Как стать ведьмой или 12 шагов к идеальной жизни

Мама всегда давала Одри поспать чуть больше чем было можно. Будила за 15 минут до школы, запихивала в рюкзак перекус, выбирала с девочкой простой скромный наряд и выпроваживала в соседнее здание. Община – место, где до любого дома не больше семи минут ходьбы. Но сегодня было утро воскресенья, и Одри ждало кое-что поважнее образования - церковь. - Ну мам, еще пять минут! Всё, чего она хотела в этот момент: стать взрослой и самой решать, когда и куда идти, и сколько спать по утрам. - Пять минут было двадцать минут назад, юная леди. – Мать сорвала одеяло с ног дочери и стала щекотать одну из розовых пяточек. - Неееет! Мааам! – Завизжала, хохоча, Одри и сжалась в комок, спрятав все конечности. Несколько секунд она, довольная своим укрытием, торжествовала, но вскоре комната погрузилась в странную тишину и девочка, ведомая любопытством, высунула нос. Удивленно обнаружила мать, похожую на напуганную взъерошенную кошку, готовую защищаться. Женщина с неподдельным ужасом в глазах смотрела на открытую входную дверь, заслоняя собой ребенка. - Мам, кто это там? – Вскакивая на матрасе, осторожно спросила Одри. Только теперь она увидела, как собственная комната вокруг начала меняться. Стены искривлялись в неестественном наклоне, обои набухали черными грязными пятнами, расползающимися по всей поверхности. Мебель, игрушки - всё теряло свои краски. Реальность будто гнила изнутри. - Тише. – Не своим голосом прошептала мать. Но не успев произнести что-то еще, женщина разлетелась на сотню кусочков кровавой плоти по уже черно-белой комнате. Одри закричала что есть сил. Прямо перед ее кроватью теперь стояло нечто чудовищное. Любой, кто взялся бы описывать это существо, ошибся и рассказал бы только о собственных фантазиях и страхах, ведь описать нечто столь инородное и столь отвратительное, взывающее к самым глубоким кошмарам чужой реальности – невозможно. - Я твой хозяин, ведьма. Пришел забрать то, что от меня снова спрятали. Одри не переставая кричала, она попятилась назад, упала с кровати. Больно ударившись бедром, стала ползти по полу в самый дальний угол. Куда угодно. Только спастись. Оно приближалось. И с каждым его шагом Одри чувствовала, как неизбежно окажется в длинных сколотых ногтях. Она уперлась спиной в стену, поджала коленки. Закрыла глаза. Закричала из последних сил. Сколько времени прошло, она не знала. Просто в какой-то момент поняла: этого больше здесь нет. Затихнув, она со страхом подняла глаза на пустой дверной проем, крепко обняла себя за дрожащие коленки, и вдруг заметила знакомую фигуру там. Собираясь бегло заглянуть в неприметную комнату, Давид остановился, с сомнением уставился на крошечную девочку в углу. - Одри? – Неуверенно спросил он, и тут же расплылся в улыбке. Сама девочка тут же узнала коллегу и поднялась на ноги, хотела быстрее добраться до спасителя, но он сам преодолел расстояние между ними за мгновение. - Давид, что ты тут делаешь? – Она судорожно гладила маленькие предплечья и осматривала комнату вокруг. Всё было в порядке: стены чистые, потолок в побелке, на книжном шкафу несколько стареньких плюшевых медведей – снова разноцветных. - Пришел посмотреть, что же тебе снится, ведьмочка. От обращения у Одри перехватило дыхание. В необъяснимом ужасе, она не могла произнести ни слова. - Решил что-то страшное, раз я слышу твои жалобные стоны через стену. Но я совсем никого не заметил…кажется, спугнул. – Он задумчиво осмотрел обстановку вокруг. - Это сон? – Всё еще дрожа спросила она. - Конечно, малышка. – Давид легко поднял Одри на руки, и, хотя для посиделок на дяде она была уже взрослой, этот жест успокоил ее ощущением некоего покровительства. – Ты почти не изменилась. – Заметил он и посадил Одри прямо на письменный стол. - Правда? – Спросила она. - Сама посмотри. – Он кивнул на зеркало рядом. Одри взглянула в старую овальную раму и с удивлением обнаружила в нем обычную взрослую себя. В своей детской ночнушке из белого муслина и милыми косичками, она и вправду казалась копией маленькой Одри. Только красивое женское тело теперь выдавало себя даже под свободно струящейся тканью. Одри тут же перевела взгляд на свои бедра, и поняла, что сидит без нижнего белья в этой самой сорочке, на столе, прямо перед мужчиной. Из окна послышалось пение церковного хора. Очевидно, к утренней службе девушке уже не успеть. Lakme, Act 1: Duo des fleurs. “Viens, Mallika” - Sabine