Штормовое предупреждение

      Шинадзугава не винила Суму. Не думала обижаться на глупую третью женушку из-за её неверия. Сума не видела, не смогла различить в плотной толпе до странного пугающего юношу с разноцветными глазами, хотя и являлась куноичи.       — Молодой. Учитель. Велел. Защищать, — Шичиро трудно сконцентрироваться на чем-то одном, не тогда, когда Голос призывает её вернуться к храму и провести кунаем по горлу неизвестного юноши, а Сума кричит ей в ухо, чтобы та отпустила.       — От чего? — не понимает Сума, стукая Шинадзугава болезненно по спине своими маленькими кулачками. — Ты совсем сбрендила?! Отпусти меня!       — Нет, — Шинадзугава хочет хорошенько хлопнуть её по заднице ладонью, желая утихомирить, но сдерживается из последних сил. Но и отпустить женушку пока не может, не представляя, как та будет слезать с крыши без чужой помощи.       Шичиро отпускает Суму только рядом с домом, у клановых каменных ворот. Одергивает сбившийся ворот её красивого кимоно, поправляя. Улыбается довольно.       — Я с тобой больше не разговариваю! — вместо хоть какой-то благодарности заявляет Шинадзугава Сума, топнув ножкой.       Заколка с красивым розовым камушком выпала где-то по дороге. Глаза её покраснели от слёз и колючего ветра. «Лучше так, чем валяться мертвой где-нибудь в проулке или плавать в грязной реке», — решает довольно Шичиро, пропуская мимо ушей недовольное ворчание третьей женушки.       — Вернись к храму, — велит Голос.       — Не за чем. Больше, — качает головой Шичиро.       — Он найдёт вас. Выследит, как какую-то добычу.       — Не выследит, — возражает пылко, — не найдет. Бегаю быстро.       — Трусиха!       — Молодой. Учитель…       — Плевать на него! Его нет в городе! Как он вам поможет?       Шичиро не хочется признавать, что Голос прав: Узуй не сможет им помочь. Она даже не знает, когда он должен будет вернуться обратно в город. Но и оставить всё это так тоже не может. Не может оставить Суму одну в их большом доме.       — Мыши!       Шинадзугава качает головой и спешит за успевшей пройти ворота Сумой.       Та и правда игнорирует Шинадзугава, сразу закрываясь в своей комнате, громко хлопнув дверью напоследок. Шичиро ничего не остаётся, как вернуться к себе и переодеться в домашнее. Уже после натаскивает из колодца воды в бочки, гоняя кислород по телу. Готовит обед, что плавно переходит в ужин. И разбирает привезённые из города, купленные ими же утром, продукты. Ткань и свёртки из аптеки пока не трогает.       Ужинает в компании мышей с мышцами. Сума даже и не думала выходить из своей комнаты. В этот раз она потушила немного рыбы и взбила яйца с рисом, добавив немного рубленной мелко морковки и свежего огурца. Накрошила салат из капусты. Остатки убрала в прохладный короб, решив оставить третью женушку в покое. Не хочет есть — её дело. Бегать за ней и упрашивать Шичиро не собиралась.       Дом обходит несколько раз поздно вечером. Проверяет, закрыты ли все окна и двери. Из кладовой берёт побольше свечей, понимая, что этой ночью не сможет сомкнуть глаз. Не тогда, когда за ними следят.       Шичиро утешает себя, что смогла оторваться от преследователя. Вот только преследовал ли их тот юноша с разноцветными глазами на самом деле? Может, ей просто показалось?       — Он не был похож на обычного Истребителя демонов.       — Из-за того. Что. На нем. Не было. Формы? — интересуется Шинадзугава у Голоса.       — Дура! — взрывается Голос, заставляя Шичиро поморщиться. — У людей не бывает таких глаз.       — Гетерохромия.       — Зрачок. Как у кошки или змеи.       — Такой же. Как. Генья. Или Хироши, — заключает Шичиро, кивая. — Лишние проблемы.       — Ты знаешь, что нужно делать.       Шинадзугава раздражённо зачёсывает пятернёй отросшую чёлку назад, выдыхая громко через нос. Ей и без того хватало проблем. И искать странного полудемона у неё не было никакого желания.       Шичиро зажигает сразу две свечи и раскладывает серую ткань на столике. Подзывает свистом одну из мышей. На глаз чертит мелком по ткани, размещая выкройку. Другие мыши забрались к ней на колени, а самки расположились на краях столика.       — Шестеро, — считает вслух своих подопечных Шинадзугава, — вышью. На спине. Цифры. Ичи. Ни. Сан…       — Мыши! — пищит довольно глава маленькой клана, подняв лапы вверх. — Ши!       — Ичиши? — произносит удивлённо Шинадзугава.       — Мыши!       — Убогое имя.       — Предложи. Другое.       — Вот ещё, — ворчит Голос.       — Зовут. Тебя. Как?       