A Father's Wrath / Гнев отца

Жизнь была прекрасна. Вокс удобно устроился в своем роскошном кожаном кресле, чувствуя себя совершенно непринужденно. Его лицо, освещенное экраном, на котором отражалось истинное блаженство, мягко сияло в полумраке комнаты. Он был одет в свой самый удобный, но стильный костюм: гладкий черный пиджак и кроваво-красный галстук. На столе рядом с ним стоял стакан с янтарной жидкостью, а в воздухе витал аромат изысканного виски, усиливая ощущение роскоши и изобилия, окружавшее его. Если бы Вельвет увидела его сейчас, она бы сказала, что он слишком претенциозен. Вокс не обратил бы на это внимания. Его окружали десятки экранов, каждый из которых демонстрировал потрясающую сцену. На каждом экране была запись последнего Истребления, показывающая, как Адам с легкостью побеждает долговязого оленя Аластора. Вокс не мог сдержать низкий гортанный смешок, просматривая запись. Сколько бы раз он ни пересматривал ее, сцена никогда не теряла остроты. Это было похоже на то, как перед его глазами разворачивается шедевр, каждый момент которого был более захватывающим, чем предыдущий. Это было лучше любого телевизионного шоу, более вдохновляющим, чем любая душа, которую он когда-либо ловил, и более удовлетворительным, чем любой дикий сеанс любви, который у него когда-либо был с Валл. И, черт возьми, это последнее сравнение о чем-то говорит. «А вот и самое интересное!» — подумал Вокс, наклоняясь ближе. На лице Аластора отразилось удивление, когда его посох сломался пополам, словно тонкая веточка. Недоверие, отразившееся на его лице, было бесценно. Все его пустые разговоры оказались бессмысленными перед лицом реальной опасности, когда один удар мог стать смертельным. И после этого он убежал, словна трусливая сучька! Вокс наслаждался каждым мгновением, и с каждым повтором его смех становился всё громче. Он видел это сотни раз, но каждый раз это доставляло ему радость. Унижение Аластора было словно божественное возмездие. Вокс никогда не испытывал симпатии к обитателям Небес. Разве может здравомыслящий человек испытывать к ним симпатию? Истребление всегда было самым выгодным занятием. Получение душ на следующий день было подобно стрельбе по рыбе в бочке. Однако, наблюдая за тем, как Первый Человек унижает Аластора, Вокс испытал редкое чувство восторга. В этот момент он гордился тем, что является его потомком. Если бы он был там, то мог бы просто поцеловать этого человека! Вокс представил, как прижимается губами к Адаму. Хотя на самом деле он был слишком умён, чтобы находиться рядом с золотокрылыми ублюдками во время истребления. Но это было не по делу. Хотя, конечно, это заставило бы Валла кипятиться, как сумасшедшую. Это отдалило бы Валла от него на пару дней, подарив ему немного душевного спокойствия. Он любил своего партнёра, но если бы ему пришлось ещё раз услышать об этой паучьей шлюхе, он бы, чёрт возьми, засунул свои кабели в глотку повелителя моли. «Но чёртову извращенцу это наверняка понравится», — подумал Вокс, фыркнув, и уголки его рта изогнулись в ухмылке. Остальная часть битвы не вызвала у него особого интереса. Появился Люцифер, и Адам умер. Экзорцисты ушли, а глупцы ликовали, празднуя свою так называемую победу. Они и впрямь были недалёкими. Неужели они думали, что Небеса примут это безропотно? Рано или поздно эта история с отелем, Кармиллой и событиями в Городе Каннибалов станет всего лишь старыми новостями. Возможно, глупцов, поверивших Люциферу, пощадят, но остальным не избежать расплаты. Вокс лишь надеялся, что Аластор не разделит их участь, ведь голова этого негодяя была в руках Вокса! Когда запись дошла до последних мгновений жизни Адама, он поднял бокал, чтобы произнести тост в честь Первого человека — ненавистник Аластора за ненавистника. Но в тот самый момент, когда он собирался сделать глоток, острая боль пронзила его затылок. Кто-то только что