Иная судьба

Ожидаемо и предсказуемо получить взбучку от лисицы-матери, когда Сусу возвращается домой. И может показаться, что о ней беспокоились, но нет — лиса просто не хотела оправдываться в будущем перед Владыкой из-за потери девчонки. На неделю её закрывают в лисьей норе, сажая для надёжности на цепь. Первые два дня даже не кормят. Но Сусу не унывает, по крайней мере, она жива и в привычной обстановке. Ещё задаётся целью лучше совершенствоваться, ведь она увидела мир, который теперь хочется досконально изучить, а с её нынешним уровнем о такой мечте стоит забыть. Тем более девочка поняла, что всем станет легче, если она перестанет быть беспомощной. Ради себя и своей свободы от лисов стоит пробовать. А ещё нужно отыскать того демонёнка Цзиня, который на своём цилине доставил её прямо к дому. Может быть, его «годы наблюдений» ещё как-то смогут ей помочь? Хотя она сомневается, что тот согласится с ней возиться. Доброта душевная не про демонов, а предложить ей ему нечего. То спасение было скорее редким актом милосердия. Демонам оно не чуждо, хоть те и пытаются сделать вид, что это не так. Демоны вообще любители сыграть в равнодушие, заботясь лишь о себе. Но Сусу не слепа и видит, что по-своему, но они бывают даже добры. А если кого-то любят, то очень преданно. Взять хотя бы её опекунов — лисов — жить друг без друга не могут. Уважительно относятся к своей второй половине, поддерживают и подбадривают. Вместе охотятся и совершенствуются. Именно наблюдения за ними дали понять Сусу, что такое чувства. В хорошем расположении духа лисица-мать даже объясняла девочке различия между добром и злом, предательством и преданностью, дружбой и враждой, любовью и ненавистью. «Мы — такие же живые существа, как и все. Просто мы другие, более раскованы и свободны. У нас иные принципы и методы, а это пугает. Но они не хотят посмотреть на себя со стороны, ведь в отражении можно увидеть того, к кому внушали ненависть. Под личиной бессмертного праведника может скрываться монстр, от которого и у демона бы кровь застыла в жилах. Но праведник априори безгрешен, в то время, как демон с первого дня появления на свет считается порождением греха. А боги не должны выбирать, кому отдавать предпочтение и любить всех живых существ, ведь каждая жизнь их же правилами — важна, но…», — как-то рассказывала ей лисица-мать. Из чего Сусу делает вывод, что массовое внушение предрассудков — страшная вещь. Будто отбирают выбор ещё с рождения. Если демон, то должен соответствовать тому, чего от него ожидают и соплеменники, и противники. Для бессмертных всё работает точно так же. Если демон делает доброе дело, значит что-то с ним не так и он выбивается из общей массы. Сделал ли Цзинь для неё доброе дело? Ей кажется, что да. Только её спасение стоило двум смертным жизни, а значит не противоречит общему представлению о демонах. Получается, что спас одного, а иным мог принести горе. Какой поступок в глазах тех же богов более ужасен: убийство смертных, или муки ненужной никому девочки? Если каждая жизнь важна, то как бы они поступили? За этими думами Сусу и застаёт незнакомая ей девушка, которая внимательно наблюдает за наказанной крошкой. Девочка не сразу даже её замечает, а когда отрывает взгляд от пола, в удивлении смотрит на красавицу. У той, в прочем, тоже не мало замешательства во взгляде. — Ты ещё кто? — наконец та спрашивает у неё. — Сусу… — отвечает девочка, продолжая разглядывать незнакомку. На ней надеты бело-фиолетовые одежды и много украшений, а ещё она обладательница невероятно больших лисьих глаз. Красавица определённо знает себе цену и, наверное, пользуется успехом в этом страшном мире. — И что ты тут делаешь, Сусу? — та подходит к ней и присаживается на корточки. Берёт подбородок девочки в руку и начинает вертеть её лицо, особенно тщательно разглядывая. — Ты фея, что ли? — она принюхивается. — Точно не демон. Сусу тоже изучает девушку и находит