Цель оправдывает средства, если цель - спасение души

— Ты пришёл надо мной опять издеваться?! — прикрикнула я на мужа. — То, что я тебя искала все эти века, для тебя ничего не значит и не значило, не думай меня даже переубеждать! По-твоему поведению и не скажешь, что ты раскаялся из-за того, что бросил меня с детьми в осаждённом дворце! — стала на расстоянии тыкать в него пальцем. — У тебя в сердце есть место для всех, кроме меня и того, что со мной связано! От чего от тебя гнилью несет за несколько ли! Белый лотос с гнилой сердцевиной! — А если я осознал? — спросил он странным голосом. — Ты ничего не можешь осознать, как в прошлом бросался словами не думая, так и сейчас! Мне даже слушать тебя противно! Вот для чего ты сюда припёрся?! Жизнь мне испортил, посмертие ещё решил заграбастать?! — Не стоит быть настолько категоричной ко мне… — Что? Не нравится как к тебе относятся?! Так ты ко мне также относился при моей жизни, а я тебе «любимой» женой являюсь! — Жена должна слушаться мужа! — А муж должен семью защищать, а из-за тебя я детей похоронила в пятилетнем возрасте! — И вы ещё смеете утверждать, что не сумасшедшие? — вклинился в наши разборки Лан Цаньцю. — Да вы оба явно с поехавшей головой! После его слов в пещере стала на какое-то время тишина, которую нарушали лишь капли, который падали с потолка. Воды. Кровь не выношу. — Тебя никто не просил лезть в семейные разборки, — сказал Цзихао, пожав плечами. — Насколько его можно смертником считать? — На все проценты, — сказали мы почему-то одновременно с Се Лянем, а затем переглянулись и уже продолжила я. — В его семейную драму никто не лезет, и если он вызовет меня на бой, то на небеса отправится тело отдельно от головы. — Ваше Высочество Тайхуа, — сказал твёрдым голосом муж. — Настоятельно не рекомендую Вам совать свой нос туда, куда вас не просят. Я Вам уже ответил, что не собираюсь начинать битву, но в Вас нет и капли той энергии, которая была у Лан Ина на поле, чтобы считать Вас подходящим противником. Если нападете, то я даже не имея оружие, смогу отправить Вас на круг перерождения. — Мне нужно, чтобы вы приняли бой! Мне не важно, какой будет результат! — прикрикнул он. На что мой племянник просто ударил ладонью по лбу, шепча какой же он дурак. — Месть дело благородное, но у вас в детстве явно не был зачат разум, — сказала я, сложив руки под грудью. — Ты прям на пролом бежишь на тех, кто явно сильнее тебя, не думал, что лучше ударить в этот момент в спину? — Месть это плохо, — ответил Се Лянь, глядя на меня. — Она лишь продолжает волну ненависти одних другим. — Ты не понимаешь, — возразила я, поднимая подбородок. — Месть — это не просто ответный удар. Это восстановление справедливости, это возможность вернуть себе то, что у тебя отобрали. Иногда это единственный способ заставить людей задуматься о своих поступках. — Но разве ты не видишь, что месть лишь порождает новые конфликты? — настаивал Се Лянь, его взгляд оставался серьезным. — Ты думаешь, что отомстив, ты почувствуешь себя лучше? Это всего лишь временное облегчение, а потом снова придет горечь. — Возможно, — признала я. — Но иногда горечь — это цена, которую стоит заплатить за то, чтобы не оставаться жертвой. Я не собираюсь снова быть беззащитной. Если кто-то причиняет мне боль, я не могу просто сидеть и ждать, пока они сами решат, что им делать. — Но ты не задумываешься о последствиях, — сказал он, его голос стал мягче. — Месть может разрушить не только твоих врагов, но и тебя саму. Лучше искать пути к примирению, чем вечно оставаться в круговороте ненависти. — Примирение? — усмехнулась я. — Это звучит красиво, но в реальности это лишь мечта. Люди, которые причиняют боль, не заслуживают прощения. Они должны знать, что их действия имеют последствия. Если я не сделаю этого, кто тогда? Да никто. Даже не говорю о том, чтобы ты в прошлом за наших детей отомстил, ты просто за свои то раны не смог, а тебя