Почему-то до этого дня Шичиро не задумывалась о том, что у Голоса может быть собственное имя. Не задумывалась и о том, как он выглядит. Голос просто был с ней всегда. Приглядывал и наставлял незаметно, появляясь вместе с мухами.       Голос молчит. А Шичиро больше ничего не спрашивает, беря в руки ножницы.       Первая жилетка выходит какой-то кривой: одна половина длиннее другой, и нитки из шва торчат в разные стороны. Как такую надеть? Но маленький глава счастливо размазывает слезы лапами по морде, натянув на себя жилетку.       — Сними, — просит Шичиро, — сейчас же. Сделаю. Другую.       — Мыши!       — Ичиши, — хмурится Шинадзугава.       — Мыши!       — Делай. Что. Хочешь, — сдается она, берясь за вторую жилетку.       В этот раз вышло лучше. Шичиро слышит, как по коридору прошла Сума в направлении кухни ближе к полуночи. Как раз успели догореть первые свечи. Шинадзугава скрупулёзно вышивает нитками цифры на жилетках, вручая те каждой из мышей с мышцами. Самок называет «Чи» и «Ро», сшив по розовому халатику. Малыши были слишком маленькими для штанишек или рубашек, так что Шичиро просто сделала из остатков ткани по одеяльцу.       Рано утром выбирается во внутренний дворик. Разминку начинает с лёгкого бега на месте, используя одну из техник дыхания, разгоняя по телу кислород.       — Ката первая, — подаётся всем корпусом вперёд, прыгая по тренировочной площадке и крыше больше по наитию, чем по какой-то определённой схеме.       Чувствует, как наэлектризовались волосы на затылке и руках. Тормозит резко, проехавшись подошвой мягких туфель по земле. Дышит сипло и быстро, восстанавливая дыхание.       «Слишком медленно».       Берет со стойки два деревянных тренировочных меча. Молодой Учитель не учил её еще, как драться двумя клинками, сразу сказав, что пока она не пройдет Испытание — это бесполезная трата сил и времени. Решает, что ей нужно научиться «чувствовать» клинок в своих руках, даже если это бесполезное занятие.       Останавливается только тогда, когда из дома показалась заспанная Сума. Значит, нужно идти готовить завтрак.       — Я сама, — Сума не пускает Шичиро на кухню, преградив ей путь, — приготовлю завтрак. А ты иди и приведи себя в порядок.       — Обижаешься. До сих пор? — спрашивает хрипло Шинадзугава.       — Ты… Нет, — мотает головой, — не обижаюсь. Просто не делай так больше, хорошо? Меня укачивает при сильной тряске.       Шичиро понимающе кивает и не спешит уходить, внимательно наблюдая за девушкой, боясь, что та всё-таки спалит дом, а вместе с ним и всю территорию клана Убуяшики. Отходит к тазу, что прислонен к одной из бочек. Набирает в ковш из бочки воды, умывая лицо, под возмущённый писк жёнушки. Чувствует, как одна из мышей забралась по штанине вверх, цепляясь за рубашку. Усаживается на плечо, стукнув хвостом. Косится, разглядев вышитую цифру «четыре» на спине жилетки.       Сума разогрела вчерашний ужин, добавив в рис побольше яиц.       — Шиши, — просит мышь Шинадзугава, почесав её под подбородком, — принеси. Пакетик. С лекарствами. Из. Комнаты.       — Мыши!       — О, ты придумала им имена, Шинадзугава? — изумлённо произносит Сума, снимая с огня чайник.       — Сами. Придумали.       — И сшила без меня жилетки?!       — Обиделась. Ты.       — Но мы же договоривались!       Шичиро в ответ потрепала женушку по плечу, в утешение. Как-то оправдываться перед ней у Шинадзугава не было никакого желания. Не было никакого желания и есть. От запаха капусты и тушёной рыбы Шичиро начинало мутить.       От обеда, как и от ужина Шичиро отказалась, сказав, что не голодна.       Днём они выхлопали футоны и подушки, оставив их прослушиваться на солнце несколько часов. Вывесили одеяла. Шичиро нравилось заниматься домашними делами. Нравилось видеть результат, ощущая, как ноют мышцы по вечерам от напряжения и усталости. Нравилось видеть довольные улыбки родных.       — О чём задумалась, Шинадзугава? — Сума усаживается рядом с ней на веранду.       — Ты, — на выходе, — похожа на Коту. Сейчас.       — Коту? Это один из твоих братьев?       Братьев?       Шичиро хочет сказать, что ни Генья, ни Хироши, Кото или малышка Тейко ей не родные по крови братья и сестра. Но вместо этого мотает босыми ногами в воздухе, кивая неуверенно.       — Мы могли бы написать им письмо и отправить подарки, — предлагает Сума.       — Нет. Денег.       — Не переживай об этом, — женушка берет её осторожно за руку, улыбаясь. — Мой Тенген купит всё, что ты его попросишь.       — Но он — не мой Тенген, — Шичиро хочет вырвать свою руку, но Сума держит крепко, вцепившись. — Не правильно. Не могу.       — Можешь, — напирает Сума. — Кстати, — смотрит лукаво, — как зовут твоего мужа?       — Мужа? — переспрашивает Шинадзугава сипло, не понимая о чем она говорит.       — Кольцо. Помнишь, ты сказала, что тебе его муж подарил, когда Макио обвинила тебя в воровстве в первый день?       — Нашла, что вспомнить, — ворчит злобно Голос.       Шичиро косится на их сцепленные руки, пытаясь разглядеть тонкую полоску кольца.       — Ты. Не помнишь? — спрашивает тихонько Шичиро у Голоса.       — Ты у меня спрашиваешь? — удивляется Сума.       — Нет, — хмурится Шинадзугава, прикусив изнутри щеку.       В голове беспроглядный туман.       — Глупая Шинадзугава! Приди уже в себя!       «Точно!» — щелкает у Шичиро в голове, заставляя довольно заулыбаться.       — Глупый Шинадзугава.       — Чего?       — Зовут. Глупый. Шинадзугава. Его.       — А? — Сума смотрит на нее растерянно, не зная, что и сказать.       — Дура.       Шичиро отворачивается, смотря прямо перед собой. Вспоминает, что ладони у него грубые и большие, все в мозолях из-за тяжелой работы. Не такие мягкие, как у Сумы и совсем не маленькие, как у неё.       Моргает заторможенно, подобравшись.       — Скажи, что ты его просто выдумала, Шинадзугава, — качает головой Сума.       — Иди. В дом, — шипит Шинадзугава, вырвав свою ладонь из её.       — Что? Почему? — не понимает жёнушка, крутя головой.       Тоже замирает, заметив сидящего на стене юношу с разноцветными глазами. Половина его лица была скрыта под бинтами.       — В дом, — приказывает Шичиро, спрыгивая с веранды.       — Нашел всё-таки.       — Нашел, — соглашается Шичиро с Голосом, сжимая соскользнувший из рукава кунай в ладони.       Шичиро не думает, используя технику дыхания Грома, оказываясь рядом с юношей. Срезает наискосок чёлку, целясь в глаз. Ослепить. Обезоружить. Добить. Всё просто.       Спрыгивает вслед за ним за стену, изумлённо глядя на маленького тощего парнишку с копной ярко-жёлтых волос, кончики которых были выкрашены в красный цвет. «Будто в банку с краской засунули».       — Игуро-сан, — бросается к полудемону парнишка, вставая за его спиной.       — Ты же не будешь нападать на меня при ребенке, Шинадзугава? — обращается к ней полудемон.       — Шинадзугава? — пищит парнишка, вытаращившись на нее.       Что-то шевелится на плечах полудемона. Змея?       — Забудь про ребенка!       — Если. Задену? — хмурится Шичиро.       — Плевать.       Шинадзугава качает в пальцах кунай. Нельзя, чтобы её обезоружили. Склоняет голову к плечу, разглядывая полудемона более внимательно. «На белом хорошо видна кровь», — думает угрюмо, — «непрактично».       — Волосы у него так и не отросли, — подмечает Голос.       — Да. Не отросли.       — Она разговаривает сама с собой? — шепчет парнишка.       Ей нужно увести полудемона как можно дальше от Сумы и этого ребенка. Заставить их отцепиться друг от друга.       — Ката четвертая, — хватается за перевязанную рукоятку куная, намереваясь бросить его вперёд.       Успевает только вытянуть руку, напитав мышцы кислородом, а по металлу пустить черную молнию, как некто отпинывает её назад, больно ударив в живот.       — Что здесь происходит? — спрашивает громко Узуй, оглядываясь на замерших парней.       — Мой Тенген! — пищит откуда-то сверху Сума. — Наконец-то ты вернулся! Этот… Этот… — указывает пальцем на смурного полудемона. — Он преследовал нас!       — Ничего подобного.       — Но это ведь так, Игуро-сан.       — Мыши!       — Вставай.       — Не хочу, — бурчит Шичиро, разглядывая розоватое небо над головой. Кашляет от попавшего в рот песка.       — Чего ты там разлеглась, Шинадзугава? — обращается к ней Молодой Учитель, подходя ближе. — Сума права? Он преследовал вас?       — Следил, — поправляет Шичиро угрюмо Учителя, — со вчерашнего дня.       — Нам пора, Сенджиро.       — Простите за беспокойство, — кланяется смущённо ребенок.       — Мой Тенген! — Шичиро слышит, как спешат к ним остальные жёнушки.       — Ты в порядке, Шинадзугава? — спрашивает её Сума.       — Голова. Болит.       — Зачем ты её ударил? — набрасывается с обвинениями на Узуя Сума. — Она же защищалась!       — Что ты собиралась сделать, Шинадзугава? Убить их? Уставом Истребителей запрещено нападать друг на друга. Запомни это! — Узуй хватает её за ногу, утаскивая за собой по земле.       Шинадзугава чувствует под собой каждый камушек и веточку, но не спешит вставать.       Она ведь и правда собиралась их убить.