Иная судьба

Сколько же Сусу может спать? Будь он обычным смертным пришлось бы руку ампутировать из-за полной потери чувствительности. Но ему такое даже не грозит, главное ей не показывать в будущем, что, в принципе, можно спать на любой части его тела и ему ничего от этого не будет — ни онемения, ни дискомфорта. Дьявольский Бог очень удобен в этом плане. И он не дурак, а очень даже догадывается, что эту его особенность во всех смыслах божественного тела могут использовать и спрашивать не будут. Он ночью ей чуть ли не права отдал на использование своего тела, как той вздумается. Какая-то это несправедливость: был ужасом трёх миров, а стал в итоге подушкой! Отличная «ступень вверх» для Владыки. Но, если не иронизировать, то он не слишком-то против и позволяет так себя использовать. Ей комфортно, а ему всё равно. Не всё равно, конечно, она так близко и на удивление ему спокойно, словно так и должно быть, а до прошедшей ночи он будто бы жил в собственном порождении кошмара и пробуждение после него ещё непривычно. С одной стороны он всё так же жаждет истребить мир, а с другой — солнце, кажется, стало к нему теплее, и жизнь, вроде бы всё такая же неприветливая, не любящая его, а намного ценнее ощущается, чем ещё вчерашним вечером. Всё это странно и ново для холодного душой и телом Дьявола. Солнце уже давно в зените и в комнате бардак, а прислужниц не позвать, чтобы прибрались, ведь новоявленная невеста Цзиня блаженно дрыхнет, словно убитая, и тревожить пташку не хочется. Она действительно исчерпала все силы и восстановление займёт уйму времени, поэтому сон даже необходим этой глупышке. Против Сусу сыграло всё разом: излечённый Цзэ яд в крови, борьба с надуманным страхом и призыв, ещё не готовой к этому Сусу, подвески чуть ли не до пика возможностей Чунъюй. Вообще, он не знает, что делают, когда полностью себя опустошают. С ним такого не случалось. Но если рассуждать, как демон, то восполнить силы можно, поглотив души смертных, поймать другого демона и съесть его. А что делают бессмертные? Медитируют? Читают сутры? Цзэ говорил что-то о том, что фениксы какие-то кривые… Нет, точно не так… Им нужны артефакты для выхаживания — это больше на правду похоже. И где ему взять подходящий для Сусу артефакт? Чунъюй отпадает, Сусу не согласится даже ради себя. Демонические? У него к ним неограниченный доступ… Неожиданно кости ломить начинает — вот, что спрашивается, Разящий Меч нервничает? Его никто отдавать на поглощение не собирается. Даже от сердца отлегло. И Печать Разрушения туда же? Если ещё и глаза заболят, то он усомнится в том, что его же собственные артефакты адекватно воспринимают его же степень заботы о Бедствии. Арбалет Убийства Богов никак себя не выдаёт и на том ему большое спасибо. Впрочем, должно же в этой треклятой Пустынной Бездне хоть что-то уцелеть из артефактов бессмертных. Не поверит, что ничего не завалялось в бездонных подземельях его дворца, что-то да будет. В крайнем случае, поймает бессмертного и отберёт у того, всё, что тот сможет ему дать. Жизнь в том числе. Хмыкает — подушка это лишь начало его восхождения, он ещё и о статусе разбойника задумывается. Чудный новый день! Но вначале Бездна. — Я скоро вернусь, — говорит спящей Сусу и осторожно высвобождается из кольца её рук, освобождая свою руку из-под её головушки.

***

«Владыка вернулся! Повелитель в Бездне!» — со всех сторон восторженные крики, даже жалеет, что как Дьявольский Бог является в собственные владения, но что поделать: рыскающий в подземельях дворца демон вызовет массу подозрений. Туда, конечно, не каждый сунется, но закон подлости ещё никто не отменял. Постороннего вычислят и начнутся не нужные никому вопросы. К тому же, специалиста по артефактам бессмертных привлечь будет проще, когда он в истинном обличье. Нацепив неизменную золотую маску на лицо, Дьявольский Бог переносится сразу в тронный зал, вальяжно присаживаясь на своё законное место. — Владыка, мы рады Вам! — беловолосая демоница в красном одна из первых колено преклоняет, приветствуя своего господина. «Сы Ин, ты ещё ковром расстелились перед моими ногами», — закатывает глаза Бог-Дьявол. — Владыка, — преклоняет колено Ди Мянь. Этот точно не рад. Цзин Мэ просто воодушевлён тем, что не нужно теперь всюду сопровождать Сы Ин, которая активно искала Дьявола, и хоть немного удастся посидеть дома. А вот Мин Е сдержан, но всё-таки чувствуется, что позволяет себе расслабиться из-за присутствия повелителя. Вот он, пожалуй, самый ответственный и вообще достоин награды… Но потом. — Что интересного мне поведаете? — холодно спрашивает тёмный бог, ему любопытно насколько откровенны будут с ним подданные, но слышит, как дракон кашляет в