Между нашими мирами

Все в штабе были сосредоточены на разработке нового плана, каждая деталь обсуждалась и проверялась дважды. Новости о нападении на один из их складов продажными псами Министерства были обескураживающими. Никто не хотел сражения, не сегодня. После долгих и бурных обсуждений они приняли самое разумное в этой ситуации решение: дождаться пока враг уйдёт, и попытаться забрать оставшиеся припасы, однако это не делало их положение менее опасным. Сама идея выхода за пределы убежища уже несла в себе огромный риск. Гермиона следила за Драко, который стоял немного в стороне и уже начал готовиться к выходу. Ему принесли одежду, подходящую для боя — тёмную, облегающую и удобную для движения. Видимо принадлежала она тому Малфою, уж очень походила на его стиль. Он посмотрел на неё, словно ожидая очередного спора, но она молчала. — Даже не думай об этом, — резко сказал Драко, заметив её намерение следовать за ним, его голос был холодным, как сталь. — Ты останешься здесь. Если понадобится, я свяжу тебя. От такого высказывания в ней вскипела злость, но Гермиона быстро подавила вспышку гнева: — Ты ведь понимаешь, если и не сегодня, то я всё равно найду способ, — бросила она, складывая руки на груди. Её взгляд был твёрдым, но в нём читалась мольба, которую девушка безуспешно пыталась скрыть. Драко устало выдохнул, проигнорировав её слова. Он повернулся к одежде, взял её и посмотрел на Гермиону через плечо. Не издавая ни звука, выгнул бровь, задавая очевидный вопрос одним лишь взглядом. — Я тебе не помешаю, — спокойно ответила она, не сдвинувшись с места. Их взгляды встретились, и напряжение между ними стало почти ощутимым. Драко, не желая продолжать бесполезный спор, начал раздеваться. Её настойчивость даже начала его забавлять. «Готова смотреть как я раздеваюсь, лишь бы не показать слабости?» — с ухмылкой произнес он вопрос у себя в голове. Драко принял такие правила игры, и стал снимать рубашку медленно, повернувшись к ней лицом. Гермиона не отвела взгляда, хотя внутри нее нарастало напряжение. Она видела, как он скидывает помятую и изрядно испачканную белую ткань с себя, оголяя плечи и торс. Его тело было мускулистым, покрытым россыпью шрамов, но каждое движение излучало уверенность и силу. Её дыхание стало чуть глубже, но Гермиона держала лицо бесстрастным, насколько это было возможным. Последний раз она видела обнажённого мужчину так близко, когда они с Роном пытались построить отношения. Но теперь поняла, насколько разительно отличались их тела. Драко был другим. Его тело говорило о годах сражений, выживания и выдержке. Её пальцы слегка дрогнули, но она продолжала смотреть. Он следил за её взглядом, но молчал. Драко уже привык к её неподчинению и знал, что споры сейчас ни к чему. Это лишь подстегивало делать все с убийственной медлительностью. Их глаза соприкасались, связанные невидимой нитью, и никто не собирался сдавать позиции. Когда Драко снимал свои дорогостоящие брюки идеального кроя, он хищно улыбнулся, демонстрируя этим наглый вызов, брошенный девушке. Гермиона понимала, чего Малфой пытается добиться. Но это её нисколько не тревожило, наоборот, она решила сменить тактику. Раз он не желал слушать её, пока она говорила с ним на равных, значит, сделает его положение более уязвимым. Пока её взгляд следил за серыми глазами, Драко сменил свои классические брюки на более практичные и начал протягивать в шлевки изношенный кожаный ремень. Именно в этот момент Гермиона нашла путь к осуществлению своего замысла. Она подошла очень близко, почти вплотную, её руки потянулись к ремню. Некогда слабая и ранимая девушка, сейчас излучала лишь решимость, и лениво взглянула на него, когда он замер. Атмосфера накалялась, они не знали, к чему это может привести, но никто не собирался уступать. Драко в недоумении отпустил ремень в её руки, касаясь холодных пальцев. Она старалась делать всё уверенно, но годы без тесного контакта с противоположным полом давали о себе знать. Особенно сейчас, когда это был он. — Если ты хочешь, чтобы я осталась, — начала Гермиона, делая короткие паузы и протягивая слова синхронно со своими движениями, пропуская ремень через