повредил параболическую антенну — его антенну, на крыше его здания! Вокс, прервав воспроизведение видео и бросив стакан на пол, вскочил на ноги и устремился к балкону. Тот, кто решил, что может позволить себе связаться с ним, рискует сломать себе позвоночник и привязать свои гениталии к автомобильному аккумулятору! Распахнув дверь, он поднял глаза вверх. «ТЫ ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, творишь..?» — угроза Вокса замерла у него в горле, когда он увидел человека, стоящего на антенне. Его голос понизился до чего-то похожего на мышиный писк. Он быстро пригнулся и спрятался за перилами своего балкона. Глаза Вокса метались между лицом умирающего на экранах и лицом человека, стоящего на крыше. Он переводил взгляд с одного на другое. «Это какая то шутка?» — пробормотал он, быстро моргая. Вокс вытащил из нагрудного кармана небольшой флакончик спрея для очистки экрана и аккуратно протёр монитор. Он был уверен, что ему показалось, но, когда он вновь взглянул на экран, там всё ещё виднелась фигура на крыше. Вокс поспешил к самому большому экрану, наклонился ближе, а затем резко отпрянул и прищурился, вглядываясь в фигуру на крыше. От недоумения у него отвисла челюсть. — Что за чёрт? — вырвалось у него. Взгляд Вокса был прикован к лицу Адама, человека, стоящего на крыше, и это вызвало холодок по его спине. Вокс не мог отвести глаз от Адама. Выражение лица экзорциста было слишком спокойным, почти пугающим. Это спокойствие заставляло задуматься: «Кто-то сегодня серьёзно оплошал». Адам был одет в девственно-белую тунику с подходящими брюками, простой пояс был завязан на талии. «Оу, они очень сильно облажались...», — пробормотал Вокс себе под нос, и осознание этого поразило его, словно товарный поезд. Эти глупцы думали, что убили главного экзорциста, а он, оказывается, просто переоделся. Внимание Вокса привлек вихревой свет, и он обернулся, его глаза расширились от удивления. В небе появилась огромная, уродливая трещина. Это был не просто портал — это был разлом, рана в самой ткани реальности. Она мерцала и пульсировала, словно сама вселенная кричала в агонии. «Он это сделал?» — пробормотал Вокс, и в его голосе звучала смесь благоговения и страха. «Вау, это так чертовски хардкорно». Трещина в небе, казалось, разрасталась, ее края были зазубренными и пульсировали хаотичной энергией. Это было нечто, чего Вокс никогда прежде не видел, и от чистой силы, которую она излучала, у него по спине пробежали мурашки. Он не мог не восхищаться этим зрелищем. «Оу, о нет! Они очень, очень, очень сильно облажались!», — снова произнес он, на этот раз громче, его волнение переполняло его. «Этот напыщенный Аластор и остальная часть этого жалкого отеля? Они облажались! Они серьезно думали, что смогут уничтожить главного экзорциста и не столкнуться с какими-либо последствиями?» О, он почти мог представить себе это: Аластор, взывающий о пощаде, пока этот дерьмовый отель горит на заднем плане. «Отель Хазбин» — это очень подходящее название для них. Вокс рассмеялся — это был жестокий, ликующий звук, который эхом разнесся по комнате, прежде чем затихнуть. «Постой!», — страх пробежал по его нервам, словно ледяная вода. Как он оказался на территории Трио Ви? Ох, чёрт возьми. Он думал, что они имеют какое-то отношение к его смерти? Нет, нет, нет. Ради всего святого, Вокс был на стороне экзорциста во время той схватки. Взгляд Вокса обратился к Адаму. Первый Человек смотрел на рабов/служащих Вокса с пылающим презрением. Ненависть в его глазах была настолько подавляющей, что Вокс едва не вздрогнул от страха. Паника охватила Вокса, когда он заметался в своих мыслях. «Дерьмо, дерьмо, дерьмо!», — пробормотал он, переводя взгляд с экрана на фигуру на крыше. «Он думает, что мы как-то причастны к этому? Нет, нет, нет, я был на его стороне, чёрт возьми!» Вокс открыл рот, чтобы крикнуть, сказать Первому