Чёрный маг

      Воланд несет ее в спальню, и в приглушенном свете ламп его глаза кажутся почти неземными. Нечеловеческими. Он целует ее губы, оттягивает, сминает, лижет, пока Виктория с готовностью отвечает, судорожно сжимая пальцами его плечи, вкладывая в поцелуй всю ту страсть, на которую только способна. Обвивает руками крепкую шею, ноготками царапая кожу, а дьявол рычит в ее губы, смыкая пальцы на талии. Мнет приятную на ощупь ткань ее платья, и Виктории кажется, что под его пальцами ткань начинает плавиться.       — Мой. — зацеловывая его родинку над губой, Виктория чувствует, как тонет в мареве похоти, не способная справиться с желанием, разъедающем ее изнутри.       — Твой. — горячо шепчет Воланд, ногой толкая дверь, ведущую в его спальню.       В спальне прохладно, несмотря на яростный огонь в камине, но сейчас это не имеет значения.       Воланд не доносит ее до постели, усаживая на массивный черный стол, опускаясь перед ней на колени. Сердце заходится в груди, ведь когда еще увидишь дьявола в таком положении. Виктория закусывает губу, наблюдая, как бережно, почти невесомо он приподнимает ее ногу, целуя колено. Пальцами оглаживает нежную кожу, скользит к ремешкам из лепестков роз, избавляя от жутко неудобных, но таких красивых туфель.       — Весь вечер думал о том, как коснусь губами этих бедер. — Воланд отводит ее ногу в сторону, раскрывая для себя. Из груди вырывается утробный рык, когда он видит на ней трусики глубокого винного цвета. — Мой подарок пришелся по душе? — горячими пальцами пробирается под платье, цепляя резинку тончайшего кружева.       — Да, мессир, — шумно выдыхает, расставляя бедра шире. — У вас есть возможность убедиться в этом лично.       Доля секунды — и Воланд нависает над ней, запуская руку в волосы. Тянет, сжимая у корней, вынуждая изогнуться и запрокинуть голову, подставляя шею под его ненасытные голодные поцелуи. Горячим языком проводит по пульсирующей венке на шее, срывая с губ Виктории судорожный вздох. Свободной рукой обхватывает талию, притягивая к себе, а после целует, врезаясь губами в ее губы, жадно сминая, и ее мир взрывается пурпурно-красными искрами, разлетаясь на куски. Привычная волна жара накатывает, пульсирует, лавой растекаясь от головы до кончиков пальцев, и, кажется, над головой искрит от энергии, витающей в воздухе. Повинуясь порыву, Виктория обхватывает его ногами, прижимаясь грудью к его груди, дрожащими пальцами берет его лицо в свои ладони, углубляя поцелуй.       От его запаха скручивает легкие, и каждый новых вздох рождает ворох мурашек, что рассыпается по всему телу при каждом его прикосновении. Она уже давно поняла, что «так» ее тело реагирует лишь на «его» прикосновения.       «Только его губы. Только его руки. Только он.»       Между ног начинает ныть и влажно пульсировать, вынуждая Викторию прижиматься к нему как можно тесней. Она ловит себя на мысли, что сейчас, в эту самую минуту, она безумно хочет об него потереться. Ощутить его желание, убедившись, что это взаимно. Она медленно заводит руку между ними, рукой накрывая крепкий член. Давится раскаленным воздухом, чувствуя, как он твердеет в ее руке, поражаясь выдержке дьявола.       — Воланд, — выдыхает в его губы, — пожалуйста.       Темная энергия дьявола насыщает ее собственную неконтролируем желанием, граничащим с помешательством. Это безумие. Пугающее, но вместе с тем невероятно притягательное.       — Пожалуйста, что? — изводит, сжимая грудь. — Скажи мне, чего ты хочешь, и ты это получишь.       — Хочу заняться с тобой любовью, — не переставая целовать дьявола, Виктория сжимает крепкие плечи, чувствуя, как внутри все сжимается в тягостном томлении. — Пожалуйста.       Воланд тянет ее на себя, ставя на ноги. Она с трудом держится. Очертания комнаты расплываются, как и тогда, и ей кажется, что это от чрезмерного возбуждения.       Дьявол расшнуровывает туго затянутый корсет, избавляя от платья. Ткань, шурша, спадает к ногам, рассыпаясь лепестками роз, оставляя Викторию в тонких трусиках.       — Deа, ты идеальна. — Воланд жадно окидывает взглядом ее тело, до крови кусая губы.       У нее круглая упругая грудь с заостренными сосками хищно-розового цвета, широкие бедра и тонкая талия.       Воланд обвивает ее талию, притягивая к себе, кусает в шею, чувствуя, как она дрожит в его руках. Такая нежная, такая податливая, готовая отдать всю себя дьяволу.       — Ты сводишь меня с ума, — шепчет куда-то в шею. Воланд давно не ощущал такого сильного желания. Чтобы внутри все сжималось и скручивалось. Чтобы пульсировало и взывало к той, что была обещана ему судьбой задолго до ее рождения.       Виктория улыбается, подставляя шею под его поцелуи. Тянется к темным пуговкам на пиджаке, что в свете луны отливают ультрамарином. Смотрит в его глаза и видит в них бушующую похоть — она сгущается в радужке его глаз, делая их почти черными.       — На тебе слишком много одежды, — низко шепчет, чувствуя гулкие удары сердца. — В то время как на мне ничего, кроме белья.       — О, сердце мое, это не проблема. — Воланд заводит руку между ее ног, надавливая на клитор. Там горячо, мокро, и дьявол в который раз за ночь ловит себя на мысли что хочет попробовать ее на вкус.       Приподнимает ее над полом, вынуждая обхватить его торс, сжимает упругие ягодицы и укладывает на кровать, застеленную черным шелком. Прохладное, гладкое, оно приятно контрастирует с разгоряченной кожей. Нависает сверху, глубоко целует в губы, а потом отстраняется, избавляя себя от одежды. Теперь она может видеть его обнаженное тело, взглядом очертить линии мышц и, опустив взгляд ниже, в предвкушении закусить раскрасневшиеся губы.       Что ж, у дьявола действительно красивый член: длинный и ровный, в меру толстый, испещренный узорами крупных вен.       Виктория сжимает бедра, чувствуя, как ноет внизу живота. Двигается ближе. Опускает ноги на теплый ковер, расставляет бедра и получив его одобрительный кивок, опускает руку на каменный член. Берет у основания, несильно сжимая. Проводит рукой по набухшей длине, наблюдая, как прозрачная капелька смазки падает на ее бедро. Подушечкой большого пальца размазывает липкую смазку по головке, улавливая приглушенный и низкий рокот дьявола. Он толстый в обхвате, твердый и сочный. В горле пересыхает, когда Воланд мягко толкает ее на кровать, цепляя тонкую резинку пальцами, медленно стягивая трусики.       Виктория сводит бедра, чувствуя, как горят щеки.       — Ничего не бойся. — дьявол мокро целует ее в губы, забираясь на кровать. Тянет за бедра, раскрывает для себя, отмечая, как сильно она течет и как блестит внутренняя поверхность бедер, призывно мерцая в лунном свете. Устраивается между ее ног, опаляя чувствительную кожу горячим дыханием. Влажно целует живот, чувствуя ее напряжение. Пальцами впивается в округлую мякоть, оставляя следы, и, склонившись над ней, проводит языком по промежности, собирая сочащуюся смазку.       — Воланд! — с губ срываются едва различимые стоны, когда дьявол втягивает клитор вместе с влагой, языком, выписывая знак бесконечности. Виктория приподнимает ягодицы, вся изгибается, надламывается, сокращая расстояние. Шире разводит бедра, выстанывая его имя. Всхлипывает, вскрикивает, сжимает грудь, когда умелые длинные пальцы проникают внутрь, надавливая на переднюю стенку. По коже проносится легкий ветерок — всполох энергии, ненадолго остужая разгоряченное тело.       — Сладкая, — шепчет Воланд, сжимая пальцами ее бедра.       До крика.       До дрожи.       До пурпурных пятен, распустившихся после.       Кончиком языка проводит ко самому чувствительному месту, чувствуя, как ее тугие стенки сокращаются и все ее тело напряженно вздрагивает, когда дьявол втягивает клитор, прикусывая зубами, ритмично и мокро трахая ее двумя пальцами.       — Ааааххх! — громкие стоны заполняют комнату. Ей невыносимо хочется ощутить его в себе. Прижаться всем телом. Ощутить силу и глубину проникновений. Тяжесть тела и сладость губ.       Воланд наращивает темп, сильнее сжимает бедра, чувствуя, как Виктория балансирует на грани, готовая взорваться в любую секунду. Мокрые от ее влаги пальцы покидают ее так же стремительно, вызывая стон полный негодования.       — Кончишь на моем члене, — рокочет дьявол, окидывая ее тело хищным взглядом.       Нависает сверху, зацеловывая ключицы, мягко сжимает грудь влажными пальцами, от чего дыхание сбивается еще сильнее. Кончиком языка обводит затвердевший сосок, теребит, кусает,лижет, пока Виктория сходит с ума от желания, что разъедает ее изнутри.       Дьявол издевается. Дразнит. Мучает. Вот только Виктория не понимает, почему. Она вполне готова для него. Вся пульсирует, сжимается, густыми пятнами стекая на черный шелк, пока Воланд губами терзает ее грудь, заставляя сгорать в пламени его страсти.       — Воланд, пожалуйста, — ее мольбы тонут в собственных стонах, адресованных ему. — Я больше не могу. — раскрывает бедра, растирая пальцами взбухший клитор.       — Дьяволица. — Дьявол перехватывает ее руку, закидывая стройную ножку на свое плечо. Давит головкой у входа, растягивая пульсирующую кожу, и медленно проникает, шумно втягивая разряженный воздух.       Виктория задыхается в собственных стонах, чувствуя, как он распирает ее изнутри. Тугие мышцы плотно обхватывают каменный член, вызывая обоюдную дрожь.       — Не зажимайся, — выскальзывает, толкаясь резче. Входит, до упора насаживая на член, и снова выходит, наблюдая, как за головкой тянется прозрачная капелька смазки.       Виктория приподнимается на локтях, наблюдая за его действиями. Кусает губы, но теперь это не вызывает стеснения. В ней что-то меняется. Сейчас в эту самую минуту. Она больше его не стесняется.       — Сердце мое, — шепчет Воланд, касаясь губами взмокшей кожи икр.       Движения становятся глубокими, резкими, мокрыми шлепками разносясь по темной комнате. Воланд берет ее нежно, плавно, страстно, постепенно увеличивая силу и глубину проникновений.       Их энергии соединяются, скручиваются, оседая на теле сладкой дрожью. Воланд тяжело дышит, вонзаясь в нее быстрее, резче с каждым глубоким-грубым-резким толчком. Упругая грудь, подпрыгивает от каждого яростного движения, пока он размашистыми толчками выбивает из нее весь воздух, заставляя изгибаться под ним. Виктория вскидывает бедра, тянется рукой туда, где он в не проникает. Раскрывая пухлые губы, она вытекает на его член, чувствуя приближения оргазма. Вся натягивается, будто струна, надламывается, не в силах выдержать напора, с которым он в нее проникает. Кровь пульсирует в висках, а перед глазами будто взрывается сверхновая, и яркое, неизведанное чувство накрывает ее с головой, вонзаясь в самое сердце.       