шлёвки. Драко молчал, лишь беззвучно вздохнул, когда она практически обняла его, прикасаясь обнаженной кожи грудной клетки щекой, чтобы продеть ремень через задние петли. — Тебе придется признаться, — произнося эту фразу, Гермиона с силой потянула один конец, фиксируя узел на металлической пряжке. Картина, которая разворачивалась перед Драко, взывала к самым темным и порочным желаниям. Жар и адреналин смешивались, а безвыходность возрастала колючим раздражением. Он отвернулся и схватил чистую рубашку черного цвета с кровати, намереваясь закончить разговор и эту пытку, но Гермиона быстро схватила его за руку, сжав пальцами запястье. Драко на мгновение замер, ощущая её близость, а она резко вырвала у него рубашку, не собираясь останавливать свой спектакль, ее свирепый настойчивый взгляд, вернул ей власть над ситуацией. Он не мог противиться, когда Гермиона смотрела на него ТАК, подчиняясь её немым приказам, и начал продевать руки в рукава, пока она держала рубашку. Но раздражение не уходило, оно выжидало. — Ты боишься не за меня, а за себя. Ты боишься, что, если я буду рядом, ты потеряешь контроль, — её голос стал тише, переходя на сладостный шепот. Её слова обожгли его, глаза сверкнули, но Драко не смог ответить сразу. Гермиона не отводила взгляда, дыхание было чуть учащённым, но она держалась. Когда оставалась лишь одна задача — застегнуть пуговицы — она замерла, бесцеремонно разглядывая обнаженный торс. Каждый рельеф, каждый шрам будто разговаривал с ней, выдавал все о годах тренировок, войне, службе в аврорате и ночах в бойцовских клубах Айс. — Для чего все это? — наконец спросил он, его голос был низким, но в нём чувствовалась скрытая ярость терзаний на которые она его обрекла. — Я предлагаю тебе признаться, — прошептала она, её лицо было всего в нескольких сантиметрах от его горячей кожи. Гермиона подняла руку, отвела в сторону хлопковую ткань, которая закрывала ей обзор на самый длинный шрам у верхних ребер. Тот, что остался после ее операции. Она знала, что шрам вряд ли исчезнет, но глядя на него сейчас, не испытывала вины, скорее гордость. Это придавало ей уверенности. Она смогла спасти его, оставив всего лишь один шрам, значит сможет выжить и в этом мире. Подушечками пальцев Гермиона коснулась шрама, очерчивая каждый сантиметр кожи вокруг него. Мурашки по телу разбегались табунами, пробуждая под кожей нестерпимый жар. Но было слишком поздно, он тонул в нем с головой. — Признай, что ты не можешь справиться с этим один. Позволь мне быть рядом. Драко резко выдохнул, его взгляд стал ещё более острым. Он знал, что её слова задели за живое. Он знал, что она права. Но не мог позволить себе сломаться. Не сейчас. — Грейнджер, — еле слышно, но твёрдо сказал он. — Ты остаёшься здесь. Это не просьба. Это приказ. Драко смахнул её ладонь со своего тела, и потянулся к первой пуговице. Но Гермиона схватила его руку, на этот раз не позволив вырваться. Её хватка была сильной, а голос, когда она заговорила, низким и суровым. — Ты не уйдёшь, пока мы не закончим этот разговор. Он посмотрел на Гермиону глазами, горящими гневом, но где-то в глубине пробивалась искра чего-то другого — взрывоопасного. Она не отвела взгляда, лицо выражало вызов, однако в нём читалась и чувственность. — Что ты хочешь услышать, Грейнджер? — прошипел Драко, его голос был наполнен напряжением. — Что я боюсь потерять тебя? Не хочу, чтобы ты была моей уязвимостью? Прекрасно, теперь ты знаешь. Довольна? Её дыхание стало прерывистым, но рука осталась на месте. Откидывая в голове одну мысль за другой, Гермиона сокращала расстояние между ними, и остановилась, лишь когда смогла почувствовать жар его тела. Голос оставался приглушенным, но в нём звучала стальная нотка: — Нет, я не довольна. Я не хочу, чтобы ты просто говорил это. Хочу, чтобы признал. Драко нахмурился, его взгляд скользнул по лицу, будто он искал в её словах или движениях подвох. Гермиона была непреклонна. Она сделала ещё один шаг — и их тела оказались на расстоянии, когда кожей можно было ощутить даже мимолетное дыхание друг друга. Её пальцы всё ещё крепко держали запястье, но теперь она подняла свободную руку и положила