Devieilhe, Marianne Crebassa - Интересный сон… - Неуверенно сказала она, и Давид проследил за ее взглядом по собственному телу. - Это точно. – Спокойно ответил он. Изгибы девушки, скрытые тканью, слегка просвечивающей в бледном свете окна, завладели его вниманием. А она, убежденная что находится в собственном сне, бесстыдно пялилась на губы Давида, вспоминая как это делала нахальная тетка утром. Одри оценивала его, искала недочеты и не находила. Куда не посмотри – прекрасно сложен: широкие плечи и хорошо сидящие на бедрах брюки, даже пиратская серьга в носу каким-то удивительным образом шла этому парню. Хотя Одри терпеть не могла мужчин, обвешанных побрякушками, считала их инфантильными недоростками. Она провела рукой по его ключице, спустилась к груди, словно проверяя настоящее ли всё это. И мужское тело отозвалось упругими сильными мышцами под тканью рубашки. - Одри… - Он приблизился к ее лицу и прошептал: - Делай что хочешь, это только сон. - Хорошо. – Завороженно произнесла она и медленно стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Давиду нравилось смотреть. Наблюдать как она постепенно отдается своим желаниям, как перешагивает эту черту из неуверенности и привитых еще в детстве правил приличия. За несколько часов наблюдения за ней, он почувствовал ее сильную, смелую душу. Ощущать ЕЕ интерес к себе было крайне приятно, льстиво и сразу хотелось большего. Закончив с пуговицами, Одри слегка нетерпеливо раскрыла полы рубашки, положила руки на красивую мужскую грудь, чувствуя под ладонями неистовый жар, провела пальцами вниз к животу. Задумчиво прошлась длинными ноготками по каждому кубику пресса, понимая, как давно она не трогала мужчину и соскучилась по всему этому. - Нравлюсь? – Раздался хриплый шёпот несмотря на серьезное непроницаемое лицо парня. Бесстыдно улыбаясь, Одри посмотрела ему в глаза и одной рукой опустилась ниже, к ширинке брюк. Только коснувшись рукой самого твердого места, оказалась зажатой в кольце крепких рук. Их лица в паре сантиметрах друг от друга, и Одри стало жарко несмотря на холодную полупустую комнату вокруг. - Смотреть можно, трогать нельзя? – С усмешкой спросила она. Ощущение сна бесспорно придавало ей уверенности, и желание наконец расслабиться хотя бы в собственной фантазии накрывало девушку с головой. Она попыталась высвободить руку из его ладони, но столкнулась с немыслимой силой, такой что не давала пошевелиться. - Чего ты хочешь Одри? - Хочу тебя. – Раздался нескромный ответ. Удовлетворенно расслабившись, Давид отпустил ее, но только для того чтобы в следующее мгновение накинуться в поцелуе. В первый раз Одри показалось что губы обжигает чем-то, но бесстыдно засунутый в рот язык остудил это ощущение мокрыми развязными движениями. Очень быстро требовательные поцелуи перешли на скулы, шею. Мешающая ночнушка оказалась то ли развязанной, то ли порванной на груди, потому что Давид добрался губами и туда. - Что это за звуки, милая ведьма? Одри в страстной агонии не сразу поняла, о чем он говорит. Наслаждаясь, запрокинула голову и прикрыла глаза. - Да. – Ответила она на его прикосновения, а не вопрос. - Мы в церкви или очень близко к ней? - Да. – Исступленно повторила девушка. - Как мило. – Странным тоном произнес парень, и Одри показалось что его голос больше похож на неизвестное науке рычание. Она смущенно посмотрела на него, помутневшим взглядом «делай со мной всё что хочешь». Сама раздвинула ноги и приподняла длинную ткань, желая только одного. - Ты проснешься дико неудовлетворенной. – С этими словами Одри почувствовала, как он вошел в нее, легко заполнил собой мокрое, до одури возбужденное тело. Жар растекался по всему телу, опалял шею под его поцелуями, возбуждению не было предела. Где-то на улице хлопает автомобильная дверь, ревет мотор. Старый дом пробуждается. Просыпается бойлер, стонут трубы, в душе плещет вода. Первое, что ощутила Одри: дикое желание секса, уже холодное, мокрое от возбуждения бельё. Воспоминания о настоящем разбивались вдребезги об увиденный сон. Вставать не хотелось, лежать так тоже. Быстро решившись пойти искупаться, она отбросила одеяло с гневным шепотом. - Не хватало еще дрочить во сне на коллег… – Но тут же застыла с открытым ртом, обнаружив свой подарок. Несколько вешалок с одеждой лежало прямо поверх одеяла. Бесстыдство модной индустрии посреди всклоченной кровати навевало странные мысли о своём происхождении. Наконец, Одри заметила крошечную записку рядом.

