Песнь Серафима

      Только вернувшись в мир людей, Кадзуха тяжело вздохнул. Сегодня должно было все решиться. Медлить уже было некуда. Обращая внимание на состояние Куникудзуси, Каэдэхара мог сказать, что он мог сделать многое, что может не позволить ему пройти через границу рая. Даже один-единственный поцелуй с демоном. Вельзевула это волновало. Что если на нем останется его энергия, что если эта досадная ошибка с его стороны заберет возможность встретиться с настоящим Скарамуччей? Все вокруг давило на голову. Что пасмурное небо, что шум машин, на которые Каэдэхара смотрел с крыши дома, где жил мессия. Душа неприятно противоречила чувству обязанности, но нужно было усмирить его и взять под контроль. Чувства не должны были помешать выполнить свой долг не только перед правительницей ада, но и перед самим собой.       Встав на край, демон спрыгнул вниз, мягко приземляясь на уже знакомый балкон, где некогда приходилось сторожить Сумирэ. Ветер трепал волосы, разносил запах приближающейся границы, к которой подошел Вельзевул. Он хотел быть с ним так долго, насколько это было возможно. Если не чувствовать всего того же, то хотя бы смотреть на лицо, придаваться воспоминаниям, но ничего из этого он не смог сделать. События вокруг закручивались, заставляли ступать по трясине болота, где каждый шаг мог оказаться последним. Генерал — много ли это значило, если оставались те, кто мог одним-двумя ударами заставить Кадзуху распрощаться со своей вечной жизнью, и, если его лишь унесет обратно на гору наказания, это будет лучшим исходом.       Коснувшись стены дома, Каэдэхара к своему удивлению обнаружил, что Куникудзуси тут не было. — «Неужели он пошел в школу?» — спросила Кусари, так же замечая эту нехватку сумбурности в месте прибывания обезумевшего мессии. — Нужно это проверить, — нахмурился Кадзуха, тут же перенося себя на крышу школьного здания.       Сирены взвились криками птиц. От непривычки к этому истошному вою демон чуть нахмурился. Прямо у входа в школу стояла скорая, пара полицейских машин, а на земле, прямо под стенами здания лежали поблескивающие осколки стекла. Что-то произошло.       Демон незаметно соскочил вниз и скользнул в разбитое окно классной комнаты. Тут был погром: перевернутые парты, щепки, на которые некоторые из них разлетелись, лужа крови на полу, а еще остаточное ощущение ангельской силы на пару с холодными витками теней.       Кадзуха опустился на пол, прикладывая ладонь к отбрасываемому стулом темному пятну. По коже пронеслось легкое покалывание, легкий морозец и что-то более глубокое. Нет, в этих следах не было никакой силы, но тем не менее внутри все забилось еще сильнее, чем раньше. Это точно был след Эребоса. Те самые крупицы его теней, крупицы, отделившиеся о того, что должно было быть запечатано в Куникудзуси. В последний раз, когда Каэдэхара рассматривал его душу, он был уверен в том, что тени не выйдут из его тела раньше, чем через несколько дней, но теперь уверенность в этом была разбита на части. — «Нужно найти его как можно быстрее. Если Эребос полностью поглотит тело мессии, то едва ли у него получится стать ангелом. Он может застрять душой в мире людей после смерти и стать обычным призраком», — вздохнула Кусари, на что Кадзуха промолчал.       Он и так это прекрасно знал. Напоминания больше не нужны были. Тревога сковала душу, заставляя осмотреться по сторонам. — Пойдем в церковь, — решил Каэдэхара, не имея иных идей того, где еще мог быть Сумирэ.       Син Цю нетерпеливо расхаживал по молитвенному залу церкви. Это было большой удачей, что, во-первых, они с Чун Юнем успели забрать мессию до того, как его бы забрала полиция, а во-вторых, привести вместе с ним и ангела. Девушка практически не сопротивлялась, да и по обеспокоенному выражению лица следователь мог понять, что происходящее волнует ее не меньше их. И все же, предупреждая все то, что мог выкинуть ангел, парень оставил сторожить двоих пленников экзорциста. Если против служительницы высших сил у него вряд ли получилось бы что-то противопоставить, то хотя бы усмирить проснувшегося мессию точно получилось бы. — Да где же она, — пробубнил себе под нос Син Цю, уже пятый раз заглядывая в телефон, проверяя время.       