Песнь Серафима

      Замок верхушки Преисподней, как обычно, был достаточно внушающим, чтобы задержаться перед входом ненадолго. Острые пики крыш касались неба, разрезая алое зарево своей чернотой. Пристройки множились, как грибы на дереве, а из рва, где протекала кровавая река, словно слышались голоса пропащих душ. Правда сейчас Скарамучче было все равно, и смотрел не потому что был поражен этой гротескной и высокой постройкой, а потому что не мог перестать думать. Эребос правда ненавидел моменты, когда нужно было сложить два плюс два быстро и своевременно. Он предпочитал сначала все продумать, а потом действовать, вот только сейчас время поджимало и не позволяло ему все досконально проверить.       Прикрыв глаза, демон теней тяжело вздохнул, но вздрогнул, как только чужая рука коснулась его плеча: — Что-нибудь придумал? — спросил Кадзуха, заглядывая точно в глаза. — Что бы ты ни решил, я пойду за тобой. — Ты прямо как песик, — усмехнулся Эребос, но не мог не нахмурится, вспоминая о том, что его возлюбленный впрямь умел держать слово. Он и раньше, будучи совсем, по меркам демонов, новорожденным, бросился в этот огонь. Рука сама потянулась, чтобы пригладить подтарчивающую светлую прядь на голове возлюбленного. — Ничего сумасшедшего я делать не собираюсь, — выдохнул он, успокаивая разыгравшуюся преданность в неодиноком ронине.       Усмехнувшись мыслям в голове, демон еще раз перебрал все доступные ему варианты: прямо сейчас свергнуть повелительницу ада и занять ее место; посадить на ее место Кадзуху; подчиниться ей. Из всех вариантов Дотторе едва ли смог бы предсказать подчинение, но от одной мысли об этом Эребос готов был плеваться ядом. В нем накопилось слишком много претензий к Баал, чтобы позволить ей управлять собой. Что говорить о том, что сейчас он слишком явно был сильнее нее, а демоны не успокоятся в своем желании бунтовать, пока им не дать четкую иерархию: слабейший-сильнейший. С другой стороны, рядом с ним был демон, способный вызвать иллюзии страхов, а у него самого крайне своевременно оказалась сила, чтобы воздействовать на эмоции. Да, на среднестатистических демонах это не работало, но Баал — падший ангел, у нее еще были эмоции, пусть и утерянные годами. — Мы будем ее контролировать со своих мест, — заключил свое размышление Скарамучча. — Если не получится, убьем, но лучше оставить ее на своем месте и принимать более удобные решения. — Люблю твое коварство, — расплылся в улыбке Кадзуха, нагибаясь, чтобы оставить поцелуй на щеке падшего, пока тот вздрогнул и уставился на него в ответ в молчаливом вопросе. На это парень мог легко посмеяться. Сколько бы времени ни прошло, Скара, кажется, все еще смущался от таких легких проявлений чувств. — Тогда как ты предлагаешь это сделать? — Заставим ее выйти на сражение, пока ты показываешь ей ее страх, я увеличу ее ощущения. Конечно, если даже так она не захочет идти на уступки, выбора не останется. Но она горделива, а не морально сильна, — хмыкнул Эребос, сопоставляя свое видение об этой женщине с размышлениями. — Тогда тебе придется ее удержать на месте, — ответил Кадзуха, подходя ближе, чтобы заключить демона в объятия. — Эй, мы идти собирались, — попытался выбраться из чужой хватки Скарамучча, но сил именно на это у него не оказалось. Пришлось смириться и принимать легкое тепло, разливавшееся внутри.       Прикрыв глаза, парень сдался, укладывая лоб на чужое плечо. Смешки со стороны Каэдэхары в ответ на желание хоть как-то подать знак, что его все устраивает, откровенно раздражали. И что, он теперь постоянно будет так посмеиваться, когда Эребос решит, что есть пара минут на наслаждение обществом любимого человека? Не долго думая, генерал теней укусил Кадзуху за плечо, выказывая свое недовольство, но тот даже не дернулся. — Если я твой песик, то ты кот, что гуляет сам по себе, — улыбнулся он, с нежностью всего мира, поглаживая возлюбленного по темным волосам. — Ты больно кусаешься, Скара. — Ага, по тебе что-то не видно, — буркнул он в чужое плечо, пока руки сами обхватили талию, притягивая ближе. — Повторюсь, хватит посмеиваться надо мной, тогда не буду кусать. — Прости, но это невозможно, — усмехнулся генерал, с наслаждением потираясь щекой о чужую голову. Каэдэхара чувствовал, что правда сходит с ума из-за этого. Было невыносимо грустно от того, что у них почти не оставалось личного времени из-за всего происходящего. А еще внутренне демон злился из-за отсутствия достаточного количества прикосновений. Разве он еще недостаточно долго ждал? — Кусай, сколько хочешь. — Ты невыносим, — выдохнул Скарамучча.       