общие черты в её внешности со своими опекунами. Она их родственница? — Я просто Сусу… — Хорошо, просто Сусу, и что ты делаешь в норе моих родителей? Они не знали, что я вернусь, а значит ты вряд ли мой торжественный ужин. Но это не так уж и важно, учитывая эти цепи, то тебе в любом случае недолго осталось, почему бы мне не украсть у них добычу? — она облизывается. — Ну попробуй меня поглотить, — с вызовом говорит девочка, отбрасывая кротость перед сильным существом. Лисица настораживается и с прищуром на неё смотрит, будто хочет отгадать в чём подвох таких смелых заявлений. — На кой ты мне сдалась, слабачка? — отпускает её демоница. — Даже закуска из тебя так себе, — она встаёт и поправляет выбившуюся прядь волос из причёски. — Они тебя держат явно не для подпитки сил, — разглядывая свои красные ноготки рассуждает лиса. — Ты заложница? Дочка влиятельного бессмертного, — Сусу фыркает от такого предположения. — Нет? Хм… — задумывается. — А какая тогда от тебя выгода? — так и не находит никаких разумных объяснений. — Никакой… — пожимает плечами Сусу. — Тогда вообще какая-то бессмыслица. — Вот и я думаю, что моё существование сплошная бессмыслица. — А откуда ты? Где родилась? — Тут… В этой норе. — Папа загулял, или мама распоясалась? — делает странный вывод лисица. Сусу вздыхает, мысли этой демоницы явно уходят в иное русло. Но личико лисицы становится забавным от дум возможности измены в лисьей паре. Девочка не выдерживает и начинает смеяться. Уж очень милой и забавной ей кажется девушка. — Эй, ты над чем смеёшься? — оскорбляется лиса, применяя к ней магическую способность, от чего Сусу взмывает вверх, а ошейник натягивается на шее из-за тянущей его вниз цепи. Сила подвески девочки вырывается, отшвыривая лисицу к противоположному углу, а Сусу шмякается на пол и больно ударяется коленкой. Прикусив губу она пытается сдержаться, чтобы не заплакать. Личико приобретает обиженное выражение и щёчки надуваются. — Божественная сила? — встаёт лиса, отряхиваясь и поправляя растрепавшиеся волосы. — А ты не так проста… — шепчет себе под нос. — Пянь Жань! — появляется лисица-мать. — Что ты тут делаешь, негодница? — та подбегает к дочери и осматривает ту. — Мы не виделись полторы тысячи лет, а вместо «как дела» ты спрашиваешь, о том, что я тут делаю?.. Может, я соскучилась. Но вы, как погляжу, даже не тосковали по своей любимой дочери, — она капризно тычет в Сусу. Девочка, всё ещё дуясь, тем не менее отмечает, что эта Пянь Жань мастерица приукрасить, называет себя любимой дочерью. — А может это ты вляпалась в какую-то передрягу и пришла от нас требовать помощи? — не поддаётся лисица-мать. — Так вот, милочка, мы тебе ничего не должны. Сама разбирайся со своими проблемами. Хвосты все на месте, а значит справишься. — Ну, мама! — хитрая начинает канючить. Даже Сусу понятно, что это наигранность. — Но раз ты тут, так и быть, оставайся, присмотришь за этой мерзавкой, — проявляет милость лисица-мать, но и себя обделить на забывает, сбрасывая заботу о воспитаннице на плечи дочери. — Ну, мама! — топает ножкой недовольная. — Я всё сказала. Подготовь её, сегодня мы отправляемся во дворец. Так и быть, ты тоже пойдёшь. — Мама! — чуть ли не рычит Пянь Жань. — Она должна выглядеть прилично. Не последние демоны там будут присутствовать. — Ма-ма… — уже рычит младшая лисица. — Но не слишком торжественно, хотя пусть внимание привлечёт. А то, кажется, о нас забыли, нужно напомнить. — Ма! — а вот теперь лисичка готова хныкать. — Ты справишься, — подбадривающе произносит лисица-мать и исчезает из норы. — Какая наглость! — а сама Пянь Жань скулить готова, ведь явно не рассчитывала так попасть. Плюхается на ближайший камень и руки в обиде складывает. — «Просто Сусу», да? — стреляет в неё глазками. Девочка неловко давит из себя улыбку. Но в любом случае, эта лисичка не кажется ей такой уж и злючкой, а вот избалована вполне возможно была в своё время.