на его грудь, ощутив, как под её ладонью бьётся сердце. — Ты всегда пытаешься командовать, — продолжила она. — Но ты забываешь, кто перед тобой. После долгих лет я вспомнила, кем являюсь на самом деле, и ты у меня этого не отнимешь. Драко почувствовал, как его дыхание участилось. Он смотрел на неё, не зная, как реагировать. Слова, брошенные девушкой, проникали в него, разрушая тщательно выстроенную защиту. Хотелось оттолкнуть её, накричать или нагрубить. На деле же лишь положил свободную руку поверх её. Теперь и он сам ощущал биение собственного сердца сквозь прижатые ладони. — Я вижу это, — начал он, его голос дрогнул. — Вижу, как ты возвращаешься. В этом и причина, я хочу, чтобы вернулась такой, не искалеченной новой войной. Гермиона видела в серых радужках, наполовину заполненных черными зрачками, искренность. Это било по ней сильнее, чем она могла себе представить. Пальцы другой руки чуть сильнее сжались на его запястье, создавая опору, и прежде, чем Гермиона успела себя остановить, поднялась на носочки и прижалась к его раскаленным губам. Веки сомкнулись, но она знала — давление в комнате изменилось. Даже пылинки в воздухе остановили своё привычное движение, а лампа перестала озвучивать бег электронов в спирали. Этот жест застал Драко врасплох, но не более чем на мгновение. Гермиона почувствовала, как он отвечает, сначала осторожно, затем всё более жадно. Сильные руки почти сразу обхватили её талию, притягивая ближе. Прошли секунды — и поцелуй стал неистовым, как ураган. В нём смешалось все — гнев, страх, страсть и нечто сокровенное. Когда они оторвались друг от друга, их дыхание было сбивчивым. Гермиона смотрела на него снизу вверх, лицо покраснело, но взгляд остался твёрдым. Драко на мгновение снова закрыл глаза, словно пытался отчаянно справиться с нахлынувшим душевным порывом. Его руки всё ещё крепко держали её, и он чувствовал, как тело Гермионы окутала мелкая дрожь. Этот момент казался слишком хрупким, чтобы разрушить его словами, но и молчание было невыносимым. — Ты не понимаешь, что делаешь, — произнёс он хриплым голосом. — Понимаю, — она отвечала, не сдавая позиций, хотя самообладание медленно покидало её. — Это мой выбор, и ты ничего не смог с этим сделать. Как бы ты ни пытался, я всегда буду делать только то, что хочу сама. Драко не отводил от неё взгляда ни на миг, и в карих глазах он видел пляшущее пламя, которое одновременно пугало и восхищало его. В этот раз к стене был прижат именно он, а её слова лишь подтвердили очевидное. В этой партии Гермиона одержала победу. — Ты безрассудно упряма, как всегда, — слабо усмехнулся Драко, но в его улыбке читалась боль. — А ты недооцениваешь меня, как всегда, — парировала она, её губы дрогнули в слабой улыбке. — Циник. — И что я должен сделать, чтобы ты решила остаться? Она долго смотрела в самую глубь его расширенных темных зрачков, которые были окружены ледяными радужками. Его дыхание, наполненное личным ароматом Малфоя, подстёгивало её перейти черту, забыть о шуме, что становился всё громче за тонкой деревянной дверью. Гермиона прошлась левой рукой по его скулам в самом трепетном движении: — Признай. И я останусь. Он отвёл взгляд, обреченно пытаясь собрать все свои мысли в единое целое, но её близость сбивала с толку. Она прижимала его к стене, и это было так же неправильно, как и неизбежно. — Я боюсь. Боюсь, что в этой войне из-за меня ты исчезнешь, как когда-то исчезла Луна, — его голос был резким. Драко стиснул зубы, как будто боролся с самим собой, однако слова продолжали литься, с силой прорываясь сквозь стены сознания: — Боюсь сидеть у пустой могилы с твоим именем, — прошептал он, и его взгляд затуманился. — Боюсь, что твоя смерть станет моей новой виной. Гермиона впервые увидела его таким. Его резкость, его упрямство, его сила — всё это исчезло, оставив перед ней человека с обнаженной душой, который, несмотря на всю свою броню, боялся потерять её больше всего на свете. — Тогда не отпускай меня, — прошептала она в ответ, её голос стал мягким, почти ласковым. — Не оставляй меня в стороне. Драко не ответил, но выражение лица говорило больше, чем слова. Он потянулся к ней, и