За всем происходящим он начинал забывать о том, как это приятно, задерживаться в моменте. Стоит отдать должное, хотя его нашел фактически и не Кадзуха, но все же он справился с тем, чтобы подстроить все так, как было нужно, чтобы Эребос смог вернуться в ад. За это уже можно было быть благодарным. Остальное не было таким уж важным. Было бы замечательно, если бы кто-нибудь за них еще и в войне победил. Вот только парень сильно сомневался в том, что их побег с поля боя обойдется без ангельских ликований. И пока в нем самом была достаточная сила, чтобы пару раз заехать головой Дотторе по какому-нибудь титановому полу, Скара не успокоится. — Все, пошли, хватит, — завертелся в чужих руках падший, отстраняясь от Кадзухи. — Еще увидит кто-нибудь. — Тебе не плевать на это? — все не мог успокоиться Каэдэхара, продолжая поддразнивать эго возлюбленного. — Плевать, но я не хочу делиться этим с лишними зрителями, — ответил Скарамучча, заканчивая бессмысленную игру «малыша» на нервах тысячелетнего демона.       Пересекая давно знакомые коридоры, Эребос старательно игнорировал чужие взгляды в его сторону. Некоторые были крайне заинтересованные, в некоторых скользило презрение, некоторые просто отворачивались от него. Понять их было можно, да и Скарамучча никогда не стремился к тому, чтобы быть слишком популярным у демонов. В любом случае у него это бы никогда не получилось. Дурной нрав в смешении с желанием сделать хоть что-то нормально, а не абы как, — не самое популярное сочетание вещей среди местных подхалимов и идолопоклонников. Сам факт того, что многие превозносили Баал, как богиню в аду, уже сильно раздражал демона. Подумать только, поклонение в Преисподней, такую шутку не мог придумать даже самый лучший комедиант.       Достаточно близко подобравшись к двери, Скарамучча выдохнул. Даже если все было не по настоящему, у него в кончиках пальцев кололо от нежелания того, чтобы на него смотрели, а-ля: «Поддался, проиграл, приклонился». Но другого выхода для себя демон не видел. Свобода ему была дороже, да и не хотелось бы, чтобы мир рухнул окончательно. — Есть одно «но», — проговорил Эребос, поворачиваясь к Кадзухе. — Какое? — вопросительно произнес тот, заглядывая в чужие глаза. — На моей памяти не было тех, кто бросал вызов ей, я не могу быть уверен, что она может показать в настоящей схватке, поэтому держись ближе ко мне. А еще будет лучше, если ты не слетишь с катушек в какой-то момент, поэтому воздержись от «боя насмерть». Иначе мы снова попадем в этот замкнутый круг, где сначала ты ешь меня, а затем я ем тебя. — А что тебе не нравится? — усмехнулся Каэдэхара.       На это Эребос мог лишь раздраженно закатить глаза. Этот парень… Правда, он не меняется, сколько бы времени ни прошло. С одной стороны конечно это не могло не радовать, но с другой дико бесило. Разве он не понимает ценности заботы со стороны тысячелетнего демона, чья гордость, хоть и не была грехом, но имела свой флаг на вершине мира. — Просто сделай так, как я сказал, и не пытайся меня снова защищать, — цокнул генерал теней, уже готовясь зайти внутрь, но был остановлен прикосновением руки. — Ты можешь просить у меня все, кроме этого, — прокомментировал замечание Кадзуха. Его тон стал чересчур серьезным для неизменного выражения лица. Но, черт возьми, разве он сам не понимал?       Не успев сказать что-либо в укор, Скара мог лишь втянуть в грудь воздух для возмущенной тирады, в то время как возлюбленный уже толкнул дверь внутрь, проходя первым.       