Лабиринты доверия

      После долгого сна я столкнулась с реальностью, которая убивала все человеческие качества окружающих. Эта реальность была самой близкой к моему нутру.       Мир погрузился в извечную борьбу с тварями, жаждущими плоти людских созданий, с наукой, ищущей лекарство от заражения, и с буйством недовольной природы.       Моя новая жизнь началась у разлома под секретной военной базой «Сибирь».       «Холодно…» — первое, что я ощутила, — это выкручивающую кости боль от холода. Мое тело не могло шевелиться, а глаза проецировали странные видения. Я слышала адский вой и свой собственный медленный пульс.       Меня встретили крылатые мерзкие твари, холодный приклад по голове и амнезия, хранящая сотню тайн.       Ротков — город, где я наконец смогла прикоснуться к своему детищу и ощутить биение сердца в своей груди. Я вернула себе то, что заставляло меня жить с подросткового возраста — Книгу Апокалипсиса. С самой книгой я стала той, кем всегда хотела быть — Нужной Лэйн… Но так ли это?

Ротков. Усадьба для «Адама»

      Всё ещё под косые взгляды солдатов я направляюсь в кабинет Генерала. Прошла неделя с моего прибытия сюда. Я узнала, что базы Сибирь больше нет. Я узнала, что три года была в числе мёртвых. Я увидела своё имя на постаменте. Но что ещё интереснее всего этого — мир теперь нужно спасать не от бесчисленных беспощадных попыток природы стереть всё живое с лица Земли, а от крылатых тварей, несущих в себе разрушение и злобу. Мир изменился. Небожители спустились на землю. Молиться более некому, ведь Бога больше нет.       Постучав в дверь к Генералу и получив дозволение войти — прошла в кабинет.       -Здравствуй, Лэйн, — попривествовал меня мужчина. Он стоял лицом к окну и его руки, как часто такое бывает, были сложены у него на груди. Тёмная ткань рубашки обтягивала массивную спину. Генерал был машиной для убийств. Тем человеком, который либо держал в руках пистолет, либо занимал позицию строгости. Груда мышц. Холод жгучий что в голосе, что в его голубых глазах легко отрезвлял и приводил в чувства. Повернувшиь ко мне, мужчина взглядом указал на стул, — садись. Сейчас его кабинет освещал только свет с улицы. Снег отражал солнце в облаках и слепил.       — С этого дня ты должна посвятить своё время и силы на расшифровку книги. Анна доложила мне о твоём состоянии. Более тебя ничего не мешает вплотную заняться своими обязанностями, — Дмитрий прошёл к своему креслу и сел за рабочий стол, — Расскажи о своих продвижениях за эту неделю, -холодный взгляд пристально всматривался в графитовые глаза девушки, выжидая хотя бы малейший намёк на эмоцию.       Девушка держала его взнляд и не отступала, когда стала отвечать:       -Так как все мои наработки были утеряны под завалами Сибири, первой задачей у меня было восстановить их. Я проверила книгу на целостность. Шрифт чёткий, страницы состарены естественным путём, что исключает её подмену, однако. На последнем слове мужчина придвинулся ближе, сложив подбородок на ладони, всё также пристально смотря девушке в глаза. Это действие вызвало заминку в речи. Невольно девушка оглянулась в поисках возможности себя защитить.       -Продолжай. — скомандовал Генерал Холодный тон и командный тон привёл Лэйн в чувства.       -Однако, в книге не хватает четырёх страниц. Ранее я, либо не замечала, либо они были в книге.       — Насколько важны эти страницы?       -Они несут в себе основной смысл и являются коечной частью всей разгадки…       Кивнув, Дмитрий развернулся на кресле к окну, давая понять, что разговор окончен. Девушка встала и направилась к двери, когда её рука коснулась ручки, Генерал скомандовал:       — Каин ждёт тебя в храме. Ищите то, что поможет расшифровке. Анна и Грег проводят тебя.       -Так точно, -по привычке начала Лэйн и тише добавила, Генерал…       Девушка вышла за пределы кабинета. Направляясь к лестнице, её заволокла дымка тоски. Ей было непривычно слушать приказы и обращаться к другому как к «генералу». В её голове генералом был совершенно другой человек.       Если действительно задуматься, Генерал Ллойд и Дмитрий действительно были похожи. Когда Ллойд был более ворчелив и предвзят, Дмитрий предпочитает молчание… Мой новый генерал — человек с внушительной репутацией и стальной волей, чье строгое выражение лица порой внушало страх, но на деле заключало в себе безмерную справедливость. Его фигура казалась олицетворением порядка и дисциплины: высокий и крепкий, с прямой спиной и уверенной походкой, он излучал силу, которая невольно привлекала к себе уважение.       Строгость Дмитрия проявлялась не только в его командном стиле, но и в том, как он подбирал слова. Каждое его приказание звучало с сильным акцентом, а не допускало возможности для недопонимания. Он никогда не прибегал к громким словам или жестам, потому что знал, что истинная сила заключается в ясности и уверенности. Его голос был низким, спокойным, но в нём скрывалась мощь, которая могла растопить страх или пробудить решимость в солдатах.       Не так много времени мне потребовалось, чтобы понять, каков он… Утром, перед распределением обязанностей, вечерами за ужином с отрядом у камина… И, наверно, личный интерес. Страх и благодарность, трепет и подозрение — всё это он вызывал во мне одним лишь своим присутствием. После моей неудачной вылазки в его кабинет я могла бы умереть. Но вместо этого была крепко прижата к полу, согреваясь теплом его тяжёлого тела… Тогда я так и не смогла выстрелить.

***

      Погрузившись в мысли, Лэйн не заметила как подошла к лестнице, ведущей на первый этаж. Часть отряда собираась на дневное патрулирование по периметру, когда вторая уже возвращалась с него.       В тёмном особняке, у ступеней, где силуэт мог освещать только тусклый свет из окна мысли девушки были заглушены гудением тревожных мыслей, стояла она — человек, опутанная взглядами солдатов. Судорожный взгляд, который метался от одного к другому, ощущался как лязг железа об железо, пронзающий воздух. Каждый шёпот, каждое движение казались осуждающими, словно вокруг неё сгущалась тёмная пелена недоверия.       Хрупкие плечи были неестественно напряжены, словно она воскрешала в себе всю тяжесть молчаливых обвинений. Сердце колотилось, отдаваясь глухими ударами в ушах, каждое биение отзывалось в тишине, как предвестие грозы. Она чувствовал, как холодный пот собирается на лбу, а пальцы судорожно сжимают переплёт книги, которая уже давно стала не просто зашифрованной тайной, а символом выживания в этом беспощадном мире.       Каждая встреча её взгляда с чужими глазами становилась испытанием, где ожидание удара невидимого врага вызывало дрожь в конечностях. Кто-то из её отряда шептал о предательстве, кто-то сжимал кулаки в ярости, а кто-то с лёгким беспокойством взглядывал в сторону, испытывая отвращение к потерянной на три года Лэйн.       Внутри разгорался пожар отчаяния и гнева. Но сомнения, мрачные и неумолимые, уже заполнили пространство вокруг неё, и она стал пленником своего одиночества, заточённая в клетку взаимных подозрений.       Туман, покрывший три года жизни не рассеивался, как не исчезали и холодные чувства, обволакивающие её.       