Чёрный маг

      В комнате было прохладно, несмотря на яростные языки пламени в камине. Виктория открыла глаза, почувствовав холодок, пробежавший по оголенной спине. Потянувшись, она перевернулась на спину, кутаясь в черную простынь, снова закрывая глаза. Густой запах секса, вина и его духов витал в воздухе, отправляя легкие. Хотелось пить. Кружилась голова. Любая мысль приводила к болезненному спазму, от чего Виктория морщилась, пытаясь восстановить цепочку событий, произошедших прошлой ночью.       Приподняв простынь, она с удивлением обнаружила, что под ней ничего нет.       «Не помню, чтобы я раздевалась.»       В памяти всплывают картины того, что происходило на этой постели, и щеки тут же покрывает свежий румянец.       «Стало быть, он избавил меня от одежды или я сделала это сама.»       Отругав себя за излишнюю легкомысленность и не способность вовремя остановиться, Виктория решила оставить все как есть. Потянувшись, она с трудом поднялась с постели и ломаным шагом побрела в ванную. Несмотря на удушающую жажду, сдавившую горло, она чувствовала себя вполне прилично. Однако слабость в теле служила тревожным сигналом того, что с ней явно что-то не так.       «Мы ведь не закончили. Я точно помню.»       Списав подобное состояние на долгое отсутствие интимной жизни и не возможности расслабиться, Виктория толкнула дверь, оказавшись в полутемной комнате. Стоило ей войти, как в лицо сразу же ударил влажный пар, поднимающийся из круглой ванны посередине комнаты.       — О, вы уже встали? — Гелла склонила голову, жестом предлагая принять ванну. — Проходите, не стесняйтесь.       Виктория на секунду теряется, не зная, как поступить.       — Гелла, мы, кажется, говорили об этом: давай на ты. Я чувствую себя неловко.       — Хорошо. Я решила, что теплая ванна и плотный завтрак — лучшее лекарство от похмелья. Ты хорошо себя чувствуешь?       Сложив полотенце на резную тумбу рядом с ванной, вампирша медленно подошла к Виктории, избавляя ее от простыни.       — Кроме того, что очень хочу пить, в целом неплохо.       — Я поухаживаю за тобой.       Гелла мягко подтолкнула Викторию к ванне, от чего та врезалась бедрами в теплый бортик. Опустив глаза, она обнаружила россыпь синяков, украшающих внутреннюю поверхность бедер, и, вспыхнув от стыда, попыталась прикрыть их, плотно сомкнув ноги.       — Не нужно стесняться. Нет ничего постыдного в том, чтобы поддаться искушению. Воланд очень страстный мужчина. Думаю,ты убедилась в этом лично.       — Не хочу спрашивать, откуда тебе это известно, но для ясности скажу: между нами ничего не было. Он лишь...       «Он лишь трахнул меня пальцами. А так да! Ничего не было.»       Пытаясь подобрать наиболее подходящие слова к тому, что произошло, Виктория пожалела, что вообще заговорила на эту тему.       — Я не давлю, но постарайся понять мой женский интерес.       — Я понимаю. И да, я не о чем не жалею.       — Так значит, полноценного секса не случилось? — вопросительно вскинув бровь, вампирша поддалась вперед.       — Нет.       Перекинув ногу через черный бортик, Виктория усаживается в пенистую воду, блаженно прикрывая глаза. Вода с розовым маслом приятно обволакивает тело, даря ощущение комфорта.       — Так хорошо.       Гелла заходит сзади, усаживаясь на ботик, и в ее руках что-то щелкает. Вампирша выдавливает на ладонь приятно-пахнущую смесь, распределяя по волосам, и в нос ударяет запах чего-то сладкого и свежего.       — Не больно? — мягкими движениями взбивает пену у корней, затем распределяет по всей длине ладонью, убирая излишки пены со лба.       — Так нежно и трепетно мне мыла голову бабушка, — чувствуя, как расслабляется тело, Виктория успокаивается, откидывая голову на теплый бортик. — Я и забыла, насколько это приятно.       — У тебя очень густые волосы. Думаю, нужно помыть их еще раз. — смыв пену, Гелла выдавила на ладонь еще одну порцию шампуня, массирующим движениями распределяя по волосам.       — Какие оттенки цветов предпочитаешь? — интересуется Гелла, острыми ноготками массируя кожу головы.       — В основном темные. Но если это теплое время года, как сейчас, например, могу надеть что-нибудь яркое. А почему ты спрашиваешь?       — Мессир велел подготовить тебя к сегодняшнему балу.       — Балу? — Виктория непонимающе вскинула бровь, посмотрев на вампиршу.       — Тебе выпала редчайшая возможность посетить Бал Кровавой Луны, который дает мессир раз в сто лет. Конечно, грядет еще один бал, но Бал у Сатаны дается каждый год в разных частях света, и у тебя будет вечность, чтобы посетить их все, — пояснила Гелла, собирая влажные волосы за затылке.       — А...Ладно. Допустим, — опустив тот факт, что она всего лишь человек и до следующего бала ей никак не дотянуть, Виктория все же спросила: — А когда будет Бал Кровавой Луны?       — Сегодня ровно в полночь. Конечно, гости могут прибыть и раньше, но к заходу солнца ты должна быть готова.       — Но ты что-то говорила про завтрак. Значит, время еще есть.       — На самом деле уже четверть третьего. После ночи с дьяволом твоему организму потребовалось время, что восстановиться. А теперь вставай, я порту тебе спинку.