В отличии от остальных их появлений здесь, огни украшали помещение, освещая его достаточно хорошо, чтобы без лишнего труда заметить, как правительница разговаривала с одним из высших демонов, о чем-то слишком яро дискутируя. Кажется, она даже не заметила того, что к ней пришел долгожданный гость. Ее четкий и поставленный голос скользил холодом по всему периметру, заставляя окружение дрожать от тона: — Я видела это, не нужно мне повторять дважды, — Баал встала со своего трона, смотря сверху вниз на коленопреклоненного демона, который все еще неизменно держал в руках бумажный лист. — Я продолжу настаивать, даже если вы обратите меня в пепел, — выдохнул старик. — Народ просит вашего участия. Защитите своих верных подданных. — В аду нет подданых и народа, — она вскинула руку, расправляя расписной рукав церемониальных одежд. — Здесь каждый сам за себя. Больше не смей приходить ко мне с этим, — развернувшись, чтобы уйти, демоница все же коснулась холодным и заостренным взглядом двух пришедших фигур. — К тому же, у меня важные гости. Пошел вон, — она достала свой меч, вонзая лезвие прямо рядом с демоном, который едва вздрогнул от внезапного выпада, готовый защищаться в любой момент.       Когда незнакомец обернулся, Скарамучча нахмурился. Он определенно был знаком с этим демоном и раньше, вот только вспоминал его с огромным трудом. Слишком много лиц хранила его память, и, не считая времени в человеческом мире, демон не сильно то и старался запоминать мимолетных знакомых. Правда то, что его сознание уцепилось за что-то знакомое в пушистых седых бровях, в морщинах на лице и крупных глубоко посаженных глазах — уже говорило о том, что это не какой-то мимолетный знакомый. Старик поклонился в его сторону, и не долго думая, Эребос так же чуть склонил голову в качестве приветствия, на что молчаливый собеседник удивленно приподнял брови.       «Что за херня?» — спросил сам себя генерал теней. Неужели кто-то считал, что ему уже и минимальное уважение не ведомо? — Ты знаешь его? — шепотом спросил Каэдэхара, заходя чуть за спину возлюбленного, чтобы не вызывать лишних вопросов в сторону их перешептывания, хотя прошлый раз и доказывал, что эхо разносило голос достаточно, чтобы Баал слышала все. — Не уверен, — пожал плечами Скарамучча, решая, что ему было бессмысленно копаться в своей памяти. Ему не хватит и нескольких томов книг, чтобы перечислить всех тех, кого он когда-либо знал или встречал.       Дождавшись, когда предыдущий гость покинет помещение, генералы потонули в молчаливом напряжении, грозившемся разломить и так расписанные сотней битв стены. Воздух дрожал от молчаливого напряжения. Другого было ожидать сложно, учитывая их последние визиты сюда, но, как считал генерал теней, в этом было свое удовольствие — показывать, что на них уже не действовала эта давящая энергия, бушующая в ледяном сердце правительницы. — Зачем вы искали меня? — для начала задал вполне себе глупый вопрос Эребос, подходя ближе к крупной лестнице, отделявшей его от Баал, все также стоящей у края ступени, держащей в руках искрящийся от количества вложенных сил меч. — Зачем? — хмыкнула женщина, вытаскивая свой меч из проделанной в полу трещины. То, как плотно ее пальцы обхватили рукоять, не предвещало мирных переговоров. Правда, и Эребос и Ведьзевул были бы крайними глупцами, если бы думали, что их задумка может пройти без лишних телодвижений. — Вижу, ты не до конца понимаешь силы собственных слов, Эребос. Я даю тебе лишь один шанс заключить со мной договор подчинения, или же умереть прямо сейчас, — глаза демоницы остро сверкнули в полумраке. Ее гордость, голод, завязанный на ней, пробуждался. Кимоно, до того покоившееся на ее плечах, упало к локтям. Треск рвущейся плоти заполнил пустоты молчания, но ни один мускул на лице правительницы не дернулся, когда кожа ее спины ошметками полетела наземь, открывая, спрятанные глубоко внутри костей черные крылья.       