Благословение демона

      Кёджуро в последний раз взмахивает катаной, завершая кату. Тело демона начинает рассыпаться пеплом, позволяя несчастной душе вновь переродиться. Охотник искренне надеется, что карма позволит тому стать человеком, дабы искупить все свои грехи. Убиенный был типичным озлобленным невинно-осужденным. Когда казнь совершилась и тело предали земле, тот воскрес следующей же ночью и принялся мстить своим обидчикам — судье, что вынес приговор, и его семье, своей жене, что не поверила в его невиновность, тестю и тёще за то, что воспитали такую дочь. Не тронул он лишь детей, так что сиротам оставалось лишь перебраться в дом бабушки и дедушки со стороны отца. Последние же и обратились к местному монаху, а тот связался с охотниками. Ренгоку пару дней выслеживал убийцу, ибо тот, перебив стольких людей, стал сильнее, но неопытность и неумелость сыграли на руку истребителю.       — Великий Будда, мы обращаемся к тебе с просьбой о милости. — Кёджуро не уверен, что чтит каждую душу, но уверен, что каждая заслуживает подобающей прощальной церемонии.       Юноша проводит обряды так, как его учил отец: зажигает несколько палочек с благовониями и сжигает талисманы, дабы убедиться в том, что у покойника больше нет негативных эмоций, что тот не вернется следующей ночью вновь мстить. Охотник долго-долго читает молитвы и сутры.       Заканчивается всё с первыми лучами солнца и Кёджуро наконец-то выдыхает с облегчением. На месте, где тело демона рассыпалось, он ставит большой камень — хорошее обозначение, дабы родственники могли приходить сюда и проводить обряды.       Юноша на несколько мгновений замирает, проверяя и всматриваясь в место упокоения. В воздухе витает приятный аромат сандала и какое-то умиротворение. Обряд проведён хорошо. С этим осознанием Кёджуро несколько раз взмахивает рукой, пытаясь размять мышцы плеча, и спокойно покидает лес. Нужно будет вернуться в деревню, поговорить с родственниками и рассказать монаху, куда тому стоит приходить для проверки энергетики места, если что-то пойдет не так. Идти долго, к деревне он доберётся лишь к вечеру — демон убежал далеко, что удивительно. Обычно они держатся близко к месту своих земных привязанностей: к дому, семье и всему, что было важно при жизни настолько, что после смерти они не могут обрести покой без помощи охотников.       — Неужто пытался в Город Призраков попасть? — тихо бормочет юноша, ускоряя шаг, когда лес остался позади.       В какой-то момент по спине резко пробегает табун мурашек, Ренгоку оборачивается, но сзади ничего и никого нет. Юноша кладет руку на рукоять клинка, но доставать его не спешит. Внимательно осматривает территорию, чутьё охотника говорит, что рядом демон. Но ведь он уже убил одного. А днём те не особо желают ходить среди людей — смерть так меняет их, что внешность сразу в глаза бросается. Ренгоку замирает, готовясь к атаке, но аура демона исчезает так же быстро, как и появилась. А потому охотник продолжает путь. Нужно попросить монаха взять себе ученика, ему одному не очистить эту территорию от зла.