протыкали мечом бесчисленное количество раз. Раз он так много о мести сейчас кричит, — сказала я, указав на Лан Цаньцю. — То пусть отыгрывается за всех юнъаньцев, пусть тоже будет игольницей Фансиня, а затем пусть будет сожжен заживо. Только так, мне будет на душе спокойнее. Се Лянь вздохнул, его глаза искали мой взгляд. — Я понимаю твои чувства… — Не понимаешь! — Но пойми, месть — это ловушка, из которой трудно выбраться. Она может поглотить тебя, и в итоге ты станешь тем, кого ненавидишь. — Возможно, — признала я. — Но иногда единственный способ выжить — это быть сильнее своих врагов. Я не собираюсь сдаваться, даже если это означает идти по этому трудному пути. Он не достоин вознесения на Небеса, раз является потомком убийц. И быстрая смерть для него стала бы благодетелем с моей стороны, но если он сейчас рыпнется, то ему это не будет стоить ждать его смерти. Тоже прах в трехслойном гробу похороним, как тогда тебя. — Ты уже сожгла невинных людей. — Они не невинны, они потомки тех, кто убил меня и наших детей, я это не прощу. — Вы долго собираетесь меня игнорировать?! — прикрикнул опять Цаньцю. — Сколько надо, — глянула на него. — И вообще просто поведи себя так, как вы говорили делать людям Сяньлэ: отпусти и забудь. — Ты!.. — прошипел он, но в этот момент я немного психанула и плюнула в него огоньком, который завис над его головой. — Лишнее слово и будешь гореть заживо, благодари меня за такую легкую смерть. Она у тебя будет не на глазах родителей, а перед этим ты не ел человечину. Да и вообще, считай я помиловала тебя, даже мечами не протыкала, — сказала я, нагло улыбнувшись. — Ты никого не отпустишь? — перевел на меня взгляд муж. — Эти отбросы сделали своё дело, даже если сами о нём не догадывались, привели тебя ко мне, на этом их можно сжигать, свою участь в этом мире они выполнили уже, — сказала, уже ласково улыбнувшись. — Или может ему перед смертью открыть правду о Золотом Пире, так у него может сохранится достаточно негативных эмоций и он сможет стать демоном… А нет, — ударила себя по лбу. — Он же небожитель, ему демоном стать не получится, так и будет после смерти шататься в виде души, пока его кто-то не поглотит. — Тебя никто не просит рассказывать, — прошипел Се Лянь. — Разве? — я приподняла бровь. — А мне показалось, что об этом просят все, кроме тебя. Разве не так? Ты меня сейчас хочешь заткнуть и видимо обеспечить отвратительное посмертие юнъаньскому отпрыску. Аааааа, — протянула я и опять нагло улыбнулась. — Ну хоть что-то в тебе осталось человечному, и ты наконец-то вспомнил о всех тех жертвах, которые случились из-за его предков? Можешь же, когда захочешь. — Династии Сяньлэ и Юнань давно ушли в прошлое, оба государства исчезли без следа. Какой смысл ворошить былое и с новой силой разжигать вражду? — спросил Се Лянь. — Как это ушли? — приподняла опять раздраженно бровь. — Наши государства живут в наших сердцах. Они не могут кануть в прошлое, когда живы ну или просто существуют, те, которые помнят и штурм столицы Сяньлэ, и те, кто помнит резню на Золотом пиру. Только когда наш прах развеется, тогда всё будет спокойно, а так мы просто действуем, как считаем нужным. Но мой прах вы не найдете также легко, как я Хуа Чэна, — до меня просто дошло, что это за колечко было. — Да и непревзойденные демоны не смогут развеется навечно, даже если обеспечат то, чего хотят перед смертью, например, у меня до сих пор желание спасти детей. И даже если я забеременею от тебя опять, то не смогу развеяться. Я прошла Тунлу, неужто думаете, что легко найдете прах и так далее? — Их уже невозможно спасти! — сказал Се Лянь. — Возможно! — крикнула на него я. — Нет! — Да! — Нет! — Да! У Сяо Хэ я же жену смогла оживить, и тут возможно! — Так что не спасла за всё это время?! — Потому что это сложнее, чем у Хэ Сюаня, тут нужен ещё ты! — Я помогать не буду! — А твоего согласия я спрашивать не буду! Будешь помогать, никуда не денешься!