Человеку, что он не имеет к этому никакого отношения, когда Адам внезапно глубоко вздохнул. «Зме-е-е-е-ей!!!» — взревел Адам. Звук был подобен грому, разнесшемуся по всему зданию. Вокс ощутил его всем своим существом, первобытный страх, вспыхнувший внутри него. Его экранная голова на мгновение замерцала от статики, видимая трещина испортила её гладкую поверхность. Вокс мысленно закричал, обхватив голову руками. Его звуковые рецепторы почти лопнули от огромной громкости рёва Адама. Боль была сильной, жгучей агонией, от которой его зрение мерцало от статики. Он схватился за экранную голову, пытаясь удержаться, пока эхо рёва Первого человека продолжало разноситься по его офису. «Блядь, Блядь, Блядь!», — прошипел он сквозь стиснутые зубы, его разум лихорадочно пытался осмыслить ситуацию. Сцена на крыше в одно мгновение превратилась из зрелища в страшную угрозу, и Вокс знал, что ему нужно действовать быстро, если он хочет выжить. Стиснув зубы, он заставил себя подняться, и каждое движение отзывалось толчками боли в голове. Пошатываясь, он направился к краю балкона и пристально вгляделся в фигуру Адама. Присутствие Первого Человека было почти подавляющим, оно представляло собой маяк грубой, необузданной силы, которая заставляла схемы Вокса дрожать. Именно в тот момент, когда Вокс почувствовал, что его разум погружается в бессознательное состояние, дверь в его кабинет распахнулась, и внутрь ворвались Валл и Вельвет. «Вокс, что это была за фигня?» — закричала Вельвет, подбегая к нему с треснувшим планшетом в руке. «Нас атакуют?» «Миамор!» — Валл, благослови его тёмное жестокое садистское сердце, был больше озабочен рухнувшим телом Вокса. Но, чёрт возьми, сейчас не время для криков, особенно когда над их головами нависла кровавая тикающая бомба. Не доверяя своему голосу, Вокс, стараясь сохранять спокойствие, указал рукой в сторону балкона, пытаясь собраться с мыслями. Его разум был переполнен болью и смятением, но он знал, что должен передать Валл и Вельвет всю серьезность ситуации. Он показал на фигуру на крыше, а затем на свою голову, изображая сильное давление, которое испытывал из-за присутствия Адама. Валл и Вельвет обменялись обеспокоенными взглядами, осознавая, что происходит нечто серьезное. Оба повелителя бросились к балкону и заглянули за перила. Вокс увидел, что они оба завороженно наблюдают за происходящим. Внезапно Вельвет резко повернулась, пристально глядя на него. «Вокс, что это за хрень? Это ты сделал?!» — спросила она. «Охренеть!» — прошептал Вокс в ответ. Что же он мог сделать такого, что могло вызвать такое явное недовольство со стороны Главного Экзорциста? «Что, чёрт возьми, сам Люцифер забыл на нашей крыше?» — воскликнул Валентино с недоумением. «Почему вы думае… Подожди, что?» — сердце Вокса пропустило удар от слов Валла. Он оттолкнулся от V-образных стоек, наклонился вперёд и, подняв голову, увидел Люцифера, парящего рядом со сломанной антенной. Король Ада лишь мельком взглянул на них, приподняв бровь. Какого фига?! Он повернулся к Валлентино: «Какого дьявола Люцифер здесь?» «Это мы должны спросить тебя об этом!» — Вельвет резко толкнула его локтем. «Ты же сам показал нам на это!» «Не на него!» — Вокс указал рукой на Адама. — «А на него!» Когда Вэл и Вельвет обернулись, чтобы посмотреть на Адама, их лица отразили целую гамму эмоций: от изумления до шока, а затем — смесь ужаса и недоверия. Глаза Вельвет расширились настолько, что Вокс испугался, как бы они не выскочили из орбит, а челюсть Валла отвисла. «Это… Адам?» — пробормотал Валл, и его голос дрогнул от потрясения. «Я думал, он блять, сдох!» «Блядь, блядь, блядь! Мы все мертвы! Что нам делать?!», — прошептала Вельвет, и её руки задрожали, когда она схватилась за свои два хвостика. Она повернула голову, вопросительно глядя на Вокса. «Я не знаю», — наконец признался он, и его голос был едва слышен. «Я вообще не