кулак. Сосредотачивается взглядом на нём, а тот на что-то пытается ему указать. Что с этим демоном-бедствия не так, нервы, что ли? — Владыка! — Сы Ин, как самая услужливая из всех, хочет начать, как замирает, забывая о чём хотела отчитаться. — По-повелитель?.. — судя по тому, что ханба чем-то обескуражена, а Мин Е ему на что-то намекает, что-то явно не так. Осматривает себя: не голый, маска на месте… Что им не нравится? Даже слегка вьющиеся волосы никуда не пропали. Ну не оставила же Сусу в самом деле у него на шее засос, это в принципе невозможно. — Владыка, Вы явно вернулись отдохнувшим и расслабленным, — слащаво ухмыляется Цзин Мэ, тоже отметив нечто необычное в повелителе. «Всё-таки засос?..» — округляются глаза под маской и уже хочет руку к шее приложить, как в этот момент до Бога-Дьявола доходит, чем вызвано недоумение подчинённых. Его поза! Конечно, он из шкуры Цзиня практически не выходил всё то время, что отсутствовал. Цзинь небрежен в своих сидячих положениях, ногу обязательно одну к себе поближе подогнёт, чуть ссутулится от чрезмерной расслабленности, ведь у него ответственность по жизни минимальна… И он сейчас подпирает беспечно голову рукой, а нога пяткой расположена на сидении трона. Дьявол так не сидит никогда! — Продолжайте! — рявкает, призывая демонов отмереть от шока. «Нашли на что внимание обращать…» — негодует в мыслях, не светловолосым Цзи Цзэ же стал, чтобы так глаза выпучивали. Всё как-то скучно и однообразно, только зря тратят его время, перебирая все случаи за время его отсутствия. Всё, что они ему тут докладывают по мнению четырёх демонов требует его внимания, а ему это так не интересно, что уже хочет прекратить. — И ещё Сусу… — Дьявол тут же отмирает из равнодушного состояния, когда ханба произносит имя бессмертной. Не забыла, чудище! — Вы, возможно, ещё не знаете, но эта девчонка погубила Вашего цилиня, господин. Но карма была быстрой, она утонула в реке Жошуй. К сожалению, цилинь пропал вместе с ней. — Скажи, почему ты в этом так уверенна? В том, что она утонула? — холодно интересуется Дьявол. Всё складывается лучше некуда, можно официально умертвить Сусу и тогда никто и не вспомнит о её существовании. — Я лично это видела. — И каковы причины? — Бессмертные атаковали цилиня, Владыка. Я появилась уже после того, как нападение было совершенно, — не чуя подвоха, отвечает демоница. — То есть видела, как мой цилинь падает в призрачную реку и ничего не сделала?! — Повелитель, я пыталась, просто не успела… — «Не успела» — не оправдание, — смотрит на когтистую чёрную перчатку, надетую на правую руку, впитывая мандраж Сы Ин. — Что-то ещё? — Вас не расстраивает смерть Сусу? — спрашивает Мин Е, определённо испытывая его. — А почему это должно меня волновать? Умерла так умерла, — он очень спокоен в своих словах. — Но вот, что не понятно, — не отрываясь от созерцания руки, продолжает говорить Бог-Дьявол, — причина, по которой великая ханба Сы Ин оказалась рядом с моим умирающим цилинем? Объясни своему повелителю это совпадение. — Владыка, что уж ворошить то, что прошло. Виновная наказана… — Сусу помогла сбежать пленнику Сы Ин, демон-засухи пыталась вернуть свою утрату и пустилась в погоню, — сдаёт демоницу Мин Е, за что удосуживается убийственного взгляда беловолосой. — Это если коротко. Сы Ин уже понимает настроение повелителя, его упрёк за то, что та не успела, ясно даёт понять, что узнай он ещё про одну оплошность, и ей не избежать наказания. Дракон самым бессовестным образом её сдаёт, хотя мог бы и промолчать. Даже Ди Мянь ничего не сообщил, касательно причин вылазки ханбы. И смех Владыки пробирает её до костей. Она попадает в неприятную ситуацию, когда при трёх высших демонах её вначале припечатывает к полу силой повелителя, а после, выронив из рук свой драгоценный зонт, она оказывается поднятой в воздух. Никогда Сы Ин не вызывала недовольства тёмного божества. Её злой дух постепенно рассеивается, делая ханбу сильно слабее. Ей не жаль себя будет, даже если её полностью поглотят, но из-за Сусу? Нет, она не хочет так исчезнуть! Просит пощады. — Сы Ин, ты некомпетентна. Мало того, что допустила то, что девчонка пересеклась с бессмертным, так ещё и допустила, чтобы они сбежали при помощи моего цилиня… Сплошное разочарование! — отпускает он ханбу. — Сы Ин осознаёт, что виновата, — кое-как хрипло произносит ханба, подбирая себя в смиренную позу. — Жалкое зрелище, — отстранёно произносит Дьявольский Бог, теряя всякий интерес к демону-засухи. — Ди Мянь, твоя дочь мертва, сожалеешь, что внимания ей не уделял? — Мне не о чем сожалеть, Владыка. — Как вы скучны. Столько мороки с этой девчонкой и всё так заканчивается. Ступайте… Мин Е, ты останься.

