Штормовое предупреждение

      — Просьба у меня к тебе есть, — Куваджима устало вздыхает, залпом опрокинув чарку с тёплым саке, — возьми девочку в ученики.       Узуй давится куском тушёной рыбы. Смотрит удивлённо на бывшего учителя, пытаясь осмыслить сказанное стариком. Он должен сделать что?       — Учить мне больше её нечему, — Джигоро улыбается блекло, задумавшись, — а до Испытания ещё полгода. Заскучает, дуреха. Боюсь, как чего не натворила.       — Сами же жаловались, Куваджима-сан, что несноснее и ужаснее ребенка нет, — хмыкает Тенген, подливая бывшему Столпу ещё саке в чарку.       — Какой она ребенок? Шестнадцать намедни стукнуло. Ты пойми, ей точности не хватает, усидчивости, — отвечает ему Куваджима, — у них это семейное.       — Сколько их? — спрашивает юноша, подперев голову кулаком.       Сидеть за маленьким столиком неудобно. Чувствует, как затекли ноги.       — Пятеро, — довольно произносит Куваджима, — не смог пройти мимо, старый дурак, оставив их там, на пепелище. Младших усыновил, уж больно Тейко хорошенькая, а Кото меня в молодости напоминает. У мальчишки настоящий талант! Освоил технику «дыхания» всего за три месяца, жалко, что руки одной нет.       Узуй слушает внимательно, подмечая, как был счастлив его старый учитель, рассказывая о своих внуках.       — Они все у меня одаренные. Генья — кузнец от Бога. Золотые у него руки. И сердце доброе, большое.       — Вы говорили, — произносит вдумчиво Узуй, — что мальчишка не может использовать техники. Это так?       — Да, — отвечает тот печально. Берёт в руки чарку. — Я же хотел его в ученики сначала взять, а он упёрся, кричал, что без семьи не поедет, не оставит их дожидаться… — старик замолкает, будто вспомнив что-то. — Боялся, что Хироши, брат его младший, не доедет до деревни, не переживёт дорогу. Ожоги у мальчика страшные по всему телу.       — Он выжил? — спрашивает тихо Тенген, хотя и знает ответ.       — Выжил, — кивает Джигоро, — мечтает стать лекарем. Книжки заумные читает, в лес бегает, собирать травы.       Куваджима почти не закусывает, налегая на алкоголь. Трет культю под столом нервно.       — Я же хотел её сначала пристроить к Шинджуро…       — К этому алкоголику? — перебивает старика Узуй. — Пожалели бы девчонку.       — Ренгоку не пьёт.       — Давно ли? — хмыкает юноша.       — Почти как два года, — смотрит тот недовольно, — взялся за ум, как ученики появились. Про сыновей вспомнил.       — Вы к нему заходили? — любопытствует Узуй.       Про бывшего Столпа Пламени ходило много слухов. Некогда величайший воин, Истребитель Демонов исчез, растворившись в алкоголе и в дурмане наркотических веществ, растеряв уважение своих друзей и соратников.       — Да, — кивает мужчина, — утром. Видел его младшенького, Сенджуро, что порожки подметал. Поболтали чуток, справился о здоровье отца и брата. Шум в поместье стоит знатный, хочу я тебе сказать. Сенджуро всё извинялся, раскрасневшись, сказав, что тренировка у отца с учениками в самом разгаре. Довелось даже огонь увидеть, от техники, чёрный.       — Врёте же, — смеётся Тенген, — черного огня не бывает.       — Когда я это тебе врал, Узуй? У Шичиро молния выходит черная, тусклая. И клинок у неё будет таким же, помяни моё слово, глупый мальчишка!       Узуй качает головой и подливает ещё саке. Пьёт медленно, не ощущая вкуса напитка. Куваджима говорил гладко, но чего-то всё равно не досказывая. Понять бы ещё что именно.       — Скажу честно, не таясь, — вот оно! — Проблемы у неё, с головой. И довольно серьёзные. Не спит совсем, всё тренируясь. Придумывает чего-то всё время.       — Разве это «проблемы»? — усмехается зло Узуй.       — Ты не понимаешь, — пытается убедить его Джигоро, — не видел пока ещё. Девочка она упертая, если цель себе какую поставит — не сойдёт с выбранного пути. Но беспощадная. Никаких тормозов нет и ориентиров. Генья ещё может её успокоить, держит в объятиях пока та не успокоится или не отключится от нехватки воздуха.       — Вы не рассказывали, что с ними произошло. Писали в письмах, что нашли их в мелкой деревушке, что у «холмов».       Куваджима не спешит отвечать, уходя всё больше в себя. Не знает, можно ли доверить историю своих детишек бывшему ученику.       — Демон, — говорит хрипло Джигоро. Просит налить ещё саке. — По обмолвкам, догадался, что один из Высших. Давно обращённый. Подпалил сначала один из домов, в деревне, чтобы отвлечь местных. Больше ничего не скажу. Выжить им удалось с трудом. Да и надо оно тебе? Чужое горе?       Узуй с ним согласен, но в груди что-то ворочается, противное. Ему хочется узнать всю историю до конца, полностью. Без утайки. Чувствует, что бывшего Столпа лучше не расспрашивать ни о чём. И говорит, что подумает над его просьбой.       — Я же ещё никакой не Хашира, — смеётся Тенген, — учеников мне брать не положено.       — Я напишу письмо действующему Главе клана, не волнуйся, — подмигивает ему Джигоро, — он-то уважит старика.       