«Ведьмочка,

тут наряды для наших заданий

и парочка платьев на вечер»

Сама бумажка являлась не чем иным как личной визиткой Давида, на обратной стороне красовалась матовая черная печать «Адвокат» и номер телефона. Коротко и по делу. Совсем без намеков. Одри тут же забыв о ней, забросила куда-то на стол. Негодование по поводу вторжения в комнату и стыд, были развеяны, когда девушка взяла в руки черный бархатный костюм. Затем пальцы сами потянулись к замысловатым фасонам роскошных блузок, строгим жилеткам и наконец, к нескольким офигительно сексуальным платьям. Завороженная, она приложила один из нарядов к своей фигуре. В фильдеперсовой раме огромного зеркала отразилось нечто роскошное и вульгарное. В здравом уме, сама никогда бы не купила – подумала Одри. А вот сколько стоит эта гора фешенебельных нарядов и чего добивается мужчина, оставляя на кровати такие подарки – она решила подумать потом.

…

- Выглядишь отдохнувшей. – Любезно заметил Рафаил, в очередной раз украдкой рассматривая девушку во время завтрака. На Одри красная шифоновая блузка контрастирует с зелеными неоновыми ногтями. - Да, я правда чувствую себя лучше, чем вчера. Спасибо. - Всегда пожалуйста, ведьмочка. – Давид ответил вместо коллеги, и на свой удивленный взгляд, Одри получила двусмысленную усмешку мужчины. Мистер Харизма образца тысяча девятьсот девяносто пятого. Одри кусает ненакрашенные губы. Сколько бы не смотрела - больше не смогла поймать его взгляд. Странная мысль закрадывается в голову, но она отщипывает абрикосовую слойку в попытке заглушить подсознание. - Рафаил, ты что-то рисуешь? – Вопрос казался вполне обычным до того, как парень поспешно перевернул художество тыльной стороной и забегал глазами по столу, судорожно придумывая оправдание этому действию. - Брось, не скрывай от новой коллеги свою гениальность. – Давид наконец отворачивается от кухонной плиты. - Она всё равно увидит оркестр в нашей гостиной, и, конечно, заметит склад холстов за диваном. - Я вообще-то я редко рисую, Одри. – Смущение или раздражение окрасило его и без того бледное лицо холодными тенями. - А на чем ты играешь? – Интерес к этому удивительному молодому человеку разгорался в ней всё сильнее. Но кого не заинтригует настолько творческий представитель противоположного пола? - На всём. – Снова ответил за него Давид. - Искусство – мой способ выразить чувства. – В сторону адвоката чуть заметно летит осуждающий взгляд. Манера Рафаила смущенно улыбаться, заправлять прядь черных волос за ухо, небрежные движения красивых рук – всё в этот момент заставляло Одри восторгаться им. - Мне бы очень хотелось послушать. – Невольно вырвалось у девушки. - Разумеется. – Он тепло улыбнулся, и снова, сухо брошенная фраза слишком разнилась с его доброжелательным лицом. На мгновение Одри стало казаться что она вообще разучилась