Лабиринты доверия

      Тихое и мрачное место, где я ощущаю себя максимально спокойной, – это дно какого-то озера. Вода приглушала не только звуки из внешнего мира, которые так и действовали на нервы, но и собственные мысли. Тело, разум – всё было достаточно расслаблено и давало мне мимолётное чувство удовлетворения.       Так начинался каждый мой сон. Первые пару минут были для меня отдушиной перед предстоящим кошмаром.       В какой-то момент сон резко перемещает меня в неизвестное мне место…       В этом кошмаре сон погружается в мрак и хаос. Я оказываюсь в неизвестном полутёмном пространстве, где тени играют на стенах, словно живые существа. Страх проникает в моё сердце, и каждый мой шаг отзывается гулким эхом, создавая ощущение безысходности. Вокруг меня раздаются шёпоты, назойливо зовущие меня по имени, но я не могу понять, откуда они исходят.        Внезапно я оказываюсь в центре комнаты, окружённой тёмными фигурами, лиц которых невозможно разглядеть. В их руках сверкают острые инструменты, и страх, словно огонь, обжигает меня, когда я понимаю, что происходит. Внезапно они начинают приближаться, и время замедляется — каждый момент становится невыносимо долгим.        Когда их руки касаются моего тела, я ощущаю холодное железо, вызывающее дрожь и ужас. Сердце стучит всё быстрее, моё тело привязано к кушетке. Тени начинают разрезать меня, медленно и методично, словно это какая-то рутина. Каждый порез вызывает сильную боль, но боль смешивается с парализующим ужасом, лишая меня криков.       Когда куски мяса отделяются от моего тела. Вместо крови из ран течёт чёрная субстанция, словно тёмная бездна, отрицающая жизнь и свет. Эта кровь, густая и вязкая, заполняет пространство, поглощая его, и кажется, что она забирает с собой всё живое из моего нутра.        Я больше не ощущаю боль. Я лишь чувствую, как каждая капля чёрной крови, вытекшая из меня, забирает частичку души. Всё, что я осознаю, — я теряю себя… Темнота всё больше охватывает моё сознание, заполняя его страхом и чувством абсолютной беспомощности.        Всё погружается в абсолютную тьму, и я ощущаю, как растворяюсь в ней. Этот кошмар оставляет после себя холодную пустоту, не давая покоя даже после пробуждения, как неизгладимый след на душе.       Я слишком привыкла к тому, что приходится испытывать порой в моих снах. Но немой крик, застрявший в моём горле, не оставляет мне иного выбора, как проснуться.       Моё тело влажное и холодное. Теплая пижама, которую мне любезно отдала Анна, слегка прилипла к телу.       Я огляделась. В комнате царил полумрак. Такой же, как и в моей душе. Анна умиротворённо спала, свернувшись под тёплым одеялом.       Накинув лёгкую кофту, я решила спуститься вниз. В гостиной было темнее, чем в комнатах. Угли в камине тихо и медленно тлели.       Я подошла к единственному источнику света и тепла. Взяв кочергу, взъерошила уголь, и тот стал более ярче и горячее.       Внутри нарастала какая-то странная вона. Моё тело окутала лёгкая дрожь, а затылок начинал гореть. Я аккуратно обернулась, надеясь убедиться, что это всего лишь последствия моего недавнего сна, но, к сожалению, я поняла, что всё это время у меня была компания. Из тёмной части комнаты на кресле сидел расслабившийся генерал.       Лишь холодные глаза и янтарная жидкость отсвечивали свет камина.       Не отрывая взгляд от глаз мужчины, я подошла к кофейному столу, где стоял графин с водой. Полную тишину в комнате слегка сопровождала потрескивание из камина и то, как вода плеснула в мой стакан.       Мы молчали. Это не было похоже на схватку или наслаждение уединением. Дмитрий смотрел в мои глаза, словно старался проникнуть в глубь моего сознания, выудить хоть какую-то информацию. Он изучал меня, исследовал. Это было похоже на сцену, где хищник внимательно следит за жертвой, чтобы просчитать ей дальнейшие действия.       Я же смотрела на мужчину лишь из желания не поддаваться его напористому взору. Я не чувствовала нужды изучать его так же, как он меня. Просто по той причине, что я просто не смогу.       На губе осталась влага от воды, и я слегка облизнулась. Мужчина перевёл взгляд на губы и медленно вернул на мои глаза. Его рука поднесла бокал с виски. Генерал отпил немного, всё также следя за мной.       