***

      Чем ближе Ренгоку подходит к деревне, тем больше в глаза бросаются бедность и повешенные трупы, будто в назидание приходящим и жителям. Видимо, местный судья не славится милостью и отправляет в петлю всех подряд. Воистину, перед законом все равны.       Кёджуро быстро оповещает родителей покойного, что их сын больше не причинит никому зла и очень долго разговаривает со старым монахом. Тот обещает, что исполнит все наставления молодого охотника и уговаривает юношу остаться на ночь в храме. Приближается Обон, духи становятся активнее. Но Ренгоку заверяет старика, что против сильного демона у него есть катана, а против слабого духа — обереги и талисманы, ему нечего бояться.       Так что путь домой Кёджуро начинает с последними лучами солнца. Летние ночи ясные и тёплые. Идти под полной луной почти так же замечательно, как и днём. Разве что вместо жары докучают противные комары.       Проходя возле леса, Ренгоку кажется, что он видит голубые огни среди тёмных стволов деревьев. Ещё призраки? Юноша тут же кладёт руку на катану и тихо заходит в глубь леса. Действительно.       Между деревьями идут духи и призраки всех мастей. Бедные, что несут на носилках богатых, убийцы, что прячут ото всех свои отрезанные головы, проститутки, что во всю заигрывают с мужами науки. Их было так много, но ни один не обладает настолько же сильной аурой, какую Ренгоку услышал утром. Таких и пара молитв освободит или они сами развеются.       — Луна сегодня необычайно красивая, не так ли? — Внезапный вопрос где-то поблизости заставляет юношу вздрогнуть, но он не подаёт виду. Ренгоку активно вертит головой, пытаясь найти источник шума.       — Наверху. — Кёджуро моментально задирает голову и ахает. В воздухе парит юноша.       — Да, красивая. — Невпопад отвечает Ренгоку на вопрос, вызывая у призрака смех. И как он, охотник, не почувствовал его ауру?       — Не поможешь? — Юноша забавно поболтал ногами и лишь тогда становится ясно: покойник подвешен. Висельник. Ренгоку легко взмахивает катаной не ведущей рукой, разрезая верёвку, и призрак тут же спрыгивает, даже не теряя равновесия.       — Спасибо! — Теперь незнакомца можно рассмотреть поближе. Тот едва ли старше самого Кёджуро — молодой, такому бы жить и жить. Розовые волосы, горящие жёлтые глаза в обрамлении густых ресниц, серая кожа, что будто светится под лунным светом, тёмные полосы, что тянутся по всему лицу и рукам, да простенькое старое кимоно для упокоения. Видимо, семья призрака была настолько бедная, что у них не нашлось даже обуви для покойника. — Тоже в процессию пойдешь?       — Не думаю. Ты знаешь, куда они идут?       — Знаю. — Юноша подмигивает и принимается снимать с себя ветки и листики, что застряли то тут, то там, пока он висел на дереве.       — И куда? — Кёджуро всё ещё держит катану обнажённой, но призрак будто не обращает на то внимания.       — Тебя как зовут?       — А это тут причем? — Юноша нахмурился, явно не понимая цели вопроса. Впрочем, аура призрака настолько слаба, что кажется, будто даже энергия живого человека может развеять его дух.       — Ну а как мне незнакомцу говорить, куда идут призраки? Это же некультурно. — Призрак театрально взмахивает руками, обнажая полосы вора на предплечьях. Кёджуро становится понятно: этот юноша — воришка, которого повесили. Такие души чаще всего становятся демонами, но этот, видимо, настолько слаб, что даже благовоние может его изгнать. Не опасен.       — Я — Ренгоку Кёджуро. Охочусь на демонов и призраков и помогаю их душам обрести покой. — С этими словами он убирает оружие в ножны и ему лишь на миг кажется, будто собеседник стал довольным, будто кот, наевшийся сметаны.       — А я — Аказа. Рад встрече, Кёджуро! — Призрак улыбается и легко хлопает охотника по спине, будто встретил старого друга. От этого движения идёт спазм мышц в плече и на удивлённый взгляд Кёджуро Аказа лишь смеётся, интерпретируя это по-своему. — Понял - понял! Близкий контакт — не твоё. — И тут же убирает руку за спину.       — Так куда они идут?       — Как куда? Очевидно же, в Город Призраков. — Повешенный выглядит удивленным, будто у него спросили что-то настолько само собой разумеющееся и теперь ему нужно объяснять это ребёнку.       — Такой есть? Я думал, что это выдумки. — Ночь преподносит молодому охотнику всё больше и больше удивительных открытий. Неужто к утру окажется, что он говорит с одним из сильнейших демонов, вопреки тому, что сейчас видит Кёджуро своими собственными глазами?       — Ещё бы! Не все хотят сразу умирать, Кёджуро. Некоторым нужно набраться сил, а где же это сделать так, чтобы ваши молитвы и клинки не добрались? Только там. — Аказа складывает руки на груди, пожимая плечами. — Пошли, покажу тебе.       — Живым разве можно?       — Ну так а где живым искать реальных благословений? Не в храмах же. А тут можно и дочь удачно замуж выдать и сына чиновником сделать и, что самое главное, гарантированно.       — В ловушку вздумал меня заманить?       — Кё-джу-ро. — Юноша тянет его имя, будто желает каждый звук попробовать произнести всеми возможными интонациями. — Если бы я хотел убить тебя — сделал бы это, как только увидел. Тебе рано умирать.       Ренгоку молчит, долго всматриваясь в лицо призрака, пытается уловить хоть намек на что-то, но тот лишь шире улыбается.       — Знаешь, последний, кто так на меня смотрел — переспал со мной, Кё-джу-ро. — Аказа вновь подмигивает, а Кёджуро чувствует, как краснеет до корней светлых волос.       — Я ухожу! Боги, ты просто бесстыден! — Юноша стремительно разворачивается, уходя дальше от голубых огоньков. Ему обязательно стоит сообщить Ояката-сама, что в этом районе проходит тропа призраков и тому стоит построить здесь храм.       — Э? Кёджуро, подожди! Я с тобой! Ты куда идёшь? Я, знаешь ли, так слаб, что в Городе меня тут же кто-то съест! Давай я тебе компанию составлю? Одному наверняка скучно! А я много историй знаю. Эй, не игнорируй меня! Ну, Кё-джу-ро!