Кто я?

      Свежий воздух наполняет лёгкие. Грубая кожа ступней не чувствует камней и палок.       Существа в саду отскакивают в стороны, отступают подальше и в недоумении смотрят на беглеца. Кто-то наводит на происходящее смартфон..       Зачем?       Не имеет значения!        Краем глаза Леви замечает преследующий его чёрный дым и два глаза. Он быстро нагоняет человека.       Беглец цокает.       Нашёл-таки.       Но не снижает скорости. Он быстро соображает, что Маклай не рядом, либо даже не в курсе о побеге его драгоценного подопытного. Иначе бы Леви уже висел в воздухе. Это на секунду кажется Леви странным, ведь бегал с браслетом по больнице Леви минут десять. К сожалению, мысль пришлось отложить, ведь дым почти кусал его за пятки.       Дым, пробирающийся сквозь щели двери в ванную. Дым, пробирающийся через щели шкафчика. Дым, который можно схватить тряпкой. Леви вспоминает, как развеял дым Орлие, когда тот ещё не принял свою форму.       Рука надзирателя почти настигает Леви, а тот резко присидает, разворачивается и бросает камень в летающий глаз. Орлие тут же теряет форму и перекручивается. Второй глаз он защищает какой-то частью тела.       Этого мгновения хватило, чтобы отломать несколько больших веток у кустов, отогнать дым и броситься бежать к стене дальше.       Каменные дорожки с нарисованными яркими зверюшками, аккуратный круглый сад, небольшой фонтан, скамейки и беседки, идеально выстриженный газон — всё это Леви замечает мельком. Он отталкивается от стены, чтобы прыгнуть выше, хватается рукой за край, кидает ветки во врага и едва успевает подтянуться и перепрыгнуть.       