Я не выдержала напряжения, которое резко стало растекаться по телу, и заговорила:       - Алкоголь не сможет отвлечь…       - Тогда что сможет? - резко спросил мужчина, и его взгляд стал хищным. Я бы сказала – азартным.       «Сон», - подумалось мне. Но я прекрасно понимала, что человек не станет отказываться от чего-то столь важного по собственной воле. Ему не спится.       - Я не щенок. Мной ты крутить, как Каином и Грегом, не сможешь, - мужчина встал с кресла и медленным шагом направился ко мне, - мы не друзья. Я убью тебя собственными руками и самым отвратительным способом, если посчитаю это необходимым.       Мы стояли так близко, что внутри меня стал разгораться маленький огонёк. Я совру, если не нуждалась в тепле. Я нуждалась, и ещё как. Мне хотелось быть особенной, нужной и защищённой. Когда генерал встал рядом со мной, моё дыхание стало сбиваться. Это было слишком… Я сдерживала себя от порыва коснуться его. Дмитрий был тем человеком, который демонстрировал собой не просто силу и власть, но и безопасность. Его массивное тело давало понять, что рядом с ним я буду в безопасности… Ко всему отряду генерал относился со строгостью. Но от меня не ускользала некоторая отеческая забота в его действиях.       - Я знаю, генерал, - бесстрастно ответила я. - Но разве сейчас я дала причину для угроз?       - Это не угроза, а напоминание, - Дмитрий развернулся и направился на своё место. Он откинулся на спинку кресла и откинул голову, прикрывая глаза, давая таким образом понять, что наш разговор окончен.       Я бесшумно направилась к лестнице и, пройдя всего несколько ступеней, обернулась. Всё это время генерал наблюдал за мной. Я решилась задать вопрос:       - Что с побережьем Северной Каролины?       - Ушло под воду, - сухо констатировал генерал.       Я прислушалась к внутренним ощущениям. Нет, мне было не всё равно. Места, что спасали меня от одиночества, теперь под беспощадными водами Атлантического океана. Внутри что-то обломалось. Осознание, что я так и не получила нужное моей детской версии признания и любви от своей семьи, заставило что-то внутри меня сжаться.       - Ясно.       Более ничего сказать я не смогла. Мои ноги сами донесли до нужной комнаты. Я вновь оказалась в объятиях одеяла. В единственном, что могло меня обнять.

***

      Наступившее утро вынуждало членов отряда выйти и спуститься в зал на планёрку за получением приказов от генерала.       Анна, как всегда, предложила мне одежду. Удивительно, но девушка накопила огромный гардероб.       - Анна, откуда у тебя столько одежды?       - А, - повернулась ко мне уже переодевшаяся девушка, - что-то я нашла при обысках, что-то смогла отцапать от мародёров, с которыми мы сталкивались.       - М, поняла, - ответила я, кивнув, - спасибо.       Я приняла одежду из рук Анны. В этот раз моё тело было облачено в обтягивающее шерстяное платье с пикантным вырезом на ноге. Его цвет молочного шоколада контрастировал с моей слишком светлой кожей. На талию я надела кожаный ремень, который только подчеркнул утончённость. Не знаю откуда, но во мне росло чувство собственного удовлетворения, когда я смотрела на себя в зеркало.       Мои тёмные волосы были собраны в низкий хвост и более не мешали мне. Анна же надела на себя военную форму «Адама», на поясе у девушки красовалась рация, а спину и плечи опоясывал черный ремешок для кобуры. Мой взгляд слишком долго задержался на орудии. Что-то подначивало меня схватить, забрать и убежать. Словно огнестрельное сможет помочь мне выжить в мире отродий. Верно. Отродий я не смогу победить, но… Что хуже на самом деле? Может, всё же люди...       Я встряхнулась, стараясь выкинуть ненужные мысли из головы, и последовала за Анной. Мы спустились к уже собравшемуся отряду и присоединились к остальным. Сейчас я не ощущала никаких лишних взглядов, пока пробиралась в самый отдалённый угол. В голове возникло понимание, что отряд не проявляет ко мне пренебрежение только потому, что сверху на двух нижних ступенях на них смотрел генерал.       Заняв своё место, я обернулась и увидела Грега, который по-доброму мне улыбнулся. Рядом стоял Ник, по-моему, его звали так. Ник был меньше ростом и в целом не сильно запоминался. Его карие глаза были темнее, чем у Грега, а мышцы менее выдающиеся. Насколько я знаю, он был не только соседом по комнате, но и напарником для того, кто вечно пытался растопить льды своей обворожительной улыбкой. Мои глаза прошлись по остальным членам отряда, и я нашла несколько знакомых лиц. Но из всех членов отряда я запомнила хорошо только Каина, Анну и Грега. А, ну и конечно, Генерала. С нами сотрудничали ещё два бессмертных, но я не так часто вижу их, чтобы загружать свою голову их именами и наблюдениями за ними.       