***

Цзин Мэ со скучающим видом созерцает очередную перепалку Сы Ин и Мин Е. Как только бывший Бог Войны встал на демонический путь, ханбу будто подменили. Демон засухи частенько была равнодушна к своим собратьям, считая всех поголовно ниже своего статуса, а значит и не стоящих внимания. Но как только дракон поступил в полное распоряжение Владыки, так сразу стала капризной и плохо переносящей молодого дракона. У той, будто, день неудачно пройдёт, если не заденет Мин Е. До этого она только Цзин Мэ могла удостоить своим вниманием, а теперь, на любое действие, слово и вообще присутствие дракона сразу же ощетинивается, фыркает и готова вступить в бой. Конфликт сфер влияния? Засуха легко устраняется потопом, впрочем это работает и наоборот. Повод придраться Сы Ин каждый раз из воздуха берёт: не так посмотрел, не туда встал, вообще перед очами её предстал… Список бесконечен. Для самого же Цзин Мэ дракон никакой не конкурент, у того напрочь атрофированы любые амбиции, отбери у него силу — он не расстроится. И на нападки Сы Ин тот реагирует редко, но та всё же нашла границу терпения в драконе и, когда обычными способами его вывести из себя не получается, то тут же вспоминает о жалком племени моллюсков на дне реки Мохэ, и об их принцессе. Тогда тушите свет и устраивайтесь поудобнее, эти двое разнесут Пустынную Бездну. Вот и сейчас на упоминание о Сан Цзю дракон реагирует резко и очень болезненно для ханбы, которая уже готова призвать первозданный дух засухи, лишь бы удовлетворить свою манию величия перед Мин Е. Но выяснение того «кто же любимец Бога-Дьявола» прерывает Ди Мянь. Князь Тьмы не одобряет такое поведение среди ближайших подчинённых Владыки. Шипя и порыкивая друг на друга два демона бедствия успокаиваются в разных углах. — Ты вообще никогда мне не помогаешь! — Сы Ин упрекает своего напарника в бездействии. — А должен? Деточка, ты и сама прекрасно справляешься. По крайней мере, с тем, чтобы потерять лицо перед Владыкой, — ухмыльнувшись, говорит Цзин Мэ. — Твою б энергию, да в нужное русло. Мин Е лишь жертва твоих волнений, и наш господин прекрасно знает об этом. — Самцы, вы всегда солидарны друг с другом, — фыркает ханба. Только старшая сестра всегда была на её стороне, но та слишком сильно пострадала из-за действий жестокого Бога Войны, который был до Мин Е, и пока не может быть рядом с ней. — Скажешь лично об этом Владыке? За этот вопрос Цзин Мэ получает уничижительный взгляд от чего расходится хохотом. Забавная она, всё-таки. — Сегодня Дьявольский Бог собирает всех демонов у себя во дворце, поэтому вы двое, ведите себя хорошо, — предупреждает Ди Мянь два бедствия, которые оправдывают свою суть и буквально и фигурально. — Мы на одной стороне. — Разумеется, — оскалилась в улыбке демон засухи. — Эх, с водой играешь, девочка, — издевательски произносит Цзин Мэ. — Бери пример с Мин Е, он не так наигран. И вообще молчит. — Вот когда станцую танец на драконьих костях, тогда и буду самым милым демоном. — Уже тошнит. — Ну тебя. Проходящий мимо пары демонов Мин Е задевает плечом ханбу. — Нет, ты это видел? — заходится возмущением Сы Ин. — А потом я плохая! Он в наглую меня подставляет! Хочет полностью перетянуть одеяло на себя, подлец. — Не верещи. Оглохнуть можно, — морщится её напарник. По мнению Цзин Мэ Бог-Дьявол явно погорячился, делая Мин Е демоном. Нет, ну на что он рассчитывал? Что Сы Ин примет нового питомца Повелителя и будет с ним вечерами пить чай, обсуждая, как славно они навели суету в трёх мирах? Считать его равным себе и не опасаться конкуренции? Пути Владыки неисповедимы, конечно, но уж совсем непонятны и запутаны. Цзин Мэ на пирушке точно напьётся, и пусть попробуют только эти двое ему помешать. Будет у него новый наряд из драконьей чешуи и украшения из костей ханбы.

