Падший Ангел

      Спустя пару дней, когда всё действительно устаканилось, следственная группа подтвердила, что почерк в письме действительно принадлежит Мягковой. Антон вместе с друзьями наконец смог выдохнуть. Оксану больше не обвиняли в том, чего она не делала; более того, однокурсники извинились перед ней, конечно, не без помощи Падшего Ангела, но всё же.       Однако, несмотря на то, что обвинения были сняты, тень сомнения всё ещё витала над Оксаной. Она чувствовала себя неловко и неуверенно, особенно когда кто-то из однокурсников пытался завести разговор. Антон понимал, что его подруге нужно время, чтобы прийти в себя, и старался быть рядом, поддерживая её.       Оксана начала замечать, что её однокурсники стали более дружелюбными и открытыми. Они начали приглашать её на вечеринки и в кафе, и постепенно она начала чувствовать себя частью коллектива. Вскоре она поняла, что её репутация была восстановлена, и она могла снова доверять своим однокурсникам, не боясь, что её вновь окунут лицом в грязь.       Что же касается наших героев, то кажется, их доверительные отношения перешли на иной уровень. После всего случившегося Шаст стал меньше скидывать вину за свои проступки на Падшего Ангела, конечно, не без проплешин, но всё же. А ещё Антон узнал очень интересный факт об Арсении: несмотря на его, по предположениям Антона, вековой стаж жизни, о современном мире он почти ничего не знал. О его предпочтениях, выборах, вкусах в этом Падший Ангел был будто новорожденным ребёнком, который не понимал, почему люди так себя ведут и поступают.       Это нужно было срочно исправлять! Антон начал с малого: решил всё же показать и рассказать своему соседу, который будет рядом с ним до конца жизни, что же такое ноутбук и для чего эта «чертовщина» вообще предназначена. Антон включил «машинку, созданную чтобы ослеплять глаза» — дословная цитата Падшего — и открыл браузер. На экране появилось множество ярких иконок и ссылок.       — Смотри, это поисковик, — сказал он Арсению.       Падший Ангел внимательно наблюдал за каждым движением Антона, его глаза горели любопытством.       — Как это работает? — спросил он, когда Антон ввёл запрос в строку поиска.       Антон улыбнулся и начал объяснять:       — Ты вводишь вопрос, и компьютер ищет информацию по этому запросу. Вот, смотри, это результаты «поиска», — на экране появилось множество ссылок на статьи, видео и сайты. — Можно найти ответы на любые вопросы, — добавил Антон.       После этих слов любопытство Арсения сменилось скепсисом. Он богохульно ухмыльнулся, пару раз закатил голубые глаза и поведал:       — Всё-таки странные вы, люди, существа. Антон, невозможно создать вещицу, которая даст тебе ответ на любой вопрос, ведь человек, создавший её, тоже не мог знать всего на свете.       Антон задумался на мгновение, а затем сказал:       — Знаешь, Арс, это как искать иголку в стоге сена. Иногда ответ находится прямо перед тобой, но его нужно уметь увидеть. И вот компьютер помогает нам в этом.       Падший Ангел посмотрел на Антона, нахмурив брови, однако всё же решил спросить:       — Ты говоришь, что он помогает найти ответы на все вопросы? — по лицу Попова было видно, что он не верит в такое волшебство. Оно и понятно: столько пережитых лет, столько событий, что такое чудо-юдо может казаться только идиотизмом.       Антон кивнул:       — Не на все, но на многие. Например, ты можешь узнать, как приготовить любимое блюдо, найти информацию о любой стране, узнать последние новости или даже поиграть в игры.       — Скука смертная, — начав имитировать зевание, ответил Арсений. — Это так неинтересно и глупо. Знаешь, чем чаще я бываю в вашем мире, тем с каждым веком всё больше убеждаюсь в том, что вы люди окончательно, как это по вашему… — щёлкая пальцами, будто перебирая в голове слова разных времён и эпох, думал Падший. — Точно, деградируете. Раньше, чтобы узнать, как готовить то или иное блюдо, людям нужно было сначала его придумать, а если оно уже было известным, они могли отправиться на другой край света, найти того человека, узнать рецепт и только после этого приготовить. Получается, поколения прошлых веков убивали двух зайцев одним выстрелом? Они и узнавали рецепт, и исследовали новые страны, расширяя свой кругозор и круг полезных для жизни лиц. Так что ваш интернет — это хрень какая-то.       — Допустим, но в игры те люди играть не могли, — попытался оспорить позицию соседа Антон, хотя знал, что проигрывает по всем фронтам. Уж слишком решительно и непоколебимо звучал голос Падшего Ангела, и его ухмылка только доказывала его правоту.       — Игры? Это что-то вроде твоих стрелялок, в которые ты рубишься по ночам и не попадаешь по кнопкам? Да, ты прав, но только в том, что у тех людей не было кнопок, а всё, что происходит у тебя на маленьком экранчике, происходило для них наяву.       Антон почувствовал, как его уверенность начинает таять под натиском аргументов Падшего. Он знал, что тот прав, но всё же не мог смириться с тем, что его мир, мир технологий и прогресса, может быть таким бессмысленным и глупым в глазах древнего существа.       — Но ведь это способ расслабиться, отвлечься от повседневных забот, — попытался возразить Антон, хотя и сам понимал, что его слова звучат неубедительно.       Падший Ангел усмехнулся, глядя на своего теперь уже приятеля. Но, даже несмотря на это, его глаза были полны презрения и насмешки.       — Расслабиться? Отвлечься? — повторил он, словно пробуя эти слова на вкус. — Это всего лишь иллюзия, иллюзия контроля. Ты думаешь, что, нажимая на кнопки, ты управляешь своей жизнью? Нет, это всего лишь игра, в которой ты — всего лишь пешка.       Антон почувствовал, как его сердце сжалось от этих слов. Он вспомнил их первую встречу с Падшим Ангелом, ту самую ночь, когда тот разжёвывал ему детально, почему он не сможет избавиться от тетради и от самого существа в ней. Тогда Арс тоже упомянул об «игре», в которую сам Шастун попал по неволе, но чем больше они проводили времени вместе, тем больше хотелось узнать, что за игра, почему Арсений так серьёзно говорит об этом событии, да и вообще об Арсении в целом.       — Арс, ты говоришь прямо как тогда, — грустно усмехнулся студент, будто они вернулись к начальной стадии.       — Забудь, что я тогда говорил, — как-то грустно попросил Падший, а затем маневренно перевёл тему, что Антон даже и свои грешные пять копеек вставить не успел. — Хорошо, раз твой всемогущий интернет может найти всё, то пусть найдёт рецепт торта, а ты мне его приготовишь.       — А ты не прифигел? — ошалело переспросил актёр. — Ты и сам можешь это сделать, кухня знаешь где, да и как пользоваться ноутбуком, я тебе уже показал.       — Ошибаешься, не могу, я же не человек. Да и тем более изделия, сделанные руками живых людей, гораздо вкуснее, — заметил Попов, но почему-то Антону стало грустно от этих слов. — Да и тем более странно будет, если вдруг сейчас кто-то внезапно нагрянет к тебе в гости, а по кухне будут летать предметы без видимой оболочки, — усмехнулся Арсений, а затем всё же немного проявил человеческие эмоции, научившись за это время не самому лучшему способу общения — манипуляции. — Тош, ну тебе что, сложно?       — Ладно, — под натиском этого взгляда, вздохнул Антон, сдаваясь. — Я приготовлю торт. Но если это ещё одна твоя шутка, я тебе его на голову надену.       Арсений улыбнулся и кивнул:       — Это не шутка, Тош, никогда бы не подумал, что спустя года эта сладость останется такой же вкусной. — Он подошёл ближе и положил руку на плечо Антона. — Спасибо. Я рад, что смог вновь окунуться в то время, и всё благодаря тебе.       Антон вздрогнул от неожиданного прикосновения, но не отстранился. В этот момент он почувствовал что-то странное — будто бы между ними начала устанавливаться связь, которую он не мог объяснить словами. Падший манил к себе, но не своей силой, а аурой, улыбкой, харизмой, да даже темным прошлым. До него хотелось дотронуться, почувствовать, понять. Но Шастун помнил о правилах, поэтому так и не решился.       — Эй, ну ты идёшь? Торт не ждёт, да и я уже хочу сладкого.       — Арс, ты же сам говорил, что нам нельзя касаться друг друга, что теперь будет? — выйдя из ванильных мечт, серьёзно спросил Антон, вспоминая об условиях договора.       — Эй, Антошка, Антошка, как же плохо ты тогда меня слушал? Я говорил не «нам», я же сказал «тебе» нельзя меня касаться, на меня это правило не распространяется, — пожимая плечами, заключил Падший. — Да и тем более правила созданы, чтобы их нарушать, иначе жить будет скучно. Но это работает только в моём случае. А теперь — айда на кухню.       — Ну ты и черт! Раньше мог бы сказать, — шикнул Антон, но на кухню всё же отправился.