Было уже около десяти часов утра, а Катарины все не было. Возможно, ее действительно кто-то убил во время их телефонного разговора или же самолет задержали? В любом случае женщина опаздывала и опаздывала сильно. Как бы распространение веры не пошло дальше столицы. Хотелось бы избежать подобного исхода.       Тяжело вздохнув, следователь оперся о скамейку, непрерывно сверля взглядом входную дверь, которая все не желала открываться. Позвонить ведьме так же не получалось, тот номер, который высвечивался ранее на телефоне, оказался стерт из списка входящих вызовов, и это откровенно раздражало священника, который всегда старался держать спокойствие. «Беситься» — само слово пошло от слова «бес», как мог служитель церкви допускать в себе подобные эмоции?       Наконец дверь скрипнула. Привлекая внимание остальных братьев и сестер, ходящих по церкви со своими делами, внутрь зашла девушка. Молодая девушка, которой сложно было дать больше двадцати: зеленые короткие волосы, солнечные очки на глазах, на плечах крупный рюкзак, а черный облегающий топ с короткими шортами вовсе не подходил тому месту, в которое она пришла. Но и это было не все. Вслед за ней зашел высокий накаченный парень, на котором, как гавайская рубашка, висело хаори с изображением каких-то аниме персонажей и шорты… шорты едва прикрывали колени.       Помассировав свою переносицу, священник выпрямился, подходя ближе к пришедшей парочке. — Вы в святом месте, хотя бы прикройте ноги, — недовольно проговорил он, недоверчиво осматривая ведьму, чье тело сплошь было испещрено маленькими татуировками с рунами, а затем перекинул взгляд на беззаботно потягивающегося парня. Тот зевнул, обнажая клыки, вовсе не свойственные человеку.       Глаза Син Цю округлились, и он отпрыгнул назад, с опаской смотря на демона. Может быть, стоило попросить Чун Юня попросту привязать мессию к стулу, а самого попросить сходить встретить их вместе? — Что здесь забыл демон? Это оскорбляет Бога и… — Это ведь вы просили помощи, — девушка сняла с себя очки, осматриваясь. — Не тебе говорить, как мне вести себя. Это мой демон — Итто. Он безобидный, ну или почти, — усмехнулась она. — В любом случае он не может отходить от меня на большое расстояние, да и это место поглощает часть его сил. Тебе не нужно так напрягаться, мальчик. — Мальчик? — недоуменно переспросил Син Цю. — Мне уже двадцать два года. — Давай обойдемся без этого. Где мессия? — тут же перевела тему разговора Катарина.       Ведьму раздражало то, что священники не догадались о том, что лучше было найти подвал где-то вне церкви. Само пребывание в этом месте достаточно сильно сокращало ее возможности, но раз дело было безотлагательное, то и лишний раз жаловаться не приходилось. — В подвале, — выдохнул следователь. — Пройдемте за мной… — он еще раз недоверчиво посмотрел на демона, с таким интересом рассматривающего все вокруг, что Син Цю начал сомневаться в возможностях святых мест.       Парень прошел за статую, открыл железную дверь, после чего провел в темный коридор приглашенных гостей. Он до сих пор недоумевал с возраста девушки. Конечно, самым логичным объяснением оставалось то, что она получила право бессмертия, призвав сильного демона, но почему-то Син Цю не верилось в это. Он еще ни разу не встречал ведьм-долгожителей. Лишь читал о них и слушал разные истории от старших братьев и сестер. Но вот теперь стоять рядом с истинным злом, чувствовать прожигающий взгляд на спине — это казалось чем-то странным и некомфортным. — Прошу, проходите, — следователь отворил дверь подвала, пропуская в тесную комнатушку ведьму и ее демона.       Катарина почти присвистнула еще в тот момент, когда только зашла в это скрытое от глаз обычных прихожан место. Сама церковь выглядела новой, но тут… Тут просто веяло стариной, ощущение того, что это место сильно напоминало подземелье, в которое некогда приходилось опускаться на пару с Кадзухой и Эребосом. Даже забавно, что святые места хранили так много мрачных комнат, которые все же приходились по вкусу.       В тот момент девушка почти присвистнула, но заметив среди собравшихся старую знакомую, и вовсе почувствовала себя так, словно ее окатило холодной водой, а по тому, как расширились глаза Барбары, смогла понять, что это была вовсе не удачно выбранная оболочка и имя кого-то другого — это была та самая девушка, с которой они делили одну комнату. — Катарина… — выдохнула Пегг, вырываясь из пучины собственных мыслей.       