Хотя, если подумать, мне бы стоило изучить каждого предельно хорошо. Так я буду чувствовать себя безопасно.       Генерал вырвал меня из мыслей своим баритоном, когда обратился к отряду:       - Все собрались здесь. Сегодня мы должны решить несколько важных вопросов, но перед этим, - мужчина повернул голову в сторону высокого, но не выделяющегося своими физическими данными парня, - Виктор, - строго обратился к нему генерал, - почему рации есть не у всех? - Претензия звучала слишком... Просто слишком для паренька, ведь его глаза судорожно забегали. - Сегодня же выдай Лэйн рацию. Более такой халатности я не потерплю, - выдал приказ генерал. Я невольно вздрогнула при упоминании собственного имени.       - Не забывайте, - обратился Дмитрий уже ко всему отряду, - каждый член отряда несёт ценность и не должен быть обделён уважением своих товарищей.       Заявление Дмитрия меня шокировало. Я… Член отряда? Внутри что-то расцветает. Я не понимаю то тёплое чувство внутри своей груди, но ощущаю, как к моим щекам прилила кровь. Я часть. Я своя? Меня приняли?       Мысли наводнили мою голову. Я постаралась взять себя в руки и стала слушать доклады солдат о дежурстве.       - Из строя вывели две ловушки. Я уверен, что это сделали люди, - отчитался рыжеволосый парень.       Генерал недовольно нахмурился. Кивнул в сторону Грега и задал вопрос:       - Грег, доложи обстановку с циклоном.       - Циклон ушёл от нас, если всё будет достаточно хорошо до обеда, то после сможем выдвигаться.       Генерал кивнул и объявил всему отряду:       - Соберите необходимые вещи. Свою задачу мы выполнили, и, - тут он посмотрел на меня, - даже перевыполнили. - Генерал вернул взгляд на весь отряд, - сегодня попробуем покинуть это чертово место.       Отряд разбредался по комнатам, когда ко мне подошёл парень с рацией.       - Я не учёл, что тебе тоже это необходимо, - с каким-то разочарованием произнёс парень.       Виктор показал мне необходимые функции и объяснил, как настраивать на определённые волны.       На удивление было несложно понять, как устроена рация и как мне ею пользоваться. Я поблагодарила Виктора и направилась в свою комнату.       Когда я открыла дверь, то увидела Ника, внимательно рассматривающего Книгу Апокалипсиса. Внутри меня что-то, что так долго нарастало, резко обрушилось на парня. Меня трясло от гнева. Как он смеет прикасаться к тому, что принадлежит мне?!       Я подлетела к Нику и со всей силы ударила ногой в живот. Я не могла просто вырвать фолиант из рук. Мне всё равно, если он испытает боль, но книгу я не позволю испортить.       Парень отлетел на полметра, и я подхватила книгу, пока та не упала. Ник что-то кричал, но я не слышала. На его крик стали сбегаться люди.       - КАК ТЫ СМЕЕШЬ ТРОГАТЬ ТО, ЧТО ТЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ? - собственный голос был мне незнаком. Моё тело дрожало, точно от накопившихся эмоций и страха.       Я была на грани истерики, когда Анна аккуратно взяла меня за плечи и отвела в сторону, оборачиваясь к Нику. Мой взгляд не прерывался. Я видела, как он корчился и как отказывался кивком от помощи Анны. Нику помог встать его сосед и, под слегка недоумевающие взгляды, повёл его в комнату.       Я крепко держала книгу, не позволяя никому её даже коснуться, когда шёпот в пороге комнаты и в коридоре не утих, привлекая моё внимание. В комнату вошёл генерал и отдал приказ всем разойтись.       Его руки были крепко сложены на груди, а взгляд, словно холодный металл, касался моего лица.       Анна отступила назад, когда увидела настрой генерала.       - В мой кабинет, лаборант, - отдал приказ генерал. - Живо! - уже словно прорычав, он добавил, когда не заметил ни одного движения.       Я была вынуждена оставить книгу в чемодане. Я проверила кодовый замок и поняла, что код был выставлен наружу. Внутри образовалось вязкое и неприятное чувство. Я изменила код и снова положила книгу, завалив её вещами.       Выйдя из комнаты, я поспешила за удаляющейся спиной генерала.