понимать людей. Было видно, что придется изрядно потрудиться прежде чем удастся выжить хоть каплю правды из происходящего тут. Черт с ним, в конце концов, новое место работы – всегда адаптация. - Доброе утро, Одри. – На кухне появился директор. Его изысканность смотрелась довольно странно в обстановке кухни. Блендер, деревянные лопатки и липкие конфитюры очевидно существовали вне вселенной Микаэля. Даже находясь дома с самого утра он надевал свой дорогой идеально сидящий костюм. Но куда деваться, если поддерживать репутацию мистического агентства для простых смертных приходиться самыми реальными способами? Про себя Одри от души хохотала над его камзолом, расшитым золотыми нитками и идеальным тоном блонда. Сколько времени надо угрохать на парикмахера и как часто он тонирует роскошную шевелюру в ослепительно белый? – Вопрос, которым задавалась каждая женщина, которая видела его и Одри не была исключением. - Доброе, Микаэль. - Надеюсь, вы чувствуете себя как дома? Как «дома» она себя уже давно нигде не чувствует, но годы тренировок и испуганные лица окружающих научили красиво и тактично съезжать с идиотских вопросов. - Уверена, со временем так и будет. – Она растянулась в своей самой очаровательной улыбке и почувствовала взгляды всех коллег на себе. Мысли Давида в этот момент напоминали что-то вроде: «Будь я ее мамашей, кормил бы получше и следил чтобы доедала». – Микаэль, будут ли сегодня задания для меня? Новоиспеченная охотница за паранормальным (так она теперь сама себя называла) рвалась в бой, очень хотела спрятаться в новой работе от старых проблем. - Сегодня у вас, Одри, свободный день, а вот завтра вы втроём отправитесь в монастырь в соседнем населенном пункте. - О…- Не особо радостная реакция позабавила всех мужчин за столом, а сама Одри раздумывала как толерантнее уточнить причину их поездки туда. - Давид, кажется, ты собирался к мисс Мурр сегодня? Несмотря на обилие вкусной еды на столе: вафель, слоек, ягод и фруктов, директор, аккуратно отрезав ломоть черного хлеба, теперь намазывал на него ровный тонкий слой масла. Все его движения, включая приготовление нехитрого завтрака отличались ловкостью и изяществом, и вызвали бы не меньше восхищения чем способность угадывать мысли, если бы Одри внимательно следила за ним этим утром, а не за очаровательным юристом. - Да, в час. Но идти не хочется. Кормят там хорошо, но потом один из гостей будет читать стихи. - Чьи? – Без интереса спросил начальник. - Свои. Компания просветляется по несколько часов. - Так тебе и надо. Скромный бутерброд отправился на серебряное блюдце. - Я могу не пойти. - Пойдешь. – Только теперь Микаэль посмотрел на Давида своим обычным непоколебимым выражением лица, которым он всегда уверял людей в правильности происходящего и которым еще недавно приговорил Одри к проживанию в агентстве.