***

Ох, сколько демонов… У Сусу глаза разбегаются. Не знает, куда примкнуть свой взор, чтобы невежественно всё и каждого не рассматривать. То её поражает дворец Дьявола, мрачнее и величественнее которого она ничего ещё не видела. Грандиозный и за гранью понимания. Это место окутывает липким страхом, а узоры стен и колон криком и плачем отзываются в душе. Будто они проводники творящегося в данный момент ужаса в ином мире. Ей и не по себе, и в то же время хочется коснуться, чтобы увидеть, что скрывает история, отголосок которой она улавливает. Но по спокойному лицу Пянь Жань, которая крепко её держит за руку, начинает догадываться, что только ей чудится всякое. Может быть, слишком разыгрывается воображение из-за впечатляющего дворца. Каждый попадающий в поле зрения демон вызывает интерес, отвлекая от зрелища обители Дьявольского Бога. Но и она привлекает их внимание к себе. Этакая невидаль во дворце Бога-Дьявола. Ещё не каждый в Пустынной Бездне её видел, а некоторые, возможно, как и Пянь Жань, могли вернуться лишь недавно, и знать не знают, что во владениях демонов дозволено жить такой сущности, как Сусу. А потом девочка решает, что это шанс найти Цзиня. Тут если и не все демоны соберутся, то большинство. Может быть, и он тут будет. — Кого высматриваешь? — спрашивает лисичка-сестричка, с которой они, в общем-то, поладили. Как и думала Сусу, лиса не такая и злодейка. Скорее всего, свой отпечаток на восприятие девочки даёт долгое нахождение в мире людей. — Одного демонёнка, — вертит головушкой Сусу, но глаза у неё два, а демонов тысячи. — Хм, давай-ка я тебе помогу, — предлагает свою помощь Пянь Жань. — Как он выглядит? Сусу рассказывает, что запомнила. — Значит, Цзинь. А что-то ещё о нём знаешь? — Ну у него есть цилинь, — и тут лисичка будто бы подавилась. — Прости, что? Я не ослышалась? — Нет… Большой такой, серо-чёрный… И страшный, как подвыпившая девятиголовая змея! Одна из её морд, — добавляет для конкретики в конце. — Я, конечно, давно в мире демонов не была, но даже мне сложно представить, чтобы у кого-то появился цилинь вне этого дворца… Скорее всего, твой демонёнок уже давно не жилец. — Что? Почему? — удивляется Сусу словам Пянь Жань. — Видишь ли, цилини в Пустынной Бездне служат в упряжи Драконьей колесницы, и подчиняются Дьявольскому Богу. Никто из демонов не покушается на них. Так что, если бы кто-то получил цилиня, то об этом судачили бы на каждом шагу. Возможно, ты сильно стукнулась головой, и то был не цилинь? — осторожно интересуется лисица. — Я знаю, что видела… — насупливается Сусу. — Но, если предположить, что это не твоё воображение, то получается, что какой-то наглый демон, втёрся к одному из упряжи в доверие, и крадёт его, оскорбляя тем самым Владыку. Не думаю, что такое бы оставили незамеченным. Твой Цзинь мертвее мёртвых. — А если это другой цилинь? Дикий, к примеру? — не хочет верить ей девочка. — Сомневаюсь. — Ну тогда Дьявольский Бог — дурак! И вот нужно было именно в этот самый момент образоваться тишине, чтобы каждый услышал громкий голосок Сусу. Демоны, все, как один, поворачивают свои головы к девочке. А та жмётся к Пянь Жань, хватая ту за ногу… Какая неловкость. Время бы отмотать, да язык прикусить. — Что смотрите?! — прикрикивает на любопытных Пянь Жань. — Детей, что ли, ни разу не видели? — все тут же находят чем им заняться, а лиса укоризненно смотрит на Сусу. — Тебе жить надоело? Меня хотя бы не втягивай. — С-случайность… — Дети, — закатывает глаза демоница.

