Песнь Серафима

      Подпрыгнув вслед за плененной женщиной, Скарамучча вновь несколько потерялся в пространстве. Пришлось перевернуться прямо в воздухе, перед тем, как гравитация притянула его к полу. Он неосознанно взглянул вверх, замечая, как плотные клубы черноты расходятся в сторону. Это было его пространство. Странное чувство, которое поселилось в груди не давало до конца разобраться с тем, что же именно видел Эребос, и почему его собственный мир был именно таким, какой он был. Да и на это не было времени.       Взглянув на Баал, тщетно пытавшуюся выбраться из теней, приковавших ее к полу, демон мог лишь усмехнуться. Ее одежда оказалась порвана, раны затягивались нехотя, и хотя глаза все еще горели голодным блеском, она не получила того, что хотела. Он не приклонился перед ней и не умер. Генерал чувствовал, как его пленница пыталась добраться пальцами до лежавшего рядом с ней меча и призвать на помощь свое подпространство, но то отказывалось ей подчиняться. Вероятно, что падшая истратила большую часть своих сил на поддержку этого места и постоянных беспрерывных атак. Скарамучча словно и вовсе не мог сравнить того, насколько бы быстро пал от ее рук обычный высокоранговый демон. Скорее всего, оказавшись в том месте, даже вздохнуть не успел бы: оказался бы распят на мечах роз, отравлен, поражен молнией или ударом Баал. Ему бы тоже не повезло, если бы единовременная вспышка эмоций не заставила его ударить по плотным теням, не пускавшим дальше. — Какой смысл пленить меня, Эребос? — усмехнулась женщина. — Мы вели бой насмерть. Я готова к этому, — холодный и безэмоциональный голос дрогнул, заставляя Скарамуччу присесть рядом, смотря точно в глаза своей создательницы. — Боюсь, у нас другие планы, — с нескрываемым наслаждением улыбнулся он, проводя пальцами чуть вверх, вызволяя возлюбленного из клетки своих теней.       С нескрываемым удовольствием проследив за тем, как Каэдэхара разочаровано вздыхает, явно жалея о том, что не смог увидеть все воочию, Эребос вернулся глазами к женщине, которая хранила гордое молчание, даже сейчас не желая поддаваться на провокации, ведя себя более чем достойно проигравшей. Демоны гордыни и впрямь иной раз могли поразить тем, насколько их взгляд оставался властным и непобедимым до самой границы смерти. — Я не стану пытать тебя, если согласишься заключить договор со мной, — полностью неформально и с ехидством бросил Скарамучча, наслаждаясь своей минуткой триумфа над той, кого так ненавидел. Правда сейчас это чувство уже не ощущалось так остро.       Эребос слегка жалел о жалком виде Баал. Он ненавидел ту, что занимала свой трон, обращаясь с ним, как со скотом, ту, что с холодной непоколебимостью допускала самые странные и неясные ошибки, ту, что не могла организовать своих подданых в борьбе против ангелов. Вот только та, что сейчас лежала перед ним, была обычным падшим серафимом, словно и вовсе не заслуживающим внимания. Эти обглоданные временем крылья, эта испортившаяся церемониальная одежда, раны на всем теле, где-то торчащие куски плоти, открывающие белесые, окрашенные кровью кости. — Я не стану подчиняться, ты сам это знаешь, — стойко ответила женщина. — Не такому глупцу, как ты. — Мне напомнить все твои прегрешения? — спросил демон, с вопросом заглядывая в чужие глаза. — Когда я только родился, ты поместила в меня совершенно другой грех, обрекая на всеобщие насмешки, при первых жатвах, которые я застал, ты не вела и бровью, чтобы вразумить Бога, а ведь у тебя была с ним связь, я знаю это, — он усмехнулся. — Затем именно твои внутренние решения повлекли то, что пол века назад мы восстали против тебя. Однажды ты обнажила клинок против Небес ровно тогда, когда они были на пике своих сил, веря, что так мы можем захватить свое первенство в людском мире. Но сказать, сколькие были истреблены в это время? В конечном итоге ты не уследила за Всадником Смерти — самой опасной из всех, позволяя ей покинуть Преисподнюю. И сейчас не можешь справиться с тем, чтобы отправить достаточное количество генералов нам на помощь, — пока Скарамучча перечислял все ее прегрешения, Кадзуха таrже отметил в голове несколько про себя.       Вельзевул нахмурился. Будучи спрятанным в тени, он ни в чем не сомневался. Слова возлюбленного были правильными, и он сам также считал, что Баал не место на троне. Она слишком часто выдвигала абсурдные требования и правила. Вот только так ли это соотносилось с демоном, прожившем бесконечное количество лет на своем месте. Была ли она ведома лишь своим грехом в желании заполучить власть или же делала все намерено?       Глухо сглотнув, Каэдэхара приблизился к Скарамучче, укладывая ладонь ему на плечо, чуть сжимая, чтобы привлечь к себе внимание. — Скара, можем поговорить? — спросил Кадзуха, отвлекая демона от перечисления грешков. Ему определенно это нравилось, но Эребос все же поднялся со своего места, отходя в сторону от пленницы.       