Расправляя крылья

      Австралию Рейвен, Шеннон, Анимус и Мартти покинули через несколько дней после взрыва вулкана. Пришлось прибегнуть к чарам Анимуса, чтобы выбить себе места на одном из торговых кораблей, отплывавших в Европу, притом, что ни у кого из четверых пассажиров при себе не было никаких документов. В этот же момент Мартти обнаружил, что отчего-то не может принимать форму нефилима и использовать дар убеждения ни на людях, ни на собратьях, ни даже на животных. Однако аура его оставалась прежней.       — Я бесполезен. — Судорожно выдохнул инквизитор, сидя на кровати в их с Рейвеном каюте. Он битый час силился хотя бы частично измениться, преобразить трясущиеся на нервах руки. — Разве это возможно? Рей, как я мог снова стать человеком?       — Не говори ерунды. Ты не бесполезен. — Рейвен не хотел обнадёживать или лгать, хотя в глубине души даже он не был так уверен. И всё же хотелось поддержать. Он сел рядом. — Твой сосед делает тебя таким. Бороться с ним сейчас бесполезно, ведь поблизости нет врат, куда мы могли бы его низвергнуть, значит, придётся немного потерпеть. Не переживай, ты не стал тупее, а это главное. — Рейвен улыбнулся. — Слушай, всё вернётся на круги своя сразу, как только отыщем врата. Вот тогда мы подпалим ему зад.       — По-моему, один ты веришь в Велиара.       — Я не верю, а знаю, что он ещё с нами.       — Но я не чувствую ничего такого. За дни после больницы я помню каждую минуту. Кажется, Анимус прав, и я просто повредился вот здесь. — Он прикоснулся указательным пальцем к виску. — Должно быть, я неизбежно схожу с ума, и только.       Повисло недолгое молчание. Мартти прильнул к плечу Рейвена и прикрыл глаза. В конце концов, неважно всё, кроме того, что Рейвен здесь с ним, живой и здоровый. Надолго ли? И насколько опасны эти одержимость или безумие?       — Обещай только одно, Рей.       — Что?       — Если я всё-таки сумасшедший, и однажды не смогу себя контролировать, попытаюсь навредить тебе, Анимусу или Шеннон, ты без сожалений меня убьёшь. Твоё пламя не переживёт даже падший.       — Перестань сейчас же. Не говори ерунды. — Одна мысль о том, чтобы спалить Мартти, пусть даже над ним окончательно возьмёт верх демон, выводила Рейвена из состояния душевного равновесия. Это было столь же невозможно и пугающе, как ещё одна экскурсия в Ад.       Конечно, подобного обещания Мартти так и не получил от Рейвена. А на следующее утро лазурные глаза уже открыл другой Мартти. Он полюбовался изгибами голого Рейвена, сопящего по соседству, разбудил его настойчивыми ласками, занялся с ним бурным сексом и не единожды. И не было и следа прежнего страха или разочарования в голосе, поведении или лице. Мартти смотрел восторженно на бескрайний океан, восхищался судном, которое оказалось способно пересечь эти просторы. Улыбался, шутил, много пил и ел. Последнее чуть не выдало Велиара, когда за обедом он перехватил у Рейвена тарелку со стейком слабой прожарки и самозабвенно поднёс ко рту сочащийся кровью кусочек. В этот момент все, кто сидел за столом, уставились на него, будто он собирался вкусить человечины.       — Что-то не так?       — Кроме того, что ты не ешь мясо… ничего. — Пожал плечами Анимус.       «О, этот слюнтяй, живя в дивном мире, полном столькими вкусами, умудрился ограничить себя и в этом?! Ему воистину не хватало меня!»       — Я подумал, что раз уж мы стремимся изменить мир, то стоит начать с себя. Почему нет? — Мартти положил мясо в рот. Соки и вкус говядины разнеслись по рецепторам языка, он блаженно прикрыл глаза, наполняясь новым ощущением. — Это… — пробубнил он, медленно выжёвывая, — просто великолепно.       Стейк не был особенным, даже в достаточной мере хорошим, ведь судно не круизное или туристическое, а моряки вовсе не привыкли к изыскам ресторанной пищи, но это не мешало Велиару вкушать материальные блага с упоением не искушённого роскошью, изысками или богатствами человека.       