прежде, чем успел остановить себя, она сомкнула это расстояние. Гермиона отвечала на ласку так, будто ждала этого всю свою жизнь. Его руки скользнули по её плечам, по спине, пока не добрались до талии в попытке слиться с ней, насколько это было возможно. Поцелуй становился только глубже, так, будто они оба забыли обо всём, что происходило за стенами этой обшарпанной комнаты. Это был их промежуток времени, который никто не осмелился бы у них отнять. Но мир, требующий их внимания, не останавливался. Настойчивый стук в дверь и громкие голоса заставили их прерваться. Гермиона смотрела на него глазами, блестящими от смеси триумфа и теплого жжения в груди. — Теперь у тебя есть причина вернуться, — тихо сказала она, её голос звучал, как обещание. Драко выстраивал новые стены, но это было так сложно, ведь глаза всё ещё задерживались на ней. Дурманящие эмоции, которые он так долго прятал, не хотели возвращаться в привычные сети разума. Её слова резонировали в сознании, как эхо, находя отклик в каждой клеточке его существа. Он молча кивнул, словно заключая молчаливый договор, и отстранился, оставив её стоять там, где они только что делили такой долгожданный для них момент. Драко знал, что сегодня она останется, но видел по её самоуверенному выражению лица, что это ненадолго. И не мог её винить. Он понимал Гермиону слишком хорошо. Её взгляд был устремлён в его спину, когда он покинул комнату. Сердце билось так, будто она только что заключила сделку с судьбой, роковой для них обоих. Пропасть, которая когда-то казалась ей бесконечной, с каждым днем стремительно сокращалась. Гермиона осознала, что их сложные отношения становятся слишком глубокими, и любой шаг мог обернуться погибелью. Устремляя свой взор на дверь, за которой он исчез, она тихо прошептала в пустоту комнаты: — Вернись, Малфой. На этот раз ради меня.

***

Вокруг стояла гробовая тишина, такая плотная, что кровь стыла в жилах. Лишь изредка её нарушал скрип ботинок по гравию и шёпот тех, кто следовал за Невиллом. Воздух был пропитан пылью и запахом сырости. Драко шёл в середине группы, его взгляд был прикован к тёмному складу впереди, наполовину разрушенному. — Они ушли полчаса назад, — шёпотом сообщил Невилл, останавливаясь перед дверью. Драко не расслаблялся. Он знал, что слишком явный покой всегда обманчив. Когда они начали движение внутрь, его тело напряглось, будто каждая клетка кричала о надвигающейся опасности, и внезапно поднял руку, разрывая воздух и заставляя остальных замереть: — Стойте, — прошипел Драко, прислушиваясь к своим инстинктам. Невилл замер, его взгляд был настороженным. Остальные переглянулись, но без вопросов подчинились. Драко медленно прошел вперед, оставляя других позади, и его палочка сверкнула тусклым светом. Он чувствовал это — тонкие колебания магии, едва уловимые, но предательски знакомые. На работе он сталкивался с подобным. Подняв палочку выше, пробормотал заклинание анализа местности. В воздухе тут же начали проявляться тонкие, почти невидимые нити магии. Они окутывали склад, переплетались между собой, как огромная паутина, но их назначение было ясно. Обнаружение. Они ждали, когда кто-то решит вернуться за своими вещами. — Нити обнаружения, — тихо произнёс Драко, не сводя взгляда с магического рисунка перед собой. — Это заклинание нашли в нашем мире всего год назад. Оно сложное, но чертовски эффективное. Фред нахмурился, его взгляд устремился к полу, будто пытался увидеть магию своими глазами. — Волдеморт не теряет времени, — пробормотал он. Жестом предупреждая остальных, Драко сосредоточился на нитях и провёл палочкой по одной из них, анализируя. Эти линии были не просто сигналами. Они активировали ловушки, если кто-то входил, нарушая их структуру. Он медленно, с хирургической точностью, начал их разрезать. Заклинания обрывов поглощали энергию, вместо того, чтобы позволить ей активироваться. Это была тонкая работа, которая требовала предельной концентрации. Остальные ощущали это, хоть и не могли знать наверняка, поэтому никто не решался прервать его. Когда последняя нить исчезла, Драко выпрямился и оглянулся на тех, кто, казалось, не дышал всё это время. — Готово, — коротко