Best of me

В церкви, как и всегда, царили тишина и покой. Одним словом — полнейшая скукотища. Чонсону не нравилось. Хотелось драмы, действия, чего-то интересного. Быть демоном несколько тысяч лет — довольно утомительно. Пак за свою жизнь повидал столько грешников, что его мало чем можно было удивить. Конечно, попадались и больные на голову извращенцы, зверствам которых и демоны дивились, но это было довольно редко. В основном встречались банальные жадность, похоть, лень, зависть и гнев. Но Бог сам создал людей такими, так почему они должны идти против собственной природы? Чонсон не управлял людьми, нет. Это было бы слишком просто и банально. Он аккуратно склонял их к греху, нашептывая грязные мыслишки, подталкивая к тому, что давно крылось в их скрюченных душонках, заставляя открыть миру то, что они пытались скрывать. Иногда это было безумно просто. Порой попадались крепкие орешки, с которыми было посложнее, и такие экземпляры Чонсон особенно любил. Одним из подобных людей был юный ученик церкви, Ян Чонвон. Он был еще слишком молод для получения сана и не имел должного образования, но все служители возлагали на этого юношу большие надежды. Ему пророчили славное будущее в церкви, высокую должность, любовь прихожан и, конечно же, Иисуса. Потому и Чонсон обратил на него свой взор. Он хорошо помнил, как впервые в обличье человека заговорил с Чонвоном, заняв место пресвитера в исповедальне. — Простите, святой отец, я согрешил, — признался тогда юноша, думая, что за разделяющей их решеткой священнослужитель, но никак не слуга самого Дьявола. — Я молился недостаточно и нарушил священный пост. Я был на празднике у друга, и вся вкусная пища, что была там… я не устоял. А еще мою голову посещали порочные мысли. В школе есть девушка, которая мне симпатична, и я представлял, как касаюсь ее. Я каюсь, святой отец. Как мне прогнать все эти греховные мысли? Прокашлявшись, чтобы скрыть смешок, Чонсон ответил: — Тебе надо больше времени уделять общению с Господом, сын мой. Перечитай заповеди Божьи, вспомни, какую жертву принес наш Владыка ради того, чтобы мы жили так, как живем сейчас. То, что ты раскаялся — уже есть путь к исправлению. Бог простит своего слугу, если его желания искренны. — Они искренны, святой отец. Спасибо вам за совет! Юноша удалился из исповедальни, а Чонсон закатил глаза. По сравнению с тем, что ему тут выдавали, грешки Чонвона были мелочью. Либо парнишка действительно такой праведник, либо он просто недоговаривает. Тогда-то Пак им и заинтересовался, решив узнать правду. Проследить за Чонвоном дыло несложно. На первый взгляд юноша вел наискучнейший образ жизни. Он жил с матерью при церкви, учился здесь же в воскресной школе, а еще пел в хоре и играл на органе. С виду был прилежнейшим молодым человеком, на которого стоило равняться. Но Чонсон слишком много видел, чтобы поверить в показную праведность. Зачастую такие скромники оказывались развязными и по ночам творили всякие непотребства, не забывая по утрам замаливать грехи и обещать, что больше этого не повторится. И так по вечному кругу. Но на удивление Чонвон оказался столь же скучным и прилежным, как и на первый взгляд: ночью не покидал комнаты, никого не оскорблял и искренне радовался успехам друзей (уж Пак-то мог отличить правду ото лжи), помогал нуждающимся и давал милостыню голодным и бездомным. Чонсон скрежетал зубами — ну должен же был быть у мальчика хоть какой-то изъян! Ведь он все-таки человек, а значит, у него найдется слабое место. Демон решил начать с простого — чревоугодия. Чонвон упоминал, что не устоял перед пищей, а на дворе как раз стоял Великий пост. И Пак решил повернуть все так, чтобы юношу ожидал соблазн на каждом его шагу. За ужином благодарные соседи принесли аппетитный мясной пирог. Но Чонвон с благодарностью отказался, отдавая все голодающим. В школу решила наведаться благотворительная организация и угостить юных христиан пирожными. Ужасно аппетитными с горкой крема поверх — ну просто пальчики оближешь. И пока одноклассники, не стесняясь, поедали лакомство, Чонвон отнес свою порцию девочке, которая ему нравилась: — Держи, Ханыль, это тебе, я угощаю. Чонвон вновь устоял. Но внезапно его приятель, который учился в обычной школе и был далек от религии пригласил его на ночевку. Матушка сначала не хотела отпускать драгоценного сына, но вспомнив, какой он у нее паинька, все же дала добро. Дома у Рики было полно всяких вкусных вредностей: пицца, торты и даже алкоголь. Но Чонвон стойко отказывался, улыбаясь, и скромно жевал салат, запивая фруктовым соком. Что за невыносимое дитя! Джей начинал сердиться. Он решил сменить тактику, видимо, он ошибся, и обжорство не было слабым местом Яна. Быть может, им была лень? — Не читай Евангелие сегодня, — нашептывал он Чонвону сразу после пробуждения. — Зачем, если ты можешь поспать подольше? Парнишка пытался отмахнуться от этих мыслей, то и дело повторяя про себя, что отец бы разочаровался в нем, если бы увидел, каким ленивым стал его сын. — Папа не узнает, — вновь шептал Джей. — Никто не узнает. Чонвон упрямо читал, наказывая себя. Брал дополнительную работу в саду, помогал с уборкой и каждый раз ругал себя, стоило ему подумать о том, что можно дать слабину. Мальчишка оказался на удивление характерный. С ленью тоже не удалось, и тогда Чонсон решил не мелочиться и пойти ва-банк. Нужно было проверить Чонвона — создать ситуацию, которая бы вызвала негативные чувства, такие как гнев и зависть. Чонсон был уверен, что их юноша не сможет полностью побороть. Вселить в голову Хисына, приятеля Чонвона, мысль о влюбленности было несложно. Убедить паренька в том, что стоит предать друга ради девушки тоже не составило труда. Ли, будучи человеком правильным, немного поупрямился, но все же не смог долго противиться просьбам Пака. — Как ты думаешь, ты ей нравишься? — спросил Ли у Чонвона на перемене. — Не думал признаться ей? — Думал, но я не уверен. Я не рассчитываю на взаимность, но возможно мне будет немного легче, если я ей откроюсь. — Забудь об этом, — хмыкнул Ли. — Потому что я позвал Ханыль на свидание, и она согласилась. Не то чтобы она мне сильно нравилась…просто, думаю, будет весело. Чонвон смотрел на приятеля неверяще. Он от Хисына не ожидал такой подставы. К тому же Ли ни разу не упоминал о том, что ему симпатична Ханыль, хотя был прекрасно осведомлен о чувствах Вона. — Но если она тебе не нравится, зачем ты ее пригласил? — Ох, Вони, — Хисын сделал шаг ближе и утешающе похлопал одноклассника по плечу. — Не всем же быть такими умничками и читать Библию перед сном? Мне просто стало скучно, вот и я решил поразвлечься. — Не обижай ее, пожалуйста. Она - хорошая девушка. — Я подумаю. И кстати, Ханыль сказала, что ты просто неудачник, серая мышка на фоне меня. И она все равно не пошла бы с тобой на свидание, если есть возможность пойти со мной. Чонсон навострил уши — вот он, момент истины, сейчас Чонвон вспыхнет. Ложь лилась из уст Хисына так легко и естественно, что сомнений не оставалось — Ян поведется. И на секунду Пак учуял тот сладковатый запах — запах злости и ярости. Демон радостно потер ладони в предвкушении — вот оно! Сейчас наш тихоня наконец взорвется и покажет всем свою истинную сущность грешника! Но спустя пару секунд Чонвон, глубоко вздохнув, усмирил свои чувства. Гнев стал потихоньку отступать, и паренек лишь поднялся со своего места, тихо промолвив: — Что же, наверное, тогда даже лучше, что я ее никуда не приглашал — хотя бы не опозорился. Спасибо, что открыл мне глаза на правду. Повернувшись на каблуках, он быстро вышел из класса, оставив Чонсона тупо хлопать глазами в непонимании. Как же так вышло? Чонвон не просто делал вид, что держит себя в руках — он действительно прекрасно контролировал свои эмоции, не позволяя гневу затмить ясность ума. В надежде на то, что это еще не все, Пак последовал за ним. Чонвон умывался холодной водой в туалете. Ему повезло — кабинки пустовали, и никто