Все сомнения и страхи стали возвращаться в глубины сознания, когда Лэйн увидела Анну. Девушка махала ей рукой, привлекая внимание. Анна ждала её. Такая светлая, дарующая спокойство. Лэйн шагнула вниз, ступенка за ступенькой.        Анна обладала способностью чувствовать: она ощущала боль и страдания окружающих, как будто они были частью её самой. В моменты, когда её руки касались ран, она не просто перевязывала их — она излучала тепло, которое обволакивало каждого солдата, как тёплый плед в лютый мороз. Её голос, мягкий и успокаивающий, звучал как нежная мелодия, способная ослабить даже самые сильные страхи. Порой, когда она говорила, казалось, что мир вокруг замирает, а все тревоги растворяются в звуках её слов.       Анна всегда знала, когда нужно улыбнуться, а когда — обнять. Она инстинктивно понимала, что порой солдатам не хватало не только медицинской помощи, но и моральной поддержки. Она готовила горячий чай, грела присутсвием и просто оставалась рядом, когда кто-то из них пытался заговорить о своих страхах или переживаниях. Для неё не существовало «первостепенных» и «второстепенных» пациентов — каждый человек, каждый голос, каждое сердце были для неё важны и бессмертно ценны.       Её стойкость была завораживающей. Несмотря на ужасные события, которые она видела, Анна не позволила тьме поглотить себя. Она продолжала мечтать о мире, о том дне, когда её знания и умения больше не будут нужны в этой бесчеловечной войне, и каждый человек сможет спокойно возвращаться домой. В её характере была глубина, создававшая пространство для надежды, и даже когда дни становились тяжёлыми, она оставалась опорой для других.       Среди разрывающихся снарядов и крика боли, Анна плела свой собственный мир заботы и любви. Она знала, что её работа — это больше, чем просто перевязка ран; это была привязанность к человечности, к жизни, которая должна продолжаться, даже когда кажется, что всё уходит в небытие. И несмотря на свои собственные страхи, она была готова вновь и вновь выходить на передовую — не только с аптечкой и табельным, но и с открытым сердцем, искренне желая облегчить страдания всех, кто попадал к ней на глаза.

***

      — Лэйн, -обратиась к ней соседка, нас сегодня проводит Грег, он будет рядом дежурить — ободряюще улыбнулась Анна.       Она знала, что первой яркой эмоцией была не радость от Книги вновь вложенной в мои руки, а страх. Только она не понимает, что в тот момент я испугалась не за свою жизнь. А за сохранность фолианта.       Воспоминания резко вспыхнули в голове…       В молчаливом полумраке старой библиотеки, где время, казалось, застыло, раздался треск, напоминающий крики стражей из другого мира. Тени на стенах скользили, словно живые, когда в воздухе зазвучал шорох крыльев, разрывающий тишину. Девушка, окружённая горой книг, сжала в руках фолиант ради которого она просыпается по сей день. В ней горела решимость — она была готова на всё, чтобы защитить его от темных сил, которые, как ей казалось, уже красились на горизонте.        Внезапно из потемков возникла тварь с крыльями, напоминающими крылья летучей мыши, но в их переливе прятался хаос — зловещая, черная субстанция, которая искрилась алым светом. Существо было огромным, с гладким телом, словно его кожа была выплавлена из ночи. Огромные глаза сверкают, как два далеких, холодных светила, наполненных жаждой разрушения. Его искалеченные когти, как смертоносные лезвия, указывали на решительный настрой — уничтожить.        