Иная судьба

Девчонка растёт неимоверно медленно, будто испытывает на прочность терпение Владыки. К счастью, ни один демон не догадывается, о том, что сохранять крошке Сусу жизнь — это вовсе не добровольная прихоть Дьявольского Бога. Пожалуй, в очереди на её умерщвление он стоит одним из первых, вторые — девятихвостые лисы рода Пянь, которым и приказано, как и раньше, следить за ней. Будучи яйцом она их раздражала, а уж ребёнком её первые сто лет жизни терпеть не могли, потом уже как-то смирились. Даже когда её перестали кормить «объедками со стола» быстрее Сусу расти не стала. А тёмные фениксы не очень-то были охотливы в помощи, когда отец «семейства» к ним обратился за советом. Когда Сусу начинает уверенно ходить, то первым делом сбегает из лисьей норы, чтобы изведать незнакомый ей мир за пределами норы. Слабенькую девочку тут же замечают демоны и, как это обычно бывает в Пустынной Бездне, накидываются на лёгкую добычу. Только нефритовая подвеска на её шее становится для них препятствием, окружившим Сусу защитным пламенем. Но мощь украшения ребёнка не велика, а потому быстро иссякает. Дальнейшее уже пугает самих демонов, возжелавших полакомиться, сила Дьявольского Бога испепеляет их один за другим. Лишь те, кто не вмешивается, или знает, что бесполезно получить кусочек, избегают незавидной участи. Физически Владыку они не видят, но их глаза им не врут — девчонка под защитой Бога-Дьявола. Она — добыча Владыки, так решают уцелевшие и быстро разносят молву по владениям тёмного божества. Сусу больше не трогают, но словесно задевают. Становясь старше, она понимает каждое слово, обращённое в её адрес, из чего делает вывод, что мать её бросила, потому что девочка — слабачка, и отцу не нужна по той же причине. Сусу знает, что её отец — это суровый Князь Тьмы Ди Мянь, глава войска и приближённый Бога-Дьявола. Неудачное соитие со светлой бессмертной шлюшкой породило позор великого демона — все талдычат об этом. Лишь из величайшей милости ей всё ещё разрешено существовать. Девочка узнаёт из речей о ней, что окажись она среди бессмертных, то её бы тут же растерзали лишь за одну отцовскую кровь в жилах. И Сусу этому верит. Как и россказням о том, что боги и бессмертные — безжалостные существа, которым лишь бы уничтожить любого, в ком те подозревают связь с демонами. Малышка считает это истиной, что даже отказывается постигать праведное учение для совершенствования, когда лисица-мать приносит ей рукописи азов, украденные ею из хранилища одного даоса. Чем и вызывает гнев девятихвостой лисы, которая не собирается вечно с ней возиться и сюсюкаться. Демонические приёмы не для Сусу, тёмная ци рассеивается в теле, и пусть благодарна будет, что ей приносят хоть что-то, что может помочь ей в будущем. Стискивая зубы от такой несправедливости, малышка начинает пытаться постигать азы, которые при самостоятельном изучении даются ещё хуже, чем её первые неуверенные шаги. В день трёхсотлетия она впервые огрызается на своих опекунов. Да, она бездарность, нет, ей негде взять светлую ци в Пустынной Бездне и она больше не собирается заниматься ерундой в виде постижения бессмертных практик, которые ей и даром не сдались. Закономерно сбегает под крики о том, какая она мерзавка неблагодарная. Ей обидно за себя, что она такая несовершенная. Что она не демон. Будь она демоном её хотя бы немного, но уважали, а так — разве что ноги не вытирают. Хотя она за что-то всё-таки любит лиса-отца и лисицу-мать, пусть те и никогда не говорят ей ласкового слова, не оберегают от жестокой реальности Пустынной Бездны и, будь у них воля, то поглотили бы её. Однажды она упорно карабкается на отдалённый от лисьей норы выступ, который ближе всего к небу, и, спрятавшись за расположенным на нём камнем, плачет, глядя на звёзды, которые такие далёкие, что в жизни не достичь. Она хотела бы стать звездой — яркой и холодной. Звезду никто не посмеет тронуть или упрекнуть в её несостоятельности заботиться о себе самой. Но почему от неё требуют так много? Она ещё маленькая. Из