дверь обратно и прижимаясь спиной к стене. — Думаешь, я позволю тебе снова овладеть моим телом? Не бывать этому.       — Да успокойся, чего ты такой нервный? Что? Поссорились с Пирожочком? Он уже скучает по мне? — Велиар самодовольно заулыбался, но увидев молчаливое напускное равнодушие, сменил ноты сарказма. — Шучу я. Думаешь, ничего не понимаю? Не знаю, что ты чувствуешь? Помнишь, когда мы с тобой только встретились и начали наш симбиоз? Я сказал тебе, что, между нами куда больше общего, чем ты можешь представить.       — Извини, ты так много врал, что я уже запутался, что из твоих слов является правдой, — Мартти уселся напротив за стол, но ущипнул себя, пытаясь проснуться. Ничего не вышло. Слишком крепкий сон.       — Мы не с того начали, согласен. Я так долго томился в Аду, что едва выдался шанс вырваться на свободу, то сломя голову пустился во все тяжкие, совершенно не думая ни о чувствах, ни о последствиях для кого бы то ни было, даже для себя. Я просто хотел свободы. — На Мартти уставились два лазурных глаза, совсем как его собственные. В этих словах внезапно что-то скользнуло Мартти прямо в сердце. Он ведь тоже хотел свободы. Тоже сорвался бездумно, и всё вышло не так. — Будь у меня выбор, я давно бы покинул твоё тело и пошёл бы к другому потомку, более сговорчивому и дружелюбному. Однако ты оказался единственным. И, вообще-то, я тебе благодарен.       — За что? Что дал тебе как следует гульнуть?       — И за это тоже, но больше за… вот это. — Велиар подался вперед и тихонько ткнул пальцем Мартти в грудь, но тот его не понял. — Ладно. Ты точно не скажешь мне «да». Ты же получил столь желанную свободу, пусть и в бренном недолговечном теле человека, и всё же свободу. Скажи, что будешь с ней делать?       — Не знаю. — Сознался Мартти смягчившись.       — Что? Ты молод, при тебе суперсексуальный нефилим, готовый отдать за тебя всё на свете, а ты не знаешь?       — Если ты о Рейвене, то он не со мной. Мы, наверное, разошлись. Ему не нужен человек вроде меня.       — Правда? Хм, тогда я не понимаю, почему он решил бросить меня ради тебя. — Снизал плечами Велиар.       — Он не бросал тебя, а притащил вместе со мной.       — Не совсем так, видишь ли, мы с ним прощались на веки вечные, я даже чуть не прослезился от того, как решительно он был настроен. Если бы не Каси… так бы и сидел я в Аду. — Велиар вздохнул, а Мартти задумался.       — Ты не лжёшь?       — Не могу, даже если захочу, забыл? Моя благодать в тебе. Перо истины.       — Значит, и он не смог бы солгать?       — Нет, но наверняка пытался, да? — улыбнулся Велиар.       — И что нам теперь делать? Я каждую ночь буду встречаться с тобой, пока ты не добьёшься своего, или пока я не перестану спать? Будешь изводить?       — Идея неплохая, к тому же времени у меня предостаточно. Но поверь, я не жажду выходить наружу.       — Вот как? Почему? Ты же только этого и ждал!       — Да. Пока на пути не появился Люцифер.       — Ты ведь говорил, что сильнее него.       — В основном… но не совсем.       — Что не так? — с подозрением зацепился за слова Мартти.       — Не хочу, чтобы он, — Велиар аж покраснел, стараясь не говорить, — использовал меня, снова… — выдавил через силу падший. — Ну ладно тебе, хорош уже. Успокойся, я вот взаперти и не собираюсь претендовать на тебя, идёт? Давай останемся чем-то вроде друзей, а при возможности, вы вернёте меня в Ад, или в Ничто, а там уж я разберусь. Договорились?       — Вот так просто? Ты готов отказаться от возможности освободиться, лишь бы не пересекаться с Люцифером?       — Ага. Вообще, без проблем. Так уговор?       — Ну, в общем-то, я не против, только мы в плену у Люцифера и Касикандриэры, а Гиппократ проведёт ритуал призыва тебя в полнолуние. А ещё кольцо никак не снимается с моего пальца. И, я думал, что это твои проделки.       — Погоди. Как это не снимается? — насторожился Велиар с прищуром.       — Вот так вот.       — Ты всяко пробовал, ну там мылом намазать, маслом, засунуть в скользкий влажный ротик Пирожочка.       — Тьфу! — скривился Мартти.       — Шучу. Или нет. — Усмехнулся Велиар. — Это, конечно, проблема, только корень её всё-таки в тебе.       — Я-то тут при чём, я готов отсечь себе палец, если понадобится!       — А не поможет. — Махнул рукой Велиар. — Можешь хоть их все пообрубать, оно примостится и на член.       — Что?!       — Смотри. Я в кольце, а в тебе что?       — М-м-м…       — Благодать, дурашка!       — Так забери её! Она мне без надобности.       — О, я-то с радостью, вот только хрен бы там с маслом! Для того, чтобы я её забрал, тебе надо меня впустить. А если ты меня впустишь, то… нет, даже думать не хочу.       У Мартти зажгло щеку. Он поморщился. Потом зажгло вторую.       — Передай привет Пирожочку. — Послышалось эхом, когда сон стремительно растаял и Мартти ощутил очередную оплеуху от Рейвена.       — Пирожочек… — рассеянно произнёс Мартти, но потом окончательно пришёл в себя и перехватил руку нефилима у самого лица. Рейвен аж вздрогнул, услышав это.       — Потише ты стони, — шикнул нефилим. Рейвен грешным делом подумал, что вместо Мартти очнулся Велиар, и этот факт его и обрадовал, и напугал одновременно. Однако единственный источник света здесь — луч, бьющий из-под двери, осветил суровое, недовольное лицо. Он сразу всё понял. Мартти остался собой и злился на него. Он выдернул руку и хотел отстраниться, но совсем рядом с дверью кто-то заговорил по рации, докладывая, что беглецов пока не нашли, и он закрыл Мартти ладонью рот, почти накрыв его собой. — Нас ищут уже минут десять, никак не угомонятся. — Шептал он Мартти в самое ухо. — Но раз Касикандриэра не волочет нас за волосы обратно в камеру, значит, и Люцифер не в курсе, и есть шанс улизнуть, но экскурсии по Аду моё тело сильно потеряло массу и силу, я бы тебя на себе отсюда просто так не вынес. Ждём пару минут и надо убираться. Идти сможешь?       — Я же не такой уж и немощный. — Зашептал в ладонь Мартти.       Как только шаги удалились, и Рейвен отпрянул от Мартти, тот, поморщившись, поднялся на ноги, которые ощущались немного ватными. Тело не скоро приобретёт былую лёгкость, а голова — достаточную ясность.       — Мог бы и оставить меня там.       — Была такая мысль, — пробубнил Рейвен.       Мартти прикусил губу. Хоть Велиар и прояснил для него многое о Рейвене, он не мог быстро забыть про всё, что Рейвен наговорил. Да, это было в пылу и в обиде, и на тот момент он действительно так думал. И всё же Рейвен оставил Велиара и не собирался его возвращать. Это грело душу.       Они вышли в коридор и стали осторожно продвигаться к лестнице наверх. Там точно больше храмовников и прочего люда, чем здесь, но многие уже спали, да и незаметно, чтобы в замке подняли общую тревогу.       — Похоже, далеко не все оповещены о нашем присутствии, иначе уже включили бы сирены и перекрыли все выходы.       — Я тоже так думаю.       — Не отставай. — Добравшись до первого уровня замка, Мартти ухватил Рейвена за руку.       