Неосознанно Скарамучча сглотнул. Да, Баал также была падшим ангелом, он это знал, но он и подумать не мог, что та окажется серафимом. Все называли ее херувимом, так откуда же появилась лишняя пара? Более того, от вида обветшалых, пожелтевших костей, на которых едва оставались черные перья, внутренне становилось больно. Насколько это чувство могло сводить с ума, когда даже одно вырванное перо проходилось током по телу, он и предполагать не мог. У Баал же не наберется и полсотни. Ее крылья походили на паучьи лапы, готовые оплести противников в плотный кокон. — Каков твой ответ? — повторила женщина, сверху вниз взирая на подчиненных.       Взгляд Эребоса метнулся в сторону Кадзухи. Черт, он знал, что Баал ни с кем еще не сражалась в полную силу, но и подумать не мог, что та скрывает подобную силу. То, что она с самого начала показала все, что имеет, только подтверждает, что им обоим придется тяжко, и волнение за возлюбленного закралось в грудь. Был бы Скарамучча здесь один, он бы не сомневался, но вновь и вновь смотреть на то, как страдает Каэдэхара не хотел. — Все в порядке, — тяжелая рука возлюбленного упала на плечо. Пропитанная тремором, который генерал теней почувствовал кожей. Конечно Вельзевул стоял на ногах, но это заставило напомнить, что ему было гораздо тяжелее сопротивляться давлению Баал, чем Эребосу. И все же…       Скарамучча прикрыл глаза, сосредотачиваясь на том, чтобы унять опасения в груди. Если что-то пойдет не так, они просто сбегут. Как бы это ни чувствовалось, самое главное — не потерять друг друга. — Я не стану служить тебе, — ответил демон, набирая в грудь уверенности. — Вот как… Жаль, — несмотря на слова, Баал усмехнулась, мгновенно исчезая из поля зрения.       Задержав дыхание, демоны заскользили взглядом по округе. Зал казался абсолютно пустым. Будто бы правительница вовсе не собиралась сражаться и просто оставила свой трон, но трещащий звук раздался над самым ухом, и Эребос едва успел среагировать, резко нажимая на плечо Кадзухи, чтобы опустить их обоих к полу.       Вспышка молнии окрасила округу в белый на мгновение, проносясь прямо над их головами. И если бы только у них были сердца, то те определенно бы начали стучать прямо у подпаленной искрами макушки.       Не став более медлить, Скарамучча прихватил Кадзуху за руку, отпрыгивая в сторону: — Придется постараться, чтобы ее схватить, — выдохнул он, осматриваясь в поиске демоницы, которую не было видно даже в тенях. Она словно бы вовсе стирала себя из этого мира. — Держись за моей… — только хотел произнести Эребос, как новый треск на секунду отвлек его внимание.       Увернуться от новой атаки было куда сложнее. Чуть не запнувшись о ступени, Скарамучча видел, как половина его руки разом сгорает в голубом пламени, испепеляя тени, заключенные в них до самого основания. Эребос впервые слышал то, с каким звуком может умирать его часть. Ранее он в любую минуту мог взять оторванную конечность и поглотить ее вновь, но что было поглощать, когда ничего не оставалось? — Черт, — шикнул он, все же отращивая новую конечность. — Я спрошу еще раз, — женский голос разлетелся по площади, не позволяя различить источника. — Присягни мне на верность. — Не стану, — четко ответил генерал теней, сжимая в руках нити, тянущиеся от теней, сеткой возводя плотные шипы, запирающие в себе все пространство вокруг, не оставляя шансов для разворота или маневра, — все, лишь бы понять, где именно и откуда ждать новый удар. — Тогда умри, — пронеслось над самым ухом.       Не успев и развернуться, Скарамучча услышал лязг клинков, сошедшихся в противостоянии. Он не успел отреагировать, но Кадзуха оказался проворнее, замечая движение воздуха, успевая обнажить клинок и остановить выпад точно за полметра от шеи падшего серафима. На секунду, но в этой вспышке, поглощающей все вокруг, Эребос разглядел темную высокую фигуру, взметнувшую своими «паучьими лапами».       Дело обстояло не лучшим образом. Да, он мог на секунду заметить Баал в ее же атаке, но вспышка не давала в ту же секунду использовать тени, более того, она же пожирала и разваливала все, что Эребос мог построить. Удар за ударом, лязг за лязгом, внутренне демон бесился от того, что не мог ухватить Баал даже в последующие после ее атаки миллисекунды. Игра в ничью растягивалась на минуты, за которые они с Кадзухой могли лишь обороняться и защищаться, избегая тресков над головами, сбоку, под ногами. Пусть пока что у демоницы не было шансов дотянуться до них, но и в ответ атаковать не получалось.       