книг она узнала, что её нынешний облик равен пятилетнему смертному ребёнку, а те даже не самостоятельны в этом возрасте, но от неё хотят чего-то невероятного, будто она уже умудрённый жизнью старец. Она не какой-то там лисий демон, который, только-только обретая свою форму, выставляется родными из дома. Она даже не знает, какая у неё форма, и есть ли она вообще? Что она за существо? Полукровка ли, или же всё-таки бессмертная? Демоном ей вряд ли стать, это Сусу понимает, её внутренняя суть этого не даст, но и чужой быть среди них не велика радость. Так в своих думах она засыпает, сильнее укутываясь от пронизывающего ночного холода в плотную ткань ханьфу. Ей ничего не снится: ни кошмаров, ни приятных грёз. Просыпается же она от шагов по поверхности выступа. И огорчается, что теперь это место больше не её тайное убежище. Выглядывает из укрытия и охает, прикрывая ладошкой рот. Демон потопа… Так близко одного из приближённых демонов Дьявольского Бога она ещё не видела. И какой же он красивый! Сразу и не скажешь, что демон, скорее небожитель. О последних демоницы уж очень любят судачить, восхваляя их красоту. Конечно же, каждая из них не прочь поиграться с жителями царства Шанцин, а в последующем поглотить. Длинные волосы одного из бедствий развеваются по ветру, а чёрные с серебристым бликом доспехи, напоминающие драконью чешую, отражают блёклый свет Луны. В свете ночного светила его лицо выглядит каким-то уставшим и бледным, словно жизнь покинула этого демона давным-давно. «Вот кому уж точно не проблема подобраться ближе к звёздам, чтобы увидеть их красоту», — думает про себя Сусу. А когда тот принимает драконий облик, больше похожий на извивающегося змея с лапками, не долго думая, решает вцепиться в хвост демона-дракона. Сусу маленькая и легкая, он и не заметит, а она сможет увидеть звёзды близко. Вот только она не рассчитывала на то, что дракон может быть настолько быстр. Жмуря свои глаза из-за встречного ветра, она только и думает о том, как бы не сорваться, остервенело сжимая в кулачках что-то похожее на волосы в конце хвоста демона. И как же ей повезло, что демон начинает степенно парить в ночном небе, извиваясь по воздушным потокам. Сусу уже может открыть глаза и любоваться видами. Наверху звёзды действительно становятся чуть ближе, но не достаточно, чтобы их коснуться. А вот раскинувшиеся пейзажи внизу, которые она словно проплывает, завораживают. Мир, оказывается, не только пустыня, но и бескрайние луговые поля, зелёные леса, чудаковатые города и деревеньки смертных, манящие вены рек и притягательные глади озёр, величественные горы и их младшие братья — поросшие травой холмы. Мир за пределами Пустынной Бездны прекрасен. Почему Дьявольский-Бог не устроил свои владения на берегу одной из речек? Вместо этого какое-то ущелье, которое, Сусу уверена, будто шрам на безжизненной земле. Она не прочь ещё полетать, чтобы вдоволь насладиться видами, но дракон решает, что ему пора приземлиться на берегу одной из рек. Девочка тут же прячется в ближайшие кусты, вызывая небольшой шорох листвы, которую так и тянет потрогать, ощутить живые листочки на ощупь кончиками своих пальчиков. Но старается не двигаться, чтобы не выдать своего присутствия принявшему человечий облик демону. А он стоит в лунной тени, отбрасываемой обширной кроной растущего на берегу дерева, и наблюдает за противоположным берегом реки, на котором располагается небольшой дом. Оттуда исходит одинокий свет свечи, будто говорящей, что кого-то всё ещё ждут. А приглядевшись, Сусу видит, что на том берегу имеется над водой небольшой деревянный настил на столбиках, на нём сидит девушка, играющая босыми ножками по водной глади. Она смотрит, как и Сусу недавно, на звёздное небо. Только кроха чувствует в этой девушке ещё большую печаль, чем была у неё самой. У девочки было скорее разочарование в себе и обида, а та девушка на дальнем берегу будто бы кого-то ждёт… Тоска в разлуке, надежда в ожидании — вот, что интуитивно улавливает малышка, глядя в ту сторону. Дракон