***

Дракон следует за повелителем по тёмным кулуарам дворца и еле сдерживается, чтобы не спросить об одной интересующей его вещи. Но разве можно что-то утаить от Дьявола? Вот и распирающее любопытство дракона не становится секретом для повелителя. — Спрашивай, — разбивает тишину голос идущего впереди Владыки. — Сусу же жива? — немного помедлив, оглядываясь по сторонам, чтобы ни одна муха не подслушала, задаёт интересующий его вопрос Мин Е. — Сы Ин только что говорила об обратном. — Если бы девочка на самом деле умерла, то Вы бы уже запустили формацию Всепоглощающего Пути, — дракон умеет наблюдать и делать выводы. По его мнению задержка приводящей к Хаосу формации происходит не просто так, ведь всё к ней было готово, а потом неожиданно Бог-Дьявол переключается на фениксов. Мин Е ещё помнит, как Цзи Цзэ подвергся наказанию Небесной Кары после визита в Бездну. Просто так Небеса не гневаются, значит Бог Вечности что-то лишнее сказал не только Чу Хуан, которая очень изменилась после того дня, но и Владыке демонов. Сусу, один только вид которой вверяет дракону вину, как-то связана с отложенным на неопределённый срок планом Дьявольского Бога. — Вы исчезли в тот же день, что и она… — Что ты пытаешься донести до меня? Что мне есть дело до этой ничтожной бессмертной? — слишком остро реагирует тёмный бог, и демон, идущий чуть позади, улыбается уголками губ. — Равнодушие — самое страшное, что может быть в этом мире, но это не о Вас, Владыка. Может он и позволяет себе лишнего, говоря такие уверенные слова, но он всё-таки был богом когда-то, и он видит, что присутствует в сердцах живых существ. На самом деле, Мин Е достаточно скромный образ жизни ведёт в Пустынной Бездне, не выделяясь, но его божественная сущность по-прежнему с ним, однако она отравлена тьмой Владыки. Кое-что из прошлой жизни ему до сих пор доступно. Дьявол не равнодушен, и это Мин Е отчётливо видит, даже более, чем раньше. Владыка меняется, но пока рано говорить, что в лучшую сторону. Дракон не уверен, что Богу-Дьяволу подвластно созидание, но определённо в его силах установить мир, в котором и бессмертные, и демоны смогут сосуществовать в гармонии друг с другом. Потому что его сила велика, дракон на собственном примере это испытал, даже кажется безграничной, и нужно лишь желание, чтобы, залечив старые раны и отринув прошлые обиды, двигаться вперёд, к будущему, которого хотят все. Бессмертные и демоны устали от войны, которая в данный момент находится в замороженном состоянии. Она вновь может полыхнуть в любой момент, и снова будут смерти с обеих сторон, а не причастные к ней так или иначе пострадают. Крепкое перемирие куда лучше нескончаемой грызни и определённо предпочтительнее Хаоса. — Мин Е, вот ответь мне на один вопрос. С точки зрения Бога Войны ответь. Я искренне желаю мира, чтобы ты сделал, если перед Богом Войны Дьявол отозвал бы всю свою силу, чтобы помириться? К сожалению, ответ очевиден. Он бы не стал слушать и, не упуская шанса, нанёс бы удар, лишь бы поскорее покончить со злом, чтобы воцарился мир и процветание. Мин Е с юных лет внушали, что для этого Бог-Дьявол должен быть уничтожен. И вся его жизнь была положена на защиту мира от его зла. Вернее было бы даже, что он просто-напросто не поверил бы, что Дьявольский Бог искренен в своих намерениях и решил бы, что это спектакль и не более, чем хитрая уловка, дабы отвлечь противника. — Поведать тебе секрет? — таинственно спрашивает Бог-Дьявол, спускаясь по опутанной липкой паутиной лестнице, ведущей вниз. — Впрочем, он не так и важен теперь. Когда-то Дьявольскому Богу нравился этот отвратительный мир. Он хотел мира, но он практически не покидал своего дворца, потому что день за днём испытывал ужасные мучения, пропуская через себя всю несправедливость и несовершенства. Он больше других знал, что такое боль, смерть, ненависть… Мир не любил его, впрочем не любит до сих пор. Несмотря ни на что бог, с которым происходила полнейшая несправедливость, у которого и права на выбор не было, очень хотел мира. Но боги Шанцин его боялись, они и не задумывались о сосуществовании, — вспоминает былое, пока он и демон-бедствия спускаются всё ниже и ниже в непроглядную темноту. — У бога было самое драгоценное его творение. Его звали Цзинь… Подобранный Дьяволом неказистый