***

Сусу уже начинает откровенно клевать носом, а в тронном зале не происходит ничего. Лишь демоны переговариваются между собой, но девочка уже давно привыкла ограждаться от этих взрослых разговоров. На неё внимания не обращают. То ли из-за того, что её опекуны рядом, и семейства Пянь опасаются, то ли не так она уже и интересна, а может и ещё какие-то причины, о которых ей знать не положено. И вот, когда она уже практически засыпает, пристроившись у ноги Пянь Жань и используя ту, как опору, звук громкого гонга пугает, и Сусу вначале шлепается, а потом подрывается на месте, хватаясь за шёлковые одеяния лисицы. Вначале появляются они — самые приближённые к Владыке демоны. Первым идёт Ди Мянь. Отца Сусу, можно сказать, видит впервые и тянет сестричку-лисичку за собой, чтобы посмотреть на Князя Тьмы поближе. Демон либо действительно не замечает её, либо нарочно делает вид, что её не существует. Кроха даже расстраивается. Хотя, чего она ожидала? Знает же прекрасно, что не нужна родителю. Потом вздрагивает из-за оскала демона засухи, которая её-то как раз и не обделяет вниманием, пристально рассматривая, пока проходит мимо. — Злючка, — бурчит Сусу. — Жаба безболотная. — Поосторожнее, я живой хочу отсюда уйти, — сквозь зубы говорит девочке Пянь Жань, а потом давит улыбку демону потопа, мол: «Простите глупое дитя, не ведает, что несёт». Сусу машет дракону, который качает головой. Точно, она и забыла, что обещалась ему на глаза не попадаться. Но он вообще её бросил одну. — Гад ползучий, — вспоминая не самое лучшее приключение, шепчет Сусу в отношении дракона. — Хах, деточка, пожалуйста, прекращай, — Пянь Жань уже неловко. — Ну, а чего они? — дуется Сусу, всё равно никому нет дела, что она там бормочет себе под нос. От её слов они не развалятся и в прах не обратятся. То есть, вообще никакого вреда она не несёт, и повода, чтобы лисица нервничала нет. Всем раздав «комплименты», Сусу уже было тянет лисицу назад, как все демоны разом опускаются на колени и раздаётся гул голосов: — Приветствуем Повелителя! А Сусу стоит, как дурочка, и головой вертит, пытаясь отыскать этого самого Повелителя, но голова у неё закружится быстрее, а ещё Пянь Жань постоянно дёргает в желании избежать абсолютного краха сегодняшнего вечера и заставить Сусу преклонить колено. — Ааа! — вскрикивает девочка, когда прямо напротив неё материализуется из чёрно-красного облака абсолютной энергии мужчина в золотой маске. — Мне конец… — тихо пищит Пянь Жань. — Поклонись, — сквозь зубы рычит лиса, касаясь спины Сусу и толкая её, чтобы побудить к действию. Но сил не рассчитывает и малышка плюхается прямо под ноги Дьявольского Бога, рефлекторно выставляя вперёд ладошки, которые, почувствовав тяжёлую ткань одеяний правителя демонов, тут же смыкаются в кулачки, цепляясь за подол ханьфу Владыки и чуть повисая на нём. Задрав голову, Сусу встречается со взглядом зелёно-золотистых глаз, которые видны через прорези на маске. — Да как ты смеешь, дрянь, — Сы Ин уже готова проучить мерзавку, как её останавливает рука Дьявольского Бога. — Владыка? «Что ты так шумишь, дурная ханба? — думает про себя Сусу. — Так бы может никто из демонов и не заметил… А теперь… Позор… Триста лет не отмоюсь». — Ты обезьяна? — равнодушно спрашивает у неё Дьявольский Бог. — Сусу просит п-прощения, — сползает девочка и мигом кроткая становится, челом соприкасаясь с каменной