не видел его побледневшего лица. Он не крушил, не пинал стены и не ругался. Просто сделал несколько глубоких вдохов и промолвил: — Все, что ни делается, все к лучшему. Господь просто отводит меня от плохих людей, вот и всё. Чонсон чуть не взорвался от злости - вот он не собирался себя контролировать. Этот парень удивительный. Удивительно бесячий и праведный, и это не могло не напрягать. Пак решил, что постарается продавить юношу, и все последующие несколько уроков нашептывал ему идеи о мести. Весь вечер Чонвон просидел в своей комнате, смотря в одну точку, и даже отказался от ужина. Так он справлялся со своим горем. В конце концов, юноша погрузился в чтение — не только Евангелие, но и художественная литература, поклонником которой он был. Видимо, это помогало ему справиться с обидой и предательством друга. И как бы ни старался Чонсон, проникнувший даже во сны Яна, тот не вынашивал никаких планов мести. Только смотрел с грустью на смеющуюся парочку — Хисын и Ханыль теперь сидели за одной партой. А Джей злился все сильнее. В конце концов он решил, что начнет играть по-плохому. Ян устоял перед соблазном до сих пор, но демон собирался это исправить. Оставался один вариант, но он был практически беспроигрышный — похоть. Чонвон же не бесчувственный. Он купится. А Чонсон не обещал, что не станет играть грязно. Он же демон, в конце концов. Искушение подобно змее поджидало Яна в одном из школьных коридоров после уроков. И выглядело оно совсем не как рептилия, а как миловидная девушка. Чонвон не мог не заметить плачущую у окна Ханыль. Не мог он и пройти мимо. — Ханыль, что случилось? — Чонсон, видя, как обеспокоенный юноша резво приближается к пострадавшей, закатил глаза. Кто бы сомневался, что этот примерный христианин поспешит на помощь. Девушка, шмыгая носом и пытаясь стереть слезы уже изрядно промокшей салфеткой, покачала головой, мол, порядок. Но очевидно было, что ее жалкая попытка держаться провалилась. — Вот, возьми, — Ян протянул однокласснице новый платочек, на что она благодарно кивнула. — Могу я еще чем-то помочь? — Ты такой милый, Чонвон, — всхлипнула девушка, вновь разражаясь рыданиями. — Мне так жаль, если я задела тебя, согласившись пойти на свидание с Хисыном. Он рассказал мне правду, и я так расстроилась! Это очень обидно! — Что он тебе сказал? Чонсон приблизился, ловя каждое слово. Внутри вновь затеплилась надежда на то, что Ян разозлится. — Что пригласил меня, чтобы позлить тебя, что я ему даже не нравлюсь! А он…он успел понравиться мне за короткое время, был таким вежливым, заботился. А теперь мне стыдно, что я забыла о тебе, ведь я догадывалась…догадывалась, что тебе не безразлична, но все равно повелась. — Ты не виновата. Все мы совершаем ошибки. Мне жаль, что это произошло, и Хисын…он некрасиво поступил, и я не понимаю, зачем ему все это. Я не сделал ему ничего плохого, как и ты. — Он сказал, что ему просто было скучно. Разбить сердце от скуки — разве не наивысшая жестокость?! — Наверное, ты права. Девушка постепенно успокаивалась и ненадолго скрылась в туалете, чтобы умыться. Следы пролитых слез устранить не удалось, но выглядела она чуть лучше, чем пару минут назад. — Уже поздно. Ты не проводишь меня до дома? — Конечно. Еще бы. Как джентльмен может отказать даме? По пути к Ханыль домой Яну даже удалось развеселить девушку. Она больше не плакала, на место слез пришла неуверенная улыбка. Ханыль то и дело кидала на Чонвона заинтересованные взгляды, и когда подростки оказались во дворе ее дома, предложила: — Зайдешь? Угощу тебя тортиком. — Эмм, не думаю, что могу. Прости, — заупрямился Чонвон, но Пак внимательно следил за ситуацией и знал, что Ханыль не отступит, потому что убедил ее в том, что так надо. — Ну пожалуйста, Чонвон! Ты так помог мне, поддержал, я хочу хоть что-то для тебя сделать в качестве благодарности. Не убегай! — Мне нельзя тортик, — понуро покачал головой юноша. — Ты и сама знаешь, сейчас Великий пост. — Ты такой молодец, что постишься. У меня вот не хватает выдержки, и врачи посоветовали есть больше мяса с моей анемией. Но у меня есть постные печенья и фрукты. Может, все же зайдешь? Тяжело вздохнув, Чонвон сдался, покорно плетясь следом за девушкой. На лице Чонсона же заиграла торжествующая улыбка, и он мысленно готовился к победе. Оставалось совсем чуть-чуть. Сначала все шло степенно и скучно: хозяйка заварила чай, предлагая гостю угощения, нарезала обещанные фрукты и присела рядом, томно уставившись на стеснительного Чонвона. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке, краснея под пристальным взглядом и отказываясь от добавки. «Бедняжка, совсем не знает, как общаться с девушками», — пронеслось в голове Джея. — «Но ничего, мы это исправим». — Я знаю, что ты любишь читать, и я тоже, — решила найти точки соприкосновения Ханыль. — Хочешь, покажу тебе нашу коллекцию? Чонвон активно кивнул — наконец появился шанс избавиться от неловкости и вести конструктивный диалог. Подростки двинулись сначала в зал, где пылилось большинство кинг — в основном классика и научная фантастика, которую читали когда-то родители. А после переместились в комнату Ханыль с ее фэнтези, слезливыми романами и детективами. Чонвон немного увлекся, изучая толстый сборник Агаты Кристи, и перестал обращать внимания на девушку. Та же наоборот, решила сделать все, чтобы его взгляд был направлен лишь на нее. — Чонвон, скажи, я красивая? — вымолвила Ханыль, неспешно расстегивая пуговки белоснежной рубашки. Бедняга Ян, обернувшись, оказался совсем не готов к частично обнажившемуся девичьему телу. Он тупо хлопал глазами и хватал воздух губами, не зная, что и сказать. — Ты можешь прикоснуться, если хочешь, — шепнула Ханыль, делая шаг навстречу и кладя руку Чонвона на свою обнаженную талию. Ее груди пока что были скрыты бюстгальтером, но демон предполагал, что это ненадолго. — Я не... — только и мог пробормотать Чонвон, вылупившись на одноклассницу. — Не надо стесняться. Я доверяю тебе, Чонвон. Девушка приподнялась на носочки, чтобы оставить легкий поцелуй на щеке Чонвона, а затем на его губах. Парнишка же не шевелился, застыв, как ледяное изваяние. Тогда Ханыль, ведомая велением демона, решила все взять в свои руки. Девушка окончательно избавилась от рубашки и потянулась к застежке белья, обнажая маленькую упругую грудь. — Тебе нравится? — она чуть покрутилась, демонстрируя себя со всех сторон, — Ну же, скажи что-нибудь. Пак замер в предвкушении, ожидая ответа Чонвона как второго пришествия. Парень не устоит — демон был в этом практически уверен. — Мне…нравится, — выдохнул Ян, а Чонсон победно вскинул руки, — Но ты не должна этого делать, ведь мы даже не встречаемся. — А ты хотел бы? Я могла бы стать твоей девушкой. Поцелуй меня, Чонвон, — Ханыль вновь подошла ближе, почти прислоняясь грудью к торсу юноши, но тот будто в испуге стал отходить назад, упираясь спиной в стену. — Это неправильно. Так не должно быть, — тряхнул головой Ян, будто ощущая, что без вмешательства третьих сил тут не обошлось. — Я лучше пойду. Поговорим завтра, Ханыль. Прости. Взяв себя в руки, юноша вылетел из квартиры. Его топот доносился до ушей издалека — так он спешил вниз по ступенькам, будто убегал от самого дьявола. Что ж, это было не так и далеко от правды. Чонсон разочарованно застонал, чуть ли не рвя на себе волосы. Этот парнишка был невыносим. Как он мог устоять перед таким соблазном? Ведь девушка точно нравилась ему, и он уже упоминал, что думал о том, чтобы прикоснуться к ней. Но сейчас…просто сбежал. Нет на него никакой управы! Разочарованный в себе, Джей направился прямиком в ад. Стоило усомниться в собственных силах искушения, да вот только Ханыль и Хисын подтверждали обратное — влияние демона работало на них, но только не на Чонвоне. Быть может этот паренек — посланник самого Гавриила? Тяжелые времена требуют отчаянных решений, и Чонсон понял, что настала пора обратиться за советом к повелителю. Тревожить Люцифера