Здесь было тихо. Мартти знал план первого этажа и даже больше: один проход в стене, который теперь находился в общей уборной, закрытый картиной во всю высоту, активно не использовался очень давно, и работал ли он ещё или же был замурован — Мартти не знал. Они прошмыгнули в уборную, и Мартти стал шарить по большущей фреске ладонями. В том свитке, в котором он некогда изучал замок, ничего не говорилось о том, как открывается проход.       — Что ты делаешь? — Рейвен с сомнением наблюдал за ним, думая, что тот просто не отошёл от действия препарата и делает что-то невразумительное, «на своей волне».       — Ищи, тут должно быть что-то активирующее механизм двери, если она работает.       — Хорошо. — Рейвен активно начал помогать. Мартти вновь нормально разговаривает с ним, это большой прорыв. Ужели осознал, что был не прав и слишком груб?       — Нам не пройти через центральный выход, а этот лаз идёт сквозь стены и вниз, прямо в колодец. То есть лет пятьсот назад там точно был колодец, в нескольких кварталах от замка.       — О, замечательно!       — Говорят, через него приводили падших женщин или тех, кто навещал местных арестантов перед казнью, так, чтоб не светиться. Должно быть что-то, я находил в нескольких документах упоминание об этом.       Первым нашёл его Рейвен. Случайно. Он уже думал поискать в другом месте, когда под пальцем правой руки что-то продавилось, словно неровный камешек в стене прямо за рамой в нижнем углу. Он и не заметил, если бы не коснулся. Что-то внутри стены пришло в движение, послышался приглушённый ржавый лязг старого уставшего механизма, и рама отошла в сторону, открывая их взору хлипкую деревянную дверь, держащуюся чудом буквально на единственной петле, а за ней начиналась непроглядная темнота. Рейвен поёжился. Не хотелось лезть в очередную задницу Ватикана, ведь неизвестно, куда именно приведёт этот давно всеми забытый ход.       — А вдруг там завал и это тупик? — спросил он.       — Ничего не могу гарантировать, этой дыре несколько веков. Знаешь, сколько раз менялись хозяева у здания, перестраивавшие его под себя?       — Ладно. Выхода у нас нет, идём скорее, я больше ни минуты не желаю торчать здесь.       Они закрыли за собой обе двери, чтобы об их присутствии никто ничего не знал, и когда остались в кромешной темноте, Рейвен воспламенил правую руку, вскидывая её повыше, словно факел.       — Всё не так и плохо. — Промямлил он, идя впереди Мартти по длинному узкому каменному проходу, освещая дорогу.       Паутина, свисающая повсюду и искрящаяся от прикосновения пламени Рейвена, явно указывала на то, что минимум несколько десятилетий этот проход никто не посещал. Пахло пылью и затхлостью, местами валялись засохшие трупы крыс, по которым то и дело пробегали их живые сородичи. На стенах обильно разрослась плесень, и воздух был густым, пока они не пришли к некой развилке. Единственный проход вдруг разошёлся в две стороны. Беглецы остановились.       — Эм, так и должно быть? — опасливо поинтересовался Рейвен, очень надеясь услышать уверенный ответ — «да».       — А этого на планах пятнадцатого века не указывалось. Проход был совершенно прямым. Всё-таки его перестроили.       — Блеск.       — Придётся выбирать наугад.       — Разве у нас бывает хоть что-то просто?! — ворчал Рейвен.       Из обоих узких коридоров веяло тонкими потоками воздуха, значит, не тупики и куда-то ведут.       — Выбирай. — Предложил Мартти.       — Почему я?       — А почему бы и нет?       Рейвен замешкался. Сложно определиться, слишком многое зависит от его выбора. Он глубоко вдохнул и попытался мыслить логически.       — Ты говоришь, старый ход шёл прямо…- Рейвен, щурясь, вгляделся в темноту. — Вряд ли стали бы полностью засыпать основной ход, чтобы сделать два новых, скорее всего, к основному просто добавился второй. Движение подземной породы, конечно, могло слегка отклонить прямой проход, но он всё равно не изменил бы своего направления, а значит, нам точно не туда, где он уж слишком отклоняется от оси. Нам сюда, — довольно заключил он, указывая на тот, что шёл правее.       — Сомнительные умозаключения. — Криво улыбнулся Мартти, но понял, о чём говорит Рейвен.       Они двинулись направо и уже через несколько минут оба почувствовали движение воздуха. Пламя от руки Рейвена затрепетало и потянулось вперёд. Обрадованные, они ускорили шаг, потом побежали. Близость свободы окрылила обоих. Рейвен вдруг резко остановился, и Мартти, не успев затормозить, впечатался лицом ему в спину.       — Вы что тут делаете? — услышал Мартти чужой мужской голос и выглянул из-за плеча остолбеневшего Рейвена, потирающего ушибленный нос. Прямо перед ними в проходе стоял один из кардиналов, облачённый в ало-белые одежды. Бледный, светловолосый, почти альбинос, высокий настолько, что его голова чуть ли не чиркала потолок. — Как вы здесь оказались? — строго спросил кардинал приятным баритоном. Его голос звучал низко и уверенно, но с нотками расположения к себе и некой мягкостью.       — Азза? — удивлённо заморгал Рейвен, не веря глазам.       Мартти не понял Рейвена. Он перед собой видел человека, ничем не напоминавшего ангела-ключника, но памятуя о способностях иллюзиониста и виденье истины Рейвена, он всё-таки понял, в чём тут дело. Но зачем Аззе принимать облик какого-то там кардинала, да ещё бродить по закоулкам старинного хода в неурочный час?       — Что за маскарад?       — Да, мы слышали, что ты пропал вместе с Вратами, а ты разгуливаешь в этом странном костюме…личине…- Рейвен не мог подобрать слов. Он был рад его видеть, но в силу некоторых обстоятельств и прежнего предательства Аззы, он не доверял никому.       — Точнее сказать Генрих Вертер, кардинал. — Улыбнулся Азза. — Но вы тут откуда?       — Сбегаем от Люцифера и Касикандриэры, которые ждут, когда Велиар вновь приберёт моё тело. — Не стал скрывать Мартти и вышел из-за насторожившегося Рейвена.       — Как интересно. Значит, ты избавился от своей одержимости, а Рейвен смог устоять перед Люцифером.       — Как видишь.       — И если Рей остался нефилим, то ты…снова человек?!       — Так значит, это всё что тебя интересует? Не удивился даже, что по Ватикану расхаживает Люцифер, что он заодно с Каси? — спросил Мартти, словно переняв напряжение Рейвена. — Ты всё это уже знал, но зачем-то применил маскарад, а не упёк Светоносного обратно в Ад.       — Мне вот тоже это интересно, почему ты ничерта не сделал, а прячешься, словно последний трус?! — Рейвен сверкнул глазами, полными недоверия. — Где гарантии, что ты не снюхался с Люцифером.       — Успокойтесь. Да, я всё знаю и расскажу вам. Всему своё время.       — Ты заодно с ними. — Мартти был склонен согласиться с Реем. Всё это выглядело подозрительно. — Похоже, Небеса окончательно прогнили, раз все ангелы у них подобны падшим. Что вы задумали?       — О, не ровняй меня с падшими. Я на службе и выполняю свою работу. Мне нужны только удобные обстоятельства, чтобы…       — Что бы что?!       — Моя задумка… — Азза вдруг осёкся и замолк, потом лукаво пригрозил указательным пальцем Мартти. — Ого! Ты носитель благодати Агриэля? — Мартти не стал отвечать на очевидное для ангела и в какой-то мере прискорбное для себя обстоятельство. — Похоже, вам много чего есть мне рассказать. Следуйте за мной.       — Вот ещё. А что если мы просто превратим тебя в пепел и пойдём своей дорогой? — Мартти кивнул на полыхающую руки Рейвена.       — Это вот этой? — Азза указал в проход за своей спиной. — Тогда вы идёте прямиком в нижние этажи, в серверную. Прямёхонько к вратам Ада.       — Они не закрыты?! — в один голос удивились беглецы.       — Нет. Я всего лишь скрыл их, чтобы… кхе… — он зажал себе рот.       — Выманить нечисть. — Продолжил за него Мартти, прослеживая складывающуюся картину.       — В общих чертах, да. Ступайте за мной, обещаю, что всё вам расскажу.       Парни переглянулись. Мартти нехотя кивнул. Вариантов-то у них не так много. И Азза отвёл их обратно до развилки, а там свернул налево.       — Этот ход ведёт в подвальное хранилище через дорогу.       — Стоп, — Мартти даже остановился, — ты про то огромное здание Верховного суда и почту?       — Да. Я часто пользуюсь им, чтобы выходить в город незамеченным для охраны.       — Но как ты… а, неважно. Значит, создал иллюзию, что врата переместились. На самом деле они до сих пор в Ватикане.       — Угу. Узнав, что отряд храмовников Петра потерпел сокрушительное фиаско, а Молох сбежал, я догадался, что Люцифер тоже сделал свой ход. Единственный способ избавиться от него — это вернуть обратно в заточение, но памятуя его характер, нетрудно догадаться, что он не приблизится к замку и на пушечный выстрел, зная, что врата здесь. Пришлось импровизировать. Надо было обезопасить врата.       — И себя.       — Конечно. Я был уверен, что он захочет посетить Ватикан и раскачать его изнутри. В этом его суть — сеять хаос, сталкивать людей, играться с ними, как с марионетками и наблюдать, как они деградируют и страдают. Он не мог оставить без внимания сердце одной из самых распространённых конфессий на земле, воспевающую могущество его Отца. Как и ожидалось, моя ловушка сработала. Он явился сюда в теле Первого, но за всё время, что он был у меня под носом, я ни разу не улучил момента, чтобы скинуть его в Ад. Он крайне осторожен, подозрителен, и у него повсюду глаза.       — Каси.       — Да. Она, родимая. Анимуса хоть и нашли, но не сразу, и тогда я не знал, что Люцифер забрал у него свой дар, а значит, стал куда сильнее. Мне пришлось постараться, чтоб не выдать себя.       — Почему ты не сказал кардиналу Сколе и Петру? Они могли бы помочь тебе пихнуть Люцифера во врата.       — Увы. Людям теперь нет веры. Люцифер держит под своей пятой почти каждого второго человека в Ватикане, да и кардиналу Сколе теперь не до этого, он поглощён ускользающей от него властью папского престола, а Пётр впал в немилость после своего провала. Он изо всех сил пытается отыскать Молоха и его последователей, чтобы смыть позор, но пока безрезультатно. Так что рассчитывать мне особо не на кого, кроме вас. И не поймите меня неправильно, Мартти, я очень рад, что ты избавился от влияния Велиара, но сейчас нам и его помощь ой как пригодилась бы.       Мартти нахмурился, но не стал комментировать. Он и так прекрасно осознавал, что в человеческой ипостаси его возможности значительно сократились. Всплыли в памяти неприятные слова Рейвена о его никчёмности. Он скорее по привычке потеребил кольцо Лорно.       — Сами разберёмся. — Отрезал Рейвен. — Лучше скажи, как там Анимус? Каси обмолвилась, что он без сознания.       — Всё так. Физически он в полном порядке. Я знаю достоверно, что синьора Руссо сделала возможное и невозможное, чтобы сохранить ему жизнь и защитить от гнева кардинальского совета, однако он так и не пришёл в себя. Его модифицировали, но, когда он очнётся — никто не знает.       — Жаль это слышать.       Пока Азза и Рейвен обсуждали состояние Анимуса, Мартти думал о Велиаре. Кольцо так и не двигалось с места.       — Азза. — прервал он беседу.       — Да?       — А если Врата открыты, то, вероятно, могут принять в Ад кого угодно из падших?       — Точно так, а что, есть неприкаянные на примете кроме Люцифера и Молоха? Кстати, куда ты дел Велиара?       — Как раз об этом. Он ещё здесь.       — Где? — не понял Азза и остановился у самых дверей, ведущих к свободе. Он внимательно всмотрелся в Мартти. — Ты чист, насколько я вижу. Даже чище, чем раньше, учитывая, что в тебе капля благодати ангела.       — Не совсем. — Мартти переглянулся с Рейвеном.       — Какой-то чудной гибрид у вас с Велиаром произошёл? Рассказывай.       — Во мне его нет теперь, это так. Он забрал и свою часть, которая делала меня нефилимом при нашем разъединении…       — Прости, а как оно произошло?       — В Аду.       Глаза Аззы округлились от удивления, и тогда Мартти и Рейвен рассказали ему в кратком варианте об их приключениях, и о Велиаре, который теперь томился в кольце.       — Умеете вы удивить. — Задумчиво произнёс Азза, выслушав их рассказ. Он осмотрел пристально кольцо. — Но выходит, что дело за малым. Тебе нужно ответить Велиару «да», и он вновь заберёт твоё тело, возможно, теперь полноценно. И прежде, я бы о таком не болтал, ведь моими целями было упечь его обратно в Ад… однако, обстоятельства изменились. Но, судя по всему, ты не желаешь давать согласие.       — Да, то есть, нет. Не совсем так. Оно ему теперь и не нужно.       — А подробнее.       — Я видел сон. — Он покосился на Рейвена, не было возможности ему рассказать. — В нём я встретился с Велиаром. Мы немного поболтали, и оказалось, что теперь он сам не хочет нашего воссоединения.       — А чего же он хочет?       — Вернуться в Ад. — Мартти пожал плечами.       — Вы меня с ума сведёте. — Азза потёр висок и поморщился.       Дверь распахнулась, и они вошли в пыльное подвальное помещение, заваленное кипами старых папок и бумаг. Выбравшись из подвала, они смогли выйти и в город, оставаясь никем незамеченными.       — Это не противоречит моим конечным целям. В итоге все падшие должны вернуться. — Азза снова глянул на кольцо, и Мартти почему-то инстинктивно завёл руку себе за спину пряча. — Но почему он вдруг…       — Это я и хотел узнать. Я дело в Люцифере. И что у того с Каси есть некий план, в котором Велиар играет важную роль. А Велиар не желает. И все они хотят поймать и уничтожить Молоха, так как это возможно, пока он в материальной оболочке в этом мире. Хотя… Велиару, в общем-то, плевать уже на него.       — Он думает о себе, только о себе. — Покачал головой Азза, будто разочаровался в очередной раз.       — Это же Велиар. — Согласился Мартти, хотя внутри он думал совсем иначе. Бесспорно, Велиар не хотел выходить в свет ввиду неких личных интересов, но это только на поверхности. В глубине Мартти знал и видел, что падший измышлял всегда куда более глубже и обширнее, чем всем казалось. Он не отпустил бы Рейвена из Ада, беспокоясь только о собственном благе, не выпустил бы Мартти, когда они уживались в едином теле, и ещё много чего не делал бы, будь он конченым эгоистом, коим его все видели, и коим тот стремился казаться.       — Что ж. Заставить я не могу, но если он сам того хочет, мы отправим его в Ад. Дай мне кольцо, я это сделаю, — Азза протянул ладонь Мартти.       — Я не могу. Оно намертво приросло к пальцу.       — Хм, — нахмурился Азза, что для его вечно лучезарного облика смотрелось вовсе нетипично.       — И не хочу, — вдогонку добавил Мартти, чем удивил всех, — пока не узнаю в чём дело. Я должен знать, что такого задумал Люцифер, и при чём там мы… то есть Велиар.