воронёнок был размером с ладонь, его подвергли мучениям ни за что, но именно человеческая душа его мучителя стала ему расплатой и основой будущего повелителя краснопёрых воронов. Он рос и развивался под опекой божества и стал прекрасным вороном, с красивой человеческой формой. В те времена это являлось большой редкостью. Демоны — уродливы, но не Цзинь. Самый сильный и самый лучший демон из когда-либо существовавших, — эти слова были отголоском той гордости, которую он когда-то испытывал, глядя на своё творение. — Дьявол его любил и доверял, он был ближе всех к нему, но именно Цзинь положил начало войне, которая продолжается до сих пор. Именно он открыл всем богам и бессмертным путь в Пустынную Бездну. Задолго до твоего рождения оба — и Дьявольский Бог, и Цзинь — были наивны. Один хотел признания и конца вражды, другой обманут придуманной для него царством Шанцин любовью, — Владыка замолкает, будто силится понять трогают ли что-то внутри данные воспоминания. — Что страшнее — утратить чувства или лишиться ребёнка? В любом случае, Дьяволу мир больше не нужен с того момента, как Шанцин сделали свой ход. Делай выводы, Мин Е, а не мечтай. — Мне говорили, что именно Вы первым вторглись в царство Шанцин и почти разрушили его, и именно Вас следует винить… Дьявол смеётся. Но это не равнодушный, холодный смех, который тот частенько изображает. В нём присутствует крупица отголоска той боли, которая когда-то сломила Дьявольского Бога, подтолкнув его к краю и лишив Нитей любви. — Я уже говорил тебе однажды, что всё начал вовсе не я, — он останавливается около массивных каменных врат. — Мы пришли, — весь вид Дьявольского Бога говорит о том, что предыдущий разговор окончен. Какие выводы должен сделать дракон, пусть тот решает сам. Решит, что Бог-Дьявол способен лишь жаловаться на несправедливость, пусть так. Или задумается, что отношение к бедам Бог-Дьявол имеет точно такое же, как Шанцин неповинны в развязанной ими войне, конец которой выбирает тот, кто изначально сильнее. Но он лишь сказал ему, что перемирие, о котором задумывается дракон, его не интересует. Ни одной веской причины для этого у Дьявола нет. Его доверие давно мертво. — Что за ней? — А ты как думаешь? — Дьявол снимает маску и демонстрирует устрашающий оскал. — Кладбище! — касается рукой до камня, и врата с грохотом начинают открываться. — Добро пожаловать в настоящую Бездну, Мин Е, — их обдаёт затхлым запахом и гулом слабого ветра, похожего на стон ни одной тысячи загубленных жизней. Стоит вратам полностью открыться, как Дьявол направляет свою тёмную ци внутрь, чтобы зажглись огни для освещения бесконечного пространства под дворцом. И Мин Е застывает в шоке. Он видит их — останки бессмертных, демонов и других, в прошлом живых, а теперь это лишь переломанные кости, плоть с которых давно сгнила. Их несчётное количество… Откуда?.. Неужели основная масса с того времени, когда Шанцин вторгся в Пустынную Бездну? — Ты лучше всех моих демонов разбираешься в артефактах бессмертных… Поэтому найди мне среди этого старого хлама что-то стоящее. — Они давно?.. — Не помню, — пожимает плечами Дьявольский Бог. — Десятки тысячелетий, плюс-минус пара сотен лет. — Повелитель, ни один артефакт бессмертных не сможет продержаться столько в абсолютной изоляции от энергии Неба и Земли. Тут же пространство бесконечной пустоты… — Мне хватит и сотни лет совершенствования. — Для чего?.. Но мужчина оставляет вопрос Мин Е без ответа и жестом руки приглашает того проследовать внутрь, устилая ему путь сотворённый из собственной энергии. Дракон делает шаг и понимает, каково ощущается величайшее Ничто. Его собственное тело будто бы в разы потяжелело, но в то же время стало легче пера. Очень странное чувство, и хочется сбежать, а не идти вперёд на бесполезные поиски. Дьявола же как-будто совсем не беспокоит нахождение в этом пространстве. Конечно, он наверное привычен к нему. Сколько он обитает над ним? Разумеется он привык, а вот дракону трудно. Но кое-что необычное он всё же умудряется разглядеть в этом бездонном пространстве. Разбившаяся целостность, слабо уже заметная, но всё-таки узнаваемая и несущая следы некогда могущественной формации, по своей структуре похожей на сдерживающую формацию Девяти светил. Это бездонное ничто было… тюрьмой?