сказал он. — Можно проходить. Группа двинулась вперёд, осторожно ступая по разрушенному полу. Внутри было довольно спокойно, но ощущение угрозы не покидало. Гермиона мелькнула в его мыслях, как нежданный призрак. Её слова и действия оставляли отпечаток, который он не мог стереть, как бы ни старался. Её физическое тело находилось за километры от него, но голос продолжал звучать в голове. «Признай это. Это был мой выбор, и ты ничего не смог с этим сделать.» Эти слова, её решимость, её близость — всё это будто горело в его сознании, пока он продвигался вперёд, обдумывая ситуацию. Внутри склада большая часть припасов была уничтожена. Коробки с магическими зельями разбиты, продукты рассыпаны, книги сгорели. Но кое-что осталось нетронутым — магловское оружие. Автоматы, пистолеты, гранаты лежали в стороне, аккуратно сложенные, будто кто-то посчитал их не стоящими внимания. Драко нахмурился, его взгляд задержался на оружии. Он подошёл ближе, поднял один из пистолетов, осматривая его. Это был современный образец, простой, но смертельно эффективный. Ему в голову пришли две мысли: либо Волдеморт и его люди недооценивали силу магловского оружия, либо просто не знали, как его использовать. «Скорее первое», — подумал Драко, возвращая оружие на место. Хотя он видел оружие и в штабе, Орден тоже его не использовал. Он сделал пометку: спросить об этом у Луны, когда они вернутся. «Теперь у тебя есть причина вернуться», — снова раздался в голове голос Гермионы. — Забирайте всё, что осталось целым, — приказал Римус, оглядываясь на остальных. — Даже то, что кажется незначительным. Всё может пригодиться. Группа начала быстро собирать припасы, в пустом здании склада казалось, что каждый звук отдается на мили вокруг. Драко стоял в стороне, наблюдая за тем, как они работали. Его взгляд вновь упал на оружие. Он знал, что это может стать их скрытым преимуществом. Знал ли сам Драко, как им пользоваться? Конечно, нет. Но он почему-то был уверен, что это не так сложно.

***

— Твою мать, ты чуть меня не прикончил! — возглас Фреда разорвал тишину. Комната погрузилась в оцепенение, пока Фред, сидевший на диване, ошарашенно смотрел на дыру, зияющую рядом с ним в обивке. Ещё секунду назад туда вошла пуля. Драко стоял с пистолетом в руках, его лицо выражало смесь самоуверенности и лёгкой растерянности. Он медленно опустил оружие, глядя на остальных с видом, словно это было частью великого плана: — Ну что, работает, — бросил он, пытаясь сохранить лицо. — Работает? Да ты едва не устроил мне экскурсию в загробный мир! — Фред вскочил на ноги, указывая на дыру в диване, его лицо пылало, и в глазах промелькнула искорка паники. Девушки, которые раскладывали припасы в соседней комнате, ворвались внутрь. Гермиона первой заметила пистолет в руках Драко и оценила ситуацию быстрее всех. — Что, чёрт возьми, здесь происходит? — спросила она, сложив руки на груди. — Мы, — Драко выдержал паузу, пытаясь подобрать слова, — Пробуем новую составляющую нашего будущего плана. Его самоуверенность была почти осязаемой, но Гермиона лишь слегка склонила голову, её губы изогнулись в ухмылке, которая больше походила на вызов: — Малфой, не умеешь — не берись, — произнесла она с коварной усмешкой. — Грейнджер, если я разбираюсь с тысячами военных заклинаний, то и с этим справлюсь, — отрезал он, его взгляд вспыхнул раздражением. Гермиона подняла брови, улыбка стала ещё шире. Она молча подошла к коробке, вытянула револьвер, её движения были выверенными до ужаса. Девушка держала оружие с такой лёгкостью, словно родилась с ним в руках. Барабан щёлкнул, когда Гермиона проверила заряды, и это сухое механическое звучание, казалось, отразилось от каждого угла комнаты. Драко смотрел на неё с прищуром. Скепсис ясно читался на его лице, словно он ожидал, что в следующий момент она сделает что-то нелепое. Его руки были скрещены на груди, а уголок губ дернулся в едва заметной усмешке. Но в глубине его глаз проскользнуло любопытство, едва уловимо уступая место тревоге. Гермиона, полностью игнорируя этот взгляд, подняла револьвер. Её пальцы мягко, но уверенно обхватили рукоять, а ладонь идеально легла на оружие