в человечьем обличье ещё больше прячется в тени, когда та девушка поворачивает голову в сторону их берега, словно догадываясь, что за ней кто-то следит. Но потом качает головой и, подобравшись с деревянного настила, уходит в дом. Время будто застывает, как и застывает дракон, и лишь когда свет гаснет, он позволяет себе выдохнуть, а после вновь принять драконий облик. Сусу тут же вновь цепляется за его хвост: как бы прекрасен ни был этот незнакомый мир, но оставаться в нём ещё более опасно, чем одной бродить по Пустынной Бездне. Только в этот раз она видимо неудачно хватается, потому что в то самое мгновение, когда её пальчики крепко сжимаются, девочку отшвыривает в сторону воды с такой силой, что чуть ли не выбивают дух из маленького тельца. Она ощущает болезненный удар о водную гладь, а затем — прохладу речных вод, которые начинают затягивать в свой поток и скрывать под толщей воды. Звёзд даже уже не видно. Сусу не может дышать, потому что первая же попытка вдоха приносит ужаснейшие ощущения, от которых её тельце дёргается. И уже решив, что это конец, её подхватывают так же резко, как и окунули в тёмные воды реки. Оказываясь на суше, она избавляется от попавшей в неё воды, чувствуя облегчение. Всё-таки вода — не её стихия. — Как ты посмела? — в её спинку упирается что-то острое. Девочка тут же пытается уползти подальше, но перед ней возникает дымка чёрной преграды, которую не преодолеть. Сусу поворачивается к угрозе и теперь отчётливо видит обсидиановое острие копья. Взор демона страшен: алые глаза будто подсвечиваются в ночи, а его тёмная фигура, нависшая над ней, только и сулит смерть. — Сусу просит прощения у одного из воплощения бедствия, — это не какой-то там обычный демон, который будет сторониться девочку из-за страха перед её тайным покровителем, которого Сусу ни разу в жизни не видела, этот демон один из приближённых самого Дьявольского Бога, а значит очень-очень сильный. — Что мне твоё прощение, малявка. — Сусу больше так не будет, — клянётся она. — Только… Демон щурится. — … доставьте меня домой, — шепчет она. — А после Вы меня даже не увидите. — Добирайся сама, я тебе не ездовое животное! — копьё растворяется в воздухе и демон больше не удерживает её своей силой. — Но как же я доберусь, если я даже не знаю дороги? Тем более, лисица-мать говорила мне, что люди ещё более жестоки, чем демоны. Что они сделают с маленькой, одинокой и беззащитной девочкой? — надавить на жалость попытаться всё-таки стоит. Он пусть и сильный демон, но молодой. Сусу слышала, что как демон он существует примерно столько же, сколько она живёт. Молодые демоны, как правило, добрее старых. Но последние всё же лучше, чем маленькие демонята, те невероятные монстры насмешек и издевательств. Дракон внимательно смотрит на неё, может быть из-за тёмных одежд Сусу и похожа на маленького демонёнка, но сущность у неё другая и, скорее всего, он это видит. Демон потопа задерживает взгляд на зелёной подвеске, а потом резко поворачивается к ней спиной. — Тебе лучше не возвращаться. Считай это шансом на лучшую жизнь. После этих слов демон одного из бедствий принимает драконий облик и улетает, оставляя крошку Сусу совершенно одну в этом незнакомом ей мире. — Проклятый демон! — кричит в никуда, разбивая ночную тишину звонким голоском. — Вот стану сильнее, обязательно отблагодарю Вас за такой дурной шанс! — клянётся. — Если, конечно, выживу… — тихонько шепчет себе под нос, а потом от досады пинает гальку на берегу. В любом случае, тут ей оставаться нельзя, а ближайшая жизнь на другом берегу, в доме той девушки за которой тайно наблюдал демон. Плавать она не умеет, а значит нужно ножками как-то найти к ней путь. О том, что её могут прогнать, она как-то не думает. Уж что-что, а строить милые и невинные глазки от демониц она научилась. На какой-то человеческой женщине сработать точно должно. А там пусть позаботится о ней, и проводит к Пустынной Бездне. Ведь Сусу абсолютно уверена, что любое существо просто обязано знать, где та находится.