поверхностью дороги ведущей к трону. Прекраснее бы вообще раствориться в воздухе, стать невидимкой, а всем просто показалось. — Следуй за мной, — девочку задевает подол длинного чёрного плаща Владыки, когда тот отворачивается от неё и со всем величием, свойственным, наверное, только богам, направляется к своему престолу. «Что ж мне так не везёт-то в жизни…» — про себя хнычет девочка, ещё и Пянь Жань подливает масла в огонь, желая ей удачи. Ага, удачи в загробном мире. Плетётся следом за Дьяволом и думает о том, как было бы прекрасно освоить навык телепортации — раз и нет её в этом месте. Ещё и на лестнице спотыкается, ну полная засада… Не отвязаться от насмешек в будущем. Она была из тех смельчаков и дурней, что Повелителям Тьмы в ноги кидались… Уже зарождается в её голове небольшая история её короткой жизни. — Девочка, стой, — останавливает её дракон, преграждая рукой путь. — Дальше не нужно, — предостерегает он. — Встань рядом со мной. — Мин Е, ты в папочки решил заделаться? — приходит укол от Сы Ин. — Князь Тьмы так-то тут… Оу, а может вина одолевает? Никчёмный дракон не успел, а потом ещё и бросил… — Сы Ин, я же предупреждал! — шикает на демоницу Ди Мянь. — Молчу, молчу… — закатывает та глазки. — Введите их! — приказывает Дьявольский Бог. И каменные створы зала распахиваются и неказистые уродцы ведут к трону связанную вереницу… смертных? Сусу хмурится. Почему люди в Пустынной Бездне? Перепуганные, все трясутся и жмутся к друг другу, оглядываясь и ища хоть какой-то шанс на спасение. — Владыка, Вы собрали нас ради какой-то горстки людишек? — Сы Ин первая выказывает удивление о причине сборища. Дьявол игнорирует её, вместо этого рассказывает всем демонам, чем эти людишки промышляли в своём мире. Покупали, мучили, делали ставки на демонов, игрались с не принадлежащими им жизнями, приумножая свои богатства, которое, по итогу, ничем им не поможет. — И каково это, встретить собственную карму? — невероятно спокойным голосом интересуется Дьявольский Бог. — Это ты-то карма? — особенно смелый, видимо, ещё не осознавая реальность, выступает вперёд. — Ты — собака, уличная дворняга, которая объедки подбирает! Больная, злобная псина! Тьфу! «Поздравляю Сусу, кто-то переплюнул тебя в раздаче комплиментов», — поджимает губки девочка, оглядываясь. Как-то уж очень тихо становится, только скулёж людской и слышен. Демоны будто бы затаились, ни звука с их стороны. А потом раздаётся смех от которого кровь в лёд готова обратиться, всё тело покрывается мурашками и хочется сжаться в комочек от собственной ничтожности. В следующую секунду огромное чудовище, появившиеся из ниоткуда, откусывает ровно половину туловища от оскорбившего Дьявольского Бога человека. Кровь брызгает фонтаном и Сусу отворачивается в омерзении от вида. А потом вопль того человека прочно осязает в сознании. Его разорвали пополам и выплюнули. Он умрёт мучительно… — Ты настолько жалок, что даже Таоте не желает тебя есть, — хмыкает Дьявол, а чудище громкой поступью огромных лап, проходит мимо приближённых Владыки демонов и Сусу, доходит до сидящего на своём троне Дьявольского Бога и плюхается у его ног своей немалой тушей, а точнее двумя. Одна голова, два тела… Что это вообще такое? Люди начинают просить о милости тёмное божество. Клянутся исправиться и более никогда в жизни в сторону демонов не смотреть. — Ладно, вот вам моя милость, — сразу