Не будучи уверенным в том, что его догадка может принести следом, Каэдэхара прокусил большой палец руки, проводя по оковам, чтобы призвать куклу, руководя которой, обрисовал им небольшое непроницаемое пространство. — Не устаю поражаться, — вздохнул Скара. — Ты буквально и демон и ведьма в одном флаконе, — покачал он головой, не зная, восхищаться или опасаться собственного возлюбленного. Вот только последнее явно не стало бы его выбором. — Что ты хотел сказать? — Тебе не кажется это странным, — нахмурился парень, поглядывая в сторону правительницы. — Ее ошибки совершенно не свойственны той, кто пробыл в этом мире с его появления. Вассаго, Барбатос, Моракс, Буер — все они пробыли тут с самого сотворения. Думаешь, кто-нибудь из них сделал бы столько же ошибок, сколько делала Баал? — спросил Кадзуха, удивляясь тому, что никто из них не думал об этом ранее. Все привыкли считать ее недалекой правительницей, которая следует одному лишь своему греху. — «Это и впрямь странно,» — проговорила Кусари. — «Когда я была еще человеком, она принесла и мне проблем, когда решила резко и насильно призвать Эребоса на помощь в каком-то никчемном деле.» — Да… Когда я начал все это перечислять вслух, — Скарамучча раздраженно вздохнул, коря себя за то, что столько раз проматывал в голове то, за что он ее ненавидел, но при этом не смотрел на ситуацию отстраненно.       Да, все ее глупые решения были раскинуты на строках времени. Вероятно, если бы Баал приняла сейчас какое-то более менее правильное решение, демоны бы поутихли в своем негодовании, да и он сам по себе бы отложил это в сторону, занятый исполнением. И так происходило всегда — она что-то делает, все идет прахом, а после реабилитируется в глазах «общественности» более логичными поступками. — Если предположить, что она не так глупа, как казалось, то во что это может сложиться? — спросил Каэдэхара, заставляя Эребоса подумать еще раз и более досконально.       Сам Кадзуха мало что знал о прошлом. Ему было не совсем до зубрежки истории ада, зато сейчас рядом с ним находилась целая энциклопедия жизни за последнее тысячелетие. Конечно Вельзевул мало надеялся на то, что возлюбленный сможет вспомнить абсолютно все. Воспоминания демонов обычно точно такие же размытые, как и человеческие, и все же важные события жизни забыть слишком сложно.       Скарамучча хмурился, пытаясь собрать все в единую картину. Ему не хотелось думать об этом, но каждый раз после подобных действий Баал что-то шло не так. Ад терял в силах и восстанавливался. И это касалось не только «ада» в прямом значении. Страдали и ведьмы. Их силы уменьшались в пользу рая. Но чтобы правительница Преисподней подыгрывала Небесам — это звучало слишком безумно. И все же, если все было именно так, то он готов был снять перед Баал несуществующую шляпу. Ее стратегия бы долго не была разрушена, если бы они втроем не оказались в этом моменте.       Мурашки прошли по коже от этой одной единственной мысли. А ведь это значило, что все их столетия проигрышей в жатвах были связаны не только с тем, что ангелы жульничали, и место церкви было выбрано неподходящим. Пока что это не образовывалось в голове в точную мысль, но неужели подобное вообще могло происходить? Они проигрывали слишком часто. Для равновесных сил этого не должно было происходить. — Кадзуха, мне кажется… Мы играем в поддавки Небесам, — проговорил Скарамучча, заглядывая точно в алые глаза на против. — «И не только так, передай ему, что действия ангелов сейчас тоже достаточно странные,» — попросила ведьма, ожидая исполнения своей просьбы. — Они не бросаются в бой, так как должны это делать, — задумчиво высказался Эребос. — Нужно узнать, как происходило первое противостояние, когда пал Люцифер. — Но что нам делать с ней? — спросил Каэдэхара, кивая в сторону Баал, которая молчала, просто смотря в потолок. — Подчиним и узнаем все из первых рук, — усмехнулся Скарамучча.       В действительности это предположение не играло для них сейчас особой роли. Это не помешало бы совершить задуманное, освобождая их обоих от потребности прислуживать павшей королеве. Скорее это лишь подтверждало надобность ее подчинения, потому что единственная, кто знал наверняка о том, что происходило — это была Баал.       Вернувшись к женщине, Эребос уже не смотрел на нее, как на проигравшую. Его раздражала эта мысль, что сейчас бы они снова могли совершить ошибку. Была причина, почему ангелы медлили со своими битвами, почему ад с каждым столетием приуменьшал и набирал силы, оставаясь в определенной позиции. Договор между Небесами и Преисподней? Это было единственное, что могло прийти в голову Скарамучче, но спешить со своими вердиктами он не стал, больше не желая чувствовать себя на шаг позади от происходящего. Слишком много тайн свалилось на его голову за последние двадцать лет, а клубок все продолжал виться, словно посмеиваясь над недалекостью генерала теней. — Справишься, или связать потуже? — усмехнулся Эребос, наблюдая за тем, как Кадзуха перешагивает через распластанное по земле тело, нагибаясь и опираясь руками по обе стороны от головы женщины, которая предусмотрительно решила закрыть глаза. Все же эта сцена вызывала в нем странные ощущения. Может генерал теней и был ревнивцем, но смотреть на то, как его возлюбленный находится слишком близко от чужого лица было не сильно приятно. — Открой ей глаза, — проговорил демон в ответ, более не отвлекаясь от своего занятия.       