Девушка почувствовала, как холодный ветер подул, когда тварь приблизилась, её дыхание напоминало шипение змеи. Она встала на защиту, прижимая к груди книгу, её сердце колотилось, как молот, боясь отступить, ведь знала: этот том — не просто слова на страницах, а ключ к знаниям, способным изменить мир. В её глазах горел огонь, несгибаемый даже перед лицом тьмы.        Тварь извергалась в ярости, раздвигая свои крылья, создавая вокруг себя вихрь. Демонический вопль раздавался в ушах, когда оно явно намеревалось вырвать у неё книгу. Но в этот миг произошла метаморфоза. В её груди разгорелось понимание: страх — это только тень, сущность, питающая демонов. Собравшись с силами, она, как маг, пронзила тишину мольбой о помощи, обращаясь к всем оставшимся кусочкам искренних мыслей и чувствам, которые хранила в своем сердце.       И в этот миг послышался выстрел. Ещё один.       Раненная тварь завизжала, в жгучей агонии умирая в метре от девы. Девушка, переполненная силой всего секнду назад, упала отбиссилия на колени, крепко прижимая книгу. Она понимала, что эта книга содержала не просто тексты — в ней кроется спасательный лотос, который никогда не позволил бы тьме победить.       К девушке подбежал генерал и Анна, в попытках увести. Крылатая тварь слегка шевелилась, её мрачные крылья потухли, а крики сменились на отчаяние, когда Дмитрий выстрелил в третий раз — та умолкла навсегда.       Тогда Лэйн понимала только одно: эта борьба — не только за книгу, но и за душу, за надежду, за возможность освободить мир от оков тьмы и умереть она себе позволить не должна.       В мыслях девушки проносились новые решения, когда крепкие руки подкинули её на спину и несли подальше от разрухи. Где-то на затворках сознания, Анна пыталась достучаться до неё, старясь привести в чувства…       -Лэйн, ты меня слышишь? — Анна задавала вопрос с настороженностью-Дыши! Вдох.Выдох…       В голове царил хаос: мысли метались, сливаясь в один сплошной клубок тревоги.        Каждая тень, каждый шорох казались угрозой, заставляя её содрогаться. Она закрывала глаза, сжимая ладони до белизны, стараясь бороться с нарастающей паникой, но её тело уже бунтовало, реагируя на эмоции. В этот миг весь мир казался слишком большим и опасным, а она — маленькой и беззащитной. Её мир свёлся к коротким, дрожащим вдохам в тишине, глубоких попытках найти сосредоточение и успокоение, в то время как исходящие изнутри демоны смеялись и кричали.       Вернувшись в реальность, девущка осознала, что всё её тело пробивает дрожь, а лёгкие словно залили раскалёным железом. Анна пыталась помочь, направляя девушку на правильное дыхание. Спустя несколько вздохов, Лэйн пришла в себя.       -Нечего тут смотерть, -нарычала на всех Анна, снова поворачиваясь ко мне, -Лэйн, у тебя была паничсекая атака. Я принесу тебе лекарства, постой тут… Анну остановила дрожащая бледная рука.       -Анна, я в порядке, -Лэйн выдавила на своём лице что-то на подобии улыбки, -я хочу продолжить работу.       Девушка выгнула бровь, выражая свой скепсис на счёт сказанного и молча, развернулась, поднимаясь в свой кабинет.       Лэйн слегка выдохнула и, быстро спохватившись, обнаружила что в её руках нет книги. Суетливый взгляд бегал по гостиной, солдатам, но нарастающая тревога была прервана обоятельным мужчиной.       -Лэйн, книга у меня, — она не заметила, что грег стоял совсем ряом, видимо держа её сокровище по просьбе анны. Девушка заметила его крепкую хватку и мысленно улыбнулась. Он держл книгу так, что никто бы не забрал, но отдал её в руки Лэйн крайне аккуратно, словно ребёнка.       -Спасибо, Грег.