***

      Адские базальтовые стены, испещренные трещинами, тянулись в высь, уходя высоко в небо, туда, где луна кровавым пятном освещала огромный зал. Было холодно, но Фагот заверил, что как только начнется бал, сразу станет теплее.       — Потерпите немного, донна. Совсем скоро вам станет нестерпимо жарко, и на мгновение покажется, что вы находитесь в адском пламени, но уверяю, вы быстро привыкните.       — Это не очень помогает, — нервно сглотнув, Виктория приложила ладонь к груди, чувствуя гулкие удары сердца. — Вы, наверное, думаете, что человеку здесь не место? И, полагаю, вы правы.       — Глупости! — пробасил Азазелло. — Если бы это было так, вы бы здесь не стояли. И уж точно не смогли бы пройти через врата ада, сохранив рассудок.       — Не волнуйтесь, донна, — шепнула Гелла, — все будет хорошо.       Кивнув, Виктория перевела взгляд на черный бездонный колодец в центре зала. Он был громадных размеров, и даже на расстоянии она чувствовала, как из него исходил холодный влажный воздух, что тонкой струйкой тянулся по залу. И в его очертаниях было что-то зловещее. Пугающее. Отталкивающее.       — Фагот, а зачем здесь колодец?       Черт снисходительно улыбнулся.       — О, так это проход. Видите ли, алмазная донна, в нашем мире существует строгая иерархия, и все должны следовать правилам. Через этот колодец могут пройти лишь высшие демоны и их слуги, заслужившие право быть на балу. Здесь не место грешникам и преступникам. Здесь не жалуют тех, кто пал, запятнав свои честь и достоинства. Здесь не место лгунам и предателям. Это бал демонов, духов, чертей, бесов и всех тех, кто под покровом ночи может ступать на землю.       — А почему именно Бал Кровавой Луны?       — Кровь есть начало, — раздался горячий шепот дьявола над ухом.       Руки Воланда сомкнулись на талии, затянутой в корсет, притягивая к себе. У Виктории забегали мурашки от глубокого рокочущего голоса дьявола над ухом. Приятная истома разлилась по телу, погружая сознание в тягостное томление. Глубоко вдохнув, она ощутила первые нотки возбуждения, невольно задаваясь вопросом: нормально ли мокнуть от одного лишь запаха его духов?       Поддавшись искушению, Виктория плавно толкнулась пятой точкой в его пах, едва не задохнувшись от головокружительной близости и желания, разъедающего ее изнутри. В голове пульсировала единственная мысль: когда он сделает ее своей. Ей хотелось. Нет, она желала, чтобы Воланд взял ее грубыми размашистыми толчками в спальне, так, чтобы раскачивалась кровать, нашептывая в ухо слова, от которых ее тело содрогалось бы в ярком, как вспышка молнии, оргазме.       «Мы закончим, но не сейчас.»       «Я хочу тебя больше, чем ты можешь себе представить.»       Виктория не понимала, почему он медлил. Не хотел ее так, как она его? Или боялся сделать больно? А может, это просто игра развлечения ради? Или один из способов дьявола скрасить одиночество? Сегодня Воланд был необычайно любезен. Явившись к ужину, на глазах у свиты, он закрепил их связь поцелуем, после чего приступил к трапезе, оставив множество вопросов, повисших в воздухе.       — Вкусно пахнешь, — рокочет дьявол, цепляя зубами крупную алмазную серьгу. — Так бы и съел.       — Ну так съешь.       Руки дьявола блуждали по ее телу, задерживаясь на особо интересующих его местах. Ее платье насыщенного темно-бордового цвета с разрезом от бедра позволяло провести рукой по оголенной коже, наслаждаясь ее шелковистостью.       — Не провоцируй.       — И в мыслях не было.       Извернувшись в его руках, Виктория запечатлела поцелуй на его губах, ощутив привкус вина, выпитого за ужином. Окинув взглядом дьявола, она в предвкушении закусила губу.       Воланд выглядел роскошно. Его костюм глубоко темно-синего цвета подчеркивал глубину глаз, а украшения в виде колец и запонок идеально дополняли образ. Каштановые волосы, невероятно мягкие на ощупь, были зачесаны назад. Неизменная трость, ввиду занятости рук, держала Гелла, бросая томные взгляды на ничего не понимающего Коровьева.       Его глаза, наполненные в свете луны голубизной, казались такими глубокими и бездонными, как губительные воды рек, затягивая на самое дно. И Виктория тонула в них. При чем добровольно.       — Ты восхитительна, сердце мое.       Виктория улыбается ему так тепло и так искренне, что у Воланда щемит в груди от чувства, на которое, как он думал, не был способен.       — Как и ты, мой дьявол.       Гелла заливается краской, чувствуя, как горят мертвенно-белые щеки, украдкой наблюдая за чертом, облаченным в причудливый черно-белый костюм в полоску.       Азазелло привычно хмурит брови, но скорее из вредности, не имея ничего против.       — Гости вот-вот прибудут, мессир.       Бегемот подошел к Воланду, встав на задние лапы.       — Ты ведь разослал приглашение всем без исключения?       Демон утвердительно кивнул.       — Даже не верится! — потирая ладони, взвизгнул Фагот. — Сотня лет пролетела так незаметно. Ах, если бы балы давались каждый год!       — Считай, твое желание исполнено, — усмехнулся Азазелло. — Грядет Великий бал у сатаны.       Виктория вскинула бровь, переведя взгляд на свиту.       — Всему свое время, драгоценная, — шепнул Воланд. — Я расскажу обо всем позже.       — Никогда бы не поверила в то, что это возможно, если бы не убедилась в этом лично.       — Но ты всегда знала, что есть что-то помимо земной жизни.       Из колодца поднялся пар. Все загудело, зашевелилось, и из недр тьмы выползла серая масса, колыхаясь и непрерывно разбухая.       — А вот и первые гости, — сообщил Бегемот, когтистой лапой расправляя подол темно-бордового платья. — Прошу не бояться и держаться уверенно. Вот как я!       Виктория прижалась к Воланду, ощутив холодок, что пробежал по оголенной спине.       Серая субстанция многообразно отделялась, рождая человекоподобное существо.       — Король Баэль, — сообщил Фагот, приветствуя прибывшего гостя. — Великий и ужасный. Жестокий, но справедливый.       — Приветствую хозяина дома, — заговорило существо хриплым голосом. — Да здравствует Бал Кровавой Луны!       — Здравствуй, Баэль. Угощайся. Пей. Фонтаны уже наполнены свежей кровью. И там, где она пролилась, уже растут ядовитые виноградные грозди, искушая заблудшие души.       Серая масса теперь приобрела очертания: из разбухающей субстанции проросло сухое длинное тело с тремя головами: дряхлого старика, жабы и кота. Затем из колодца выползло нечто, напоминающее змею, с чешуйчатой головой, а на хвосте ее был плотно перетянут лоскут ткани, напоминающий кровавый сгусток.       — Это его слуга, — шепнул Воланд. — Баэль по старой привычке забывает облачиться в костюм, считая это необязательным. Однако этикет никто не отменял.       