Тени тонкими нитями заползли под веки женщины, насильно открывая их, заставляя усиленно отводить взгляд и глубоко вздыхать. Вот только это мало помогало. По одному состоянию Баал было видно, что Кадзуха уже залез ей в голову. Глаза стали стеклянными, а огонь голода в них мерно угасал, подчиняясь видению. — Она же может слышать мой голос? — спросил Скарамучча, получая в ответ утвердительное: «м». — Хорошо, — выдохнул он, подставляя ладонь под голову. — Баал, если ты подпишешь со мной договор подчинения, мы отпустим тебя, — обратился он к правительнице, слегка дергая за плечо возлюбленного, чтобы тот ненадолго выпустил ее из грез кошмара. — Ни за что, — прошипела она, скатывая открытые глазные яблоки в сторону говорящего. — Посмотрим, что ты скажешь через минут пять, — не скрывая ехидства, Эребос коротко кивнул Вельзевулу.       Присев возле женщины, Скарамучча положил руки на пол, прямо к ее тени. Он мог посмотреть, что же именно видела женщина, преобразовать это в реальность и усилить переживаемые эмоции. Страх наяву, это возможно то, что заставило бы подчиниться любого.       Заглядывая в кошмар правительницы, демон по кусочкам выстраивал окружение из теней. Прекрасный сад, не имеющий своих красок в этих неплотных слоях зацветал розами, колокольчиками и ромашками. Высокие кроны деревьев раскидывались под самым потолком, спелые фрукты на которых весели гроздьями, почти заставляя ветви крениться к земле. Эребос мог бы представить, каким бы мирным и спокойным это было место, в своей изначальной форме, но чернота произведения оставляла после себя послевкусие мрака. Для них с Кадзухой это место было просто лживым подобием реальности, но вот Баал, должно быть, видела все таким, каким оно было изначально. Поддаваясь эмоциям, которые трогали тени, она глубоко дышала, не сводя глаз с Каэдэхары.       Человеческие силуэты показались со стороны запертых дверей. Они мирно проходили по этой поляне, весело о чем-то переговариваясь. Когда те подошли ближе, Скарамучча смог рассмотреть их очертания. Полотна прерывали тела — это были мужчина и женщина. Невероятная картина, которую сложно вообразить, как главный страх тысячелетней правительницы ада. — Ты же говорил, что мы сможем встретиться с ней здесь, она действительно такой прекрасный ангел? — шепот разнесся по помещению. Он был неясным, словно пропущенным глубиной моря, но заставил генерала теней вздрогнуть от неожиданности. Раньше его тени не могли разговаривать. Более того, как бы они это сделали? Они не являлись людьми, и тем более какой-то осязаемой материей. Скара слегка прощупал получившуюся иллюзию, чтобы понять, что силуэты людей тут выстраивались на манер его собственного тела. Некоторые были плотнее, некоторые лишь покрывали, но у них появилась возможность не только существовать, но и передавать слова. — Она меня охраняла всю жизнь, Господь дал мне прекрасного хранителя, — улыбнулся мужчина, подводя девушку за руку к одному из деревьев. — Смотри, вот же она, — он указал куда-то вдаль черноты потолка, когда Баал задышала еще более тяжело, пытаясь вырваться из морока, в который погружали ее нападающие. — Адам, для чего ты пригласил меня? — спросила тень херувима, складывая крылья за спиной, как только знакомая фигура встала рядом с незнакомцами.       «Внезапно мы забрались очень далеко,» — подумал про себя Эребос, прекрасно понимая, что в жизни Баал, как ангела, не могло быть иного Адама, кроме как одного единственного и самого известного. Впрочем, удивляться здесь было не чему. — Я хотел попросить тебя, — проговорил мужчина, подводя к фигуре ангела свою спутницу. — Ты можешь охранять не только меня? — Что это значит? — спросила женщина, окидывая взглядом еще оставшуюся безликую фигуру. — Значит… Лилит тебя уже не интересует? — Она согрешила и Бог покарал ее, — вздохнул Адам, укладывая ладонь на плечо девушки. — Это Ева. Баал моя верная спутница, можешь довериться ей, все будет в порядке, — улыбнулся он, замечая показываемое тенью смущение. — Приятно познакомиться с вами, — длинные кудри взметнулись в такт поклону, в то время, как Баал скрестила руки на груди. — Мы ждем ребенка. Бог послал нам свою милость. Прошу тебя, можешь охранять и его. Или даже только его, мне никто не может быть так важен, как это дитя, — проговорил Адам. — Нет, — коротко отрезала будущая правительница, отступая на шаг от него. — Я не стану этого делать, — гром прогремел среди ясного неба, заставляя обоих демонов дрогнуть в преддверии нового удара молнии, но того не произошло. — А как же… Твое обещание мне? — На все воля Господня, — смиренно ответил мужчина, целуя свою избранницу в щеку. — Он открыл мне глаза и позволил найти ту, с кем я действительно счастлив. — Он просто играется с тобой, — отрезала женщина, совершенно внезапно и резко поступившаяся с ангельскими заветами. — Он дал тебе твой идеал, но что в этом хорошего? — вопрошала она, сжимая руки ладонями. — То что она может выносить потомство, а я нет? То что, ты влюблен в нее, а меня забыл? Ты забыл, что из-за тебя мне пришлось покинуть это место на долгих десять лет, замаливая все свои грехи?! Ты забыл, как клялся в том, что никогда не придашь и будешь верен?! Ты забыл о том, как ты опорочил меня, оставляя взаперти на долгие года?!       