…

Вилка зарядника отправляется в розетку (снова спасибо вездесущему адвокату). Телефон загружается после суточного отдыха. И прежде чем на дисплее появляются все приложения, айфон истошно вибрирует, разрывается в руке от шторма сообщений. Уведомления не успевают всплывать, так что просто мелькают на экране бессвязными обрывками. Одри хочется вышвырнуть эту дрянь вместе с зарядкой прямо в окно, подальше, в лесную чащу. Надо быть сильной, надо быть сильной – повторяет она давно вызубренную молитву. Задержать дыхание, успокоиться, еще минута тишины и понеслась: Сорок с лишним пропущенных. И как только журналисты находят нужные номера? Какая сволочь раздает их направо и налево? Около пятисот уведомлений на фейсбуке и твиттере: вас отметили, отметили, отметили в публикации. Одри наобум выбирает одну из строчек. Под ее старым фото с концерта Thirty Seconds to Mars новый комментарий: «Сука драная, развлекаешься, пока твои жертвы при смерти?» Еще одно: публикация на личной странице некой Джули Адамс, семейного психолога и счастливой мамы двух ангелочков: «Как отличить доктора от пациента: проблемы современной медицины на примере Одри В…» Что ж, научные статьи с упоминанием собственного имени – это ведь неплохо, да? «Ты за решеткой? Ты за решеткой? Ответь мне!!! Тварь!» - неизвестный номер, надрывался на протяжении нескольких часов. Оказывается, кто-то еще пользуется смс. Одри ложится на кровать, сворачивается клубком и закрывает лицо руками. Фонарик периодически сверкает от приходящих сообщений. Пару минут надо чтобы прийти в себя, составить план действий. План выживания. Хоть какой-то план. Но в голове только шум, только крики, плевки и комментарии, которые летят из виртуальной реальности вдогонку личной, общественной и рабочей жизни Одри. Нетерпеливый, формальный стук в дверь. Одри только приподнимается на кровати, чтобы открыть, когда посреди комнаты оказывается Давид. - Ведьмочка, уже освоилась? – Он довольно осмотрел свои подарки на вешалках в открытом шкафу. – Я вернусь к шести и зайду за тобой, наконец отметим начало твоей новой…карьеры. Потянувшись к дверной ручке, он, как-то снисходительно рассмотрев ее, бросил: - И до вечера не курить! Сделаем это вместе. – Он подмигнул ей. Подмигнул, Карл! Одри с лицом подавленного Будды безмолвно наблюдала за энергией, сквозившей в каждом движении этого мужчины. Через пару минут аккаунты во всех соцсетях удаляются к чертовой матери твердой рукой затравленного разума. Набирая номер единственного человека, которому доверяет, она раздумывает, когда успела согласиться пойти с Давидом курить. Второй гудок прерывается в трубке оглушающим «Оооодри!». - Слава богу, ты жива! Детка, где ты? Тебя нет дома! - Ты была у меня дома? – Повисла некая пауза, хотя на секунду Одри даже поверила, что за нее действительно переживают, ездят домой, чтобы проверить в порядке ли она. На том конце слышится сдавленное харкание. Мужское вроде бы. - Рут? - Ага. Да. Я здесь, просто…Да, была. Я ведь боюсь за тебя! Тебе некуда идти, ты совсем одна, на кого тебе рассчитывать? А тут еще это уголовное дело… В трубке помехи будто где-то за спиной подруги НЛО ставит эксперименты с радиомагнитными волнами. - Притормози. Рут, ты слышишь меня? – Единственная попытка дозвонится близкому человеку должна увенчаться успехом, Одри верит в это. - Да. Одри, я здесь. Я всегда с тобой. Приезжай ко мне. Мы со всем справимся. Вместе! Мы справимся только вместе, дорогая! - С чем справимся, Рут? Какое уголовное дело? Разве мой процесс не закрыли? Р-решение ведь уже принято. – От жуткой догадки голос начинает дрожать. - Одри, его родители добиваются твоего обвинения. Не просто в халатности, в доведении до самоубийства! Послушай, Одри, тебе никто не поможет. Только