***

      Дым врезается в стену. Орлие требуется около пяти секунд, чтобы прийти в себя, собраться и перелететь.       — Какого? Где?! — восклицает надзиратель, осматривая дороги между коттеджами с одной стороны и лесом — с другой. Слишком далеко, чтобы успеть добежать за пять секунд. — Да… Нет… Это невозможно.       Было раннее утро, машин не наблюдалось.       — Ах, — взгляд падает на асфальтированную дорогу, — вот ты где. — Орлие смотрит на канализацию и скрывается под люком.       . . .       Леви вынырнул из канализационной воды, когда дым завернул за угол, и поднялся на поверхность. Вдали виднелся какой-то железный монстр, несущийся на человека. Беглец тут же кинулся вперёд, в небольшой лес, больше напоминающий парк. Он не останавливался ни на секунду, продолжая бежать куда-то. Куда угодно.       Леви остановился, когда закончился лес. Дальше была дорога, через которую стояли здания. Странные яркие здания. Одно из которых было магазином продуктов, судя по плакатам со скидками, второе же здание не имело ярких надписей. И куда дальше?       .       .       .       Веки медленно поднимаются. Дыхание ровное, медленное. Зрачки смотрят в потолок.       Раз, два, три…       Губы медленно искажаются в истерической усмешке.       …шесть, семь, восемь…       Он моргает.       …десять, одиннадцать, двенадцать…       Продолжает смотреть вверх, ровно дышать, не шевелиться.       В груди затягивается узел, подбирается к горлу, к челюсти, к глазам. Веки опускаются. Дыхание всё ещё ровное.       «Сон», — думает человек. И больше ни одной мысли.       «Как же я устал, как же всё затрахало», — из горла вырывается нервный вздох.       Леви поднимается и пытается сесть, но его сразу одолевает острая боль в груди и паху. Он стискивает зубы и смотрит вниз. Рука. Новый браслет. Царапина.       Сердце падает в желудок. Леви несколько секунд тупо смотрит на затянувшуюся рану.       — Будь аккуратен, Леви. Раны свежие.       Он, наконец, замечает врача, сидящего напротив, за столом. Рядом с Маклаем стопка папок, две открытые книги, журнал и ноутбук.       Висок пронзает ещё одна волна боли. Леви хватается за голову, и…       Беглец нырнул в вонючую мутную воду и задержал дыхание почти на две минуты.       Чёрный глазастый дым пронёсся над ним. Лишь когда Орлие должен был скрыться, Леви вынырнул… Лес, магазин…       Пленник долго смотрел на браслет и держался за голову, но уже не от боли.       …тринадцать, четырнадцать…       Рука упала на кровать, Леви выдохнул и едва слышно спросил:       — Он ударил меня по голове? — Ответ был не нужен, это скорее даже был не вопрос, а горькое утверждение. — Как я его не заметил?..       — Это я усыпил тебя. Орлие лишь успел отправить сообщение.       — Долго ты меня искал, — сказал Леви с какой-то кривой ухмылкой.       — Быстро, — поправил Маклай. — Узнал о побеге поздно.       На секунду повисло молчание. Врач ни на секунду не отвлекался от работы, что-то чертя, печатая и читая.       Человек облокотился на спинку кровати. Как глупо, но в голове была мысль: «А свобода была у меня в руках».       — Я голоден, — сухо сказал он. Леви не щупал свои изменения, старался не смотреть на бинты и браслет.       — Десять минут, — так же сухо ответил врач.       — Если бы не паршивый браслет, я бы сбежал.       Леви и сам не знал, зачем это говорит. Просто что-то внутри желало высвободиться, какая-то обида и досада, возведённые в куб.       Маг на мгновение замер, брови чуть съехались. Он отвлёкся от работы и вопросительно посмотрел на пленного, а потом на его руку.       — Браслет? А при чём он тут?       И тут уже вопросы появились у Леви. Хотя правильнее сказать, добавились в копилку.       — Тогда как этот твой дымчатый мудак нашёл меня? — ледяным голосом сказал он, уже подсознательно понимая. «Я сам…»       — Ты сам сдал себя, когда зачем-то выбежал в холл. Ты считал, что он как-то отслеживает тебя? — изогнул бровь Маклай. Леви видел поганую желчь, сочившуюся из похитителя. Дыхание глупого беглеца замерло, сохранять невозмутимость стало сложнее. — Да, в теории, да и не только в теории, это возможно, — мысль, что Леви сдал себя сам по собственной глупости, была болезненнее любой операции. — Но Орлие не обладает достаточными знаниями для этого.       Почему я вообще решил, что браслет меня отслеживает? Ах, да, поверил в чёртовы книги, что мой похититель мне принёс. Какой же! я! идиот!       Леви не сдержался и натянул волосы, сгибаясь почти пополам. Раны снова загорелись. Физическая боль успокаивала.       