Эребос распахнул глаза, наблюдая за этой многотысячелетней драмой, разворачивающейся на его глазах. По этой причине Баал решила предать Небеса и скрыться в аду? Потому что первый мужчина на этой планете околдовал ее, использовал и бросил? — Верно, прошло целых десять лет, — выдохнул мужчина. — Это мои две тысячи лет, проведенных взаперти! — воскликнула Баал. По ее лицу скользнули слезы, тенями опадающие на обдуваемую невидимым ветром траву. — Ты… Я тебя ненавижу… Ты не можешь быть его созданием! Просто отвратительно, ненавижу, это все… Я все это выносила, чтобы ты позвал меня, чтобы вызволил из тюрьмы, а я страдала?! Адам, я скорее убью твоего ребенка, чем стану его защищать! — вскинув крылья, ангел хотела улететь, но рука перехватила ее запястье. — Тебе не на что так злиться. Ты же не могла думать о том, что для меня все останется, как прежде? — спросил мягким голосом силуэт, поглаживая тонкое запястье. — Гори в аду. Ты будешь первым, кто попадет туда, первым, кого я собственноручно отправлю в котел, я найду тебя, где бы ты ни оказался после своей смерти, найду и выпотрошу, также как и твою новую женщину, также, как твоего ребенка. Все вы будете мучаться в пытках, я со всех вас сдеру кожу, я отдам свою жизнь, чтобы таких как ты на свете — всех заставляли бить поклоны у моих ног. Я проклинаю тебя, до скончания всего человечества, проклинаю каждым своим словом, — ядовито прошипела она, выдергивая руку из хватки, чтобы следом взмыть к небу.       Затаив дыхание, Скарамучча слушал весь происходящий диалог, стараясь не упустить и одного момента, не отвлекаясь, не отводя глаз. Он привык к мыслям о страхах, пока находился в человеческом теле. У всех людей они были похожими, или же не сильно отличающимися, так что теперь он думал что в итоге получится просто-то какое-то жуткое видение, но никак не мог подумать о том, что он воочию увидит что-то настолько компромитирующее.       Словно в подтверждение его слов, даже сквозь эту красочную иллюзию, Баал затряслась, пытаясь выбраться из нее. И вот снова. Перед его глазами уже не тысячелетний тиран Преисподней, несведущая о любви и жалости, пример для всех демонов и Снежная Королева, а женщина, которая когда-то давно запечатала сердце из-за сильной любви. Да, сейчас это не играло роли, но в какой-то степени Эребос оказался в силах осознать ту тоску и отчаяние, которые ее пропитывали в ее проклятиях. — Кадзуха, — бросил он, не отрывая взгляда от лица женщины. — Прекрати, — прошипела та, едва очнувшись от морока. — Условия все те же, не знал, что у тебя были настолько плотные отношения с первым мужчиной, — с усмешкой протянул демон, приподнимая бровь. — Это может повторяться так долго, как только ты захочешь. Подчиниться или из раза в раз проживать этот кошмар — твой выбор. — Я не поддамся. Можешь делать все что хочешь, но твое время также на исходе. Мои силы почти восстановились, — для наглядности демоница растянула пальцы меж собой, наглядно показывая искру пробежавшую меж них. — Ты уверена, что их тебе хватит для победы? — посмеялся Скарамучча. — Ты не в силах восстановиться полностью, пока не соберешь достаточно тех, кто приклонит перед тобой колено.       Пока шел этот диалог Кадзуха скосил глаза в сторону возлюбленного. Тот больше не выглядел напряженно. Скорее это стало походить на игру между двумя давно знакомыми людьми. Вельзевулу всегда казалось то, что было вполне логично, что ненависть и черта рангов между ними достаточно глубокая, но теперь все резко изменилось. Странная для ситуации ревность закралась в душу. Раньше весь этот мир строился только на них двоих, Каэдэхара это чувствовал. Скарамучча не имел чувств и то, что его оковы разрушались рядом с ним приносило удовольствие. Так, словно только Кадзуха и был их достоин. Он также прекрасно знал о том, что Эребос не настолько компанейский человек, чтобы иметь много близких знакомых в аду или в мире людей, и это позволяло чувствовать себя вновь особенным. Но теперь ангелы, люди, падшие, демоны — Скара ко всем находил свой собственный подход и больше не пресекал это общение после достижения целей. Замечал ли он, но открывался все больше.       