***

      Присматриваясь к отряду, Грег стал четвёртым, кого я запомнила. Темная кожа, блестящая как полированное дерево, была украшена шрамами — каждая отметка рассказывала свою историю, свидетельствуя о смелости и выносливости. Это был человек, который знал, что такое борьба, но в его глазах светилась искра, говорившая о надежде и неугасимом духе.       Его широкие плечи и мощные руки, казалось, могли с легкостью удержать не только оружие, но и весь груз мира. Каждый жест был полон уверенности, а улыбка — притягательной и обворожительной, открывающей миры тепла и дружелюбия.       Среди товарищей он не просто был солдатом — он стал другом, братом по оружию. Его стремление поддерживать и вдохновлять окружающих не знало границ; он всегда был готов прийти на помощь, когда кому-то становилось тяжело или страшно. Аромат свежест исходящий от него заставлял уходить тьму, привнося свет в самые щемящие моменты.       Он обладал не только физической силой, но и умом, распознавая ситуацию на поле боя, как стратег, который знает каждый шаг своего противника. Его харизма притягивала людей, создавая вокруг него атмосферу лидерства, даже когда казалось, что вокруг всего лишь хаос. Он был настоящим столпом, на который могли опираться даже в самые трудные времена, и в его взгляде читалась смелое: «Вместе мы справимся со всем».       Грег вывел меня на улице, понимая то, как меня напрягает атмосфера в мою сторону от остального отряда.       -Смотри, какая красота! Это настоящая зимняя сказка. Я обожаю такую погоду в Роткове! -меня поражало его умение говорить на такие повседневные темы в столь тяжёлое время.        - Да... - всё, что я смогла сказать.       - Особенно когда небо такое ясное. Тот яркий синий цвет делает всю эту заснеженную красоту ещё более волшебной, - продолжил Грег в попытках меня разговорить. Но, к сожалению, я не разделяла его восторга... Любила ли я зиму... А снег? Я не помню. И, наверное, не хочу вспоминать.       Вероятно, если бы Анна не вышла из усадьбы, то Грег бы продолжил стараться внести в мою душу радость, но девушка меня спасла, давая лекарство и воду.       Жадно осушив всю бутылку, я проглотила неприятную большую таблетку и выдохнула.       - Предполагаю, что мы сейчас направимся к храму? - уточнил мужчина у Анны, шедшей за ним.       Девушка подтвердила и продолжила диалог. Я же шла за ними, погрузившись в свои мысли.       Я дышала полной грудью, наслаждаясь этим колючим холодом. Ненадолго остановившись, я присела, чтобы зачерпнуть в ладонь снег. Кожу сразу обдало жгущее ощущение. Боль. Вот что я ощущаю самым чистым образом. Это единственное чувство, которое мне понятно.       Крепко держа в одной руке книгу, ладонь другой руки сжимала блестящий снег. Моя кожа заалела. Я любовалась этим контрастом, как вдруг воткнулась носом в какое-то препятствие.       - Лэйн, - заворчала Анна, - ты так по невнимательности убьёшься!       - Сильно ударилась? - заботливо спросил Грег, на что я отрицательно покачала головой. Под тёплыми одеждами солдат были жилеты, но наше столкновение не принесло мне боли благодаря куртке мужчины.       - А это ещё что? - вдруг Анна посмотрела на мою руку и оглядела меня взглядом ещё раз.       На мне сейчас была одежда, выданная Анной. Теплые колготы, шерстяная юбка и куртка. Мне повезло, что наши с Анной размеры совпадали. Девушка делилась своей одеждой со мной.       - Я не подумала об этом, - указала рассеянно Анна на мой вид. Девушка поправила очки и продолжила: - Я сегодня поищу перчатки и шарф. Желательно с варежками! Ты не должна заболеть.       - Верно, - согласился Грег и, стянув с себя шарф, аккуратно меня укутал. - Мне всё равно он мешает патрулировать, так что лучше сегодня тебе поносить его, пока Анна не выдаст тебе остальное, - обворожительно улыбнулся мужчина.       Внутри что-то стало теплеть. И это совсем не от одежды… Обо мне действительно заботятся?..       В скором времени мы попрощались с Грегом и зашли в храм.       