***

      - Что только что произошло, лаборант? - холодным тоном спросил генерал, заняв излюбленную им позу: руки на груди. Сейчас я сидела на стуле напротив стоящего генерала. Мужчина не сел за стол, а встал напротив. Верно. Сейчас я ощущала весь груз его давления. Его глаза проникали в самые глубины. Холод голоса отрезвлял, и я спокойно ответила:       - Ник не просто ошибся дверью в комнату. Он держал, всматривался и будто что-то выискивал в Книге Апокалипсиса.       - И ты решила заявить свои права на книгу через насилие? - выгнул мужчина бровь. - Твой крик был слышен даже в моём кабинете, лаборант.       - Я... - мне нечего было сказать. Всё, что я помню, это то, как моё сердце наполнилось тревогой и безысходностью. Я ощутила, словно теряю что-то невероятно важное для себя. Моё сознание в секунду заполнило замирающее чувство, как будто часть моей самой сущности исчезла, оставив после себя зияющую пропасть.       Неожиданно я ощутила осторожное касание, которое убрало волосы с моего лица. Генерал смотрел на меня с тревогой и удивлением. Его ладонь невесомо скользнула по моей щеке, что-то вытирая. Только сейчас я осознала, как мои глаза наполнились слезами.       Отойдя от меня на шаг, мужчина взял со стола стакан с водой и протянул мне.       Пока я делала нуждающиеся глотки, Дмитрий обошёл стол и, дождавшись, когда я утолю жажду, завершил наш диалог:       - В моём отряде нет места насилию по отношению друг к другу. Мы все остаёмся рядом и помогаем. Но если так вышло, что действия кого-либо вызывают в тебе тревогу или что-то наподобие того, тебе дозволено сообщить это мне, но никак не принимать решения самостоятельно. Тебе ясно?       - Так точно, генерал.       Рукой мужчина показал на выход, и я, не желая ни на секунду оставаться с ним наедине, покинула его обитель. Надо же... Какой миролюбивый. Я почему-то хорошее отношение только от трёх солдатов получаю.       Хотя, если так подумать, генерала и отряд можно понять. Это я себя знаю... Нет, всё же не знаю. Я сама о себе слишком много не знаю. Я несу в себе загадки, которые сама разгадать не могу. Очевидно, что отряд может ощущать недоверие и подозрения. Единственная, не считая Донован, выжившая. Криптограф, считавшийся умершим уже как три года, вдруг лежит у разлома, переполненного тварями. Страшно представить, что в голове у каждого из них было. Вероятно, я казалась слишком опасной. Убить меня было бы проще.       Я вернулась в свою комнату, чтобы накинуть что-то тёплое. Мне было необходимо выдохнуть и прогуляться по улицам Роткова, который вскоре мы оставим…       Под взгляды отряда я вышла на улицу. Странно, никто меня не останавливал. Пасмурная зимняя погода не позволяла белоснежному снегу меня слепить. Подняв голову к небу, я увидела двух бессмертных, патрулирующих ближний периметр. Каин и, по-моему, Анхея.       Выдохнув, я направилась к центральной площади. Я блуждала, не имея конечной цели. Всё, что я хотела, — просто отвлечься. Здравая часть меня понимала, что Ник ничего плохого не сделал и, по сути, он ничего бы всё равно не понял. ДА, он поступил не совсем приемлемо, трогая чужое. Но можно ли считать книгу, что способна спасти всё человечество, кому-то принадлежащей? Вероятно, отряд так не считает.       Я постаралась вытряхнуть поток мыслей из головы. Центральная площадь Роткова, казалось бы, наполнена волшебством, но для меня она становится полем серых оттенков и тяжёлых мыслей. Я останавливаюсь в стороне, наблюдая за всем происходящим. Я словно растворяюсь в окружающем белом пространстве. Заледенелый фонтан в центре площади кажется мне абсолютно безжизненным и бессмысленным, прям как я. Его сверкающий лёд на солнце лишь напоминает о том, как неприступен и холоден мир вокруг.       