из алюминий-скандиевого сплава, как будто они были частью одного целого. Взгляд был прикован к цели — шести стаканам, стоявшим на дальнем конце стола, хрупкое стекло замерло в ожидании неизбежного. В комнате повисла напряжённая тишина. Остальные затаились, их взгляды были прикованы только к Гермионе. Джордж, прислонившийся к стене, с удивлением приподнял бровь. Луна, стоявшая рядом, тихо выдохнула, словно уже предчувствуя, что это будет зрелище. Даже Невилл, который всегда держался в стороне, слегка наклонился вперёд, будто не желая пропустить ни одного движения. Первый выстрел разорвал тишину, как гром. Стакан разлетелся на осколки, которые посыпались со стола на пол. В ту же секунду свист Джорджа и Фреда на пару заполнил пространство. Гермиона не обернулась. Её рука слегка откинулась назад от отдачи, но она мгновенно вернулась в исходное положение. Второй выстрел — и ещё один стакан стал кучкой сверкающего стекла. Казалось, даже циркуляция воздуха в комнате застыла. Дальше никто не издал ни звука. Каждый новый выстрел Гермионы был таким же точным, как и предыдущий. Третий, четвёртый, пятый стакан исчезли звоном разбивающегося стекла. Оставался последний. Гермиона задержала дыхание, её пальцы уверенно нажали на спусковой крючок. Шестой выстрел был таким же метким, как и первые пять. Осколки последнего стакана ещё не успели осесть, а в комнате уже чувствовалось напряжение, будто молния только что ударила прямо в помещение. Невилл медленно выдохнул, Луна едва заметно качнула головой, а Джордж произнёс что-то едва слышное, но восхищённое. Драко замер, его взгляд словно зацепился за неё, не в силах оторваться. Он был ошеломлён. Гермиона, которую он видел перед собой сейчас, была совсем другой. Не той, что прятала свои эмоции за обыденной маской, не той, что держалась на пределе, пытаясь сохранить себя. Это была Гермиона, которую он когда-то знал — дерзкая, уверенная, решительная. Его дыхание стало чуть более глубоким, а пульс участился вдвое. Драко попытался скрыть свою реакцию, спрятать удивление за сдержанностью, но не смог. В этот момент он понял, что поражён. Она не просто превзошла его, она сделала это так, словно это было неизбежно, как будто победа всегда принадлежала только её. — Захочешь научиться — обращайся, — сказала Гермиона, её голос был полон ликования, а глаза сияли. Эта лёгкая улыбка, гордо изогнутые брови — всё это было вызовом, который она снова бросала ему. Драко почувствовал, как что-то тёплое и болезненно знакомое шевельнулось внутри него. Но он тут же отбросил это. Вместо этого медленно улыбнулся в ответ, его губы изогнулись в полуулыбке, которая могла быть одновременно восхищением и насмешкой. — Ты теперь ещё больше раздражаешь, Грейнджер, — произнёс Драко с лёгким сарказмом, но в его голосе звучало нечто большее. Гермиона, всё ещё держа в руках револьвер, осмотрела его, словно размышляя, как далеко можно зайти с этой новой уверенностью. Она чувствовала, как адреналин наполняет её. То, как он смотрел на неё, только усиливало её ощущение власти. Это был взгляд не только раздражённого Малфоя, но и мужчины, который видел в ней человека, равного себе. Она утвердилась в своей силе, которую, как считала, потеряла навсегда. «Если бы я знала, что для этого нужно лишь пустить пулю по воздуху, использовала бы это раньше». Прогоняя мысли прочь, Гермиона аккуратно положила револьвер обратно в коробку, её движения были медленными, почти театральными. Затем повернулась к нему, её взгляд был полон огня. — Но именно это тебе и нравится, — бросила она низким голосом, переходящим в сладкий шёпот, чтобы только Драко мог расслышать. В ответ он усмехнулся, едва заметно, но его глаза выдали больше, чем он хотел. Её уверенность, её напористость вновь заставили вспомнить, почему Драко Малфой когда-то не мог отвести от неё взгляда. Но он ничего не ответил, просто развернулся и сделал шаг в сторону, давая себе перевести дыхание. И пока все наблюдали за этой картиной, тихо посмеиваясь, улыбаясь и переглядываясь, никто не заметил, как комнату покинула одна девушка. Предательские слезы застилали ей глаза, и она сбежала, пока ещё была в состоянии.