ебу, что здесь происходит». Вельветт закатила глаза: «Отлично, просто замечательно! Мы оказались в какой-то космической херни и понятия не имеем, почему». Валл внезапно прервала их: «Замолчите, они говорят». Действительно, два ангела вели какой-то разговор. Когда Ви наклонился, чтобы прислушаться, Вокс не мог понять, о чём они говорят — их речь была слишком непонятной. Но он был почти уверен, что они говорят глупости. И этого было достаточно. Хлопнув по экрану, чтобы стабилизировать его, левый глаз Вокса загорелся, когда он начал запись. Его электрическое сердце наполнилось теплом, когда он увидел, что Валл и Вельвет тоже записывают. «Оу, он назвал его сучькой», — прошептал Валл с ноткой веселья в голосе. Недолгий обмен репликами продолжался, пока на лице Адама не появилось серьёзное выражение. «Ты знаешь, почему я здесь», — произнёс он. Широкая ухмылка озарила лицо Люцифера, когда он наклонился вперёд. И в следующее мгновение он исчез. Валл и Вельвет были поражены. Но Вокс, с его многочисленными функциями и высокими характеристиками экрана, заметил это. Никто другой не мог этого увидеть. Особенно какой-то ленивый урод, который утверждал, что всемирное телевидение уступает гребаному радио. Видеозапись была перемотана назад, и её скорость замедлилась почти до полной остановки. Это был всего лишь один кадр, но он был запечатлён. Кулак Адама вонзился в солнечное сплетение Люцифера. «Адам только что ударил Люцифера», — произнёс он, и в его голосе слышались нотки шока и волнения. «О, боже мой, они дерутся?» — удивлённо воскликнула Вельветт. Вокс кивнул, и в его глазах блеснул огонёк. Через мгновение он увидел отражение этого огонька в глазах своих товарищей. Все трое одновременно ухмыльнулись. Они понятия не имели, почему Адам был жив, не знали, зачем Люцифер пришёл к ним на крышу, и не понимали, что, чёрт возьми, вообще происходит. Но что они точно знали, так это то, что это было весело. «Ты думаешь о том же, о чём и я?» — спросила Вельвет с маниакальной ухмылкой. Вокс кивнул, и в его глазах промелькнуло волнение. Он посмотрел на Валла, который уже тянулся к ближайшему управлению камерой, и на его лице появилась озорная ухмылка. «Мы всё это записываем», — заявил Валл, и его голос был полон предвкушения. Вельвет, волнение которой отражалось в её взгляде, энергично кивнула. «Это станет чертовски вирусным!» — воскликнула она, и её голос был полон восторга. Вокс усмехнулся, его разум уже лихорадочно перебирал возможные варианты развития событий. «Да, чёрт возьми, это так», — согласился он, чувствуя прилив адреналина. «Давайте убедимся, что мы получим все ракурсы». В суматохе активности все дроны и камеры, которыми владели тройка Ви, были выпущены, внимательно следя за боем. Даже когда они покинули Первое Кольцо, дроны продолжали снимать каждый момент. Вокс больше не заботился о том, чтобы не отставать от Арс-Гоэтия, Грехов или даже самого Люцифера; он был сосредоточен исключительно на том, чтобы получить наилучшие возможные кадры. Каждая станция освещала бой, тысячи проекций заполнили небо Первого Кольца, чтобы все могли его увидеть. Через несколько минут каждая душа на Кольце Гордыни гудела о битве. Затем, словно подливая масла в уже разгоревшийся огонь, Вис сделал ставки. Это было поистине захватывающе. Эти простаки готовы были поставить на кон всё: свои деньги, своих близких и даже свою душу. Несколько минут спустя, держа бокал вина в руке и улыбаясь, Вокс ощутил прилив волнения. Это было то, ради чего он жил — волнение от предвкушения моментов, о которых будут говорить вечно. И когда весь Ад увидел, как Главный Экзорцист, в изодранной одежде и с окровавленными руками, схватил Вельзевула и швырнул его в Сатану, оторвав при этом третье крыло Люцифера, Вокс понял, что они на правильном пути. Он собирался поцеловать Адама, даже если это будет последним, что он сделает в своей жизни.