после слов Дьявольского Бога перед смертными появляются кинжалы, созданные из частицы его силы. Эти кинжалы не просто убьют, а уничтожат душу и её цикл перерождений прервётся, став ничем. — Развлеките меня боем не на жизнь, а на смерть… Уцелевшего или удивившего меня, отпущу. Сусу закрывает глазки ладошками, потому что не в силах выдержать зрелища последующих действий. Ещё недавно союзники, друзья, возможно, даже родственники, готовы убить своего ближнего, лишь бы выжить. — Скучно… — когда остаётся один единственный, раненый и практически выдохшийся мужчина, Дьявол встаёт со своего трона. — Меня он не удивил, а тебя, Сусу? — в мгновение ока Повелитель демонов оказывается рядом с девочкой. — Ч-что? — она отнимает ладошки от лица и задирает голову, смотря на Владыку. Когда не видно лица, трудно понять о чём думает стоящий рядом. Вот и Сусу не понимает, ей вообще казаться начинает, что ей послышалось. На лице человека отчаянье, будто напоследок над ним поиздеваться решили, вверив судьбу и жизнь в руки ребёнка. — Что должен был сделать этот смертный, чтобы удивить Бога-Дьявола? — П-пощадить?.. — как-то неуверенно отвечает Сусу вопросом. — Какая глупая, — хмыкает Владыка демонов. — Я объясню, почему так думаю. Он вряд ли хороший человек, боги видят суть, и его действия были довольно предсказуемы. То есть, потешить Вас мог бы лишь на мгновение, и то сомнительно. А значит Вас бы удивила чёрная и эгоистичная душа, проявившая милость в опасной для собственной жизни ситуации. Может быть, это было бы чем-то новым… Дьявольский Бог, не дослушав Сусу, исчезает из тронного зала, оставляя не договорившую девочку и демонов в недоумении. Таоте же сжирает выжившего человека, громко чавкая и хрустя его косточками. Причём, когда чудовище отрывало первый кусок, он резко дёрнул тело вопящего мужчины в сторону девочки и капли крови попали на лицо Сусу и одежду. — Вот теперь можно выпить, — произносит Цзин Мэ под последний хруст человеческой кости. О кровавом зрелище демоны забывают практически сразу, предаваясь утехам. Были люди, не были — им всё равно. Блажь Владыки — наказать их, но только Мин Е начинает догадываться, что вся эта толпа смертных могла быть косвенно причастна к боли дочери Чу Хуан недавно. Однако, бывший Бог Войны всё никак в толк не возьмёт, почему Бог-Дьявол позволяет девочке жить, даже продемонстрировал своеобразную месть за чуть было не случившуюся с ней беду. Ведь не так его волновали муки демонов до этого. Даже Цзэ не знает причин и уготованного всем будущего от такого странного поведения. Это вряд ли оттого, что Дьяволу скучно. Но сегодня Мин Е убеждается в том, что, возможно, именно Сусу суждено стать слабым местом жестокого божества. Только вот в таких условиях её свет окончательно погаснет и обратится злом. Или этого и добивается Дьявольский Бог, чтобы она стала добровольно ему подвластна? — У тебя был шанс не возвращаться, — обращается дракон к ней. — Иди в тот проём и не показывайся, пока эта ночь не кончится, — показывает он в правую сторону от престола. Сусу даже препираться с ним не хочет. Опустив голову идёт в указанном направлении. Совсем недавно она размышляла о доброте, которая присутствует в демонах, которую, как она думала, видела. А сегодня этот миф развеяли. Дьявольский Бог не отпускает никого, на кого падает его взор. Заслужили ли люди такой участи? Она не может судить об