Брови сами нахмурились. Каэдэхара не мог точно понять, в порядке ли вещей ощущать подобное. Но ему правда хотелось запереть возлюбленного где-то и не выпускать. Возможно, если бы его сил хватило, чтобы с ним справиться, он бы так и поступил. Но вот вновь их разделяло огромное и несоизмеримое состояние. Он снова оказывался позади и это просто ужасно раздражало. Может быть ему просто стоило пожрать Баал до самого конца? — Ц… Вельзевул, ты тоже забыл кого пленил? — сразу после тихого треска послышался голос со стороны, заставляя отвлечься от тяжелых мыслей и заметить, как руки сжали чужие запястья до переломов. Кадзуха даже не заметил в какой момент переложил ладони, чтобы предотвратить возможное нападение, хоть это и было совершенно иррационально. Теперь в тенях Эребоса сомневаться точно не приходилось. — С тобой все в порядке? — недоверчиво спросил Скарамучча, осматривая резко напрягшегося возлюбленного. — Разумеется, — выдохнул Каэдэхара не находя для себя иного ответа. Насколько же глупо было бы начать разбираться в чувствах прямо посреди происходящего. — Тогда повторим, — пожал плечами генерал теней, наблюдая за тем, как Баал снова входит в транс, а теневая картинка начинает идти заново.       Час за часом проходили тяжело и долго. Кажется, за это время кто-то даже пытался зайти в зал, но не стал. Эребос нетерпеливо ждал, постукивая пальцем по полу. Все оказалось слегка сложнее, чем представлялось ранее, но тем не менее это работало. Он не позволял Баал привыкнуть к ее кошмару, натягивал все чувства до момента, пока они не грозились порваться, отбрасывая их в самое начало. Перед глазами словно вновь пролетела целая вечность, прежде чем в очередной раз вырванная из своих страхов женщина не сдалась: — Я приму условия, — сухо проговорила она. Даже голос казался достаточно надломленным для ее горделивой души. — Говори, — показалось ли Скарамучче, но все же ледяной покров слез виднелся в глазах демоницы. — Вот и прекрасно, — улыбнулся Эребос. — Это договор подчинения. Ты не сможешь мне солгать, будешь делать то, что скажу я, когда это понадобиться, не будешь в силах поднять руку ни на меня, ни на Вельзевула, это все мои требования, — изрек демон, отпуская натянутые струны чувств из своих пальцев, заставляя повелительницу крайне несдержанно и облегченно вздохнуть. — Я принимаю твои условия, — в знак согласия проговорила Баал, тем самым обрекая себя на безоговорочное подчинение тем правилам, которые дал ей падший. — Что ты хочешь от меня услышать?       Освободившись от теневых оков женщина присела на полу, разминая закоченевшие конечности, явно отдававшие болью от долгого лежания на одном месте. И это правда была та, которую Эребос ненавидел все это время? Хотя, наверное, в нем уже никогда не сыграет то же давящее и пожирающее чувство, которое преследовало его на протяжении веков. Царица, Баал, и… На секунду Скарамучча задумался, ощущая в памяти неестественный провал. Он забыл кого-то кто должен был входить в эту великую троицу, вызывавшую в нем желание к чертям переломать все на своем пути. — Почему все это время твоя политика была именно такой? — не в силах проигнорировать их с Кадзухой обсуждение, спросил демон, также вспоминая то, как его самого обвинили в глупости. — Договор с Небесами, — просто ответила она, уже также холодно, даже те зародыши чувств в ее голосе пропали. — Я ненавижу Адама, это правда. Я пала, когда начала проклинать его, Бог наказал меня за такую вольность, содрав перья с моих крыльев, отправил в самый забытый край ада, впечатав молнией в землю. Правда, то что мой грех заставил меня забрать трон, но в момент, когда правил Люцифер, он, — она хмыкнула. — Как ты, хотел господства демонов в мире людей. Но знаешь к чему это привело в те давние времена? К тому, что мир людей стал напоминать ад даже больше, чем сам ад. Нейтралитеты всегда нарушаются, если они ничем не подкреплены. Заняв свое место я встретилась с серафимами, чтобы заключить договор — они побеждают в жатвах, но не используют мир людей в корыстных целях, не преследуют и не истребляют демонов, если это не «чистки», организованные мной. Я же была обязана сдерживать ад, сохраняя его именно в том виде, в котором он был изначально. — Вот только сейчас это явно не сыграло нам на пользу, — вздохнул Скарамучча, все же, не в силах игнорировать логичности такого подхода. Вероятно, он бы и сам к этому пришел когда-нибудь. — Ты отлично играла глупую женщину. — Мне не приходилось стараться, — просто ответила Баал. — Ты — самая моя большая глупость. — Вероятно так оно и есть, — сузил взгляд Эребос, задетый таким замечанием. — Во время его заключения я не могла предвидеть начала апокалипсиса, — прикрыла глаза демоница, складывая руки на груди. — Когда ты выиграл жатву, это было крайне своевременно, потому что уже тогда с Небесами происходило то, чего не должно было. Я понадеялась, что все закончится спокойно, — она скосила взгляд в сторону Кадзухи, который предпочел прикрыть уставшие глаза и не пытаться смотреть на нее в ответ. Опять же, никакой вины за свои действия он не испытывал. — Как правительница ада, я пыталась связаться с Богом, но во все времена он отвечал мне с неохотой. Вам должно быть ясно почему. Сейчас же… Не буду скрывать, что я не представляю, как иметь дело с Дотторе. — Если бы хоть кто-то имел понятие, мы бы не оказались в этой ситуации, — выдохнул Скарамучча, невольно сжимая губы.       