Перевернув клинок в руке, Вельзевул откинул возлюбленного в сторону, описывая четкий полукруг взмахом, вкладывая, как можно больше силы в этот удар, но единственное, что у него получилось сделать — это новую длинную и глубокую трещину в противоположной стене зала. Напротив же, отступив на шаг назад, Кадзуха почувствовал резкую боль, зародившуюся в ноге. Красная полоса скользнула по ней, а резко разрезанная плоть обнажила большую берцовую кость. — Здесь, — не обращая внимания на боль, воскликнул генерал, вонзая меч в пол, около себя, но под клинком осталось лишь небольшое черное перо. — Это бесполезно, — прошипел Скарамучча, стягивая тени на ране возлюбленного, заживляя ее в пару секунд. — Я могу попытаться поглотить свет, но тогда мы тоже ничего не увидим, — проговорил он, вскидывая руку, чтобы призвать цепь, которая все же смогла выдержать еще один удар.       Распахнув глаза, Эребос, как в замедленной съемке наблюдал за тем, как блеск клинка касается его «ангельского» оружия, но то никуда не исчезает и не рассыпается. Точно, эта вещь не принадлежала его телу, и не смотря на образность, все еще была отдельной частью живой души, а не созданием темноты в углах стен. — Прими ее следующий удар, — бросил вдогонку собственному прыжку Скарамучча, прихватывая с собой и возлюбленного, чтобы избежать разряда молнии, летящего на них точно с потолка.       Шипение белых ножек паутины, коснувшихся пола, оставило после себя черную сажу, покрывшую пространство в пределах нескольких метров. Помимо всех выпадов правительницы, ее невидимости, резких атак, прибавились еще и молнии, бьющие прямо с потолка. И все же, ни он сам, ни Баал еще не выкладывались на тот процент сил, которые имели. Все это выглядело, словно разогрев перед настоящей битвой. — Если не получится, я спрячу тебя в тенях до того, как свяжу ее, — проговорил Эребос, вглядываясь и прислушиваясь к окружению, чтобы не пропустить очередной внезапной атаки. — Хорошо, — отозвался Кадзуха, понимая, что если эти двое начнут сражаться во всю силу, едва ли получится уйти из зала целым. Впрочем, Каэдэхару это не волновало так, как то, что возлюбленный не может драться в полную силу при нем.       «Черт побери,» — пронеслось в голове Вельзевула, когда тот понял, что снова сильно начал отставать в запасе энергии и силы от Скарамуччи. Ранее ему казалось, что не так сложно будет достичь того же уровня и стоять рядом с возлюбленным с гордо поднятой головой, но теперь его пределы были впрямь недостижимы. С этим нужно было смириться, добраться хотя бы до грани своего предела.       Вновь ощутив на себе колебания воздуха, Вельзевул вскинул меч, принимая удар, летящий на него точно снизу. Во вспышке замечая, как черные цепи, поглотившие свет летят точно в направлении места, где должна была быть Баал, но те лишь изогнулись в воздухе, не находя нужной цели. — Она что, вообще стирает себя из мира? — спросил самого себя Эребос, неожиданна слыша ответ на свой вопрос: — Именно, — Баал на секунду остановила свое нападение. — Ты не сможешь меня поймать таким образом, — хмыкнула она и раскат грома прокатился по залу, оглушая демонов устрашающим звуком.       Прикрыв уши руками, Скарамучча старался не жмуриться, резко перехватывая Кадзуху за ноги, отправляя глубоко внутрь своих теней, чтобы не рисковать им понапрасну, тем более тогда, когда он должен был помочь закончить все это дело. — Решил отказаться от помощи? — наравне с дребезжанием, кажется, в самом мозгу, женский голос пронесся в мыслях. — Тогда, предлагаю начать наше сражение. — Давно пора, — усмехнулся парень, сглатывая от давящего присутствия прямо за его спиной. — Ты будешь вторым, кто сможет увидеть мое личное измерение, — прошептал женский голос. — Считай это моим признанием твоей силы.       