Имени твоего ради

Очнулась она только когда села в кресло ведущей, расположенное перед постепенно наполняющимся зрительным залом. Люди с нетерпением ожидали начала записи, то и дело поглядывали на живую легенду, пытались исподтишка вытащить телефоны, чтобы сделать очередное смазанное фото знаменитой Лидии Дитц. Девушка снова прикрыла глаза, но постепенно нарастающий гул от нерасторопной съемочной группы и перешептывающихся гостей не способствовал спокойствию, так что экзорцист сделала пару циклов дыхательных упражнений и с силой вжалась в кресло. Когда в очередной раз ее распухшие веки с усилием распахнулись, она увидела перед собой продюсера. — Ну, как настрой на эфир? — Оливер выглядел, более чем, бодрым, можно даже сказать, слишком жизнерадостным, чересчур позитивным, и это до безумия бесило. В руках продюсера еле помещалась целая кипа увесистых папок и два стаканчика с кофе из местной булочной. Мужчина выглядел так, будто сегодня как раз тот день, ради которого он вообще родился на свет и многие годы оттачивал свои навыки улыбаться в любой ситуации. Кстати, сколько ему лет? Лидия на минуту зависла, пытаясь припомнить хоть что-то из биографии начальника, но выходило скверно. Кажется, у него есть невеста и попугай Гизмо. Ни адреса Оливера, ни его хобби или предпочтений она не знала. Разве это не странно для коллег, которые работают вместе уже десять лет? — Настрой боевой, — экзорцист улыбнулась одними губами, сами же глаза ее смотрели куда-то через плечо собеседника, куда-то на трибуны, где сидел человек в идеально скроенном черно-белом полосатом костюме. Его абсолютно выцвевшие волосы были зачесаны назад и склеены огромным количеством лака с едва заметными зеленоватыми блестками. На идеально гладком лице не было ни намека на морщины или изъяны, лишь неестественно темные, почти фиолетовые синяки прочно обосновались под слишком живыми для человека глазами. Аномально длинный язык гостя то и дело облизывал бледные потрескавшиеся губы, и жест этот выглядел уж слишком плотоядно, слишком дерзко, похотливо... Мужчина смотрелся инородно, слишком горделиво и спокойно на фоне этих, едва ли, не привстающих с мест от возбуждения зрителей. Он словно был создан для того, чтобы лениво оглядывать происходящее вокруг, не считая нужным произносить хоть слово или когда-либо снизойти до аплодиссментов. Странный красавчик и правда мог бы просидеть так целую передачу, вальяжно поглощая все то, что происходит на сцене, если бы все это время не смотрел только на Лидию, не оглядываясь по сторонам. Никто из участников шоу, находящихся рядом с ним, будто бы, не замечал странного человека с тростью, словно его вообще не существовало, словно он был бесплотным демоном или привидением. Фиолетовый галстук с принтом в виде огромного майского жука и туфли со смехотворно острыми носами навели Дитц на вполне конкретные догадки, которые оставляют после себя лишь тени, выползшие из-за плотных створок платяного шкафа со скелетами. До сознания доскреблась мысль тягучая и темная, ее было бы неплохо обдумать и отпустить на волю, но девушка лишь вцепилась пальцами в подлокотники, разомкнув губы для заклинания. Глаза Лидии расширились, едва мужчина легонько стукнул по своему запястью, призывая разгадать шараду. Аристократичные пальцы, как и двадцать лет назад, показали цифру два, что означало имя из двух слов. К несчастью, девушка знала, каких. Дитц против воли сглотнула, когда человек заиграл бровями, наслаждаясь произведенным эффектом. Стальные глаза с осевшими на дне дьявольскими смешинками внимательно изучали девушку, будто препарировали и заново сшивали саму ее душу, саму суть. Голосовые связки угрожающе натянулись, не дав произнести ни звука. «Двадцать лет, БиДжей, какого черта тебе здесь надо?» — снова и снова крутилась пластинка в ее тяжелой от недосыпа голове. Их гляделки продолжались несколько мгновений, пока перед взором ведущей снова не возник Оливер. Мужчина наклонился к замершей посреди разговора собеседнице и мягко дотронулся до чужой руки. Одна из папок, зажатая между его локтем и ребрами, с грохотом упала на пол. Лидия встрепенулась, прервав зрительный контакт и проморгалась. Если бы не проворность продюсера, горячий кофе пролился бы на обоих, и съемки пришлось бы отложить, а простой хоть на час обернется для компании крупными финансовыми издержками. К счастью, продюсеру удалось спасти положение, и от этого улыбка на лице мужчины лишь усилилась. Он неловко вложил девушке спасенный от падения стаканчик с ореховым латте. — Твой любимый, — смущенно проговорил Оливер. От этого щенячьего взгляда Лидии захотелось самой спрятаться в свой же шкаф со скелетами и никогда оттуда не выходить, но она лишь перехватила стаканчик покрепче и просипела: — Спасибо, Оли, мне приятно, но не стоило так беспокоиться, правда, я в порядке, — она снова перевела взгляд на трибуну, чтобы через полсекунды отчаянных поисков не увидеть никого, кроме перешептывающихся старушек и пересмотревших «Секретные материалы» подростков. — Брось, мне не сложно, — улыбка продюсера поблекла, накрываемая тенью раздражения. Он снова выпрямился, приосанился. — Удачи. — Ага, — выдохнула Лидия, отпивая уже остывший напиток. Разодранное вчера вечером горло напомнило о себе неестественным жаром, спускающимся вниз к легким и сердцу, будто закинутая в дровяную печь зажженная щепка или самая сильная в человеческой жизни изжога. Сдержав порыв встать и убежать в туалет, экзорцист вдохнула спертый воздух съемочной площадки, задержала дыхание, едва слышно откашлялась. Глаза закрывались, но нужно было работать, иначе жизнь станет еще более безнадёжной и блеклой, словно хрусталь мимолетных крылышек стрекозы, через который толком ничего не видно — лишь муть и хлябь этого мира. Как только все расселись по местам, а софиты ослепили сцену, Лидия до боли в мышцах сжала пульт от телевизора и снова вымученно улыбнулась, приветствуя фанатов. Как бы там ни было, что бы ни происходило, но ее паранормальное шоу начинается по расписанию. — Добрый вечер, дорогие зрители и гости передачи! С вами Лидия Дитц — ведущая шоу «Дом с привидениями». Я снова спрошу вас со всей серьезностью: верите ли вы в мистику? — Да! — проревел хор из полусотни голосов. Оливер снял наушники, показал ведущей большой палец и удовлетворенно улыбнулся.