Дети, играющие и смеющиеся, мчатся вокруг, и каждый их крик о счастье словно режет моё сердце. Я вижу их весёлые лица, полные беззаботности, и чувствую глубокую зависть, осознавая, что у меня нет ни капли такой радости. Их игры в снежки — это просто напоминание о том, как я сама когда-то улыбалась, но сейчас мир затянут тёмными облаками, кровью отродий…       Взрослые вокруг активно общаются, смеются и делятся мгновениями, а мои уши заглушены эхом одиночества. Куда бы я ни смотрела, всё кажется слишком ярким, слишком громким, и я не могу найти в себе сил стать частью этой картины.       Каждое движение, каждый звук только углубляют чувство изоляции. Даже праздная жизнь на площади выглядит как что-то недоступное, как воздушные замки, построенные в тумане. Я пытаюсь заглушить свои мысли, но они накатывают, словно снежная лавина, оставляя после себя лишь пустоту и холод…       Отчаяние, в которое я начала погружаться с каждой минутой всё сильнее и сильнее, прервал незнакомец.       Высокий блондин в теплой, словно царственной, одежде подошёл ко мне. Его голос сочился добром и говорил об улыбке на его губах.       — Удивительно, что мир старается быть счастливым даже в такое время, — начал он. — Почему вы выглядите такой несчастной? — взглянул на меня блондин.       Я повернулась к незнакомцу и заглянула ему в глаза. Я не хотела прятать ничего. Иногда лучше дать увидеть боль постороннему, чем тем, кто будет возле тебя ещё какое-то время. Я ощутила, что могу быть собой, что это первый и последний раз. Я старалась лишь взглядом передать ему всю боль, что меня топит в болоте отчаяния. Я всегда боялась стать такой, как моя мать… Но…       - Этот взгляд мне знаком. Если смотреть просто, то можно увидеть лишь равнодушие, - мужчина полностью развернулся ко мне, загораживая меня от площади своим телом, - но если взглянуть глубже, то ты сможешь увидеть настоящий шторм из самых ярких чувств.       Казалось, что только он меня понимает впервые за это время. С одного взгляда…       - Меня зовут Борис, - мужчина протянул руку, ожидая мою ладонь.       - Лэйн, - ответила я и вложила свою ладонь в его. Через миг моя кожа согрелась теплым поцелуем. Мужчина поднёс мою руку к губам и в приветственном жесте поцеловал.       - Как насчёт небольшой экскурсии?       Предложение Бориса показалось мне заманчивой возможностью отвлечься от разливающейся внутри пустоты. На удивление, но я не чувствовала от него опасности.       Борис стал моим личным экскурсоводом. Он показал несколько старинных зданий, раскрыл их историческую значимость и поделился знаниями истории самого Роткова. Наше общение прервал резкий треск рации. Генерал по общей линии призвал всех вернуться в поместье.       Борис понимающе кивнул и провёл меня до центральной площади, где мы и встретились.       - Я хотел что-то почувствовать. И мне это удалось, - неожиданно сказал мужчина, - значит и у тебя получится, Лэйн.       Я, не зная, как реагировать то ли на его слова, то ли на ту секундную вспышку, что я ощутила где-то в груди от его слов и от того как он произнёс моё имя, просто кивнула и направилась в поместье.       - Мы не покидаем Ротков, - как гром среди ясного неба разнесся по залу голос генерала, - Ник пропал вместе со священником посреди бела дня.       Я кожей ощутила несколько острых взглядов в свою сторону…