Пол под ногами Эребоса заходил во все стороны. Трещины вились сетью паутины от самого центра зала, расходились шепотом по стенам, выламывая и заставляя камни падать в пустоту, под которой заскользил алый туман, вспыхивающий алым светом, словно пульсирующая артерия, словно живое сердце отбивающее ритм. По округе разлетелась тихая мелодия, давящая, приказывающая приклонить колени, но Скарамучча стоял, наблюдая за происходящим. Баал решила открыть ему двери своего реального царства, заставляя темноту над головой покрываться рябью, словно дождь идущий наоборот, она поглощала алый свет, превращая его в серый. Раскат грома вновь поразил слух, заставляя моргнуть и уже в следующий миг от замка не осталось и следа. Вокруг лишь безлюдная пустошь, адский сад, цветущий иссушенными розовыми кустами и демоница, обнажившая свой меч прямо в центре воронки алого озера.       Теперь она сражалась всерьез. Справится ли Эребос с этим? Он не мог ответить. Кроме того тени уже не были теми, что принадлежали его миру. Они были другими. Оторванными от реальности на столько, что полотно тьмы под ногами чувствовалось сухим, плотным, не таким подвижным, как раньше. — Я дала тебе свои глаза, дала эту силу, но ты вновь ведешь ад к краху, — проговорила Баал, вкладывая меч и в левую руку. — Я надеялась воплотить в тебе «идеал», но ты оказался лишь ошибкой, не достойной того, чтобы за нее держаться. — Ошибкой? Держаться? — усмехнулся Скарамучча, вновь пробуя на вкус эту предопределенную в нем ненависть к правительнице. — Ты никогда за меня не держалась, это я обивал пороги, стараясь оправдать возложенные надежды. Но тебе всегда было мало. Ты отправляла меня туда, где нельзя было даже вздохнуть. Поручала то, что претило остальным. Использовала так, как хотела. У меня тоже есть гордость, — проговорил демон посмеиваясь со своих же воспоминаний. — Но сейчас, когда мир на грани разрушения, ты отказываешься от реального положения вещей. — Это ты не видишь «реального положения вещей», — голос раздался прямо с ухом.       Словно вспышка молнии, Баал сократила расстояние между ними, и, если бы не годами выработанная реакция, Эребос не смог бы увернуться от меча, погружаясь в духоту искусственных теней, где даже дышать становилось трудно. Похоже, что пропадая из реальности, правительница пряталась именно в это, созданном для себя мире, но это же значило, что здесь она и имеет свою слабость.       Натянув тени пальцами, демон обвил ноги противницы, появляясь за ее спиной. обвивая все ее тело полностью, но как теперь было вернуться из этого потустороннего места обратно в замок, он не знал. Если убить ее — он сможет это сделать, но убивать было нельзя. — Здесь твои тени не имеют власти, — проговорил голос за спиной, заставляя генерала обернуться, наблюдая за тем, как Баал сделала шаг вперед, выходя из плотных оков, созданных специально для нее.       По телу Скарамуччи пробежал морозец. На ряду с яркими вспышками, заставляющими тьму округи пропадать, теперь же правительница полностью лишила его способов нападать, кроме как использовать оружие, к которому он не особо привык, вот только выбора не оставалось. И пока демон растягивал свои цепи, отражая удары, голова не переставала мыслить, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Да, теперь Баал было поймать проще, но чем ловить, когда тени не хотят ее удерживать или пронзать, а цепь отбивается с ужасающей ловкостью. У него едва получалось увернуться от стремительно летящего в него клинка. — Жаль, что ты не захотел мне подчиняться, — проговорила женщина, находя в себе силы даже на разговоры. Лишь лязг оружия прерывал ее пропитанный голодом монолог. — Люцифер тоже не хотел. Сражался прямо как ты, подступая к ловушке.       Обернувшись за долю секунды до того, как нога ступила в иссохший куст, Эребос подпрыгнул, ловко отталкиваясь от чужого клинка, замечая, как розовые шипы резко удлиняются, а паутина между ними капает ядовитым соком, стекающим от корней прямо в эту бурлящую воронку озера.       «Черт,» — подумал про себя демон, останавливая выпад клинка прямо в полете, пытаясь другим концом оставить хотя бы малый порез на чужом теле, но демоница отскочила прямо к кустам, балансируя, замирая прямо на краю клинка. Она была ужасающе сильна. Особенно здесь.       