***

Спокойное и относительное уединение Цзи Цзэ нарушается, когда в его дворец вторгается Чу Фэн. Тот слишком возбуждён, чтобы подстраиваться под неспешный ритм слепого божества. Бог Вечности слышит, как тот ходит из угла в угол кабинета и шумно дышит. Что ж, Цзэ уже знает примерные обвинения, которые сдерживает внутри себя Бог Войны. Сан Лин сбежал из Шанцин, а значит доверие этого воинственного защитника мира к Цзэ подорвано, но расписок, что будет пристально следить за драконом, Цзи Цзэ не давал. Да и как дать, когда он не видит. — Успокойся, — мягко говорит светлое божество. — Присядь. — Почему Вы отпустили его? Он мой друг, а Вы так беспечно ему позволили рисковать собой… — Ты веришь в Судьбу? — с нерушимым спокойствием спрашивает Бог Вечности. — Я вот всё больше убеждаюсь, что от её незримого влияния не сбежать. Сан Лин там где и должен быть, чтобы его история свершилась в том виде, в каком она и должна быть. — Судьба! — смеётся Чу Фэн. — Какая-то невидимая сила не будет диктовать мне, что делать! — Весь мир — это Судьба, — задумчиво говорит Светлейший. — Он передал тебе свой последний подарок? — Послед… Что?! Он не вернётся? — Этого я не скажу тебе, — отпивает травяной отвар из пиалы. — Почтенный, Вы что-то знаете? — чуть ли не нависает тенью над спокойно сидящим богом Чу Фэн. — Если всё знать, можно многое погубить… — Да хватит ходить вокруг да около! — не выдерживает Бог Войны, сметая со стола Цзэ чайничек с заваренным успокаивающим отваром. — Может, тебе стоит вернуться на путь Бессердечия? Уж очень вспыльчив, — хмурится старший. — Хорошо, не хотите о нём говорить, поговорим о другом. Описание оружия, что оставил мне Сан Лин — это Арбалет Убийства Богов? — Откуда я это могу знать? Я уже давно слеп. — Но Ваша сила может отправить меня к этой… Юйлин. — Хах, — смеётся Цзэ. — Вот представь, если эта Юйлин действительно существовала и создала дьявольский артефакт, то что она сделает с тобой, если ты, весь такой из себя нетерпеливый, явишься перед её очами? — Вы долго что-то ищете, я не интересовался, чем вы заняты в своём затворничестве. Но шесть миров… Если это не выдумки, значит она была им. Из той информации, что оставил мне А-Лин я могу сделать вывод, что три мира из шести были утеряны из-за Дьявола, которым и была Юйлин, но её остановили. Понять бы как! Поэтому я хочу увидеть её жизнь, а ещё лучше — смерть. — Она была им?! Я бы не был столь голословен в своих предположениях. Увидел оружие-артефакт похожее на Арбалет Убийства Богов и надумал себе историю не хуже сказителя с постоялого двора! Не слишком ли поспешный вывод? — раздражается Цзэ из-за вспыльчивости этого ребёнка. — Знаете, клан Феникса — это древний клан. У нас ходила легенда о дочери Первородного феникса, которую украли и лишили воли в таинственных землях. Похититель юной девы не был ни богом, ни бессмертным, ни духом, а принадлежал к племени, которое силой своей грозилось затмить само Солнце. Асур — этим словом пугали маленьких детей, которые были непоседливы и любопытны, не хуже, чем упоминанием о демонах. «Асур тебя украдёт», ни демон, ни злой дух, а асур! И вот я вновь вижу упоминание об этой аморфной страшилке из детства, к тому же связанное с артефактом Дьявола. Значит, легенды не врут — асур действительно украл феникса. Снова! Только в этот раз всех! — Уходи… — ставит на стол всё это время поднятую на уровне груди пиалу Бог Вечности. — Что?.. — Если Чу Фэн поддаётся эмоциям, то ему не место в царстве Шанцин, и быть Богом Войны он не достоин! Если он не хочет рассердить Небеса, то советую ему привести мысли в порядок, иначе я не ручаюсь за его будущее. — А ведомо ли оно Вам, без глаз-то? Цзэ прикусывает губу. Что не так с этим мальчишкой? — Уходи! Чу Фэн более ничего не говорит, оставляя Цзэ одного. Не потеряй он все силы при лечении Сусу, то обязательно бы проучил Чу Фэна. Какой наглец! Горячая голова и кровь. Беспокойный мальчишка! Годы Бесчувственного Дао прошли даром… Но, вероятно, из-за того, что он во многом себя ограничивал, следуя этому пути, и даёт такой результат, когда желаемая ипостась им достигнута. Теперь огонь феникса наделяет себя волей за годы лишений. Наворотить дел может мальчишка, а отвечать всем. Сгоряча действовать Бог Войны не собирался, но всё говорит об обратном. Подожжёт новое пламя войны, спровоцировав Дьявола, и будет потом обвинять Цзэ, что тот его ни о чём не предупреждал, когда перьев своих лишится. Вот только что предупредил! Но кто же слушает слепого? Юйлин ему покажи! Да такой скачок во времени наугад нарушит бытие скорее, чем Дьявольский Бог всё к Хаосу сведёт. Будь всё так просто, Цзэ бы сам в прошлое отправился и придушил бы вредоносного Владыку ещё в зародыше. Цзэ потирает виски. У него голова болеть вскоре начнёт от этих непрошеных гостей, которые его нервы до предела натягивают своими выходками и словами. — Господин, — его слуга тихо подкрадывается со спины, чем пугает встревоженного поведением Чу Фэна бога. — Простите, — тушуется тот, выслушивая всё, что думают о такой манере подкрадываться к задумавшемуся слепому. — Я подслушал распоряжение Чу Фэна, пятьдесят бессмертных из Серебряной гвардии инкогнито отправятся в разные уголки мира смертных. — Для чего? — Этого мне узнать не удалось. Полагаю, что у каждого своё задание, которое те получат, уже покинув царство Шанцин. — Хм… Разные задания, чтобы ослепший бог не смог разгадать его истинного плана?.. Не дурно. Без реальности истину не увидеть. Но что Чу Фэн хочет скрыть от Светлейшего? — Я только слышал, что бог желает вернуть утраченное дитя своего клана… — Ах ты ж… — даже слуга в шоке, но Цзэ надоело сдерживаться, диалект низших демонов, как нельзя лучше подходит для сложившейся ситуации. Вот так и вспыхнет новое пламя войны бессмертных и демонов. Малец прознал, что дочь Чу Хуан жива, но только глупцу неведомо, какая тень висит над дочерью Богини Пространства. Сунуться к Сусу — самоубийство. Пока Дьявол сам не пожелает её отпустить, он любого на природное удобрение пустит.