Шесть лет назад, за день до исчезновения Луны Лавгуд

В комнате царил уютный полумрак, нарушаемый лишь мягким свечением луны и мерцанием одинокой тусклой лампочки на потолке. Луна вошла почти бесшумно, как всегда, её босые ноги не издали ни звука. Она остановилась в дверях, наблюдая за Гермионой, которая сидела на кровати с книгой в руках. Но взгляд Луны упал не на книгу, а на металлический отблеск, что мелькнул из-под наволочки. — Зачем тебе это? — спросила Луна, её голос был мягким, но с едва заметной ноткой озабоченности. Гермиона не сразу отреагировала. Её пальцы нервно пролистнули страницу, прежде чем она подняла взгляд на подругу: — На войне все средства хороши, — ответила Гермиона с коротким вздохом, но в её голосе звучала отрешённость, как будто эта фраза проговаривалась уже сотню раз. Она спокойно запихнула пистолет под подушку, на этот раз скрывая его полностью. Луна кивнула, но её глаза оставались прикованы к подруге. Она подошла ближе и, присев рядом, потянулась рукой к подушке: — Наверное, тебе стоит спрятать его получше, — тихо сказала она, похлопав по пуховому облаку, и её губы тронула слабая улыбка. — Нарглы ведь могут его найти. Гермиона невольно рассмеялась, но смех быстро оборвался. Её плечи напряглись, а пальцы сжались на краю книги: — Я просто хочу быть уверена, что смогу защищаться, — ответила она, как будто это было незначительным замечанием, хотя её пальцы нервно сжали край кровати. — Не бойся, — тихо сказала девушка со светлыми растрепанными волосами, слегка наклонив голову, её взгляд был мягким, и в то же время серьезным. — Я буду защищать тебя, и тебе не придётся его использовать. — Тогда будь всегда рядом, а то мне слишком часто приходится защищать саму себя, — с лёгкой насмешкой произнесла Гермиона, но в ее голосе звучала усталость. Луна улыбнулась, но взгляд оставался таким же серьёзным: — Если фармолусы Драко не перекинутся на меня, я всегда буду рядом, — ответила она, словно шутя, но в её словах была глубокая искренность. Гермиона широко улыбнулась, наклонилась вперёд и обняла подругу. Её руки обвили хрупкие плечи Луны, сжали их с такой силой, словно хотели защитить её или, наоборот, найти в этом объятии убежище для себя. Луна не отстранилась. Она медленно подняла руки и обняла её в ответ. Движения были легкими, почти невесомыми, но в них ощущалась молчаливая поддержка. Их дыхание слилось в одно, и в этом единственном мгновении они обе нашли опору. Они сидели так достаточно долго, о чем свидетельствовал едва мерцающий фитиль, окружённый лужицей воска на прикроватной тумбе. Никто не знал, что произойдёт завтра, но в этом крошечном моменте, в тепле объятий, было больше уверенности и силы, чем в любом оружии или заклинаниях.