Кто бы сомневался, — фыркает про себя Узуй.       — Завтра думаю возвратиться домой, — добавляет Куваджима, — догонишь по дороге, если согласишься. Если же нет, то попрошу старого друга, Урокодаки.       Больше они к этому разговору не возвращались. Куваджима начал расспрашивать юношу о семье и невестках, сетуя, что Узуй не взял их с собой. Тенген отвечал невпопад, расслабившись от выпитого алкоголя и душевного общения со своим старым учителем. Не виделись они больше трёх лет, расставшись в довольно хороших и дружественных отношениях.       Сопроводив учителя в один из домов Глицинии, Тенген решает уважить старика, расплатившись с ним за обучение и практики «дыхания», которым тот обучил его, тем самым помогая создать собственную технику.       Всего каких-то полгода, — говорит сам себе Тенген.       По возвращению в поместье Убуяшики, собирает вещи в походный мешок, решая встретиться с девчонкой лично, без учителя. Наставляет жёнушек, обещая вернуться через неделю-другую, точно не зная. И обещает принести самых сладких персиков.       — Не за ними же вы идёте, мой Тенген, — подмечает смышлёная Хинацуру.       — Ты, как всегда блестяще права, — улыбается тот, — приготовь одежды и лекарств. Я пошлю ворона, как решу вернуться.       — У нас будут гости?       Узуй не отвечает, выходя из дома, что им отдал действующий Глава клана Убуяшики, Кагаи. Растворяется в тени, запрыгивая на покатанную крышу одной из стен. От алкогольного дурмана помогают пилюли. До деревни доберусь к вечеру, — думает он, — достаточно, чтобы познакомиться со странным семейством Шинадзугава.       — Салки? — Тенген прячется среди плотной зелёной листвы. Смотрит внимательно, подмечая, что однорукий мальчик — это Кото, а рядом стоящий с ним, Генья.       Нет, — размышляет он, — не Генья. Не похож, если судить по рассказам Куваджима.       — Если тебе удастся обыграть меня, то уйдешь, если нет — останешься.       — Зачем я вам? — спрашивает зло второй юноша. — Притащили в дом…       — Накормили, дали вымыться и крышу над головой, — перебивает гневно Кото, наставляя на него деревянную длинную палку, — ублюдки, а не люди. Сестра скоро должна уйти, ты — замена ей.       — Чего? — не понимает тот. — Я не согласен!       — Тебя никто не спрашивает, — усмехается Кото, — и уйти никто не даст, пока дедушка не вернётся.       Узуй слышит чей-то тихий вздох, совсем рядом. Медленно достает кунай из подсумка, сжимая в пальцах холодный металл.       Заметили! Кто?!       Тонкий свист проносится совсем рядом, проходясь по касательной по железной бандане, срезая прядь белых волос. Слышит треск, замечая метнувшуюся тень, что оказывается под ним. Искрит порох в затворе ружья. Узуй успевает отпрыгнуть назад, как раздался хлопок, переломав ветку дерева пополам.       Ружьё?! Откуда?       Бросает несколько маленьких бомбочек в тень, чтобы запутать и отпугнуть, выпрыгивая из пролеска, ближе к дому и замершим мальчишкам.       — Ката пятая, — Кото отбрасывает за себя зеленоглазого мальчишку, — Рев молнии.       Пахнуло озоном, окружая плотным коконом Тенгена. Электрический заряд прошёлся по дереву, покрывая его тонкой чёрной паутинкой.       — Ката первая, — используя дерево, как опору, рычит Шичиро, глядя прямо в смеющиеся глаза нарушителя.       Подмечает, что на нём черная форма Истребителей и клинки ничирин за спиной. Убийца, — довольно мурлычет Голос.       Куваджима расстроится, — говорит про себя Шинадзугава.       Если он об этом узнает, — замечает Голос.       Шичиро бьёт с наскока, даже не думая как-то задеть юношу. С этим справится Кото. Достает до клинков, порезав пальцы о острые края, что не сдерживают тряпки с вышитыми на ними кадзи. Сейчас, главное, лишить его оружия.       Перекатывается легко, не чувствуя веса клинков.       — Блестяще! — говорит довольно Узуй, хватая Кото, удерживая его за шею. — А что дальше? Двумя клинками не так просто справиться, как с одним.       Шичиро морщится, опуская один из клинков. Тот висит плетью, сцепленный короткими звеньями. Ружьё брошено в пролеске, второе спрятано в доме. Единственный кунай прибит ударом в дереве. Действует быстро, используя дыхание, концентрируя привычно в одной точке. Оказывается рядом, взмахивая рукой, пытаясь разрезать висящим клинком лицо юноши. Заставляя того отклониться назад, давая шанс спастись Кото. Младший бьёт его по колену, разворачиваясь и используя руку, как опору, подпрыгивая и целясь в лицо нарушителя пяткой.       — Блестяще! — смеётся Тенген, делая сальто назад.       — Уведи, — бросает небрежно Шичиро, указывая головой на замершего у ступеней Кайгаку.       — Я тебя с ним не оставлю!       — Уведи! — повторяет раздражённо Шичиро.       Тенген легко заметил их переглядывания. Кидается к мальчишке и только успевает от удивления рот открыть, когда ему на голову обрушивается тяжёлый казанок.