Змея, шипя и извиваясь, подползла к демону, накинув на того лоскут ткани. И спустя мгновение Виктория увидела перед собой вполне приличного демона в рубиновом костюме. А на месте трех голов осталась одна человеческая.       Виктория зажмурилась, пытаясь осмыслить увиденное.       — Это один из семидесяти двух демонов?       — Верно. — Воланд мягко коснулся ее щеки. — Не бойся. Тебя никто не посмеет тронуть. Они мои гости, а мое слово — закон.       — Мы должны приветствовать каждого?       — Нет. Лишь наиболее значимых и уважаемых. К тому же не все могут выйти на поверхность. Таковы правила. А ты можешь выпить вина, если хочешь. Но не больше двух бокалов. И не принимай ничего из рук демонов. И помни: им свойственно искушать. Приняв дар, ты не можешь отказать. Это повлечет за собой последствия.       — Стало быть, приняв в дар это украшение, — проведя пальцами по алмазному ожерелью, обрамляющему шею, Виктория продолжила:— я не могу отказать тебе?       — Отказать ты, конечно, можешь. Если знаешь, чего я хочу. — Воланд провел подушечкой большого пальца по ее губам.— Я лишь обозначил свою территорию.       Виктория приоткрывает рот, впуская палец, обхватывает его глянцевыми от блеска губами, медленно обводя кончиком языка теплую кожу.       Воланд обхватывает ее талию, вжимая в себя. Проводит рукой по оголенной спине, вызывая обоюдную дрожь, и, глядя в глаза, шепчет:       — По окончанию была ты станешь моей.       Виктория судорожно выдыхает, пока Воланд зарывается рукой в ее волосы, сжимая у корней.       — Не пей ничего, кроме вина. Ты поняла меня?       Виктория кивает. Хочет сказать что-то еще, но голос Коровьева заполняет пространство:       — Князь Вельзевул!       Свита учтиво склоняет головы, что совсем не обязательно, приветствуя второго Князя Ада.       Вскинув голову, Вельзевул тенью скользит между прибывающими гостями, окидывая взглядом присутствующих, впитывая энергии, к которым имел слабость. Его костюм насыщенного изумрудного цвета идеально сочетался с цветом глаз, подчеркивая их глубину и едва уловимое безумие.       — Воланд, я рад видеть тебя снова.       — Могу сказать то же самое. Наслаждайся вечером.       — А это та дьяволица, о которой ты говорил? — скребя зрачками по утонченной фигуре в изысканном платье, Повелитель Мух шагнул ближе, рассматривая девушку. Ее шоколадные волосы с медовым отливом ниспадали с плеч крупными локонами, а массивные серьги и ожерелье придавали особый шарм, побуждая смотреть, не имея возможности коснуться.       — Вельзевул, хочу представить тебе Викторию — мою избранницу.       Виктория смущенно улыбается, чувствуя, как пальцы дьявола сжимают талию.       Собственник. В этом нет сомнений.       — Я очарован вашей энергией, — обхватив хрупкую ладонь, Вельзевул мягко коснулся ледяными губами тыльной стороны ладони, — и вами.       — Рада знакомству, князь.       Виктория высвобождает руку, чувствуя легкое покалывание в том месте, где он ее коснулся. Поцелуй был скорее дежурным.Неприятным. Это было не так, как с дьяволом. Губы у Воланда теплые и мягкие. Ей было приятно ощущать их кожей, как и тепло его тела, что горело огнем. Вельзевула же сковывал лед. От него исходил едва уловимый холод, будто прибыл он не из адской бездны, а прямиком из ледяного озера Коцит       — Ну что ж, вечер обещает быть томным.