***

Охотники на демонов радостно переговариваются, делясь с друг другом, как отметят удачно совершённую сделку с местным чиновником. Кто-то из их рода деятельности действительно заботится о мире и отлавливает опасных тварей, придавая тех забвению, эти же сродни бандитам, которых заботит лишь наполненность собственного кошелька. Они специально выслеживают и отлавливают слабых демонов, или же их детёнышей, чтобы в дальнейшем продать. Покупатели, как правило, устраивают представления для своих искушённых гостей. Бой для демонов не на жизнь, а на смерть, словно месть за все людские несчастья. Считают ли эти охотники на демонов, что делают что-то плохое? Конечно, нет. За живого демона, который поддаётся контролю, платят куда больше, чем за его мёртвую тушу, которая зачастую ещё и рассеивается. Разумеется, они и не думают о том, чтобы отлавливать сильных и опасных, только тех, кто сдачи серьёзной дать не сможет. Порой, пойманные были даже не демонами, а волшебными духами, сущность которых может быть дуальной. Для них одиночный слабый демон — это идеальная цель. Вот и сейчас один из охотников резко замолкает, краем глаза замечая плетущуюся по тропе вдоль берега реки Мохэ девочку. Одна, среди ночи. Толкает своего напарника и тот тоже присматривается. И действительно, им навстречу идёт маленький демонёнок. Сомнений нет никаких: её одежда выдаёт в ней жительницу Пустоши демонов. Небось, одна из тех, кто уходит в мир смертных, чтобы похищать жизненную силу людей для совершенствования. Конечно, облик маленькой девочки может быть обманчивым и под этой оболочкой скрывается высшее тёмное существо, а потому для перестраховки те посылают талисман определения уровня силы. Если вспыхнет красным, то уйдут с её дороги, если не произойдёт ничего, то можно ловить. Может быть, удастся сторговаться с чиновником на ещё одного демона. К их радости с талисманом ничего не происходит, это низкоуровневый демон. Может быть, даже и облик настоящий, а её просто выкинули. Детей проще приучать к забавам извращённых людей, и охотники уверенны, что чиновник не откажется от пополнения своей коллекции. Поймать её будет проще простого, к тому же, она их и не видит даже.

***

Сусу вздрагивает и останавливается, когда под ногами начинает светиться земля. А потом в воздухе прорисовываются опасные для демонов символы, именно такие она видела в даоских трактатах, но так и не освоила их. Её что, приняли за демона? Оглядывается, но не видит никого. Внутри поселяется неприятный страх. Кто такой слепец, что принимает её за демона? Из темноты к ней выходят два смертных человека. Даосы? Ей придётся на собственной шкурке испытать их жестокость? Нет, Сусу не хочет. Срывается с места и бежит в лесную чащу. Спотыкаясь об коряги, она пытается уйти от погони. Из их речей, что доносятся до слуха, она понимает, что те решили, что талисман сдерживания демона оказался испорчен, а потому не сработал. «Он бы никогда не сработал!» — хочет крикнуть им малышка, но решает, что это ещё больше раззадорит их, и они применят что-то, что может причинить ей серьёзные повреждения. Ей просто нужно спрятаться, затаиться. Она же в этом мастер! По крайней мере, в Пустынной Бездне, до недавнего времени, она отлично научилась прятаться, а там не так уж и много вариантов где можно затаиться, в этом лесу гораздо больше возможностей. Девочка замечает выступающий из поверхности земли корень массивного дерева и решает скрыться под ним. Она маленькая, тёмные одежды ещё и на руку ночью, те не должны её заметить. Но охотники на то и охотники, чтобы находить свою жертву. Сусу выхватывают за шкирку и тут же её тело опутывает светящаяся верёвка для ловли. — Пустите! — сопротивляется малышка, пытаясь выбраться из ловушки. — Какая интересная у тебя на лбу метка, — смеётся один из мужчин, разглядывая девочку, а второй, тем временем, достает, судя по разгорающимся символам на лезвии, зачарованный против демонов меч. — Пустите! — ей очень страшно. Может, символы вреда и не причинят, но наточенное лезвие точно будет беспощадным. И только хочет охотник приставить острие к её горлу, когда его