***

Таблетки, прописанные врачом, всегда заканчивались раньше срока не только потому что Лидия пила их сверх нормы. Да, девушка могла превышать пороговое значение на две-три капсулы в день — не более, но постоянно и невовремя врывающийся в гримерку бывший жених, никогда не упускал возможности устроить ей скандал и попытаться отобрать лекарства для своих наркоманских нужд. — Роб, прекрати, — шипела Лидия, прикрывая лицо от занесенного кулака. Вместо бывшей невесты мужчина всегда бил стену около ее лица с намерением припугнуть, чтобы ему быстрее отдали «колёса», но сегодня ярость вперемешку с неудовлетворенностью породили в мужчине новый механизм преодоления стресса. Удар пришелся на ребра, и что-то надсадно треснуло. То были не кости и даже не сжатые в страхе челюсти, но что-то сидевшее глубоко внутри, что-то маленькое и хрупкое, что-то напрасно и односложно отвечающее за веру в людей. Лидия скрипнула зубами, задыхаясь от унижения и боли, от страха и наваливающейся с каждым днем усталости. Она позволила себе подумать, что ей совершенно незачем жить. Из глаз полились слезы, смешанные с осыпавшимися комочками от водостойкой туши. Девушка осела на пол, все ещё закрывая голову руками, но удара больше не последовало. Вместо этого Роб забрал выпавший из сумочки оранжевый пузырек с таблетками и резко вышел, хлопнув дверью. Повисла холодящая тишина. Переведя взгляд на огромное зеркало с подсветкой, Лидия увидела себя, заплаканную и несчастную, неприкаянную девочку из дома с привидениями близь Винтер-Ривер. Как она позволила так с собой обойтись? Почему Роб все ещё приходит к ней, и она не нашла способа избавиться от него? Дитц бы никогда не простила себе, если бы из ее растерзанного горла вырвался сейчас хоть один стон или всхлип. Каждый вдох раздувал болезненный огонь в ее теле, а каждый выдох опалял холодом ее мокрые от хрусталя щёки. Она просто плакала, зажимая лицо руками, сидя в кресле среди величайшего множества сценических костюмов и книг по экзорцизму. По бледному лицу скатывались частые соленые капли, и тому, кто смотрел на девушку с внутренней стороны зеркала, казалось, что слезы вот-вот наполнят собой болезненно выступающие ключицы. Кто-то сейчас тронул его жену. Какая-то сука сейчас подняла руку на Лидию. Какой-то блядский недоносок напугал его девочку. Первый удар разбил раму, но зеркало устояло. Второй удар раскрошил перегородку несущей стены, но портал в мир живых так и не открылся. Висевший в воздухе кусок бетонной кладки с прикрепленным к нему черным зеркалом выдержал за эти годы не один приступ ярости своего хозяина, и теперь ровный осколок амальгаммы отражал пугающе раздраженное лицо демона. Огладив единственной невредимой рукой заколдованный портал, Битлджус коротко рыкнул сквозь сжатые зубы, и звук тот пронесся эхом по всему офису. Тут же заглянувший к начальнику Боб, получил задание приглядывать за остальными, пока биоэкзорцист не уладит дела наверху. Коротко кивнув своей крохотной головой, подчиненный робко улыбнулся в благодарность за доверие, но Битлджус уже этого не видел. Демон спешил по лестнице наверх. Ему предстояло вытрясти пару долгов и найти способ попасть в мир живых.