***

      Стол, полный яств, был настолько огромен, простираясь от края до края зала, что Виктория с трудом могла видеть, что происходило в самом конце стола. Воланд, как хозяин бала, сидел в самом начале. По правую руку расположились Фагот, Азазелло и Бегемот, по левую — Виктория и Гелла. Гости пестрили многообразием и необычайной легкостью в общении, обсуждая темы, которые показались Виктории занимательными.       Воланд рассказывал истории знакомства с тем или иным демоном, украдкой наблюдая за Викторией, что слушала его, обмениваясь с дьяволом томными взглядами.       — Скажи, Асмодей, — Азазелло наполнил чашу вина, протягивая демону. — Остались еще девы, способные противостоять твоим чарам?       Сидящие рядом черти прыснули от смеха, а демон, казалось, ничуть не оскорбившись, вонзился острыми зубами в печеный кусок мяса.       Виктория перевела взгляд на Князя Тьмы, наблюдая за причудливой манерой к поеданию пищи. Она не знала, сказывались ли годы длинной в бесконечность, или это было индивидуальной особенностью, но выглядело это забавно: Великий Князь Асмодей, повелевающий легионами, мог сразиться в поедании на скорость разве что с Бегемотом.       — Кажется, у тебя появился достойный соперник, Бегемот.        Бельфегор зашелся смехом, лениво откинувшись на резной стул.       — В таком случае этот роскошный стол опустеет, — гордо произнес Бегемот, вильнув хвостом.       Насытившись, гости разбредались по залу, образуя небольшие скопления.       Где-то заиграла музыка, столь глубокая и пронзительная, что Виктория, не в силах усидеть на месте, направилась к источнику звука.       Она наблюдала за причудливым танцем демонов, не смея пошевелиться. Они нечеловечески возрастали в призрачном лунном свете, окропленные кровью и болью принесенного в жертву грешника, что вознамерился познать тайну вечной жизни. Они пили его кровь, и теплые капли, летевшие во все стороны, орошали пол, где уже цвели пионы и астры, пуская несвойственные им ядовитые шипы. Их тела, подобно восковым фигурам плавились в дьявольском огне, будто танцуя зловещую гротескную сарабанду ночного кошмара, столь ужасного и непостижимого, способного свести с ума всякого смертного.       Ужаснувшись, Виктория закрыла глаза, но возникшая рядом Гелла объяснила причину столь жестокой расправы.       — Он был готов принести в жертву богам, собственное дитя. Своим поступком он обрек себя на вечные страдания. Малыш был спасен, а Азазелло доставил грешника сюда.       Кивнув, Виктория продолжила наблюдать за танцем. Она не помнила себя от смеси ужаса и восхищения, разъедающего душу. С одной стороны, хотелось убежать, скрыться, растворится, исчезнуть. Наконец, забыть увиденное, убедив себя, что это сон. С другой — хотелось присоединиться. И та темная часть души, сокрытая ото всех, в частности и от самой Виктории, побуждала сделать шаг, растворившись в безумном танце причудливой мелодии флейт и скрипок, отдав себя ритму.       — Если хотите присоединиться, госпожа, сейчас самое время.       Гелла мягко подтолкнула Викторию в центр зала.       Асмодей , расценивший это как приглашение, ловко обхватил тонкую кисть, вовлекая Викторию в безумный танец.       — Вы напряжены. Вам бы испить крови.       — Пожалуй, я откажусь.       Против воли ее тело раскачивалось в такт волшебной мелодии, и казалось, очертания стен расплывались, являя кроваво-красную луну. Она была огромной, светила ярко и страшно. И ее свет проникал в самое сердце, выжигая привычный уклад жизни.       — Ты смогла справиться с этим.       Руки дьявола смыкаются на талии. Одной рукой Воланд обхватывает ее грудь, сминая упругую мякоть сквозь плотную ткань, другой — проникает под платье, касаясь трусиков, чувствуя на пальцах теплую влагу.       — Воланд, ты же не собираешься взять меня здесь? — ее голос дрожит, прерываемый тихими стонами.       — Ты думала об этом, — зацеловывая шею, шепчет дьявол. — Думала, как я возьму тебя этой ночью? Я думал. Думал, как ты скачаешь на мне в погоне за удовольствием и сжимаешь так сильно, что...       — Воланд...       Виктория сжимает бедрами его руку, прерывая стимуляцию.       — Душа и тело требуют тебя.       Дьявол рычит, сжимая внутреннюю сторону бедра.       — В спальню? — разворачивает лицом к себе, заглядывая в глаза, подернутые поволокой.       — Да.       Наблюдавшие за этим Азазелло и Фагот синхронно покачали головами.       — Пожалуй, я задержусь здесь.       — Всецело за.       Возникший позади Вельзевул поставил перед свитой пухлую трехсотлетнюю бутылку лунного вина, громко откупорив деревянную пробку.       — А теперь прошу объяснить мне устройство нового мира, не упуская ничего важного. Я хочу выйти на поверхность, но, зная людей прошлого, не желаю провести еще сотню лет в цепях.