я. Только я могу помочь тебе! Ты должна приехать сюда. Где ты сейчас? Где ты? – В трубке обезумевший голос, по ощущениям, рвет на себе волосы в попытке добиться нужной информации. Но Одри перестала слушать после слов «доведение до самоубийства». Уголовное дело. Уголовница. Объявление в розыск. Арест, камера, голый бетонный пол, нищета, клеймо на всю жизнь... А чего вы ждали от выходца из секты, детского дома и человека, который вот уже 4 года сам выплачивает студенческий кредит? Телефон выскальзывает из потной ладони, Одри машинально жмет «отбой» на экране и теперь просто стоит посреди комнаты в исступлении. Снова раздается стук, на это раз парень за дверью тактично ждет ответа, но проведя в тишине несколько секунд, неловко заходит в комнату. - Одри, тут курьер принес…- Рафаил останавливается на полушаге с пакетом в руках. – Одри? У ее век предательски застывают слезы и в носу уже неприятно покалывает от соплей, готовых вырваться наружу в любой момент. Одри старается глубоко дышать, главное сейчас – подавить ненужные эмоций. Потом она разберется с этим, потом она всё достанет и проработает. Когда-нибудь потом. - Всё нормально. – Она садится на кровать, прячет взгляд, рассматривая ковер под ногами. Неожиданно парень опускается рядом, осторожно складывая сбоку посылку. - Одри, расскажи, что случилось. – Он спокоен как изваяние, идеален как первый снег. - Я не всесилен, но постараюсь помочь. От него пахнет свежестью, луговыми травами, тревога в глазах подкупает своей искренностью, но всё что она может дать в ответ - отчаянная усмешка. Покрутила в руках телефон собираясь дать приличный ответ. Сияет входящим вызовом айфон. Рут – за пару мгновений стала последней, кого Одри хочется слышать. И дело даже не в самой подруге, а в этом моменте. Кнопка выключения нажимается без колебаний. - Просто в последнее время кажется, что я совсем одна против всего мира. Он понимает, или делает вид что понимает, но Одри становится легче после сказанного. - Но это ведь не так. - А если да? – Только теперь она осмелилась поднять на него взгляд. Рафаил внимательно следит за выражением ее лица; это и возбуждает, и отвлекает. - Одри, ты же веришь в Бога? - В какого? – Она спокойно разгладила невидимые складки на мягком покрывале. - В любого...выбирай любого. – Улыбаясь, развел руками. - Они все перегибают палку с требованием любви. - Одри покачала головой, уничтожая последнюю надежду Рафаила. - Вечно: люби меня больше всех или сгоришь в аду. – Она закатила глаза и расплылась в горькой улыбке. -Слабо верится, что у бога больше комплексов чем у меня. - Да, мне тоже как-то слабо в это верится. - Произнес он, усмехаясь куда-то вдаль своим мыслям. Случайно встретились глазами, быстро смутились, и оба отвели взгляд. Снова посмотрели друг на друга, то ли из-за страха быть нетактичным, то ли из-за неосознанного желания любоваться друг другом. - Так значит ты не во что не веришь? - Я верю в свою жизнь, Рафаил. В свой успех и достижения благодаря собственному труду. Когда я стою на 86 этаже своей квартиры и наблюдаю из окна за движением города, чувствую что-то такое, очень похожее на Бога. Мысль о том, что квартира мечты больше не принадлежит ей, на мгновение сжалилась и покинула память бывшего психотерапевта, уступив место воспоминаниям об одиноких спокойных вечерах, долгожданной сигарете – единственной за день и роскошному виду на Мичиган авеню. - Никогда не был на этаже выше третьего. - Правда? - Произнесла она с напускным удивлением. - О! Это перевернет тебя! Они вместе рассмеялись, но каждый едва ли догадывался почему смеется собеседник. - А что там в пакете? - Я не смотрел. – Он протянул ей сверток. В нем оказались несколько коробок с ярко-красной краской для волос.

