Имени твоего ради

Пакеты с продуктами падают на бетонный пол лестничной клетки, когда ее настигает очередной приступ. Ладонь с ключами, прижатая к губам, дрожит, вбирая в себя кровавые ошметки, перемешанные с зубным крошевом. У куклы нет зубов, ей нечем выгрызать свое место под солнцем. Пластиковая малютка просто улыбается этому миру, даже если мёртвые глаза не видят, а искривленный в тщетной гримасе рот не знает ничего, кроме гноя и хлюпанья, идущих из-за прутьев грудины, оттуда, где расположена кнопка с одним-единственным слогом «ма». «Ма-ма» У куклы нет глаз, по ощущениям, они все в желудке глупого самонадеянного экзорциста, словно вчера она не выблевывала их под утробный гул грозы. Дитц отчаянно фантазирует, что ей все это только снится, и она сейчас просто умирает где-то на полу в маленькой нью-йоркской квартире, не ведая зла, не думая о правильном и неправильном, не слыша стоны из собственного чрева. У куклы нет волос, ведь ими набита ее подушка. Темные, светлые, рыжие, пепельные — все ужасно грязные с торчащими колтунами. Рано или поздно Лидия оставит и свою прядь, чтобы демон сделал из нее кольца и обручился с ней, а потом сжалился и поглотил это тщедушное тело. Экзорцист хмыкает, когда за спиной оказывается приставучий инфернальный муж из ее прошлой жизни и тянет девушку за локоть в открытую дверь квартиры. Дитц улыбается, когда от резкого рывка на себя язык нечаянно попадает на резцы. Металлический привкус во рту никак не портит момент встречи, хотя Дитц кажется, что если БиДжей пришел сюда снова предлагать ей руку и сердце, то он безнадёжно опоздал. Потому что у куклы нет ни сердца, ни лёгких, ни печени, ни позвоночника. Скоро у нее их тоже не будет, она, наконец, успокоится и перестанет думать о черной комнате и прыжке в реку. На самом деле, Дитц рада снова видеть кого-то знакомого, по крайней мере, ей ясно, чего можно от него ожидать. А уж совсем глубоко внутри она бы просто не хотела умирать в одиночестве, ей нужен был друг. Правда вместо крепких объятий Лидия падает на стул и достает из кармана куртки пачку сигарет. Рука безвольно скользит по клапану, силясь открыть картонную коробку. Не получается ни с первого, ни со второго раза, но у куклы есть терпение, а Лидия будет отличной куклой, самой лучшей в его коллекции. Едва пачка поддалась, настал черед зажигалки, но, будто в знак сочувствия, в чужих пальцах расцвел изумрудный огонь. Пламя облизало конец тонкой трубочки, вгрызаясь в бумагу нежно, неторопливо, мягко, будто не желая причинить боль, но что останется от этой любви через десять минут? Будет ли огонь горевать по сигарете? Дитц внутренне содрогается от своей же крамолы, но делает новую затяжку и смотрит в упор, не мигая достаточно долго, чтобы обжечься внутри, а потом выдыхает ментоловый «Allure» прямо в чужое непростительно серьезное лицо и...смеется, смеется. У куклы нет кожи, которой она бы чувствовала холод и жар, но на боку девушки все ещё саднит болезненно нарывающий кусок плоти. Роб всегда был сукиным сыном, настоящим олицетворением греха. Ей уж точно не нужно было с ним сходиться, но Лидии до сих пор трудно представить на свете одновременно такого похожего и непохожего на демона человека. В Робе было все от БиДжея, но это все удивительным образом делало из парня простого уебка, а не харизматичного мерзавца из Междумирья. Скучала ли она? О. Лидии пришлось задушить внутренний монолог, потому что ей совершенно точно не хотелось знать, куда в очередной раз приведут эти рассуждения. — Расскажешь? — Сказку? — вскидывается она, но быстро тушуется под желтыми всполохами огня по краям стальных радужек. Для демона-трикстера БиДжей держался весьма достойно: никаких тебе ползающих по щиколоткам опарышей или шоколадных жуков в коробке из под конфет, и это пугало даже больше, чем песчаный червь, ну или лицо того доходяги-священника, который почти их поженил. Дрожащие пальцы обхватывают тонкую бумажную трубочку, едва не сминая фильтр, почти разрывая сигарету пополам. Вопреки здравому смыслу, холодный ночной пот катится по горящим огнем человеческим вискам, и от этого с каждой минутой становилось все больнее, словно то была не дождливая влага, а кислота. Девушка, как никогда, близка к тому, чтобы рассказать все, но в очередной раз сдерживается. — Ты не вовремя, — вставляет Дитц между волнами кашля, и ее рот кривится в подобии извинительной улыбки. — О, детка, неужели? — инфернальное существо в черно-белом костюме отрывает взгляд от синеющего лица, как только Лидия снова сгибается пополам, отхаркивая чужие зубы. — У