На тихий шепот ангела ведьма лишь усмехнулась, проходя внутрь. В холоде серых каменных стен, освещенных дополнительно лишь парой подожженных свечей, в этой давящей атмосфере, в которой энергии смешивались в удушающую кислоту, Снежнева почувствовала, как внутри нее начинает закипать возмущение. — Что? Вы знакомы? — спросил Чун Юнь, обращая внимание на внезапное изменение в лице и голосе ангела. — Ооо, еще как знакомы, — посмеялась Катарина, отодвигая от поставленного посередине комнаты стола стул и падая на него с максимальной непосредственностью, с которой могла это сделать. — Ты… — к удивлению священников вымолвил мессия, осматривая уже знакомую девушку.       Син Цю переглянулся с Чун Юнем, отходя на пару шагов в сторону от стола. Никто из них не понимал, что именно за встреча «старых знакомых» у них происходила, а потому решили выждать и посмотреть, что будет дальше. — Давай заново знакомиться. Меня зовут Катарина, это Итто, — представилась девушка, после указывая на парня, внезапно залившегося смехом. — Итто, что тебя рассмешило на этот раз? — недовольно спросила ведьма, но внезапно демон перестал отвечать, отступая на пару шагов назад и складывая руки на груди, лишь загадочно улыбаясь.       Снежнева цыкнула, возвращаясь взглядом к парню, сидящему на противоположном конце стола, и девушке, стоящей за его спиной. — Неужели ты все это время была ведьмой? — с легким разочарованием вздохнула Пегг. — Но как же, мы же молились вместе, ты поддерживала мое негодование… Мне казалось, что они забрали тебя тогда по чистой случайности... — Тебе уже давно нужно пора перестать быть такой наивной, Барбара, — хмыкнула в ответ Катарина, постукивая пальцами по столу. — Наивной настолько, что еще тогда мне было тошно от тебя. Что же ты с ним сделала? Что ты делаешь с этим миром? — спросила ведьма, сжимая кулак на столе, едва удерживая себя от того, чтобы пару раз врезать ангелу. — Я не делала ничего предрассудительного! — воскликнула Барбара, но дернулась, как только Катарина со всей силы ударила по столу и подскочила с места. — Ты — ничтожество. Из-за тебя началось распространение веры, ты понимаешь смысл своих действий? Мир только начал оправляться после устроенной ангелами инквизиции! Ты знаешь, сколько моих родных, сколько ведьм погибло в пламени?! Ты знаешь, сколько на свете сейчас растет нефилимов?! Чертовы отродья, нет, вы хуже демонов! — Катарина не смогла удержаться от крика, но после тяжело выдохнула. — Нефелимов? Ты говоришь про детей ангелов и демонов? И что за инквизиция? — не удержался от вопроса Син Цю.       Слова ведьмы отразились в нем непониманием. Зная, что ей было не больше сорока, она не могла говорить о чем-то сильно далеком, но за последние десять лет не было ни одного доклада о вспышках веры или чего-то похожего. Вот только следователя проигнорировали. — Мы лишь пытались исправить равновесие! Демоны начинали пробираться вопреки законам, многие из наших тогда погибли! Это наш последний шанс! Бог создал землю, создал людей, создал нас, чтобы мы вселяли надежду и веру, понимаешь? Это же прекрасно — верить и надеяться на лучшее, не переживать о насущных делах, — Барбара сложила руки между собой, показывая искренность своих слов, но теперь подал голос Куникудузси, ранее молчаливо наблюдавший и выжидавший шанса на побег. — Да, промывкой мозгов ты много что решаешь, отвратительно, — шикнул он, спуская ангела с небес на землю.       Катарина усмехнулась с фразы, брошенной парнем, теперь же в полной мере переключаясь на него. Это был уже не тот мальчик, которого она спасла от преследований призрака. Остер на язык, взгляд потухший, а исходящая от него энергия смешивалась в гулкий ком. Он обезумел. Иначе нельзя было это назвать.       Переведя свой взгляд на бывшего генерала, который вел себя до странного тихо, Снежнева почувствовала, что что-то не так. Он словно давал ей понять, что происходит что-то еще, что стало бы новым ее заданием в обучении. Проверить все стоило как можно тщательнее.       