Цель оправдывает средства, если цель - спасение души

Несправедливость этого мира меня просто убивает. Я ведь не сделала ничего плохого, но сейчас я должна как будто оправдываться за простую искренность. Почему тут все должны заранее не доверять? Зачем эти штампы и ярлыки? Я, например, всегда хотела бы, чтобы меня воспринимали такой, какая я есть, а не забивали в чужие рамки. Эти коварные слухи, которые не оставляют меня и шага, словно тени, знакомые мне с самого детства, когда я просто была обычной девчонкой, домоседом и любителем книг. Сейчас все эти разговоры о моей семье: «Смотрите на нее! Она ведь из той самой семьи. Она точно такая же!» Ощущаются они именно так и никак иначе. Мое сердце жестоко сжимается от обиды. Да, я из той семьи! От этого мне не легче! Зачем все эти стереотипы и предвзятые мнения? Я не могу тянуть это бремя чужих ожиданий на своих хрупких плечах, оно меня уже придавило, хоть только и навалилось. Я хочу быть своей, настоящей, видимой и понятной. Но вместо этого мне приходится прорываться сквозь эту завесу недоумения и предвзятости. Я помню, как раньше могла встретить кого-то нового, обменяться улыбками и мгновениями тепла. А теперь? Я чувствую, как ловлю взгляды, полные недоумения и осуждения, словно я какой-то антиквариат, выставленный напоказ на аукционе. Я начинаю мерзнуть, ведь с каждым таким взглядом я ощущаю, как у меня тает вера в добро и дружелюбие. Даже когда Се Лянь старается быть со мной дружелюбным, я не могу не думать о том, что, возможно, он тоже смотрит на меня с предвзятостью, не так ли? Как можно доверять тому, кто, возможно, лишь хочет использовать меня как инструмент в своих играх? Чем больше я пытаюсь разобраться в своих мыслях, тем более меня охватывает непреодолимое желание просто сбежать. Вернуться в свой мир, в свою обычную жизнь, где у меня были друзья, любимые книги и уютный спальный мешок! Но, увы, все это теперь звучит как воспоминание о идеальной жизни, отправленной в нереальность. Я чувствую себя как персонаж из сказки, у которого отобрали все его магические дары. Но есть в этом мире и странное чувство обостренного доверия. Вот и Се Лянь, который меня не осуждает, он, кажется, искренен в своем желании понять. Он смотрел на меня, и в его взгляде читается поддержка, несмотря на все слухи. Быть может, это и есть моя надежда? Человек рядом, с которым я могу быть собой, который не решает обо мне по закону предвзятости, а по уникальным нитям характера. Но что делать, если мои малейшие недостатки начинают разрастаться до невероятных размеров? Я слышу, как падает звук шара, катящегося по волшебному миру, и это звучание кажется почти реальным. Кажется, словно я сама по себе пробираюсь по дороге, окруженной заблуждениями и предположениями. Если я хочу жевать корку от хлеба в кафе, то меня осуждают, словно я пришла с небес на землю, где нельзя есть обычную еду. В очередной раз я отмечаю, как материализуются вокруг меня предвзятости, порождая конструктор собственных предрассудков, наобум выложенный поверх истинных оснований. Этот мир изобилует человеческими страхами, предрассудками и недопониманием, словно я наткнулась на паутину, хрупкую, как самые невидимые нити. Внезапно я почувствовала, как в груди холодком закралось воспоминание, которое превращало все светлые мысли в черно-белые тени. Я — убийца. Эта мысль рванула в мозг, как грозовая туча, надвигающаяся на мир, когда ты только мечтаешь о ярком солнце. Я убила своего отца. Глаза мои разжались от шока, и сердце забилось быстрее. Словно кто-то шептал мне на ухо: «Ты — жестокая, ты — чудовище». Но я знала, что это было лишь самооборона. Я боролась, как могла. И если бы не тот момент, когда он перешел все границы, его руки могли бы задушить меня. Я уже не могла испытывать никаких эмоций, кроме острого чувства выживания, когда его пальцы сжимались в кольцо вокруг моей шеи. С каждой секундой я пыталась защитить себя, и в тот момент, горестно пронзаемая страхом, нашла в себе силы выступить вперед. Я вспомнила, как он шагал навстречу, с глазами, полными безумия, с желанием причинить мне боль. В голове лишь были искры ненависти и страха. Я воспользовалась тем, что у меня было — слепой яростью, побуждающей встать на защиту. Убила. И это было единственное, что все еще позволяло мне дышать. Но, обдумывая это в тишине, я вдруг засомневалась. А ведь и правда, кто вообще знает об этом? Никто не был свидетелем того, что произошло. Люди кругом делают свои выводы на основе того, что видят, а не знают. После всех тех раз, когда я показывала себя с улыбкой, кто мог бы осудить меня за то, что произошло на самом деле? Кто мог бы понять, в какой бездне ты оказался, чтобы совершить такой шаг? В этом мире все кажется настолько черным и белым, но за каждым действием скрывается сложная история. И вот я оказалась в ловушке своих мыслей. Они заполнили меня сомнениями и позитивными возражениями. Люди, которых я встретила здесь, не знают моего прошлого. Се Лянь, с его дружелюбной улыбкой, ни за что не сможет понять, насколько я запутана и сломлена. Он видит меня как таинственную личность, но в то же время — кто-то светлый, кто ищет утешения. Я могла бы сказать ему правду, но что получится из этого? Стану ли я для него чудовищем? Да! Исчезнет ли вся та поддержка, которую он мне так милостиво предоставляет? Да! Он даже не зная этого момента оставил меня тут! О чем речь? Если вдруг кто-то узнает — что тогда? Разве не будет это концом моего существования в этом непонятном мире? Я стану на всеобщее осуждение, на расправу, на место с каждым печальным вздохом, доносящимся из-за спин тех, кто не знает мою историю. Меня осудят за то, что я сделала. Почему бы этим людям не дать мне шанс? Почему не попытаться понять, что за каждым поступком лежит обоснование, что каждый из нас носит в себе балласт своих страхов и переживаний? Грязь и стыд заполнили мои мысли, но несмотря на все это, внутри все еще теплел маленький огонек надежды. Разве я не имела права опередить неминуемую смерть, если мой отец был готов лишить моей жизни? Я представляю себе, как другие могут проснуться в ужасе, осознав, что сами стали причиной своей же гибели. Я должна была выжить, но, тем не менее, сама не могла простить себе того, что сделала. Как можно было найти утешение в этом? Хотя, с другой стороны, кто меня здесь вообще знает? Да, они не зная меня нормально, уже осуждают за то, что тетя приняла меня с мамой тут. Представляя себе возможный сценарий, как все это может развиваться, я понимала, что лучше оставить все как есть. Жить в неведении и умиротворении было гораздо легче, чем открыться другим и раскрыть эту темную правду. Постепенно, осознав реальность, я склонялась к мысли, что иногда лучше утаить свои собственные грехи, чем делиться с окружающими. Подобно ветру, пронзающему мрак, я мечтала не о последствиях, а о том, чтобы просто жить сейчас, дышать, смеяться и… забыть. — Мэй… — услышала я голос Се Ляня и почувствовала ладонь на своём плече. Это обращение вообще меня резко выдернуло из моих мыслей от чего, казалось, что я могу сравнивать это или с ледяной водой на голову, или кипятком. В общем, дернулась и отскочила от него, чувствуя будто боль внутри… Но почему?..