тебя не так много времени, лапушка. Пока я здесь, я могу хоть что-то сделать, чтобы тебя не разорвало, как пиньяту на детском утреннике. Лучше бы тебе поторопиться и рассказать мне все. — Катись ты, БиДжей. — Уйду, когда ты расскажешь, что за демон хочет оставить тебя без органов, — рыкнул гость и взял девушку за плечи, побуждая посмотреть на себя. — Я не знаю его имени, — простонала Лидия. Дрожащая ладонь взметнулась ко лбу, чтобы вытереть пот, но на деле лишь больше размазала кровь. Битлджус вытащил из кармана черный, как смоль, платок и аккуратно промокнул им чужое лицо. Это выглядело так, будто дровосек пытается перевязать лапу маленькому котенку: движения пальцев были настолько неуклюжими в своей нежности, а прикосновения осторожными, что девушка даже забыла про мучавший ее смертельный кашель. — Не волнуйся, детка, я знаю, как тебе помочь, — Лидия хотела по привычке что-то вяло возразить, но лишь покачала головой и хмыкнула. Битлджус встал со стула и опустился на одно колено. В его руке сверкнула черная коробочка с кольцом. — О, да брось, — просипела девушка и закатила глаза. — Не знаю, как у вас, но в нашем мире это не решает проблемы, а только множит их. — Возможно, это и так, но только если твой муж — не славный парень на букву «Б», — Битлджус обворожительно улыбнулся, и приготовившаяся лицезреть опарышей девушка заранее скривилась. Однако, зубы демона блестели ярче кафеля в ванной Президента, ровные и красивые, они выглядели здоровыми. От этого Лидия почти упала в обморок. — Лучше скажи, как брак по расчету поможет мне изгнать демона из нашего мира? — неуверенно спросила она. — Дорогая, ты помнишь, что я тебе говорил, когда мы заключали сделку по спасению твоих друзей? — Ну... — Лидия нахмурила лоб, пытаясь припомнить цепочку событий двадцатилетней давности. — Ты говорил, кажется, что брак позволит тебе проводить в мире живых столько времени, сколько ты хочешь, и не нужно будет ждать, когда тебя призовут. — Ты у меня не только красавица, но и умница, — Битлджус посмотрел на невесту совершенно влюбленными глазами. Внезапно кожа с левой щеки демона исчезла, обнажая хорошо развитые челюстно-лицевые мышцы. Заползший на лацкан пиджака жук, тут же поднялся по шее к подбородку и исчез между розоватыми волокнами. Раздался хруст хитина. Лидия поглубже вдохнула и перевела взгляд на коробочку с кольцом. — Хорошо, тебе этот брак выгоден, как ни крути, но что насчет меня? — Я смогу появляться рядом с тобой в любое время дня и ночи, несмотря на то, звала ты меня или нет и оставаться столько, сколько захочу я. — Пока я вижу в этом сплошные минусы, — хмыкнула девушка и подперла подбородок кулаком. Сознание уплывало. — О, детка, не разбивай мне сердце, — Битлджус расстегнул рубашку, и Лидия увидела дыру в груди демона, откуда доносилось тиканье механизма. Всевозможные шестеренки и цепи составляли замысловатую конструкцию, которую не починил бы не один часовщик или механик: настолько бесполезно и нелогично она выглядела. — Я помогу с расследованием, ведь тебе нужна будет лишняя пара рук для поисков имени, — Битлджус потряс перед ее глазами всеми своими многочисленными ладонями, отчего он был похож на Шиву. — Разве кто-то сможет защитить тебя лучше, чем я? — Кто угодно, БиДжей, серьезно, — прикрыла глаза Лидия, — даже водяной пистолет выполнит свою работу лучше, чем ты. — Брось, детка, ты же не собралась припомнить мне тот случай... — разочарованно протянул Битлджус и замолчал, когда его руку оттолкнули. — Твои услуги слишком дорого стоят, демон, — надсадно прошептала Дитц. Легкие горели, будто их натерли наждачкой. Сотня кровавых царапин от осколков зубов. Как она еще дышит? — Я изменился. — Уходи, — сдерживать себя не получилось, и девушка разочарованно зашлась кашлем. Под короткими ногтями остались кровавые корочки. Засыхая, они чернели остывшими углями, которыми в Преисподней обычно пишут приговор. Рука демона дотронулась до чужой грудной клетки, и на бледной коже выступили письмена. — Печать тебя подлечит, но она действует пару дней. Тебе стоит поторопиться, — спина девушки содрогнулась от этого голоса, а еще от горячего света, забирающегося под мышцы. Стало легче дышать, а почти забытое чувство умиротворения окутывало душу, стремясь забрать боль и слезы этого тела. — За счет заведения, — проговорил Битлджус и испарился. Коробка с кольцом чуть было не отправилась в мусорное ведро, но в последний момент Лидия передумала и отложила замысловатый подарок в сторону. На негнущихся ногах она добрела до кровати и рухнула на нее, не раздеваясь.