Нахмурившись, Скарамучча по инерции вновь направил колья теней в ее тело, но те просто прошли сквозь, словно мираж, которого и не существовало в реальности. В ледяных глазах Баал пробежалась усмешка, но даже уголок губ не дрогнул, как только она подняла меч к небу, устремляя его темный блек прямо к серым тучам, дождь из которых замер, ловя в каждую отдельную каплю электрический разряд, стимулируя его проходить все дальше и дальше, пока в конечном итоге не обрушится тысячей ударов по округе.       От чего-то генерал теней успел увернуться, но что-то обожгло его кожу, заставляя ту шипеть и покрываться темными трещинами, пускающими струйки теней.       «Мои тени,» — пронеслось в мыслях, когда Эребос осознал, что по крайней мере тени в его теле все еще принадлежали ему, все еще были тем остатком реальности, которая терялась во всем этом иллюзорном мире.       Отбросив в сторону фактически бесполезную цепь, демон пригнулся, опираясь сразу на все четыре конечности, позволяя себе злиться, позволяя выпустить из груди скопившуюся тревогу и нежелание заканчивать все здесь и сейчас. Пальцы начала поглощать тьма, позволяя удлинить их заострить до состояния свеженаточенной бритвы. Все его тело само по себе и так являлось оружием. За всеми ангельскими и человеческими замашками демон успел позабыть о привкусе, который он с желанием впитывал в каждый свой приступ гнева.       Взгляд женщины переменился. Он видел это и чувствовал угрозу, которую теперь, в конце концов додумавшись, представлял из себя. Баал подпрыгнула на месте, замахиваясь прямо во воздухе, пропитывая клинок сотней ярких вспышек, слетавших в такт дрожи, заполнившей адский сад.       Рывком демон бросился вперед, выворачивая тело так, чтобы его не коснулись ни режущие воздух удары, ни молнии, стремившиеся подпалить его кожу. Почти настигнув демоницу когтями, Скарамучча с судорожным вздохом сжался, когда костяные крылья встрепенулись натягивая сети паутины прямо перед его лицом.       Кожу обожгло адской болью, когда едва видимый яд, пропитавший тонкие полупрозрачные нити оставил свой отпечаток на коже. Болевое шипение сдержать не удалось, но тени остались при нем, залечивая полученные раны. — Знаешь в чем ты ошибся? — спросила Баал, задерживаясь над головой противника. — Ты поступаешь слишком поспешно, даже не пытаясь обуздать то, что находится внутри тебя. Ты решил бросить мне вызов, но на что ты способен? Это меня разочаровывает, Эребос. По крайней мере сейчас ты не в силах мне что-либо противопоставить, — женщина вновь возвела меч к небу, но теперь выпустила его из рук, пока острие катаны само разрезало полотно туч, заставляя те закручиваться воронку, поднимая воронку озера под ногами в свои недры. Алая вода, серость облаков смешивались на границе горизонта, и темный бордовый оттенок прямо по центру неестественным образом начинал светлеть, зарождая внутри белые вспышки. — Умри, — приказала Баал в то время, как Скарамучча, сжав зубы, провалился прямо в удушающие тени.       Опустив руку ниже, он понял, что оказался в иной ловушке. Дно, которого не было у обычных теней, приближалось, подталкивая его все выше к земле, давило прямо в спину, словно сжимающиеся стены. Нет, он не должен был проиграть. С семенем генерала в груди, с силой серафима, он должен был вернуться к Кадзухе, а не умирать раз за разом, доказывая возлюбленному свою беспомощность. Он проходил через смерти три раза, и еще одной попытки у него не было. Но что Эребос мог сделать? Что скрывала в себе сила серафима, исключая многократное увеличение способностей и выносливости? Какое его заклятие она могла бы извратить и в каком направлении?       