Если бы они придерживались плана, где бы кто-то занял место Баал, они бы точно все сломали окончательно. Стоило похвалить себя за находчивость. Теперь в полной мере стало понятно, что их с Кадзухой догадка оказалась верной. И все же, разве сейчас Небеса не нарушают договор? Кроме того, в те далекие времена никто не думал о наступлении апокалипсиса. — Разве договор может считаться действительным в нашей ситуации? — повел ладонью демон, поднимая взгляд от пола обратно к женщине. — И почему не следует наказания? Ангелы обязались не истреблять демонов, если это организовала не ты. — Все претензии можешь предъявить демону подле тебя. Может быть начинал это все не ад, но конечную точку все же поставили мы, — Баал поднялась на ноги, поправляя то немногое, что осталось от одежды. — Очень удобно, теперь все это не на моей ответственности, раз вы приняли решение связать себя договором. — Что будет, если демоны организуют полноценный боевой фронт? Какое наказание нас ждет? — упустил ее слова из виду Эребос, в то время как Каэдэхара продолжил отмалчиваться, не находя смысла что-либо теперь говорить. — Ты меня не совсем понял. Запрещена победа. Мы можем сражаться в полную силу, но если победим, все первопадшие рассыпятся прахом. От наших основных сил ничего не останется. Чтобы прервать действие договора нужно согласие обоих сторон. Ты сам это знаешь. — Тогда, — усмехнулся Скарамучча, поднимаясь на ноги следом за женщиной. — Я достану тебе их согласие. Тогда нам не будет ничего мешать? — Как хочешь, — взмахнула рукавом демоница, направляясь к одной из дверей, находящейся за ее пьедесталом. Вот только в ее голосе не было ни капли веры в то, что это вообще возможно. Впрочем, доказывать эффективность избранного ранее генералами метода было не так нужно. Вопрос лишь в том, сработает ли такое с ангелами, и как держать их на привязи. — Я жду тебя завтра. Пора прекратить эти бессмысленные войны. Не смей контролировать меня на публике. — Это и без твоих напоминаний понятно, — проговорил Эребос. — Уважение, генерал, — напомнила ему женщина, но на это непроизвольные смешки сами вырвались из груди. — И без ваших напоминаний понятно, — все же решил подыграть ее самолюбию парень, разворачиваясь в сторону выхода.       Даже Кадзухе начало казаться, что они провели тут слишком много времени. Хотелось бы отдохнуть хоть четверть секунды в тишине и спокойствии. Но помимо этого желания, мысли продолжали крутиться в голове, напоминая о том, что еще предстоит сделать. Разве что был ли смысл начинать это все прямо сейчас? — большой вопрос. Стоило хотя бы переварить все узнанное. — И что теперь, — выйдя из замка, спросил Каэдэхара. — Планируешь таким же способом подчинить оставшихся серафимов? — Возможно, — задумчиво произнес генерал теней, отходя к ближайшему пролеску. На сегодня ему вполне хватило лишних социальных связей. Может не физически, но внутренне он вымотался. Хотелось просто посидеть в тишине и спокойствии. — «Сложно сказать, будет ли это проще, или же они уже придумали как его подловить,» — сделала замечание Кусари, пока Вельзевул присел рядом с возлюбленным у одного из деревьев. — Не хочу думать об этом сейчас, — прикрыл глаза Скарамучча, роняя голову на чужое плечо. Правда, он и не думал, что будет так завидовать Кадзухе, который вполне может съесть какую-нибудь душу и поспать. Конечно зрелище смертей в виде снов тоже не самый лучший вариант, но по крайней мере демон соскучился по этому ощущению полного отключения организма. — Давай передохнем немного. Меня заебали эти постоянные проблемы. — Тогда может наведем порядок у тебя дома? — предложил чуть посмеиваясь Вельзевул, приобнимая возлюбленного, почти укладывая в свои руки. — Ага, разбежался. Я отдохнуть собрался, а ты мне лишние дела предлагаешь? — почти что возмущенно произнес парень.       Но в чем-то Каэдэхара был прав. Не то чтобы это сильно долго и сложно — починить пространство, полностью состоящее из теней. Скорее проблема в том, чтобы дотуда добраться, потому что двигаться с места не хотелось вовсе. Даже пальцем шевелить. Может быть это и слишком категорично, а устраивать привал в лесу у замка — не лучшая идея, но кто бы тут ни жил, было все равно. Ему придется смирится с тем, что место оккупировали двое генералов. — Может… Узнаем, что происходит в городах? — вновь предложил Кадзуха, и честное слово, если бы не факт того, что Эребос влюблен в него по самую голову, завязал бы ему рот и оставил в логове у какого-нибудь демона-каннибала. Хотя… Тогда придется оставить его у Итто. А до него добираться еще более ленно. — У тебя что, шило в жопе? Пару минут дай полежать! — возмутился демон, прикрывая глаза.       Но, если все пройдет удачно, то представление закончится, а спорить с тем, что Скарамучче было крайне интересно, кто же такие эти демоны, которые выбрали для себя порядок, а не свободу, было бессмысленно. Обычно его легион только жаловаться и умел. Своих подчиненных, к слову, генерал уже давненько не видел. Но ему в целом было все равно, что с ним станется. — Ладно, пошли, — нахмурившись, демон все же согласился на предложение, пытаясь подняться, но и в этот раз что-то пошло не так.       