***

Неужели в этом треклятом месте нет ни одного мало-мальски пригодного артефакта, одна пыль… Но увы, Мин Е лишь руками разводит: любой артефакт бессмертных тут же разрушается, стоит его коснуться. Ещё и с укором смотрит дракон на своего Владыку: обладая такими сокровищами тот совсем неподобающе с ними обходился, сбросив в одну кучу вместе с телами их павших владельцев. Хорошие и даже ценные артефакты бессмертных безвозвратно утеряны. Итог таков — всё зря. Даже если они продолжат углубляться, то ничего всё равно не найдут. — Но я чувствую один божественный артефакт, — невзначай говорит демон-бедствия. — Не понимаю, зачем нужно было тратить время тут, когда сильный артефакт при Вас. — М? — хмурится Дьявольский Бог. — Что-то очень светлое. «Жемчужина Единения! Конечно», — вздыхает от досады, что позабыл о ней. И тут же злорадный смех Светлячка, сообщающего, что старость не есть радость, так ещё и ехидно намекает, что перестанут они узнавать своих верных подчинённых, во всех красках описывая масштаб неловкости, а точнее масштаб ловкости по их развоплощению до праха. Ещё и упоминает, даже упрекает, что, в прочем, беспамятство — дело для него привычное и даже обыденное. — Замолкни… — Дьявол прикладывает руку к голове. — Ладно… — склоняет голову Мин Е, принимая на свой счёт просьбу-приказ. Дьявольский Бог закатывает глаза. Но в общем-то неважно, что там умудряется накрутить себе дракон о нём. А вот то, что он просто так вернулся в Пустынную Бездну слегка раздражает. Как раздражает и Мин Е, который в очередной раз сдерживается, чтобы не задать вопрос. Демоны с ним, пусть спрашивает. — Артефакт для Сусу? — В кого такой жестокий? Даже до покойницы докопаться готов! — рявкает Дьявольский Бог. — У тебя жена есть, некрофил ты чешуйчатый! Забудь… — выставляет руку вперёд останавливая Мин Е от любых слов, а другой рукой трёт переносицу. Определённо нельзя так резко перевоплощаться из Цзиня во Владыку демонов. — Раздражаете… — исчезает он из подземелий собственного дворца. — Таотэ выведет… — эхо его голоса долетает до Мин Е, а вскоре он слышит и рычание чудовища.