На мысли не хватало времени. Поверхность близилась и сквозь патоку тьмы Скарамучча слышал все более сильные раскаты грома. Баал могла бы заставить его просто выйти на поверхность разом вытолкнув из теней, но она издевалась, заставляя демона метаться в мыслях, не находя для себя верного пути. Весь его опыт не играл никакой роли, ведь большая часть сражений до того не предвещала четкой и осознаваемой смерти. Как демон, он мог восстановиться и просто продолжать жить, но как у падшего ангела — у него не было подобных привилегий. — Блядская… — зашипел Эребос, упираясь руками в едва держащийся потолок теней, за которым его ждала смерть.       У него не оставалось выбора, кроме как разом ударить по прижимающему его дну со всей возможной силы. Он не грел никаких надежд, но гнев из-за этой беспомощности поглотил разум, в момент, когда мгла под рукой затрещала, разбиваясь на осколки молний, побежавших от него в страхе.       Совершенно запутавшись в ощущении реальности, Скарамучча поднялся на ноги, обнаруживая себя стоящим посреди бесконечного зеркального отражения черного неба. Над его головой висел полумесяц. Слишком большой, чтобы быть реальностью, пока образы теней мелькали из стороны в сторону, бродили незримыми силуэтами из стороны в сторону. Он оказался окружен толпой бестелесных созданий, никак не отражающихся в зеркале под ногами, но не чувствовал никакой угрозы. Это ощущалось так, словно он был дома. В самом спокойном из возможных месте, куда никто бы не смог пробраться, где каждая клеточка существующего ощущалась, как его собственная часть. Но что самое главное, там, за светом луны, он ощущал присутствие реальности и копошение живых теней, не тех, которые не желали подчиняться ему в чужой иллюзии. — Да быть не может, — выдохнул про себя Эребос, не в силах отойти от шока. Сомнений не оставалось. Он только что создал собственное пространство прямо под пространством беснующейся правительницы. Ногами парень чувствовал ток, проходящегося по земле испепеляющего удара, но он не мог дотянуться до генерала, безуспешно ударяя молниями прямо по земле.       Теперь у него появилось понимание, что давала ему эта непрошеная сила. Как демон двух грехов он и думать не смел о том, чтобы создать реальное подпространство. У него бы это ни за что и никогда не получилось, но теперь он стоял среди этой безликой толпы, которая без сомнений бросилась бы поедать каждого, кто оказался бы лишним. Более того, он все еще мог войти обратно в пространство созданное Баал, ведь это все еще были ее силиконовые тени, а значит и захватить ее, срезая половину сил разом, также мог.       Опустившись ниже, Скарамучча взглянул в свое отражение, ощущая себя странно. Теперь он не проиграет. Но почему это далось ему так просто? Где те тысячи тренировок, столетия попыток, через которые должны были проходить высшие демоны, чтобы коснуться образов собственной силы? Это стоило откинуть в сторону, ведь ощущение, как женщина ступила наземь, дабы проверить, где прятался ее противник, прошибло дрожью предвкушения.       Резко протянув руку за зеркальное полотно, Эребос схватил демоницу за ногу, со всей силы врывая ее в собственное пространство, под сладкий и трепещущий на приоткрытых губах удивленный вздох. — А теперь, приятного аппетита, — усмехнулся он, удерживая Баал за ногу, в то время, как тени, окружающей их толпы резко и без промедления набросились на женщину, едва осознающую происходящее.       Всполохи молний запестрили перед глазами, но разбивались о незримые силуэты, не позволяющие касаться им хозяина.       Эребос встал поодаль, искренне наслаждаясь тем, как в глазах Баал звенит напряжение, как ее собственный меч лишь на секунду растворяет жителей мира, следом появляющихся за ее спиной, сбоку, впивающихся вполне ощущаемо в плоть, заставляя алую кровь расползаться по стеклу пола, или же потолка?       Резко подпрыгнув, Баал оторвалась от преследователей: — Мы еще не закончили, — бросила правительница, как пробираясь из самой тьмы ночи, ее связали плотные темные путы, обвивая ноги, руки, талию, почти потерявшие оперение крылья, не позволяющие даже вздрогнуть без ощутимого на теле контроля. Она попалась. И вероятнее всего, попалась, вновь недооценивая собственное создание. — Нет, мы закончили, — хмыкнул генерал теней, подтягивая женщину выше за обхватившие ее силки, созданные из реальности, находившейся прямо за небом.