Величественное здание, наполненное духовной атмосферой и архитектурными изысками, предстало передо мной. Большие витражные окна позволяли солнечным лучам проникать сквозь цветные стекла, создавая игру света и цвета внутри храма.       На алтаре католический крест, иконы и подсвечники, которые, по идее, должны давать ощущение божественного присутствия прихожанам. Смешно. Как его можно ощутить, если Бога нет, а небожителей Ротков презирает…       Анна провела меня к прихрамовой, якобы священной, библиотеке. В глаза сразу бросились белоснежные крылья ангела. Каин сидел на скамьях спиной к нам, читая что-то в поисках своих ответов.       Только девушка хотела обратиться к белокрылому, как её рация неприятно зазвучала:       — Анна, — послышался голос Генерала, — ты на связи? Приём.       - Да, приём, — отозвалась врач.       - Ты отвела лаборанта к Каину? Приём.       - Да, приём.       - Предупреди Каина, чтобы тот не спускал с неё глаз. Мне лишние хлопоты не нужны. И направляйся назад в поместье. Раненые есть.       - Принято…       Бездонные голубые глаза Анны с каким-то сочувствием посмотрели на меня. Она словно сожалела, что я услышала нечто подобное в, как всегда, грубом тоне Генерала. Мне же не хотелось показывать, что это действительно меня укололо, и потому я улыбнулась и направилась к ангелу.       — Я прослежу, — всё также не оборачиваясь отозвался ангел, явно слыша всё, что сказал Генерал.       — Лэйн! — окликнула меня девушка, я повернулась к ней, и та ответила: — Грег и Каин рядом, — вновь успокоила меня Анна, хотя я об этом уже и не думала, — а я буду ждать тебя с теплым чаем в гостиной, — теплая улыбка брюнетки была послана мне в попытке ободрить. Я ещё не понимала, как надо на это реагировать, и просто ответила: «Хорошо».       Когда я стала приближаться к первым рядам, ближе к ангелу, дверь наконец закрылась, и мы остались с ним наедине. Каин не отрывался от книги. Я нашла место для себя и стала расписывать в дневнике то, что мне необходимо найти сейчас.       О, этот аромат… Запах книжной пыли и древности. Невольно для себя я заметила, что вдыхаю запах полной грудью, и мои губы слегка подрагивают, рисуя на губах улыбку. Пальцы скользят по тиснению церковной литературы, наслаждаясь ощущением. Я просматривала полки с умиротворением. В моменте я оказалась в ином мире. В мире, где нет никого. Там нет и меня, но есть только чуувсвта — осязание, обоняние, и в какой-то момент я поняла, что есть слух. Каин отвлек меня шелестом крыльев.       - Надо же, на твоём каменном лице может вызвать улыбку это… - окинул он взглядом книги. Я же старалась не обращать внимания на мужчину, чей взгляд был прикован к моим действиям.       Пройдя чуть дальше, я увидела нужную мне книгу, но на высоких полках. Черт… Нужна лестница.       Только я задумалась об этом, как Ангел подошёл к моей спине вплотную и, заговорив, обдал своим дыханием мою макушку. Рой мурашек от этой близости пронёсся по коже.       - Какая нужна?       - Та, что с багровым тиснением, - ответила я, всё так же не поворачиваясь.       Кожу коснулся легкий поток ветра. Ангел слегка взмахнул своими белыми крыльями и, поднявшись выше, достал нужную книгу. Я обернулась, чтобы взять. Мы были слишком близко друг к другу. Полшага, и наши тела коснулись друг друга. Я потянулась за книгой, но ангел, дразня, отвёл ее выше и сказал в продолжение предыдущего диалога:       - Бездушное греет ту, что лишена души. Ирония, - ухмылка на идеальном лице сопровождалась лёгкой алой вспышкой в глазах. Всего на мгновение серые глаза ангела окрасились в красный, говоря о его эмоциях. Но о каких? Насмешливый взгляд или заинтригованный? Мне не дано понять.       Каин отступил на шаг и протянул книгу мне, давая взять её в этот раз. Только я хотела его поблагодарить за помощь, как он оборвал меня отрешённым:       - Не стоит. Мы все трудимся для одного.       Крылатый оставил меня в одиночестве и вернулся к своему занятию — чтению.       