Перехватив демона за руку, Кадзуха не позволил тому подняться, прижимая чуть ближе к себе. Он же выказывал шутливые предложения, а не что-то, что действительно нужно было делать. Все же ответственности в Эребосе всегда было больше, чем в любом другом знакомом демоне. Это заставило Вельзевула посмеяться, мягко убирая пряди волос с чужого лица. — .? — молчаливый вопрос в глазах смешил только больше. — Ты же сам сказал, что посидим пару минут, — как ни в чем не бывало ответил Каэдэхара, улучая момент для того, чтобы взять чужую ладонь в свою руку и поднести к губам, оставляя поцелуй на запястье. — Ты слишком распоясался, — отвел глаза в сторону парень, заставляя того улыбаться лишь сильнее.       В последнее время на него слишком часто указывали пальцем из-за «начала апокалипсиса», но что сейчас, что тогда, Кадзуха совершенно не сожалел о своих поступках и раскаиваться не собирался. Скара и впрямь был для него дороже всего, что существовало в этом мире. Раз за разом наблюдая за ним, хотелось влюбляться только больше, но Каэдэхара не был уверен, куда движется это «больше». — Ты всегда заставляешь смотреть меня тебе вслед, — вздохнул демон, пряча выражение лица в чудом плече. Он и сам не знал, что именно на нем отражалось: не то тоска, не то счастье, ощущалось это грустно и тепло одновременно. Сколько бы он не старался, казалось, идти вровень был не способен вовсе. Это походило на гонку с самим собой, но Вельзевул не хотел ощущать себя так, хотел помогать и участвовать, не оставлять Эребоса справляться со всем в одиночку, как произошло недавно. — Эй, ты чего себе придумал? — негодующе спросил Скарамучча.       Да, после сражения Кадзуха вел себя странно. Это было не так заметно через физическое тело, все же, он стал отменным актером за время в аду, — в этом демон был уверен. Но ментально, где-то внутри, ощущалось, словно возлюбленный начал падать в глубины самокопаний. Это заставляло волноваться. — Ничего, просто говорю, что не могу отвести от тебя глаз, — улыбнулся Каэдэхара, старательно пытаясь скрыть то, что у него было на душе. Он и сам понимал, что для этого было не время. — Пара минут прошла, — оставив возлюбленного материться прямо в его руках, пока он поднимался на ноги, демон мысленно прикинул, в какое место лучше всего было пойти для начала. — Я тебе принцесса, что ли?! — воскликнул Эребос, стараясь слезть на землю, вот только держали его достаточно крепко, или он не достаточно сильно вырывался? — Почему бы и нет, диадема тебе бы очень подошла, — пропустил пару смешков Кадзуха, перед тем как округа запестрила перед глазами, заставляя демонов оказаться в небольшой подворотне, скрытой от солнца тенями домов.       Наконец-то почувствовав долгожданную опору под ногами, Скарамучча недовольно сжал губы, прижимаясь к каменной стене, чтобы не быть слишком заметным. По звукам города можно было сказать, что кто-то что-то крайне упорно скандировал. Девичий певчий голос заставлял задуматься, но все же он, кажется, не был знакомым. Оказаться в столице после стольких лет ощущалось чем-то необычным. Архитектура высоких кривоватых каменно-красных зданий ничуть не изменилась. Небо все еще разрезали наспех сделанные переходы между домами, под ногами все еще была пыль и проложенная тысячей копыт дорога. Земля была настолько плотная, что даже тени в ней практически не чувствовались. — Мне нужно поменять тело, — вздохнул Скарамучча. — Не хотелось бы встречаться лично с фанатами. — А как же я? — с улыбкой спросил Кадзуха, но в этот раз его легкий флирт остался без ответа. Впрочем, совсем скоро ему самому пришлось замолчать, рассматривая слишком знакомый высокий силуэт. — Ты… — Помнишь же эту оболочку? — лукаво произнес демон, подходя ближе к возлюбленному, чуть нагибаясь. — Приятно встречать старого знакомого? Может быть и такого меня захочешь? — Нет спасибо, — отошел на шаг назад Каэдэхара. — Мне сразу вспоминается как ты с сестрой Михаэлой… — дальше проговаривать это демон не стал, да и не успел бы, потому как со стороны раздались смешки. На подобную реакцию «Эдана» Кадзуха не мог не скосить упрекающий взгляд. — «Ну каков ревнивец,» — хмыкнула ведьма в голове. Жаль, что не в его характере было закатывать открытые глаза. — Кадзуха, ты такой злопамятный. А был таким прилежным мальчиком, — вздохнул Скарамучча, складывая руки на груди. К слову, та ряса, которую помнил на нем Кадзуха пропала, и вместо нее теперь был обычный серый халат. Долго думать генерал теней явно не стал. — Пошли, посмотрим.       Направившись вслед за высоким юношей, который теперь разве что очень отдаленно напоминал Эребоса, Вельзевул осматривался по сторонам. Округа и впрямь пытала, в прямом и переносном смысле. Из окон домов то и дело что-то падало, доски с информацией горели, съедаемые демоническими огоньками, нельзя было пройти и десяти метров, чтобы не увидеть, как кто-то ругается или дерется. Да, сила Всадника Войны не была такой уж слабой, но, как говорили старшие, до подобного никогда не доходило. — Послушайте же, неужели вам нравится это?! Нравиться жить хуже Небес, в этих рассыпающихся домах, в этом беспорядке и непонимании, в постоянных проигрышах раю?! — восклицала невероятно красивая для демона девушка.       