товарищ отходит, как из зелёной подвески вырывается сила, которая окружает Сусу огненным свечением. Верёвки сами собой спадают, больше не удерживая девочку. — Как интересно, — мурчит опомнившийся от такой неожиданности охотник, приглядываясь к подвеске. — А эта безделушка может стоить дороже этого грязного демонёнка. — Я не демон! — рявкает Сусу, отходя от них, но, спотыкаясь о корягу, падает в траву и всё равно продолжает отползать от охотников, перебирая ножками. — Нам всё равно — демон ты, или маленький дух, ты в наших руках. — Думаете, вы страшные? — главное правило Пустынной Бездны не давать страху показать себя, и Сусу старается, как может. — Я видела монстров куда страшнее, чем вы! — Девочка, нам плевать, что ты там видела, — смеётся тот, что без меча и оскаливается в улыбке, когда защита из подвески постепенно начинает спадать. В свою руку он берёт хлыст с вплетёнными в него золотыми нитями. Такой ударит, любой почувствует. Сусу подставляет руки в попытке защититься, когда в её сторону надвигается плеть. Боль ужасная. Наверное, такой кнут используют и для придания дисциплины в бессмертных сектах. А человек не останавливается, все продолжает бить не обращая внимания на крики ребёнка. Защита от подвески постоянно мерцает в попытках обезопасить Сусу, но больше не спасает тело девочки от жестоких ударов. Ей невыносимо больно, она плачет и сжимается в комок. Лучше бы она никогда не цеплялась за хвост демона-дракона! «Я обещаю, что буду тщательнее учится, и постигать азы бессмертных, чтобы быть способной постоять за себя, только спасите!» — клянётся она, а потом чувствует, как реальность начинает от неё уплывать. Хочется, чтобы всё было сном. Она попадает под чары демона кошмаров, а тот просто играет с ней. Отвратительный смех из-за жажды наживы она уже вряд ли забудет, как и не забудет, что никому и дела нет до её боли и отчаянья. Она итак прекрасно знает, что миру и всему живущему в нём глубоко на неё плевать, но убеждается в этом снова. Никто даже горевать не будет, если она погибнет. И какой смысл в том, что она дочь Князя Тьмы? Всё её существование сплошная бессмыслица и шутка. Сусу проваливается в темноту, только там есть спасение от боли, только там можно умереть, ничего не чувствуя.

***

— Хватит валяться! — Сусу морщится от боли и яркого света солнца, которое пытается выжечь её глаза через сомкнутые веки. Но потом, сквозь не самое приятное пробуждение, до неё доходит, что голос ей не знаком. Этот высокий, по-мальчишески детский. Девочка из остатков силёнок подрывается, шипя и вскрикивая от боли. Щурясь от ослепляющего солнечного света, она пытается найти того, кто говорит, это очень сложно, когда даже руку поднять не можешь, чтобы ладошкой сделать преграду, защищающую от яркого света. И когда глаза привыкают к солнечному свету, она видит худого мальчишку в чёрном ханьфу, который вальяжно сидит на валуне. Одна коленка подогнута и служит опорой для руки, бледная кисть которой расслаблено выглядывает из широких рукавов одежды. Другой рукой он опирается о каменную поверхность. Длинные волосы собраны в высокий хвост и перекинуты через плечо. Чёрные глаза внимательно за ней следят, и она видит в них, кажется, насмешку. Или всё-таки равнодушие? Мальчишка выглядит старше неё, хотя внешний вид может быть обманчив. Не исключено, что это Сусу старше, а он просто растёт быстрее. — Ты… Демон? — аккуратно спрашивает. — Нет, бог! Конечно, я демон! — грубо ей отвечает. — Вот же глупая… — А где?.. — Эти жалкие смертные? Я их убил, украсил местные пейзажи их внутренностями, — пожимает плечами, как будто ничего такого и не совершил. Обычный демонской день. — Ну, долго в себя приходить будешь? А то эта местность наводит какое-то уныние. Сусу пытается встать, но боль не хочет её отпускать. Её сильно побили тем кнутом и она не в лучшем состоянии. — Ну что за издевательство? — закатывает тот глаза и прыгает со своего места. Подходит, садится напротив неё в позу лотоса и просит, хотя больше похоже, что приказывает, повторять за ним. Движения его изящных рук плавные, Сусу же кажется, что она в жизни так не