этом. Они не имели права издеваться над демонами, но и те ничем не лучше — так же смотрели, как смертные убивают друг друга, так же улыбались. Это бесконечная ненависть… И ещё она узнала, что боги не держат своего слова. Тот человек выжил и должен был стать свободным, может быть, после такого он бы стал лучше, но теперь никто этого не скажет, так как даже костей от него не осталось. Его обманули призраком свободы потехи ради, а по итогу наградили смертью после того, как он выполнил условие. — Тебе жаль даже таких отпетых негодяев? — девочке протягивают платок. — Вытрись, жалкое зрелище. Сусу вздрагивает, когда перед носом появляется расшитый тёмными узорами красный шёлк. Отрывает от ткани взгляд и встречается с посмеивающимися над ней чёрными глазами Цзиня. — Мы не знаем, заслуживали они умереть так… страшно, — бурчит Сусу, принимая из рук мальчишки-демона платок, и начинает вытирать им лицо. — А демоны заслужили? Или нужно было позволить им схватить тебя, чтобы наблюдала не со стороны, а стала непосредственной участницей? — как-то заводится демонёнок, повышая голос на девочку. — Попадёшься ещё раз кому-то, не кричи на всю Вселенную и не требуй, чтобы тебя спасли! — Не кричала я… — Неужели? — вскидывает бледный мальчик бровь. — Ну, то есть… В любом случае, в зале была неоправданная жестокость. Прихоть, не более. Такое же развлечение. — Вот и относись к этому так, а не ходи с кислой миной, которая скорбит по всему миру. — Не по нраву мне ваши развлечения, — отворачивается от мальчишки Сусу. — А ты глупец, если думаешь, что так и должно быть. Ты украл цилиня, следующим будешь! — Я не крал цилиня! Я за ними, эмм, слежу. Иногда пользуюсь положением и катаюсь на них, — будто пытается оправдаться. — Я жизнь тебе вообще-то спас! — А может для иного развлечения уберёг? Моё тело и душу так же уничтожат, а все смеяться будут. Ты сделаешь, как Он скажет. Неделю назад спас, а через неделю уничтожишь! Зачем тянуть? Убей сейчас! — уже не к мальчишке она обращается. Задрав голову к каменным сводам укрытия, она и требует действий от Бога-Дьявола: — Убивай! Сусу не видит, как лицо Цзиня искажается долгожданной улыбкой. Над Сусу раскрывает свои тёмные лепестки артефакт, визуально напоминающий лотос. Печать Разрушения Кости немедля обрушивает свою силу на маленькую девочку, которую даже нефритовая подвеска не в состоянии уберечь. А Цзинь стоит и улыбается, впитывая каждую частичку её мучений. У него наконец-то получится избавиться от девчонки, она сама это попросила. Но даже сейчас, он не может закончить начатое. Печать Разрушения Кости закрывается и исчезает, выпуская из своего плена тяжело дышащую и потерявшую сознание Сусу. Бог-Дьявол даже по желанию девчонки не может причинить её жизни вред. Мальчишка ловит оседающее тело девочки в свои руки. Что за сила её оберегает, какого невидимого врага он не в состоянии одолеть? Глаза Цзиня наливаются кровью, и на мир обрушиваются одно бедствие за другим, которое больше не удерживается под контролем. Бог свою ненависть выплёскивает, потрясая три мира и кричит в агонии, которая становится невыносимой, когда разом тысячи жизней настигает бедственная карма. Из уголка рта стекает алая струйка крови и Цзинь отключается рядом с Сусу. Этот мир проклят и давно должен сгинуть, но уничтожить его Бог-Дьявол теперь не может, потому что не может лишить жизни маленького феникса.