***

Сусу со злостью вонзает иглу в ткань и вскрикивает от того, что вновь ранит себе палец, чем привлекает внимание старшей жены главы племени Июэ. Добрая женщина вздыхает и подзывает гостью своего мужа к себе. Судя по небрежным стежкам и пораненным пальцам, девушку не учили вышивать. Для женщины это странно. Она, конечно, не знает настоящего возраста Сусу, но перед её глазами — молодая девушка, которая совсем не приспособлена для жизни. Сусу не знакомы элементарные вещи, которые дни молодой барышни только облегчают. На вид Сусу восемнадцать-двадцать лет, это подходящий возраст для брака, но кто женится на такой неумехе? Красивая — это хорошо, но мужчина должен быть абсолютным дураком, чтобы повестись на одну только внешность. Даже обычные наложницы и те образованны вести домашние хлопоты и распределять свой досуг. А Сусу, если не направить, полностью дезориентирована по отношению к окружающей среде. Ну где же это видано, чтобы красавица размахивала палкой, будто та какой-то меч? Такое только мальчишки себе позволяют, и то совсем юные. А поза лотоса для медитаций и странные движения руками? Это хорошо только для заклинателя или жреца, но никак не для барышни брачного возраста. Да, она знает, что девушку привёл демон, напомнивший супругу о древнем договоре предка с Повелителем демонов и причинах, почему племя так хорошо живёт и процветает. Вряд ли она обычная, но если хочет жить в племени и не привлекать к себе внимание, то нужно вести себя соответственно. А что может быть лучше, чем рутинные женские дела? А там глядишь, и забудет, что когда-то была наложницей Дьявольского Бога. При должном обучении и направлении Сусу даже этот нескромный факт не станет помехой для заинтересованного мужчины. Старшая жена главы терпеливо показывала Сусу, как нужно правильно работать со стежками, когда одна из прислужниц, пройдя в гостевую залу, недовольно сообщает, что вернулся демон. Отчего руки Сусу невольно умудряются дрогнуть, она насупливается и отшвыривает от себя пяльцы. — Вас требует, — сообщает Сусу принёсшая новость служанка. «И вот как с таким характером можно ей мужа найти?» — вздыхает старшая жена главы, только что наблюдавшая, как девушка встаёт и перешагивает свою корявую вышивку и, сжимая кулаки, покидает зал. Добрая женщина и не ведает, чем обусловлено поведение девушки, как и не знает, что тот, кто стал для Сусу женихом, бросил её на следующий же день после предложения, ничего ей не сообщив, а теперь является, как ни в чём не бывало, ещё и требует, чтобы она к нему вышла. Бессмертная видит его всего такого красивого, в неизменно чёрном, с легкой улыбкой на лице, которая появляется при виде неё и, разворачиваясь, идёт в совершенно другую от демона сторону. Пожалуй, она лишает себя зрелища увидеть полнейшую растерянность на любимом лице, граничащую с чистым недоумением из-за того, что она проигнорировала его. — Сусу… — находит он её у обрыва, с которого открывается вид на тёмные земли противоположнного берега реки Жошуй и саму призрачную реку. — Я проснулась одна! Куда ты исчез, никто не знает! Пять дней я себя чувствую полной дурой! Ещё и эти люди… Она обижена больше, чем злится. Наверное, всё-таки стоило предупредить прислужниц, что он отлучится ненадолго. Он и правда быстро вернулся. Пять дней не очень большой срок… Или в её глазах всё выглядело так, будто бы её на самом деле бросили? В этот момент он даже благодарит себя, что сдержался в ту ночь, и ничего не произошло. — Я должен был кое-что найти… — Нашёл? — Нет… — Ты лжёшь мне… Знаю, что это так… — Сусу… — Местные девушки говорят, что если парень задирает или как-то обижает, то это означает лишь одно — девушка ему нравится. Но вот я не уверенна, что это относится и к демонам. Ты меня обманул… Сказал, что женишься и исчез, даже спать со мной не стал. Так не нравлюсь? — она глядит на спокойные волны реки, но вздрагивает, как только он оказывается у неё за спиной и касается предплечий. — Почему ты всё время говоришь, что не нравишься мне? Это, наверное, всё же мне решать, а не тебе. К тому же, стал бы я предлагать выйти за меня, если бы это было так? Сказал же, что лишь смерти… — договорить он не успевает, потому что Сусу резко разворачивается к нему и, обхватив лицо демона ладонями, припадает к его губам. Зачем он вообще покидал это сладкое Бедствие? Дьявол открывает для себя новый живительный нектар, словно изысканный шедевр богов, маленький феникс увлекает его прочь от любых мыслей, которые не касаются её. Владычество над миром ему не нужно, ему нужны мягкие губы Сусу, её дыхание, её тело и душа… Это не любовь, любить он не может, это что-то другое… «Это жизнь», — даёт ему подсказку внутренний голос. — Если ещё раз оставишь меня, не предупредив, нашлю на тебя проклятие, — дует губки Сусу. — И как же ты это сделаешь? — соприкасаясь с ней лбами, спрашивает из чистого любопытства. — Местным жрецам ведомы тёмные заклятия… Уж ради того, чтобы тебя проучить, научусь насылать, — обещает она. — Хорошо… — То есть ты не против? — отстраняется Сусу и с сомнением глядит на Цзиня. — Ещё не придумано такое проклятие, которое бы подействовало на меня… Ай нет, вру. Это же ты! Сущее проклятие! — очень серьёзно говорит демон. — Вот же! — Сусу ударяет его кулачком в плечо. — Сколько я вообще проживу после того, как женюсь на тебе? — потирает он плечо, картинно