сможет, тем более в нынешнем своём состоянии. Завороженно наблюдает за грацией мальчишки-демона и понимает то, что он проделывает никак не демонические практики. Вспоминая поэтапные рисунки, его движения похожи на призыв светлой ци в приёме исцеления тела. Только вокруг тела мальчика ничего не происходит, хотя, когда демоны вытворяют нечто подобное, энергия материализуется вокруг их тел. — Бестолочь, я кому сказал, чтобы ты повторяла за мной?! — Сусу дергается, потому что думает, что её сейчас ударят, но этого не происходит, мальчишка только головой качает. — Следи за дыханием! — даёт распоряжение он. — Медленнее! Куда такой вдох, ты взорваться решила? Спокойный, глубокий, но не очень. Вот. Теперь повторяй, — всё командует он. — Не морщись. Локти так! Тебя побили, а не кости переломали! «Тирания так и прёт», — фырчит про себя она, начиная мысленно дуться. — Выкинь свои пустые мысли из башки! — рявкает он, пальцем тыкая её в лоб. Через несколько неудачных попыток Сусу чувствует прилив сил и облегчение, которое освобождает её от боли. Золотистый свет, окутавший тело, приятен и дарует ощущение защиты. Она не знает, сколько прошло времени, но у неё получилось почти полностью исцелить своё тело от полученных ран. — Спасибо, — благодарит она демона. — Пфф, — тот отворачивается от неё. — Но откуда демону знать светлое учение? — всё-таки это странно. Может быть, раньше он был бессмертным, или бывший ученик какого-нибудь клана, который прельстился путём тьмы? — Годы наблюдений. — Впервые у меня что-то получилось, — она, разглядывая свои ладошки, действительно рада и уже не такими ужасными кажутся недавние события. — Сотри эту улыбку с лица. Нашла чему радоваться, — бурчит мальчишка. — Рыдать должна от того, что такая тупая и бесталантная! — Эй, я ещё ребёнок так-то, — дуется Сусу. — Вот вырасту и устрою тебе взбучку. — Да ну? — вскидывает он бровь, а потом как-то зловеще хохочет. Даже не по себе, маленький, а убивает, будто семечко щёлкнул. — То что сейчас я слабая, ещё не значит, что я буду такой всегда! — задирает нос. — Между прочим, расти в Пустынной Бездне — то ещё испытание! — чуть ли не хвастается тем, что дожила до своих лет. — Ага. — Вот вернусь домой и… — И что? — вскидывает мальчишка бровь, будто знает, что ничего кроме взбучки от лисицы-матери ей не светит. — И… и… Ииии, — заходится в испуге, когда на лесную поляну, где они находятся приземляется тёмный цилинь. Цилинь тыкается мордой в лицо мальчишки, а на девочку хищно поглядывает. Ещё чуть-чуть, и Сусу решит, что слюнками изойдёт. — Сначала благодарит, а потом угрожает… Почти горжусь, — говорит он ей, запрыгивая на спину цилина. — Идешь? — мальчик протягивает ей руку и терпеливо ждёт. — З-зачем? К-куда? — Ты же домой вернуться хотела, или уже нет? — спрашивает демонёнок. — Откуда мне знать, что ты меня не сожрешь? Или вот это вот… — указывает на монстра. — Хотел бы, съел бы, когда ты была полудохлой. И то верно. По сути, он ей помог даже больше, чем воспитатели-лисы. И проку от его грубого урока было больше, чем её самостоятельное изучение. Он даже не оставляет её здесь одну, намереваясь забрать с собой на этом чудище. Цилинь, кстати, кажется знакомым… Будто бы где-то в Пустынной Бездне она уже видела такого, или таких же. Собственно, там всякое обитает, почему бы и злым цилинам не водиться? Сусу подпрыгивает и хватается за протянутую руку, которая с легкостью подтягивает её на спину монстра. Устраиваясь позади демона, она обхватывает его руками — цилинь же почти как дракон, рванёт резко и легко можно шлёпнуться, если не крепко держаться. Мальчик под её обхватом напрягается, но потом командует чудищу взлетать. И вновь она может насладиться невероятными пейзажами, теперь уже при дневном свете. И как-то отпускает её ночное событие, даже обиды на демона потопа нет за то, что тот бросил её. Она сама виновата, что попала в неприятности. Но любопытство — оно такое, никогда не знаешь, куда оно может завести. — У тебя есть имя? — должна же она знать, как зовут этого сомнительного героя, который не оставил её в беде. — Цзинь, — сухо отвечают ей. — А я Сусу.