…

Солнце еще жарило в окна на солнечной стороне. Если бы не кондиционер, уважаемые гости в своих фешенебельных нарядах с перьями, стразами и полиэстером превратились бы в потеющую кучу сплетников. Давид был в гостях у Стефани Мурр и думал кого бы он взял в свою бейсбольную команду, если бы играл в бейсбол. Фредди Фримана или Йордана Альвареса? Он склонялся к Фриману, потому что у Альвареса слабоват удар. - От безысходности лизать песок... - Раздалась очередная порция поэзии тощего представителя современной богемы. Многие девушки в гостиной с видом глубочайшего восторга опустили веки. Сама мисс Мурр, только крепче обняла Давида, сидящего рядом с ней. - Правда искусство, как и магия окрыляет? – Спросила она шепотом, обдавая щеку Давида горячим дыханием и приторным ароматом тяжелого люкса. - О каком искусстве идет речь? - Об этом, глупенький! – Она кивнула в сторону декламирующего. Ее детская привычка надувать нижнюю губу, притворно обижаясь, и манера без конца называть его глупеньким-маленьким-миленьким вызывали у адвоката отвращение. Но по лицу его, разумеется, нельзя было считать ничего кроме положительной скуки и симпатии к молоденькой хозяйке. Кроме того, бесконечные умилительные клички напоминали Давиду о том, как хорошо он играет свою роль. - Ты останешься на ужин? Мисс Янг и Аллены недавно вернулись с этого модного горнолыжного курорта в Хоккайдо… - Нет. - Но ты ведь… - Неотложное дело. – Он смотрел ей прямо в глаза, и взгляд его говорил о бессмысленности любых уговоров. Немногие мужчины отказывая в чем-то красивой женщине могут так открыто и твердо стоять на своём, но Давид вообще редко в чем-то был не уверен и не тверд. - Знаю, ты весь в работе. – Она умилительно огорчалась, и это бы растопило сердце любого мужчины, но только не этого. В гостиной закончили с чтением, блестящее общество ринулось к столу, заедать услышанное. - Кстати об этом. Расскажешь мне о своём знакомом? – В его руке оказался излюбленный стакан чистого виски, по запотевшим граням медленно двигалась капля ледяной воды. Мисс Мурр давно привыкла к способности некоторых личностей перемещать вещи силой мысли, но с Давидом каждый раз казался ей необыкновенным, пугающим и соблазнительным. Она замялась, путаясь в мыслях и чувствах. - Ну так что? Расстояние между ними приобретало эротический подтекст, гости начали бы шептаться, если бы не наблюдали эту картину вот уже несколько месяцев подряд без намека на продолжение. - Он был моим психологом, когда мама решила, что я слишком… - Стефани снова закусила губу. - …зависима от мнения окружающих. – Она подняла милое личико с видом глубочайшего покаяния, и выглядела так будто раскрыла страшную тайну. - И? Он помог тебе? - Да! Он… - За доли секунды ее смущение превратилось в настоящую коллапс, окрасив щеки красными пятнами. - Как именно? – Такое любопытство можно было списать на отсутствие чуткости и эмпатии, но Давид точно знал, о чем спрашивает. Девушка сделала порывистый вдох и вскочила с дивана. - Он хороший специалист. – Разгоряченно выпалила она, определенно готовясь защищаться. - Не сомневаюсь. Давид закинул ногу на ногу и нарочито спокойным взглядом пригвоздил бедняжку к месту. - Сядь. И расскажи мне чем с тобой занимался мистер Синнер.

…

Время близилось к шести, Одри придирчиво осматривала себя в зеркале. Помада валявшаяся без дела целую вечность наконец дождалась своего звездного часа. Она попадала точно в тон нового цвета волос Одри. Оттенок напоминал спелую вишню и теперь любая одежда (а ее она перемерила прилично) отдавала дебоширством и ранней юностью. Плохо это или хорошо сама Одри пока не разобралась. Преображение в духе «топ модель по-американски». Одно можно было сказать точно – в черном платье, обвешанном серебряными цепями и кристаллами она была не похожа на себя. На себя в прошлом. Наконец удовлетворенная отражением, она заглянула в телефон проверить время, но следуя нервной привычке пальцы полезли проверять единственное что осталось от связи с внешним миром – почту. Последнее полученное сообщение злостно выделялось красным цветом и было отправлено банком.

«Ваш платеж по кредиту просрочен более чем на 90 дней, уведомляем о возможной передаче вашего счета в коллекторское агентство через 180 дней со дня направления этого письма, в случае если просроченная задолженность не будет погашена вами в полном объеме»

Испугалась ли Одри? Нет, она не испугалась. Трудно угрожать человеку испорченной кредитной историей, когда он работает, живет и ест в конторе, где на полном серьезе верят в сверхъестественное. Одри злобно расхохоталась, мысленно посылая в задницу всю систему кредитования и налогообложения. - Рад что у тебя хорошее настроение. – На этот раз дверь Давид открыл без стука, абсолютно беззвучно, не используя рук. Одри обернулась, пытаясь придать лицу осуждающее выражение. - Ты всегда будешь заявляться ко мне в комнату в самый неподходящий момент? Ответом ей был завороженный взгляд, бесстыдно изучающий ее тело. - По-моему я всегда появляюсь очень вовремя. Еле заметным движением, пальцы на правой руке Давида потянулись к девушке, но быстро замерли под контролем остатков благоразумия в возбужденной голове. Одри ничего не заметила. - Так мы идем? - Тшшш... – Он приложил палец к губам, растягиваясь в масляной улыбке. – Дай мне немного полюбоваться тобой. - По дороге налюбуешься. Они вышли из дома. Давид - полный самых грязных планов на эту ночь, а Одри, обуреваемая мыслями о тюрьмах и долгах.