не хотелось, но с другой стороны, он все равно не был занят ничем серьезным кроме своего любимого дела: следил за проделками подопечных и наслаждался согрешениями людей. — Босс, я могу войти? — Джей постучался в хоромы дьявола и аккуратно приоткрыл дверь в его модно обставленную студию. Люцифер давно сменил свои устаревшие хоромы на супер современный ремонт. Они в аду шли в ногу со временем и периодически посмеивались над райскими птичками, которые до сих пор ночевали в саду под открытым небом. Зачем, если современный мир предлагает столько удобств?! — Джей, конечно, заходи! — дьявол приветливо улыбнулся, жестом приглашая гостя. — Я знал, что ты придешь. Присаживайся. Чонсон, кивнув с благодарностью, уселся рядом с Люцифером, или как тот сам предпочитал — Джейком — на барную стойку. Дьявол считал свое имя устаревшим, и вообще, оно ему не нравилось. Долго думал о смене и наконец остановился на Джейке — сказал, что это прогрессивное и приятное слуху имя. Да вот только большинство по старой памяти величало его светоносным, что его безмерно злило. — Тогда наверное нет смысла объяснять, зачем я пришел, раз вам уже и так все известно. — Пожалуй, — дьявол неопределенно повел плечом. — Признаться, меня позабавили твои попытки склонить к греху этого парнишку. Сын священника — ну не замечательная ли цель? Не волнуйся, я не сержусь, что тебе это не удалось. Наоборот, даже рад, что ты пришел. Коктейль? Босс размешал миксером какую-то ярко-оранжевую жижу, разливая по стаканам и щедро подсыпал льда. Пак с благодарностью принял напиток, радуясь, что повелитель в благодушном настроении. Джейк, хоть и казался с виду дружелюбным, все же оставался дьяволом. И злить его ой как не хотелось. Отхлебнув из стакана, он едва не закашлялся — напиток состоял на девяносто процентов из крепленого алкоголя и обжигал горло. Бармен из Люцифера был хреновый. — Парнишка под защитой ангелов? — Вероятно. Но тем не менее он сам силен духом, его веру подкрепляет уважение и любовь к покойному отцу. Он уверен — если согрешит, оскорбит память родителя. Потому и держится из последних сил. — Как долго мне еще пытаться? Я близок к успеху? Может, раскроете его слабые места? — Ох, Джей, Джей, мой старый верный друг… — тяжело вздохнул Люцифер, невесело улыбаясь. — Ты так предан своему делу, что решил не оставить мальчишке и шанса. Скажи, сколькими грехами ты уже пытался его искусить? — Лень, чревоугодие, — начал вспоминать Пак, загибая пальцы, — Гнев, похоть, зависть... — Достаточно, — Джейк выставил ладонь вперед, не желая слушать дальше. — Ты считаешь, этого мало? Мои подчиненные работают столь усердно, что в аду скоро не останется мест! Мне и так пришлось урезать площадь апартаментов вдвое! Грешные души ютятся на жалких квадратных метрах, спят на двухъярусных кроватях! У нас ад, а не переполненная общага где-нибудь в подмосковье! Как я буду поддерживать порядок, если мне людей заселить некуда? Джей опустил голову и прикусил язык. Повелитель был прав — проблема перенаселения в аду в последние годы встала особенно остро. С рассветом науки становилось все меньше верующих и боящихся Бога и все больше тех, кто предпочитал жить согласно своим правилам и устоям. И эти люди не слишком-то жаловали священные заповеди. — Вы хотите, чтобы я оставил Чонвона в покое? — Именно. Уверен. В церкви, которая тебе так полюбилась, найдется немало других грешников. Понимаю, что ты хотел дожать парнишку и закрыть гештальт, но Джей, он еще так юн! Дай ему хоть немного побыть чистым и невинным! Уверен, жизнь сама подтолкнет его к греху рано или поздно. — Хорошо, босс, я вас услышал, — Пак склонил голову в уважении, поднимаясь со стула. Задерживаться не хотелось — Люцифер начал бы забивать голову своими философскими рассуждениями, а у Джея не было настроения их слушать. — Спасибо за напиток. — Вкусно было? — Да, очень, — он прикрыл дверь, скрываясь с обзора, а Джейк лишь ухмыльнулся: — Ох, Джей, ты никогда не умел врать.