Встав со своего места, Катарина подошла ближе к мессии, теперь же присаживаясь на стол и осматривая его ближе, ловя на себе взгляд, полный ненависти. И все же, как бы ни хотелось это признавать, но ведьма не могла не ощущать некой неправильности. Скарамучча бы так не смотрел на нее, скорее отвернулся бы в сторону, а то и вовсе бросил что-то неприятное, скрываясь в тенях. Стало даже немного жаль Кадзуху. Это был не его возлюбленный. — Посмотрим, что же я смогу исправить, — вздохнула девушка, прикладывая свою ладонь ко лбу парня.       Неожиданно мессия перехватил ее руку, с особой силой выворачивая и прижимая к столу.       Как смела она его трогать? Ненависть снова начала застилать глаза. Ведьмы, ангелы, демоны, священники — вокруг собрались все, а выйти из этой тесной комнатушки, наполненной взглядами и ожиданиями, стало главной целью Куникудзуси. Вот только на сей раз он облажался. Гнев, застилающий глаза, желание криков затмили разум, лишая возможности думать о том, кому именно он причинял боль. — Паршивец, — прошипела Катарина, другой рукой с силой оттягивая парня за волосы к спинке стула. — Отпусти меня, сука! — прикрикнул он, но ведьма лишь вздохнула, пару раз встряхивая руку, ноющую болью. — Катарина! — тут же распаниковалась и Пегг, но только и успела дернуться, как старая знакомая вытащила из кармана колбу, кидая ей под ноги.       Пол объяло темной дымкой, парализующей каждую клеточку тела ангела. И теперь единственное, что могла делать Барбара, — это скользить взглядом по тому, что происходило. — Не двигайтесь с места, если не хотите уснуть на ближайшие несколько часов, — бросила Катарина уже желающим вмешаться священникам. — Я знаю свое дело, поэтому стойте молча. — Отпусти меня, если не хочешь, чтобы я тебя размазал по полу, — прошипел мессия, пытаясь вырваться, но девушка натянула его волосы лишь сильнее, едва не сваливая со стула. — Как тебя зовут? — спросила ведьма, игнорируя угрозы в свою сторону. — Отвечай, если не хочешь оказаться на века запертым в пустоте.       Сумирэ сжал зубы, хватаясь за руку ведьмы, стараясь убрать ее от своих волос. Но хватка была настолько сильной, что даже отстранить ее не получалось, а угроза… Видя, как даже ангел замирает от какого-то странного зелья, частички разума подсказывали парню о том, что она не шутит. — Сумирэ Куникудзуси, — прошипел он, но тут же выдохнул, как только пальцы перестали натягивать его пряди. — Судьба — интересная штука, — вздохнула она, складывая руки на груди и покачивая ногами, свисающими со стола. — Пошлет на хуй один раз, пошлет и второй. Удивительно, как события прошлого могут отражаться в событиях настоящего. Почему ты стал таким? В нашу первую встречу ты был вполне себе пай-мальчиком.       На заданный вопрос мессия промолчал. С какой стати ему отвечать и рассказывать? Изливать душу? От этого стало тошно. Никто больше не заслуживает быть посвещенным в его жизнь, никто больше не коснется его души, вся сотня замком, глоток силы, который приносил ему демон, — все, что нужно было мессии. — Не отвечаешь значит, что ж, я и не прошу, — пожала плечами ведьма, спрыгивая со своего места.       Встав сбоку от Куникудзуси, Катарина резким движением рук развернула его стул, заставляя смотреть прямо в красные глаза. Да, теперь ведьма лучше понимала происходящее. В этом тусклом освещении она не заметила сразу, но цвет глаз парня изменился, что могло значить лишь одно. — А теперь скажи, стоит ли мне делать то, что хотят от меня эти святоши? — спросила ведьма, переводя свой взгляд к тени, отражающейся на полу. — Стоит ли мне очернить твое сердце и изгнать из него остатки ангельского бреда, внушенного твоей надзирательницей?       Треск свечи, стоявшей неподалеку, скрасил возникшее молчание, в которое оказалось погружено пространство. Син Цю смотрел в сторону ведьмы с непониманием. С чего у нее были такие вопросы, почему она не могла этого сделать и зачем было спрашивать разрешения у мессии? — О чем ты говоришь? — все же решил не гадать следователь.       Он подошел ближе к ведьме, замечая, что она смотрела вовсе не на мессию, а куда-то за него, но, ощутив на себе взгляд священника, отстранилась, заводя часть волос за голову. — Ах-ха-ха, Катарина, ты как всегда крута! — внезапный голос Итто, о котором все вокруг забыли, привлек на себя внимание. — А теперь не оставите ли нас вдвоем? Хотелось бы потолковать с ним!       