***

      Маклай же молча смотрел на пленника. Его рука чуть дёрнулась, но врач всё же отвернулся.       — Я нашёл тебя магией. И найду в любой точке мира, но, надеюсь, это не понадобится, — он снова говорил совершенно будничным тоном и заполнять документацию. Маклай притормозил прежде чем сказать следующую фразу, он дважды подумал, стоит ли оно того:        — Я бы не хотел сажать тебя на цепь.       Он искоса глянул на Леви, внимательно следя за его реакцией. Мышцы того тут же напряглись, глаза устремились в одну точку. Леви сжал губы, с секунду сидел так, а потом отпустил волосы и лёг головой на подушку. Упоминание цепи, очевидно, больно ударило по Леви. Это стремление к независимости было ожидаемым неудобством, ведь всё же Леви вырос в людском мире, даже не будучи рабом.       — Не надо, — сказал тихо человек. Это не было мольбой или даже просьбой, просто констатацией факта. — Ты мне много уже наобещал. Будешь выполнять или в отместку мне «сбежишь»?       Ещё после первой фразы про обещания Маклаю захотелось усыпить беглеца, но если делать так постоянно без должно причины, это черевато нервными срывами. У пленного.       — Письмо, прогулка по саду, прогулка вне больницы — это всё? — сказал он, с разочарованием всё же подмечая раздражение в своём голосе, и заметил, что дважды напечатал одну и ту же фразу.       — Ещё вопрос.       Ладно, с финансами можно немного повременить.       — Какой? — со вздохом сказал Маклай, закрывая ноутбук.       Леви снова сел, пристально изучая объект своей ненависти. Маклай верил, что Леви это «перерастёт», как и все люди, хотя предполагал, что трёх лет не хватит. Он проследил за взглядом пленного, скользнул по своему синему пиджаку, что висел на спинке стула, и приготовился отвечать на вопросы.       — Что значит «человек с силой титана»?       Маклай всё же шумно выдохнул, выказывая усталость — такое не стоило делать в аристократическом обществе магов, но Леви не маг, и даже не колдун.       Он молчал, хотя не скрывал, что услышал вопрос, и нервно стучал ногой. С улицы доносился смех. Взгляд Леви упал на окно. По его лицу было ясно: он заметил, что то открыто только сейчас.       «Наверное, подумал, как бы выпрыгнуть и сбежать», — хмыкнул Маклай, продолжая следить за человеком. — «Не станет, прекрасно понимает, что бесполезно».       — Аккерманы — это побочный продукт экспериментов над титанами, — начал Маклай, нога была приструнена. — По сути, ты и есть титан, сохранивший человеческий облик и разум. Хотя нет, прощу прощения, вернее сказать, ты человек с силой титана.       . . .       Леви судорожно выдохнул и оцепенел, но всего на пару мгновений.       Он правда не знал? Странно это. Хочет понять, совру ли я?       «Камиратису», — пробормотал он, чтобы проникнуть в разум Леви.       — Ясно, — тихо ответил человек.       «Я — титан… Бред», — это всё, о чём подумал Леви, прежде чем несколько грубо спросить:       — Чё ты так пристально смотришь?       Маклай моргнул, сводя заклятие на нет. Обращение к семейной библиотеке было напрасным. Лучше через прикосновения. Он встал и аккуратно подошёл к Леви, замечая, как тот хоть и не дёрнулся, но напрягся и пристально следил за телодвижениями подошедшего.       — Да, что надо? — резко спросил человек, а когда Маклай потянулся к его голове, отпрянул. — Я только, чёрт, проснулся. Если хочешь, чтобы я заткнулся, так и бы и сказал, — процедил Леви.       — Просто не двигайся. Я не буду тебя усыплять, — сказал как можно спокойнее Маклай и сел рядом с Леви, потянувшись в этот раз к руке. Человек замер, но стоило Маклаю прикоснуться, как стало ясно, что не от покорности, а от безнадёжности. Этим чувством просто сквозило от Леви. А ещё Маклай с сожалением отметил всё ещё бушующую злость. Был и подавленный страх, боль и усталость. На последнее Маклай обратил особое внимание: усталость не была всеобъемлющей, не депрессивной. Леви просто нужно было куда-то выплеснуть сжигающий его изнутри гнев.       Маклай отпустил руку человека, и тот сразу забрал её к себе:       — Объяснять не будешь?       — Нет.       «Выбросить куда-то гнев…», — об этом надо было подумать, — «Или хотя бы сменить обстановку. Людей угнетает сидение в закрытых помещениях».       — Ты говорил про книги… — прервал мысли Маклая человек.       Губы Маклая чуть сжались. Он пытался припомнить, про какие книги он ему говорил. Про те, что в стеллаже?       — Про то, что дашь почитать о титанах.       Вот о каких.       — А тебе не кажется, что ты слишком наглый? — сказал Маклай, замечая, как кулаки Леви снова сжались. — Успокойся, книги я принесу, хотя и обещал, только если будешь подчиняться, — он говорил чётко, но старался держаться спокойным. Побег не то чтобы злил Маклая, точнее он не злился на Леви: как можно злиться на человека? Побег скорее добавлял головной боли, ведь история просто так не свернётся, раз Леви возвращён. Камеры любопыных пациентов засняли всё.       — Нужно было нанимать лучшего надзирателя, — сухо сказал Леви, что вина в побеге на нём.       Маклай долго думал о том, чтобы сменить Орлие на какого-нибудь другого, но потом всё же заглянул в его память, чтобы понять, как вообще Леви удалось запереть того в шкафчике. И, честно говоря, Маклай никогда не видел такой скорости и силы у людей. То, как молниеносно среагировал Леви, как точны были его движения, завораживало и вселяло надежду, что проект удастся.       — Персонал подобран так, как я посчитал нужным. И давай так, считай, что я всё ещё зол на тебя, хотя и стараюсь не выказывать. Поэтому учитывай это каждый раз, когда говоришь. А если уж так язык чешется, то расскажи, как у тебя дела со сном сейчас?       — Как обычно. Твои пытки слабоваты.       — Какие пытки?       — А то, что ты заставляешь меня лежать как труп по восемь часов — не пытка?       Раздражение медленно стало сменяться недоумением, а потом разочарованием и негодованием. Он закрыл лицо ладонью.       — Прости, — коротко, но искринне, сказал Маклай, на что Леви лишь фыркнул, — я не приказывал этого. Только то, что в двадцать три нужно приглушить свет и заставить тебя немного полежать в кровати, — он снова говорил спокойно, пытаясь выказать сожаление, что Леви пришлось это испытать, а не потому что Маклай допустил это. — Перед этим ты должен был пить успокаивающий чай. Ты пил?       — Да, эту гадкую траву не забыть.       Маклай слабо улыбнулся Леви, но тот лишь больше отвернулся.       — Я предполагал, что это не поможет: всё же бессонница так не лечится — но решил попробовать, так как ты был весьма измотан отравлением, переносом, операцией, — Маклай выдохнул и в конце добавил. — Я бы не стал пытать.       Леви повернул голову и посмотрел очень скептически, не нужно было прикасаться, чтобы это понять. Человек лёг на бок, а потом сказал:              — Ты говоришь так, будто кто-то другой резал меня наживую, — он бросил острый взгляд и добавил, как бы смеясь над стилем речи Маклая. — Я не забыл.       Но аристократическое и профессиональное воспитание не позволяло реагировать. Маклай лишь терпиливо промолчал, видя, как Леви дёргает губой в отвращении и проглатывает какие-то слова. Маклай почти был уверен, что это оскорбления. Хоть это человек сдерживает…переодически.       — Операция прошла. Дай нормальную бумагу и нормальное перо, — грубо сказал Леви, объявляя конец диалога. Это поведение иногда даже забавляло. Человек и пытается установить свои правила, даже в таком положении, где власть явно не в его руках.

