Останься 3: Осколки

      Вернувшись с концерта, Чеслок торопливо прошёл в спальню, стягивая на ходу галстук. Минуло всего несколько часов, но произошедшее казалось сном. Нет, всё на месте: два красных кружка, один из которых чуть меньше. Он действительно был сегодня с Романом, безрассудно, глупо, наивно, но они были вместе, наплевав на всё. Не пытались решить, как им быть дальше, не говорили о пропасти в возрасте, не срывались в истерики. Просто были рядом. Да, недолго, но и этого оказалось достаточно, чтобы успокоить сжирающую тоску. Может быть, именно такой встречи им и не хватало? Дело было даже не в сексе, нет — они искали спокойствия. Без нелепых сцен, слёз и прочего.       «Ну что, Синеглазка, совсем с тобой скатились?» — с усмешкой подумал Чеслок, проводя пальцами по следам на шее.       Он ещё довольно долго стоял перед зеркалом, осторожно касаясь в памяти каждого момента их сегодняшней встречи, на удивление эмоции были куда спокойнее, чем можно было ожидать, но именно в этом была их прелесть. Роман не изменился, но, видимо, научился брать верх над своими чувствами, и Чеслоку это безумно нравилось. А ещё ему казалось смешным собственное решение выкинуть парня из своей головы, и их следующая встреча тем же днём, впрочем… лучше так, чем всю жизнь просыпаться от кошмаров с его участием.       — Господин Чеслок, — раздался сдержанный стук в дверь одного из слуг, — ванна готова.       — Спасибо, иду, — бросил в ответ скрипач, торопливо натянул рубашку и, не заботясь о том, чтобы её застегнуть, вышел из комнаты. Пусть видят, обсуждают, гадают. Сегодня его это немного позабавит.       Пройдя в ванную комнату Чеслок скинул остатки одежды и придирчивым взглядом окинул собственное тело в зеркале. Обнаружил ещё несколько засосов, усмехнулся отражению и залез в воду, намурлыкивая себе под нос ненавязчивую мелодию.       Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали. Снова дворецкий:       — Господин Чеслок, прошу простить. Вас срочно требуют к телефону.       — Бегу и пад… — осёкся парень, задумавшись о том, кому мог понадобиться в такой час.       «Нет, давай без этого. У него нет твоего номера, ты дал ему только адрес… Хотя… Чёрт, ладно»       Чертыхаясь, парень выбрался из ванны, обернул вокруг бёдер полотенце и всё же пошёл за дворецким, по пути поймав на себе смущённые взгляды молодых горничных, слишком уж впечатлительных, по его мнению. Однако его надежды не оправдали, в трубке оказался совсем не холодный голос Романа. Ни тебе равнодушия, ни лёгкой картавости, только взбудораженный тон Мидлфорда:       — Привет, извини, что так поздно. Я быстро. Помнишь Августа встретили в Уэстоне, так вот. Гринихилл пригласил его брата и остальных Ретс в их старое поместье. Нас тоже. Поедешь?       — О-о-о, Эдвард. Ты не влюбился часом?       — Что? — не понял маркиз. — В кого это?       — В меня, придурок. То пишешь, то звонишь, и каждый раз без повода. Я начинаю волноваться, — рассмеялся в трубку Чеслок, отодвигая часть бумаг на столе в сторону, чтобы стекающая по коже вода не попала на важные документы.       — Да иди к чёрту!       — Ладно-ладно. Я приеду, но скажи, почему каждый раз к нашей блистательной четвёрке меня приглашаешь ты? Я понимаю, что ты общаешься с Гринхиллом, но всё-таки.       Было слышно, как замялся Мидлфорд на том конце провода, поразмыслив, невнятно ответил:       — Видимо, вы с Вайолетом всё же расстались не так хорошо, как ты думаешь… Ладно, так значит, сказать им, что ты тоже будешь?       — Ну да. Ладно, я немного занят. Спасибо, что позвонил. Доброй ночи, — задумчиво проговорил Чеслок, кладя трубку.              Разочарование, вызванное этим звонком, было нетрудно объяснить. Как бы глупо это ни было, он всё же ждал Романа, искренне надеялся, что он не пропадёт вновь. Надежды себя оправдали. Всего за пару дней до предстоящей поездки, которая должна была случится спустя три недели после начала учебного года в Уэстонском колледже, ему пришло письмо. На конверте была нарисована крыса, та самая, которая когда-то красовалась на картине в спальне, отведённой Чеслоку в поместье Ретс. И на печати крыса. А ещё аккуратно выведенное имя, без фамилии: «Роман». Впрочем, и этого было достаточно, чтобы вскружить голову, а вот настоящей фамилии этого чудовища Чеслок не знал, да и зачем? Он ведь свою тоже не называл.       Текст оказался совсем смешным и коротким, ни объяснений, ни нежностей, просто:       «Привет, дружок. Жду в пятницу в пабе. В восемь. Придёшь?»              — Приду… — сам себе ответил Чеслок, не замечая, как на лицо наползла улыбка. Надо же, всё может быть таким простым.       