Вздохнув с облегчением, Снежнева наконец успокоилась. Значит она предположила все правильно, но если это было действительно правильно, то где носило Кадзуху? — В каком смысле оставить вас? Я не могу допустить, чтобы демон оставался наедине с мессией, — заметил следователь, надеясь на понимание, вот только надеялся он зря. — Пошли, — Катарина развернулась, подхватывая за руку священников, а заодно и прихватывая с собой Барбару, которая, оставаясь под влиянием ведьмы, могла лишь идти следом. — Мы не можем оставить их наедине, — повторил слова напарника Чун Юнь, противясь девушке.       Он уже хотел стащить с руки перчатку, чтобы воздействовать через нее на Катарину, но та внезапно переложила свои руки поверх плеч священников, подтягивая их к себе. Она прижала их так сильно, что экзорцист мог ощутить соприкосновение волос. — Оставим их. Я расскажу вам о том, что на самом деле происходит и почему в мессии перемешалось столько сил. Думаю, вам было бы интересно об этом послушать. Кроме того… Мой демон — это бывший генерал, против него ни у кого из нас нет и малейшего шанса. Он не навредит Куникудзуси, это я гарантирую, — прошептала Снежнева и, больше не чувствуя сопротивления, вновь повела всех на выход.       Проводив всех взглядом, Итто широко улыбнулся, разворачивая к себе стул и впиваясь взглядом в мессию. От взгляда этого странного парня по спине Сумирэ пробежались мурашки. Пусть он этого не видел, но вокруг Итто дрожал воздух, в красных глазах полыхало желание перекусить им, а страх, который упорно игнорировал мессия, начал постепенно возвращаться. Перед ним сидел вовсе не человек. Самый настоящий демон, который теперь постепенно выпускал часть своей ауры наружу. — Ах-ха-ха, хорошо же ты спрятался, Скарамучча, но ты ведь уже проснулся. Давай поговорим? — спросил парень, подставляя под голову ладонь, задумчиво дергая прядь пепельных волос. — Итто, кто бы мог подумать, что именно вас двоих пришлют, чтобы снизить влияние ангела, — хмыкнул голос позади Куникудзуси, заставляя того обернуться на свою тень. — Зная тебя, могу поспорить, что ты хочешь получить тело этого мальчонки, — улыбнулся бывший генерал, с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, как Сумирэ пытался придумать, как найти способ сбежать от него. — Это мое тело, почему я не могу вернуть себе то, что мне причитается по праву? — Ах-ха-ха, кажется, с перерождением ты утратил и часть своих воспоминаний? — в ответ спросил Итто. — О чем ты говоришь? — У Кадзухи на тебя свои планы, не дай им рухнуть, — улыбнулся демон. — Он такой активный парень, уважаю! Отобрал у меня звание генерала, заставил оббегать весь мир несколько раз! Ха-ха-ха! Но еще лучше, — ненадолго демон замолчал, выдерживая драматичную паузу. — Тебе придется умереть еще раз. — Хватит болтать попусту! — чувствуя, что его игнорируют, мессия подорвался со своего места, решая, что, если он попробует убежать, ничего страшного не произойдет, но его придержала рука демона. — Что он задумал? — спросил Эребос. — Лучшее комедийное выступление, которое я видел в своей жизни, — продолжал говорить загадками Итто, после чего поднялся, сильнее сжимая плечо мессии в своей ладони.       Сумирэ сглотнул, чувствуя, как по его коже проходятся когти. Сладкое чувство, но которое он должен был чувствовать сам. Это ему нужно было сжимать плечо демона, ему нужно было вызывать больше страха. Он хотел, до смерти хотел запачкать свои руки в крови, так же сильно хотел этого, насколько не хотел умирать. — Ха-ха-ха! Не напрягайся так! — Итто шутливо ударил замершего парня по плечу, после чего приобнял его одной рукой. — Держи, это тебе пригодится.       Прямо перед глазами Куникудзуси возникла широкая когтистая ладонь, в которой лежал небольшой клинок. Он отражал в себе свет свечей, сверкал своей остротой, заставлял рот наполняться влагой от одной мысли, сколько крови можно было добыть, сколько криков и страха вселить в сердца людей.       Дрожащей рукой мессия взял в руки кинжал. Холод, исходящий от него, разлился по телу тяжелой истомой, ввергал разум в пучину безумных идей и желаний, а шепот демона над ухом разломал оставшиеся цепи, ограждающие от грехов: — Покажи мне лучшее представление, на которое способен. Заставь меня смеяться, наблюдая за твоей лебединой песнью.