На удивление, но я не ощутила чего-то неприятного в его действиях. Мужчина не задевал меня своим тоном и резкостью. Его прямолинейность была чистой правдой, но и хорошее отношение проявлялось в действиях. Всего за пару дней я поняла, что именно этот ангел не станет помогать кому-то, кто, по его мнению, его помощи не заслуживает.       Если генерал вёл себя жёстко, строго, то ангел был бесстрастным, чаще отрешённый.       Ангел с его белыми волосами выглядит удивительно и загадочно. Его короткие, слегка взлохмаченные, вероятно от ветра, волосы, словно пронзённые светом, переливаются на солнце, создавая эффект светоносной ауры вокруг него. Эти волосы, как нежные облака, обрамляют его лицо, подчеркивая его выразительные черты.       Его кожа идеальна и мягкая, словно бархат, и светится мягким внутренним светом. Глубокие, проницательные глаза почти прозрачны — светло-серые, иногда вспыхивающие алым.       Его линии лица выражают благородство и равнодушие. Высокие скулы и прямой нос придают ему аристократический вид, а губы, которые на вид мягкие, могут одарить хищной улыбкой.       На его плечах широкие крылья, окутанные белым светом. Эти крылья выглядят невесомыми и величественными, с перьями, которые словно искрятся, добавляя ангельскому облику что-то сверхнеземное… Эти перья так манят уткнуться в них и спрятаться.       Его голос всегда спокоен и негромок. Да и сам Каин молчалив…       Проведя какое-то время на скамьях, я смогла найти только две нужные мне книги из всех нескольких десятков, что я разобрала. И то, нужны были только несколько страниц…       Книга Апокалипсиса таила в себе разгадки о спасении. И я знаю, что ещё чуть-чуть и смогу помочь. Смогу. Я смогу…       Вот, кажется… Я нашла! Я нашла ключ, я смогла. Моё ликование было таким искренним и настоящим, что я не осознала как погрузилась в сон…       Что-то мягкое коснулось моего лица… так тепло… Кажется мама укутала меня в теплое одеяло… Мне нельзя болеть. Иначе мама с папой снова разочаруются…

***

      Девушка погрузилась в крепкий сон, но всё так же крепко держала вою книгу. Каин заметил, что шуршание страниц затихло. Поднявшись со своего места ангел увидел заснувшую Лэйн в неудобном положении. Он подошёл ближе…       Мужчина, наблюдая за спящей девушкой, испытывает бесконечное желание Прикоснуться к ней — столь лёгкое, словно мимолётное дыхание ветра, но при этом глубокое и значимое. Он видит, как её тёмные волосы, рассыпанные по плечам, играют в отсвете свечей, и его сердце замирает от непонятных чувств. Он жадно впитывает каждый её вдох, каждое невольное трепетание ресниц, и в этот миг ему кажется, что время остановилось.       Он хотел запомнить всё, чтобы, когда в следующий раз случится то, что предначертано, он мог нести образ этой девушки в своих воспоминаниях.        Это желание быть ближе — не просто физическое прикосновение, но желание передать тепло своей души, разделить с ней этот тихий момент. Он медленно тянет руку, его пальцы, словно нежные лепестки цветка, приближаются к её щеке, едва касаясь её кожи. Он боится разбудить её, опасаясь испортить эту идиллическую сцену, но его необходимость дотронуться возрастает.        Он чувствует, как каждый сантиметр между ними наполняется напряжением, как будто весь мир сжимается до этого мгновения. Его рука останавливается, и не может удержаться от мысли, что даже самое лёгкое прикосновение может вызвать искру, разбудив её от сладкого сна. Он хочет ощутить её тепло, почувствовать, как её сердце бьётся в унисон с его собственным — хотя бы на мгновение стать частью её мира. Заполненный тихой нежностью и трепетом, он вдыхает аромат её кожи, который напоминает ему о всём, что они пережили вместе. Каждое его движение наполнено осторожностью, и в его душе зреет желание оставаться рядом, оберегать и заботиться о ней. Но сейчас, наблюдая за её мирным сном, он понимает, что даже это короткое прикосновение может стать началом чего-то волшебного — связи, которую они оба чувствовали даже во сне.       