***

      На кухне царила гнетущая атмосфера, несмотря на затею с тортом, в которую Антон ввязался, сам не понимая зачем. Арсений сидел на столе. Сколько бы раз за всё время, что они живут вместе, Шастун ни пытался объяснить ему, что так делать нельзя, Падшему Ангелу было глубоко наплевать. Он поступал так, как считал нужным. А Шастун в очередной раз боролся с тестом, которое плохо получалось вылепить. Но оба почему-то молчали, словно погрузившись в омут.       — Ебаное тесто, и как вообще с ним можно справиться?! — вдруг вопросил Шастун, думая, что сейчас получит в ответ какую-нибудь колкость, но вопреки ожиданиям Армарос молчал. Он смотрел на Антона с какой-то грустью, будто и сам не понимал, почему чувствует тоску. — Арс, всё в порядке…?       — Да, просто задумался. Неважно, как дела с тортом? — похоже, Падший Ангел действительно слишком долго пребывал в собственных думах.       — Хуёво! Знаешь, я всё же не кондитер, а будущий актёр как-никак.       — Ну не волнуйся, у тебя всё получится, я верю, — сказал Падший, вот только в этих словах слышался иронизм, нежели действительная поддержка.       Антон знал, что просто психануть и уйти уже не выйдет. Дёрнул ведь его черт согласиться, красивый черт. И всё же готовить в тишине было действительно трудно, поэтому спустя десять минут он всё же решил спросить:       — Почему ты так любишь торты? Просто ты не похож на существо, что питает слабость к сладостям.       — Не понимаю сути вопроса, ты же знаешь и так ответ, вроде легенду читал, — усмехнулся Арсений.       — Да, читал, но знаешь, интернет иногда может обманывать, да и там слишком фантастически было написано. Мало верится в то, что это было именно так.       — Что, в очередной раз доказывает, что твой интернет — помойка, — продолжал забавляться Попов. — Ну а если серьёзно, легенда не совсем правдива. Конечно, это действительно был смертный, но он пришёл не за помощью ко мне тогда, да и я не был тогда ещё «Армаросом»…       — Хочешь сказать, что ты тогда был ещё человеком?       — Да… Ух, сколько же лет прошло! Всё уж и не вспомню. Но точно помню, что я был не любимцем людей, возможно, меня даже за что-то ненавидели. А этот человек был из знатной семьи того времени, он ослушался родителей и в одну ночь пришёл ко мне с кусочком шоколадного торта. Да, он явно был не первой свежести. Знаешь, Тош, я даже не помню, что мне говорил этот человек, девушка это была или парень, — лукавил Арсений, конечно, он прекрасно помнил, что это был молодой человек его возраста. — Но вкус этого торта я не смог забыть даже спустя столько лет, не знаю, с чем это связано. Может, с тем, что это был единственный раз, когда я доверился кому-то, может, с тем, как этот человек вел себя со мной, но это действительно был лучший вечер в моей ещё человеческой жизни.       — Ты любил этого человека? — вдруг решил спросить Шастун, уж очень хотелось больше знать об этом Падшем Ангеле.       — Не знаю, возможно, говорю же, давно было.       — То есть в то время действительно можно было покорить сердце человека одним лишь тортом?       Арсений усмехнулся, задумавшись на мгновение:       — Возможно, не только тортом, но и искренностью, теплотой и доверием. А что, хочешь покорить ту блондиночку? Думаю, в ваше время одним тортом не обойдёшься, — усмехнулся в своей манере Армарос.       Антон продолжал замешивать тесто, слушая Падшего Ангела. В какой-то момент его щеки покрылись румянцем. Неужели его чувства к Кузнецовой настолько очевидны? Неужели все видят и давно знают об этом? Шаст вроде тщательно пытался скрывать свои чувства, ну, по крайней мере, ему так казалось.       — Забыл что ли, что твои мысли для меня как открытая книга? — уточнил Армарос с ухмылкой, а затем, увидев понурую спину, всё же смягчился, поясняя: — Знаешь, Тош, в то время люди были намного более открытыми и доверчивыми. Вечера, как тот, когда ко мне пришёл этот человек, были наполнены не только сладостями, но и искренними разговорами, смехом и музыкой. Ты не представляешь, как это было волшебно.       Антон, продолжая месить тесто, погрузился в размышления о словах Арсения. Его сердце билось учащённо, когда он представлял, как было бы прекрасно вернуть своего Падшего Ангела в те далекие времена. Возможно, это была единственная ночь, когда он чувствовал себя живым, ведь жизнь тогда была совсем иной. Люди, правила, ценности — всё изменилось, но почему-то сейчас он так страстно желал оказаться в той эпохе, увидеть Арсения молодым и беззаботным, ещё не обременённым проблемами бессмертных. Любовь к Ирине, казалось, отступила на второй план, уступив место этому ностальгическому порыву.       Антон вдруг представил себе царские времена как эпоху великолепия и утончённости. Он видел дворцы с высокими колоннами, украшенными золотом и драгоценностями, где важные персоны и придворные дамы ходили в пышных нарядах. По улицам ездили роскошные кареты, запряжённые лошадьми, а в воздухе витал аромат дорогих духов и благовоний. Арсений, ещё будучи человеком, представал в этих фантазиях Антона как молодой дворянин, воспитанный в лучших традициях того времени. Он не был столь популярен, как многие другие, возможно, из-за своего честного и искреннего характера. Арсений не стремился к богатству или власти; его больше заботили простые человеческие ценности: дружба, верность и доброта.       Антон представлял, как Арсений, молодой и беззаботный, проводит время в садах дворца, наслаждаясь пением птиц и ароматами цветов. Он видел, как Арсений гуляет по аллеям, окружённый друзьями, и смеётся над их шутками. В этих фантазиях он чувствовал, как его сердце наполняется теплом и радостью, видя Арсения таким счастливым и свободным. В этом мире, где время текло медленнее, Арсений был не просто Падшим Ангелом — он был источником света и вдохновения, и Антон мечтал вернуть его в этот мир, чтобы снова ощутить ту магию, которая когда-то окутывала его.       Погружённый в свои мысли, Антон не заметил, как Армарос незаметно проник в его сознание. Воспоминания, которых никогда не было, пронзили его душу острой болью. Сады, друзья, звонкий смех — всё это было чуждо Арсу, который в те времена был объектом ненависти для половины мира, просто за то, что жил. Он быстро смахнул скупую слезу, вспомнив наставления о том, что «мертвые не плачут».       — Эй! Шаст, торт сегодня будет? — спросил с напускным весельем Армарос. — Или Ирочка настолько будоражит, что ты обо всём на свете позабыл?       — Что? Будет… Конечно, будет, я уже ставлю его в духовку… — закончил свою речь Антон, слишком тихо. А здесь дамы и господа, всё достаточно просто. Зная нашего актёра, он с лёгкостью мог бы съязвить в ответ, но стоило лишь повернуться и посмотреть в глаза, переполненные болью, как всё желание плеваться в ответ ядом напрочь отпало.       Наконец, торт был готов. Прошло целых три часа, прежде чем Шаст смог его закончить. Он вышел подгоревшим и явно не самым вкусным, особенно по меркам Армароса. Однако тот ничего не сказал, а лишь с удовольствием уплетал это «произведение кулинарного искусства», утверждая, что это вкусно, действительно вкусно. Антон сразу распознал этот защитный механизм: Попов пытался скрыть свою боль. Он смеялся, шутил в своей обычной манере, даже в чем-то упрекал, но его глаза всё так же оставались наполненными тоской.       В этот вечер Антон, сам того не осознавая, пообещал себе, что сделает всё возможное, чтобы вновь заставить Арсения почувствовать себя живым, пусть и в другом, новом для него мире.