***

«Привет»

«Эрвин»

«Это Леви. Не знаю, почему мне разрешают отсылать письма. Я в плену у одного извращённого мудака. Я либо сошёл с ума, либо он не человек, как, впрочем, и половина здешних. Я не знаю, что от меня хотят».

Но предполагает. Зачем ещё так трепетно ухаживать за пленным, которого сделали женщиной?

«Мудак после окончания своего проекта обещал вернуть меня назад. Уверен, что врёт.

Место, где я нахожусь, странное. И, даже если вы сможете его найти, тут слишком опасно. Даже опаснее титанов, наверное. Я не думаю, что вернусь».

      Вернётся обязательно. Но письмо мудак будет читать — Леви уверен.

«Этот мудак зовёт себя Маклаем и твердит, что он маг, а я — титан. Это чертовски смешно. Если это будешь читать ты, Ханджи, знай, что даже осмотреть не подпущу. Я не титан, этот ублюдок просто что-то выдумал себе. Насчёт того, что он маг… Это было бы крайне нелепо, но он может взмахом руки починить разломанную мебель, поднимать меня в воздух и держать, не прикасаясь. Он говорит, что я в аду, но это не тот ад, про который люди думают. Как по мне, всё соответствует нашим людским сказкам».

      «Он сказал, что я — Аккерман, а Аккерманы — побочный продукт эксперементов над титанами. Я буду писать письмо в несколько подходов, попытаюсь вытянуть из него больше информации, хотя не уверен, что он позволит её отправить».

«Эрвин, надеюсь твоя умная голова всё поймёт».

      И догадается, что помощь Леви нужна.