Его касание встречает холод, совсем не тепло. Всё, что хочет он сейчас, это согреть её.       Стараясь как можно аккуратнее подойти к Лэйн ближе, он задевает её блокнот, и карандаш почти упал. Всего в миллиметре от пола, в миллисекунду от звука, что прервёт сладкий сон, — но он успел.Он направил все свои силы, чтобы касания не ощутила Лэйн. И вот они лежат на полу, облокотившись на стену. Девушка всё также крепко прижимает книгу, отчего ангел невольно усмехается. Укутанная в шарф Лэйн слегка поёрзала. Холодная щека коснулась руки ангела. Согреть… Его белоснежные, сильные, но и в то же время мягкие крылья аккуратно укрыли от мира и проблем девушку. Лэйн оказалась словно в коконе. Она устала прятаться от мира.       Спящая девушка медленно начинает осознавать этот тёплый уют, и в её подсознании вспыхивает мысль о каком-то божественном присутствии, которое заботится о ней. Она не знает, что это ангел, но ощущает его доброту и тепло, когда они окутывают её, словно в покрове любви.        Её дыхание становится более ровным, а сердце наполнено спокойствием. В этом волшебном состоянии она, наконец не видит кошмаров, а сны — сплошная тишина, которой ей была так нужна. Тишина, где нет места ни для тревог, ни для одиночества. Как будто ангел, накрыв её своими крыльями, освободил её от всех лишних забот, оставив только состояние счастья и умиротворения.       Пока нависшие крылья охраняют её, она чувствует, что она не одна, и в этом ощущении её душа находит умиротворение, полностью сдаваясь в объятия сладкого сна.       Некоторое время спустя раздался неприятный треск рации и зазвучал голос генерала. Ангел встревоженно посмотрел на девушку, но та всё так же крепко спала.       Им пора возвращаться. Они и так задержались. Мысленно расслабившись от понимания, что лететь не придётся, ангел встал и понёс девушку к поместью, что было совсем близко.       Он не забыл и о блокноте. Книгу ему нести не пришлось, ведь Лэйн так и не выпустила её из рук.       По прибытью в поместье, ангела встретил суровый взгляд Генерала.       Его взгляд словно проникает в душу, оставляя ощущение лёгкого дискомфорта, но только не для Каина. Каждое мгновение, когда его голубые глаза смотрят с недовольством, напоминает о том, что он не потерпит ни малейшей небрежности, ни слабости. Словно взорвался шторм, его гнев требует дисциплины и точности, и никто не осмелится игнорировать это. Никто, кроме Каина и Лэйн этим вечером.       Молчаливое сражение будто наэлектризовало воздух.       Ангел отвлёкся, аккуратно расправляя затёкшие крылья, только осознавая, как ему было дискомфортно в длительном времени их держать в таком положении.       Каин уже хотел отнести Лэйн в комнату, как его остановил генерал и, не скрывая раздражения, сказал:       - Оставь. Там уже спит Анна, - его взгляд указал на диван в центре.       -Как прикажешь, -Ангел устремил свой взгляд на мужчину и пренебрежительно добавил, -Генерал.       Каин осторожно уложил Лэйн на диван. Мужчина уже направился в свою комнату, когда Генерал заговорил:       -Ты здесь не для того, чтобы возиться с лаборантами. Приказ был следить, а не устраивать отдых, -отчитал он.       С плеч девушки соскользнул серый шарф. И тогда генерал добавил: И шарф забери, бессмертный. Каин обернулся и с хитрой улыбкой кинул Дмитрию: «Он не мой. Думаю, Лэйн сама отдаст его Грегу».       Ангел играл. Ему было весело следить за Дмитрием. Тот не показал никаких эмоций и просто кивнул. Когда генерал поднимался по лестнице к себе, открылась входная дверь, и, не оправдав его слов о сне Анны, девушка с двумя членами отряда зашла внутрь.       Каин злобно усмехнулся…       — Спит, говоришь…-Ангел многозначительно перевёл взгляд с вернувшейся Анны на генерала.       Вновь прибывшие не обратили внимания на атмосферу. Анна аккуратно разбудила Лэйн, и вскоре все разошлись по своим комнатам. Все, кроме Дмитрия, смотрящего на диван, где только что лежала девушка.