А после обеда, на палубе, когда Рейвен засмолил очередную сигарету, Мартти внимательно наблюдал за этим процессом и вдруг спросил:       — Не понимаю, это действительно так приятно, вдыхать дым и выпускать его?       — Хочешь попробовать? — хмыкнул Рейвен и протянул свою сигарету, не решившись среди бела дня прикуривать Мартти от пальца новую.       Мартти сам не свой, и Рейвен чутко это ощущал, и пусть даже аура инквизитора никак не колебалась и не меняла привычных цветов июньского неба и индиго, было в юноше нечто настораживающее, хотя Рейвен всячески пытался гнать прочь мрачные мысли.       Покрутив початую сигарету в пальцах, Мартти затянулся так, что с непривычки лёгкие резко свело. Он выкашлял дым, нахмурился, не понимая, зачем Рейвен курит и как ему удаётся при этом дышать, но, решив не сдаваться, повторил попытку более осторожно. Сначала он лишь набирал дым в рот и выпускал наружу, пока Рейвен не научил вдыхать этот дым правильно, небольшими дозами. На языке появилось лёгкое покалывание, голова слегка закружилась, рассеивая мысли. Мартти прищурился и затянулся. Слюна стала горьковатой, но не неприятной. Новый вкус и способ его получения. Мартти докурил сигарету, так и не удосужившись вернуть её Рейвену.       — В этом что-то есть. — Произнёс он, пуляя окурок в океан. — Пожалуй, я продолжу, пока не прочувствую этот процесс до конца. — Улыбка.       Велиар будто освободился от всего гнетущего, он никогда не улыбался без повода и не смеялся так часто. Это внесло положительный эффект в отношения со спутниками. За время оставшегося пути в Европу у Велиара получилось сблизиться с Анимусом, исключив прежнюю неприязнь, которую испытывал к нему Мартти, чуть развеять тяжёлые мысли Рейвена, не упуская ни единой возможности уединиться с ним, и смягчить отношение Касикандриэры, хотя бы внешне. Велиар не дал повода усомниться в том, что он абсолютно безопасен для своих друзей, и, более того, новый Мартти день ото дня наполнялся силами, его аура становилась чище и светлее, переливалась яркими цветами, как радуга. Такой она была лишь однажды, в момент инициации, когда он впервые дал себе возможность вдохнуть прелести жизни, разрушив стены Ватиканских заповедей, окружавших суть нефилима, словно тюрьма. Вместе с тем, по прибытии на материк, отношения Мартти и Рейвена стали давать трещину. Слишком счастливый Мартти стал меньше времени уделять духовной составляющей этих отношений, они будто стали лишь страстными любовниками, но перестали быть ещё и друзьями, возлюбленными. И пока остальная группа искала укрытие и старалась не светиться в социуме, Мартти-Велиар стремился в прямо противоположном направлении — познать всё и вся.       Это стремление достигло пика в Амстердаме, когда Рейвен впервые уличил Мартти в измене, и не абы с кем, а с женщиной. При этом Мартти был трезв как стекло и воспринимал ругань и недовольство Рейвена как нечто забавное. Когда же дело дошло до драки, хороший хук справа заставил Велиара покинуть сознание и уступить место истинному Мартти. А уж когда тот осмыслил, что творил, вспомнил некоторые детали, сразу пришло понимание, что Велиар не выдумка и не игра воображения безумного мозга. Теперь об этом знала вся их группа, и когда Велиар снова «вышел на свет», отношение к нему было иным. Больше не было смысла притворяться.       — Ладно, так гораздо проще. Да, вы меня подловили, — смешок. — Наверняка хотите избавиться, но у меня есть то, что вам о-о-очень пригодиться в задумке остановить Молоха.       — Что, большой член? — негодовал Рейвен, которого снедала ревность, пусть даже он осознавал, что это не инициатива Мартти.       — Эй, прежде ты не жаловался и с удовольствием им пользовался. — Велиар самодовольно поиграл бровями, беся Рейвена и наслаждаясь бурной реакцией. — Это лишь одно из моих достоинств. Я превосхожу Мартти во всём, ведь по факту, он лишь малая частичка меня.       — Да что ты говоришь?! — фыркнул саркастично Рейвен. — Ты всего лишь спиногрыз и прихлебала.       — Сами посудите. Анимус, разве тебе не пришёлся по нраву такой друг, как я, в противовес вечно не доверявшему тебе Мартти?       Анимус потупился. В этом Велиар был прав.       — Или вот Каси… разве я хоть раз обижал или угрожал тебе за тысячелетия надзирательства в Аду?       — Нет. — Честно созналась Касикандриэра. — Но я прекрасно знаю твою лживую натуру.       — Кроме этого маленького маскарада, я вам пока ни разу не солгал. Да я никогда прежде не был настолько честным!       — Глядите, ну сама добродетель, — не унимался Рейвен, и взор Мартти устремился на него.       — Или вот Рейвен. Тебе же было хорошо со мной и в постели, и в общении.       — Я не стану отвечать на глупые вопросы. Хватит манипуляций!       — Разве ты не вздохнул с облегчением, когда прекратилось его бесконечное нытьё и неуверенность в себе и своём предназначении? Мартти докучал и не соответствовала твоему свободному духу бунтарства и здоровому пофигизму. Мучимый чувством стыда и вины за то, что является частью чуждой людям природы, он едва не превратил в праведника даже тебя.       — Что за бред ты несёшь?!       — Нефилимы созданы для того, чтобы показать людям, как надо жить, что они имеют право наслаждаться свободой. И не нужно придумывать догм и поклоняться Богу, которому и дела-то до них никакого нет. Вкусно есть, пить, курить, совокупляться с кем захочешь, жить без сожалений — вот для чего созданы нефилимы, а мы — ангелы, отдали часть себя и стали падшими. Это была великая жертва ради человечества и его освобождения! И вот я прихожу в этот мир, и что я вижу? Люди не только не стали свободнее, но и умудрились промыть мозг нефилимам, убедив их в том, что они ничтожные отбросы. Возмутительно!       Велиар так раздухарился в своём монологе, что раскраснелись щёки. Стало понятно, что данная тема его сильно задевает, хотя он не любитель выказывать истинные чувства, а потому, он быстро возобладал над собой и вернулся к спокойному тону.       Рейвена его слова не поколебали, хотя он не мог не признать, что язык у Велиара подвешен как надо, и где-то он прав. Встреться они прежде, Велиар наверняка бы сумел убедить Рейвена, даже обрести ярого сторонника, ибо они с Шеннон придерживались таких же взглядов ещё совсем недавно. И всё же, слова демона как сладкий яд, что он вливал в их уши, как опасная сирена усыплял их бдительность, прельщая мнимой вседозволенностью и превосходством над людьми, кровь которых также бежала по венам каждого из присутствующих, включая искусственно созданного Анимуса.       — Последняя причина, почему Мартти в единственном числе не нужен вам, так это то, что он не контролирует мои дары.       — Твои?       — Да, мои! Благодаря мне Мартти владел убеждением, это мои великолепные крылья он носил, это моя сила разливалась по его телу. И теперь, когда я вернулся, всё это принадлежит мне по праву. Он больше не властен. По крайней мере, пока имеет наглость упрямиться в окончательном соединении.       — Это, конечно, очень мило Велиар, — хмыкнула Касикандриэра, — но твои речи сквозят обидой. Тебе плевать на других нефилимов и демонов. Я наблюдала за тобой тысячелетиями и знаю твою суть. Тебя до сих пор гложет то, что всего своего былого великолепия и могущества, прекрасных крыльев и даров ты был лишён, хотя по силе не уступал Люциферу — своему другу, которого ты отравил речами. Благодаря тебе он восстал супротив Создателя, потому что сам ты этого сделать не смог. Ты трус, стоящий за чьей-то спиной и шепчущий на ухо. Создатель изгнал тебя с Небес вперёд других и опозорил пред всеми собратьями, лишив божественной милости. И это только твоя вина. Но ты не захотел тонуть в одиночку и потянул за собой Люцифера и всех, кто был ему верен. Ты — корень всех бед. Если бы не твоя непомерная гордыня и тщеславие, этот мир был бы совсем иным. Так что не тебе восхваляться предо мной. Мартти — дитя света, и он достоин даров и благодати, что получил по наследству не от тебя, а от Создателя, что дал их тебе. Сколько не пытайся осквернить сосуд, тебе не удастся очернить его душу. Знаешь почему? Потому что Мартти не трус и умеет любить и дружить. Он готов пойти на любую жертву ради семьи и друзей. А ты нет.       — О, ты как всегда в своём репертуаре, дорогая моя Каси, — махнул рукой Велиар, терпеливо выслушав ангела. — Жужжишь о том, о чём понятия не имеешь, да так, будто была на моём месте. Защищаешь любимчика — Лютика. Обычная обиженная баба, которой он предпочёл меня. Ты не единственная у него, за столько времени можно было уже привыкнуть. Ты своим куриным мозгом даже не понимаешь, что, превознося достоинства Мартти, ты одновременно отвешиваешь комплименты мне. Он — это я, без меня не было бы никакого «дитя света». — Велиар рассмеялся, истинно наслаждаясь выражением крайней раздражительности, почти гнева на лице Касикандриэры. — Но раз уж я вам так противен и не нужен, то предлагаю несколько способов избавиться от меня. Первый и предпочитаемый мной — мы просто разойдёмся, и каждый дальше ступает своей дорогой. Вы идёте воевать с Молохом, а я буду наслаждаться этим миром, пока он ещё существует. Второй — предоставьте более сговорчивого моего потомка, и я с удовольствием перепрыгну в новую шкуру, оставив вам это бренное ничтожество в первозданном, человеческом образе. Но, предупреждаю сразу, что без моих даров и воли к жизни, полный занудства и депрессии, Мартти довольно скоро захочет прекратить своё бренное существование. Третий вариант: убить меня, но тогда погибнет и Мартти. И хотя вам не одолеть меня, но раз не хотите оставить мысли об этом, — он встал, поправил рубашку, — то можете попробовать прямо сейчас.       Остальные переглянулись, но возражать не стали. Даже Каси нечего было на такое ответить. Здесь Велиар всех обошёл. Безусловно, сейчас он им нужен. Это неоспоримо. Единственное, чего ангел опасалась — надолго ли хватит самого Мартти, прежде чем напыщенное, самодовольное чудовище по имени Велиар овладеем им полноценно.       Рейвен решил ночью попробовать свой метод избавления от демона и, как только Мартти уснул, он возложил ему на лоб нательный крестик, что спёр у одного из матросов и, достав мобильный, который тоже «позаимствовал», начал шёпотом начитывать из интернета молитву на изгнание Антихриста.       Мартти лежал неподвижно, равномерно дыша во сне.       Велиар: Скажи на милость, что он делает? Это одна из ваших совокупительных игр? Если так, то даже для меня — весьма искушённого любовника, создавшего однополые отношения как таковые, это странно.       Мартти: Он пытается изгнать тебя из моего тела.       Велиар: Нашего… нашего тела. Какой странный метод. И что, эта железяка на лбу как-то должна помочь?       Мартти: Попытка не пытка. В фильмах это помогало с переменным успехом, а в Ватикане есть даже целый отдел экзорцистов.       Для наглядности Мартти приоткрыл Велиару часть памяти, в которой содержались сцены из кино и отрывки из писаний с обрядами изгнания.       Велиар: Ммм… как интересно. Я поиграю в эту игру. Он так на это уповает, что становится слишком соблазнительно-невинным.       Мартти: Не смей!       Велиар: Тщ-щ-щ.       Спустя несколько мгновений тело Мартти дёрнулось, затем он застонал, не открывая глаз, будто ему начал сниться кошмар. Рейвен радостно встрепенулся. Каким бы бредом сперва ни казалась ему эта затея, но что-то явно получалось! Вдохновлённый и взволнованный, он продолжил шептать, смотря то на тусклый экранчик мобильного, то на Мартти… вдруг тот начнёт брызгать слюной и бесноваться, как в дешёвых ужастиках?       — Изгоняю тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий регион…тьфу, легион…       Мартти стал извиваться, и ломано дёргаться, будто эти слова причиняли боль. Губы «одержимого» зашипели:       — Нет! Нет! Ты об этом пожалеешь, отродье Люцифера! Прекрати! Ааагхххррр! — он резко распахнул глаза, и те горели и переливались золотистым светом, а когти выпустились, и он попытался стряхнуть со лба крестик.       — Да разверзнутся…чего-то там… Короче, изыди, бес! — подскочил Рейвен и истово и кривовато стал крестить подопытного, а потом с головы до ног обрызгал Мартти святой водой из-под крана, которую предусмотрительно, согласно инструкции из того же интернета, освятил с помощью молитвы и крестика, что сейчас свалился со лба нечестивца. — Пошёл нахер из этого тела!       — А-а-а-а-а-а! — проревел Велиар, стал вырываться и даже покрылся испариной от усердия, когда Рейвен вынужден был вскочить на него верхом, зафиксировав руки и прижав ладонью крестик снова ко лбу осатанелого Мартти. Тот, в свою очередь, немного побесновался для приличия, и в один момент вдруг затих, закрыв глаза. Тело пришло в привычную человеческую форму, он перестал шипеть и сопротивляться, как будто снова уснул.       Рейвен не верил своим глазам. У него получилось! Вот так просто?! Почему он раньше не догадался это сделать! Рейвен боялся навредить Мартти, но всё и так было хуже некуда. Нефилим ослабил хватку, позвал Мартти по имени, а когда тот не откликнулся даже после нескольких лёгких оплеух, Рейвен запереживал.       — Эй! Мартти! — он потряс его, прижал ухо к груди, стараясь уловить стук сердца. И оно стучало. Мартти разлепил тяжёлые дрожащие веки и посмотрел на него уже голубыми глазами.       — Рей…       — Мартти! Ха, вот я молодец! Гляди-ка, получилось! Я изгнал этого гада!       «Пациент» мягко улыбнулся, и ослабевшим голосом произнёс:       — Ты спас меня. Я чувствовал как Велиар борется с тобой и всё слышал. Ты был так решителен, смел, ты молодец, но я не уверен… Что-то внутри ещё шевелится, я, кажется, ощущаю это даже физически. — Мартти поморщился.       — Может, надо ещё водички? Чтоб он там захлебнулся! — Рейвен выплеснул прямо в лицо Мартти остатки воды из треснутой кружки, чтобы уж наверняка. — Ну как? Получилось?       — Нет, — Мартти разочарованно и недовольно выплюнул воду, а потом продолжил. — Чувствую, как нечто рвётся наружу, там… — он зыркнул себе на бёдра, на которых сейчас восседал Рейвен, и тот почувствовал, как под ним что-то отвердело. — Кажется, я пока одержим, и только ты можешь помочь. Пошепчи над ним свои волшебные речи, освободи, мой спаситель. Оближи его. — Пошловато-саркастичная улыбочка и ладони прошлись по бёдрам Рейвена.       — Идиот. — Рейвен слез с него, разочарованно вздыхая. Конечно, стало ясно, что ничего не получилось. Это расстраивало и злило. Все потуги оказались тщетными. Чем же можно победить этого мерзавца, если не экзорцизмом?! — Ничего, скалься, пока можешь, я всё равно найду на тебя управу.       Велиар рассмеялся от души.       — Я бы повеселился ещё разок, но с продолжением и без воды. Только посмотри, что ты наделал, теперь вся кровать мокрая, и жаль, что не от нашей с тобой страсти. Но, может, всё-таки продолжим? Ты меня изрядно завёл, Пирожочек, — Велиар потянулся к Рейвену, но тот легко увернулся.       — Изыди. Даже не трогай меня, пока вновь не станешь собой. И всё же, — он вполоборота посмотрел на того, кто выглядел как его любимый, но таковым не являлся, — ответь. Ты боишься Молоха, раз тянешь время и не помогаешь нам найти его? В жизни не поверю, что не знаешь, как его найти.       Велиар вздохнул.       — Опять это занудство. Всё-таки ты лишь испорченная копия Люцифера. Твой прародитель точно подыграл, и сейчас мы бы уже кувыркались до самого утра, а подобными разговорами ты отбиваешь у меня всякое желание. И с чего мне бояться этого рогатого олуха? Думай, что болтаешь! — Велиар раздражённо встал с кровати, отёр лицо краем одеяла и принялся одеваться. — К твоему сведенью мне нет равных по силе среди падших. Спроси у Каси. Если бы я только захотел, то весь ваш мирок уже целовал бы мои ступни и превозносил. Страх вообще не присущ падшим. Хоть раз подумай своей башкой. Я не убоялся Создателя, а Молох — всего лишь убогое полуживотное, такое же упёртое и тупое, как быки, которых, между прочим, он и создал. Более уродливы только утконосы, над которыми поработал Асмодей, но это так, к слову. — Он раздражённо натянул джинсы. — Ты хочешь найти Молоха? Тогда просто дай ему время, и он сам объявится. Поверь мне, эта тварь не упустит шанса урвать кусок власти в этом мирке, чтобы чуть позже захватить его весь и уничтожить привычное вам благоденствие.       — Благоденствие, деньги, удача… Да, я читал, что он слишком любит деньги, роскошь и взятки, в смысле жертвоприношения, но к чему они ему здесь? Если он не такой сильный и прекрасный, как ты, — от Велиара не утаился сарказм в голосе Рейвена, — почему мы никак не можем его найти, ведь он не стал бы скрываться, так?       — Молох слегка туповат, но чувство самосохранения у него есть. К тому же он теперь, как и я, прозябает в физическом теле, если ты не заметил, а телам людей постоянно что-то нужно. Еда, гигиена, сон, секс. Привыкнуть к этому не так-то просто, как может показаться.       — Логично предположить, что он не в виде крылатого демона будет штурмовать этот мир, и раз всё до сих пор на своих местах, значит, он чего-то ждёт. Наверное, использует дар провидца и сам прячется от нас. Но зачем? Ужели мы не нужны в качестве сторонников?       — Насколько мне известно, из ценных претендентов на эту роль могу быть только я. Ты должен был сгинуть в Аду, сразу, как в него попал. Выйти оттуда, да ещё в своём уме для смертных невозможно. Так считалось, пока не появился ты. Поэтому, предполагаю, что Молох думает, будто ты мёртв. А это значило бы, что Люцифер потерял последний билетик на свободу, что скорее обрадовало бы Молоха. Минус один конкурент для него. Что до меня… я ещё в Аду не разделял его грубых идеологий, потому Бык мог бы искать моего потомка только для того, чтобы устранить. — Велиар натянул свежую футболку.       — Значит, он пытается обосноваться, ассимилироваться, пока не наберёт себе армию. Я бы сделал так. — Рейвен заглянул в окно, за которым зияла почти беспроглядная пустота ночи.       — Луч разума таки посетил тебя.       — Скажи, только честно, — Рейвен не повернулся, но голос его зазвучал серьёзно, — если бы Бог простил тебя, ты бы вернулся на небеса?       — А ты бы смог жить со своими родителями — обожжёнными инвалидами, выживи они тогда? — Велиар однобоко ухмыльнулся, видя выражение лица Рейвена в отражении оконного стекла. — Или простил бы того мужика, что инициировал тебя? Смог бы с ним жить? — заметив, что задел за живое, Велиар, довольный своей маленькой местью, всё же ответил: — Мы с Отцом разошлись во мнениях. И да, я вернусь на небеса, когда наиграюсь с его творениями здесь, и для этого мне не нужно ничьё дозволение. Нельзя простить того, кто не виноват.       — Ты самонадеян, но посмотрим, как оно сложится. — Рейвен почти ушёл, но обернулся. — Ты не прав насчёт Мартти. Я видел, что он может, чувствовал его внутреннюю силу, даже когда он обозлился на собственную веру. Он сильнее тебя, и я убеждён, что однажды ему хватит сил просто выплюнуть тебя, как комок жвачки. Доброй ночи, Антихрист.       — Иди спать, малыш. А взрослому дяде нужна разрядка. Пойду, прогуляюсь. — Велиар оттолкнул Рейвена с дороги и вышел первым.       Ему не понравилось внутреннее сомнение от слов Рейвена. Они слишком похожи на правду, ведь Мартти упрямо продолжает сопротивляться. Человеческая частица, до сих пор не знакомая Велиару, впервые соответствовала тому, что некогда говорил ангелам Создатель: «Я наделю их Волей, и не будет в мироздании ни у кого силы большей и одновременно хрупкости большей, чем у Человека. И Человек будет вашим младшим братом, но служить ему вы станете как старшему, ибо Воля его будет превосходить все ваши силы».       С того момента Велиар искал подтверждение этому завету, но не было никого, кто смог бы устоять перед искушениями, коими испытывал людей Велиар, в попытке найти их истинную силу. И всякая Воля оказывалась слабее страсти, зависти, гордыни… Тогда он и решил, что Создатель ошибся… или солгал?