Незнакомка стояла на деревянной бочке, предположительно, от вина. На ней было надето легкое холщевое платье. Она не выглядела так, словно была из высших демонов, но тем не менее, Кадзуха не мог не напрячься от чувства, которое силилось в нем, при взгляде на нее. Ее длинные темные волосы с розовыми концами едва колыхались поддетые явно не ветром, на глазах лежала вуаль, не позволяющая рассмотреть ее лица целиком. Голос, настолько завлекающий, что даже Вельзевул от части пропитался этой идеей, предлагаемой этой девушкой. А может просто он был с ней согласен изначально? — Я определенно ее знаю, — проговорил Эребос, отходя на шаг дальше в глубь. — Только странно. Я не могу вспомнить. Какая-то пустота в голове. — Тут все явно не просто так, — проговорил Каэдэхара, уже примерно пытаясь представить, при какой ситуации могли бы измениться или пропасть воспоминания Скарамуччи. Все происходило слишком быстро, внезапно и часто, чтобы не привыкнуть к тому, сколько жизнь подготавливала новых сюжетных поворотов. Мало ли кому еще Эребос перешел дорогу. — «В смысле?» — спросила Кусари, заставляя демона на секунду скосить взгляд к земле, чтобы сосредоточится на диалоге. — «То есть… Каким образом вы забыли падшего серафима? Или вы меня просто разыгрываете?» — Какой падший серафим? — удивленно произнес Каэдэхара, перебрасываясь взглядами с «Эданом» — «Нет, я правда не понимаю. У нас апокалипсис, а один из падших высших ангелов сбежала? Ты же сам ее приводил ко двору вместе с тем рыженьким и еще двумя девушками!» — будто бы напомнила ему ведьма, но Кадзуха правда ничего подобного вспомнить не мог. У них были Синьора и Тарталья, ну точнее, теперь уже только Тарталья, но никого более. — Серафим? — переспросил Скарамучча, следя за происходящим диалогом в одно лицо. — Нам нужно отойти, — проговорил в ответ Вельзевул, разворачиваясь, чтобы отойти туда, где их точно не услышат. Если быть точным, просто вернуться в то место, с которого начали.       Когда звуки улицы чуть-чуть стихли, и голос больше не путался в десятках возгласов, чужом дыхании и скандированиях, Кадзуха размыл переносицу, пытаясь прикинуть насколько ад еще мог свести его с ума. Оазис в центре пустоши — было, оружие, которое защищает возлюбленного владельца после смерти — было, говорящий клен, бездонные пустоты, поехавшие демоны, — все это было. Не хватало только стирающегося из памяти серафима. — Кусари говорит, что она одна из тех, которых ты привел с Небес. Серафим. Еще была девушка херувим, — объяснил Каэдэхара. — Она с ума сошла на старости лет? — поднял бровь Скарамучча, недоверчиво складывая руки на груди. — «Скорее он сошел с ума на старости лет,» — фыркнула ведьма. — «По описаниям, это именно та девушка, которая пытала его, пока он был заключен в раю. Я не стала спрашивать, где их носит раньше, потому что думала, что у вас и так все схвачено. Но похоже каким-то образом они стерли о себе память. Вот только такие заклинания обычно заметны, и что-то ты все равно будешь помнить,» — передавал ее слова Кадзуха, чувствуя себя ходячим переводчиком. Было бы легче, если бы Кусари могла разговаривать в форме куклы. — Тогда почему ты помнишь о них? Разве что-то настолько сильное могло обойти вторую душу? — спросил Эребос, обращаясь уже к ведьме. — «Видимо, все же это не настолько сильное заклинание, чтобы затронуть менее очевидные вещи,» — предположила девушка. — «Вам следует поймать ее прямо сейчас.» — Естественно. Если то, что ты говоришь правда, нужно во всем убедиться, — согласился Скарамучча.       Похоже сегодня ему везло на схватки с падшими серафимами. Все же, полностью уверен в своих силах он не был. Также, как и Баал, на сражение он истратил достаточно сил. Во всяком случае стоило попытаться.       Вновь вынырнув из подворотни, тем не менее, Эребос, как и Кадзуха, встали в ступор. От знакомой-незнакомки не осталось и следа. Толпа разошлась по своим делам, словно никого тут и не было. Они отошли меньше чем, на две минуты, за которые эта девушка, видимо, успела их заметить и проанализировать, при том, также быстро отступить.       Не теряя лишнего времени, Кадзуха нагнал одного из слушателей такой вот «проповеди», перехватывая за руку рослого и мускулистого мужчину с головой собаки, которая тут же оскалилась на подобное вторжение в личное пространство, уже готовая лаять. — Г-генерал Вельзевул? — удивленно произнес незнакомец, тут же меняясь в выражении. Теперь его глаза смотрели с нескрываемой податливостью. — Где та девушка, которая здесь выступала? — спросил парень. — Какая девушка?       Судорожно выдохнув, Каэдэхара продолжать не стал. И дураку ясно, что она подчистила за собой. Только вот теперь перед глазами ясно представлялся образ темных волос и трепещущей черной вуали на глазах. Их она посчитать либо забыла, либо не смогла, ибо специально оставила с воспоминаниями. Немного липкое и мерзкое ощущение пробежалось по коже.