***

      Роман не уточнял, в каком баре им предстоит встреча, но Чеслок всё же помнил, где они встречались в последний раз. В грязном пабе рабочего квартала на углу улицы.       Пахло здесь всё так же отвратно, со всех сторон аккомпанементом к визжащему воплю расстроенной скрипки какого-то музыкантишки, явно обделённого слухом, раздавался гомон нетрезвых голосов. Впрочем, это всё не имеет значения, он здесь только с одной целью, и эта цель сейчас сидит в самом тёмном углу, самозабвенно потягивая виски из мутного стакана, и не замечает ничего вокруг.       — Здравствуй, Синеглазка, — усмехнулся Чеслок, подойдя ближе.       — М? Привет. Садись, — Роман коротко кивнул и подвинул к нему второй бокал, тут же сам налил из бутылки. — Наливаю?       Чеслок еле заметно кивнул, не понимая, чем вновь вызвал такую холодность:       — Всё нормально?       — А? Да, конечно. Не обращай внимания… Просто с этим прозвищем очень много связано.       — Ты не рассказывал, — тихо пробормотал Чеслок, смотря, как тёмная жидкость наполнила уже половину стакана.       — А надо?       Парень пожал плечами и отвёл взгляд, видимо, всковырнул что-то личное. Но так странно, он ведь звал его так несколько раз в их последнюю встречу, и Рома просто улыбался, неужели всему виной алкоголь?       Роман задумался, снял с запястья резинку и стянул волосы в хвост. Вяло обвёл окружающих взглядом и, убедившись, что на них никто не смотрит, тихо и мерно начал рассказывать:       — Мне глаза достались от матери. Если помнишь, она умерла довольно рано, хотя это не так важно. Мой отец и моя мачеха меня за них быстро возненавидели, в школе дразнили, придумывали клички. В том числе и «Синеглазка». Вроде и звучит не обидно, но слышать такое каждый день от тех, кто бьёт тебя после уроков… Сомнительное удовольствие.       Чеслоку казалось, что Рома очень пытается нагнать в голос какой-то таинственности, флёра сказки, но получалось слабо. Видимо, он просто повторял за кем-то, хотя «за кем-то» громко сказано, всё и так понятно. Даже кружки от сигарет на его запястье о многом свидетельствовали.       — Потом меня стали ссылать на всё лето в лагерь, где я познакомился сначала с Дорой, а потом и Инеком. Она как-то услышала, как меня дразнят, подошла и долго-долго смотрела в мои глаза. Потом сказала что-то вроде «И правда, Синеглазка. Такие глаза могут быть только у удивительного человека». Вроде ерунда, но насмешек меньше стало. Мы ей слепо верили и тогда, и потом…       — Мы ведь не о ней говорить пришли, — мягко напомнил Чеслок, кладя ладонь поверх его руки, — я понимаю, что тебе тяжело, но лучше бы отпустить…       — Смерти всегда тяжело воспринимались, а эта особенно. Ладно, ты прав. Извини, — Рома мягко улыбнулся и выудил из кармана пачку сигарет, торопливо закурил, — как твои дела?       Чеслок криво усмехнулся, вопрос был неуместен да и бессмыслен.       — Ро-ма, — произнёс раздельно, стараясь согнать с мужчины наваждение, — сколько алкоголя в тебя придётся влить, чтобы мы могли поговорить на чистоту?       — Боюсь, что много. О чём ты хочешь поговорить?       — Обо всём. Почему ты сбежал, почему не давал о себе знать, как вообще так вышло, что вы остались в Лондоне, и ещё сотня вопросов, — Чеслок отпил из стакана, внимательно рассматривая тонкие черты лица собеседника. — Пожалуйста, будь честен. Для меня это важно.       Роман скривил губы в подобии улыбки, залпом осушил бокал и налил ещё:       — А не много ли? Может, всё же пошлём всё к чёрту, узнаем друг друга заново? Мы оба сильно изменились. Кто знает, может, наша привязанность друг к другу основана лишь на том, что каждый раз наши встречи происходили в ужаснейшем стрессе? Может, я просто покатал тебя на эмоциональных качелях? Не боишься?       — Не слова не понял, — хмуро бросил Чеслок, доставая портсигар.       Между ними повисло напряжённое молчание, Рому жгла вина, и в общем-то он прекрасно понимал, что вёл себя как последний мудак, что их отношения, если это вообще можно так назвать, основаны лишь на постоянной раскачке чувств. То безумная нежность, то бегство без оглядки. Проще любить того, кого нет рядом. Достраиваешь в голове образ, не думаешь, что может быть сложно, не боишься дурных привычек и бытовухи, но что будет сейчас?       — Да заткнись ты! — Чеслок резко обернулся на неудавшегося скрипача в противоположном углу заведения, у Ромы это вызвало приступ истерического смеха.       Когда начались возмущённые выкрики в их сторону, Роман аккуратно взял Чеслока под руку, кинул на стол пару купюр и молча вывел из заведения, не забыв прихватить с собой бутылку.