морщась. — Жестокая… — Кто бы говорил, — закатывает глаза девушка. — Кстати, я не собираюсь выходить за тебя в день, когда у Владыки плохое настроение, так что нужно подобрать максимально благоприятный. Чтобы не было грозы, засухи, жары, холода, землетрясений, вспышки болезней, не началась война или кто-то умер… — Цзинь хочет что-то сказать и уже указательный палец вверх поднимает, но Сусу всё продолжает, — не наступил голод, солнечное затмение, лунное затмение, наводнение… — перебирает она свои пальчики. — Ты продолжай, я присяду… — бормочет демон, присаживаясь на землю. Проще в реку Жошуй спрыгнуть, чем выполнить все условия. Затмения ему ещё приписала… День, когда в мире всё хорошо? Это утопия какая-то… -… Плохого самочувствия… О, ещё предсказание получить надо! Цзинь? — замечает его удручённое состояние. — Что-то не так? — Может быть, просто остановиться на «благоприятный день» и всё? А то если всё будет хорошо, как ты хочешь, то как бы плохо совсем не стало… Тем более я демон, эти все штучки — предсказания и всё такое не очень-то подходят. Аура у меня такая, что выпадет несчастье, и тогда всё — свободен? — рвёт он травинку и разглядывает её. — Прости, — садится Сусу рядом. — Просто это всё влияние смертных… И я, может быть, слишком нервничаю, надумываю лишнего. Мне даже кажется, что как-то быстро… — Но мы не люди, Сусу. Можно и подождать, не к спеху. — Знаю, но… Плохого ничего нет в том, что они верят во всё это. Даже в секте был ответственный за предсказания. Наверное, так мне будет просто спокойнее. — Хорошо… — Ты точно Цзинь? Со всем соглашаешься, как-то странно. — Я всегда соглашался. Смотреть на звёзды в Бездне — я иду следом; остаться в мире смертных — я с тобой… Сусу, этот демон буквально живёт для тебя, — и в этом он ей не врёт. «Цзинь» действительно появился из-за неё. — Иногда ворчит и бывает резким, но это всё из-за того, что он не привык к свету. Знаешь, чем отличается демон от бессмертного? Демон никогда не пожертвует сердцем ради долга. Бессмертный всегда выберет долг. Я буду на твоей стороне пока моё время не закончится, — прокручивает травинку между пальцев и разворачивается к ней. — Сможешь немного потерпеть этого демона? — Твоё время будет очень долгим, бесконечным, — с теплотой улыбается девушка, поворачиваясь к нему и касается его макушки. — Сама доброта, — его время и так бесконечность, но если Сусу хочет, чтобы он с ней так долго был… Даже на удивление спокойно себя чувствует, не хочется воспротивиться. — Кстати, как твои силы? — Всё так же, их нет. Что за заклинание такое было на мече? Может, я умираю?.. — Какая чудесная новость… — дразнит её. — А-Цзинь! — Закрой глаза, — просит он уже серьёзно. Сусу недоверчиво на него смотрит, но его взгляд сообщает ей, что так нужно, и она покорно закрывает глаза. Жемчужина Цзинвэй появляется на ладони демона и начинает пульсировать таившейся в ней силой. Десятки тысяч лет совершенствования — любой бы мог убить ради обладания таким сокровищем, а Сусу её оставили просто так. Интересно, обладала ли Синяя птица предвидением, знала ли, что так будет? Вряд ли, иначе бы она сделала всё, чтобы избежать встречи с ним. Он поделится с Сусу малой частью силы зачарованной вещицы, и вернёт ей то, что она потеряла, и даже подарит немного больше. В конце концов, он, как демон Цзинь, задолжал подарок своей невесте. Пятьсот лет совершенствования Сусу поглощает с жадностью, и её бессмертная сущность начинает сиять внутри неё ярким солнышком. Даже Дьявол не ожидал такого эффекта, ведь для него пятьсот лет — это ничто, но для светлой Сусу, всю свою жизнь прожившей в Бездне, тьма которой подавляла её, это необыкновенный дар, и он позволяет расцвести её сущности. — Вот фениксы обжоры… — хмыкает он, пряча жемчужину. Сусу медленно открывает глаза, и она шокирована произошедшим с ней изменением. Смотрит на Цзиня с немым вопросом в глазах, словно он сделал что-то невероятное. Она бы и за тысячу лет не накопила бы столько, сколько он дал ей в одно мгновение. Переводит взгляд на свои руки, призывая внутренний свет и ещё больше поражается насколько совершенной становится её сила. — Но как?.. — она даже расплакаться готова, так невероятно это для неё, что кажется сном. — Подарок невесте, — касается он подбородка Сусу и хочет поцеловать, ведь уже успел соскучиться по её губам, но: — Тебе не нравится? — хмурится он, замечая влагу скопившуюся в её чистых глазах. Вместо ответа девушка прижимается к нему, обвивая руками стан демона, устраивая голову у него на груди. — Не волнуйся, никто не умер из-за этого подарка, — старается успокоить, ведь формально Цзинвэй жива, просто стала глупым духом, каким и должна быть. — Даже если и умер, я уже не смогу этого изменить. Ты — демон, я не могу тебе запретить охотиться и менять привычный способ существования. И принимаю таким, какой есть. Всё что я могу, это лишь попросить не отнимать жизнь, если на то нет острой необходимости. — Хорошо… Они возвращаются, когда уже начинает смеркаться, но ещё успевают заглянуть к жрецу, чтобы, как и хочет Сусу, получить прогноз на благоприятный день. Только вот в самом центре деревни, неподалёку от дома жреца, им встречается старый знакомый, который мгновенно призывает духовное оружие, замечая демона и его спутницу. — Рыбёшка?.. — Сусу с трудом, но узнаёт когда-то вызволенного ею из Бездны бессмертного.