В тот момент, когда его глаза встречаются с ее, она понимает — она любит. Любит его всей душой и сердцем. В уголках глаз скапливаются слезы, когда от накрывшего ее тела оргазма Виктория содрогается, выстанывая его имя.       Финальный толчок — болезненный, глубокий и она кончает снова, липко и мокро пульсируя вокруг члена. Ее тело ей будто и не принадлежит вовсе. Ведь сейчас она неестественно выгибается под ним, дрожащими пальцами цепляясь за гладкий шелк.       Воланд изливается в нее со сдавленным стоном, охваченный тягучим жаром, прокатившемся по всему телу раскаленной волной. Запрокинув голову, шумно выдыхает, обнажая перед ней чувства — показывает себя настоящего.       Медленно покидает ее тело, занимая свободную половину кровати.       — Иди ко мне, — тянет ее обмякшее тело на себя, целуя во влажный висок. — Все хорошо?       — Да, — Виктория слабо улыбается, кладя голову на его грудь. Переворачивается на бок, поджимая под себя ноги, чувствуя, как из нее вытекает влага, смешанная с его семенем.       — Это было... Вау!       Воланд глухо смеется, поглаживая ее талию.       — Так значит, секс с дьяволом оправдал ожидания?       — Определенно.       Дьявол встает с постели, зачесывая прилипшие пряди ко лбу. Нагота его не заботит, потому он идет к Виктории, подхватывая несопротивляющуюся девушку на руки.       — Куда мы? — обвивает его шею, целуя в уголок губ.       — Как насчет прохладной ванны?       — Отличная идея. Я не против остудить тело.       На стеклянном столике два резных бокала из чистого хрусталя — а в медном ведерке с колотым льдом запотевшая бутылка шампанского. Здесь же, на бархатной черной ткани — острый кинжал, инкрустированный драгоценными камнями.       Виктория усаживается на теплый бортик, закидывая ногу на ногу, пока дьявол наполняет бокалы шипящим напитком. В руке блестит кинжал, переливаясь белым и желтым золотом. Одно касание и капли алой крови падают в бокал, нитями растворяясь в изумрудной жидкости.       — Пей, — тоном, не терпящим возражений, Воланд протягивает ей наполненный бокал. — Это даст тебе сил.       Виктория покорно принимает бокал из его рук, и в момент касания пальцев по коже проносится всполох темной энергии. В ее глазах немой вопрос, и Воланд, заправив прядь ее шоколадных волос за ухо, объясняет:       — Хоть ты и происходишь из древнего рода ведьм, некогда населявших этот город, твоих сил недостаточно, чтобы пережить ночь любви с дьяволом без особых последствий для твоего организма. И как бы грубо это не звучало, твое тело нуждается в подпитке. Я все тебе расскажу, сердце мое, но чуть позже. А сейчас я хочу, чтобы ты выпила моей крови.       — Воланд, я...       — Тшш! — большим пальцем дьявол очерчивает контур пухлых губ. — Прежде чем ты произнесешь это вслух, я хочу, чтобы ты была уверена в правильности своего выбора. Если скажешь да, если согласишься стать моей, пути назад не будет. Я даю тебе выбор, который определит твое будущее. Со мной или без меня — твоя жизнь уже не будет прежней. Ты не будешь прежней.       — Я знаю, чего хочу. — Виктория осушает бокал в два больших глотка, отставляя пустой сосуд на стеклянный столик. Перекидывает ногу через черных бортик, погружаясь в водную гладь, усеянную лепестками роз. — Сейчас я хочу тебя.       «Будто одного безумного, горячего и смертельно опасного раза было недостаточно». — проносится мысль в ее голове.       Все же кровь дьявола вдохнула в нее жизнь, усилив желание.       Воланд следует ее примеру, погружаясь в воду. Притягивает к себя для поцелуя, горячим языком раскрывая пухлые губы. Близость с ним пьянит сильнее вина, и Виктория обвивает руками его шею, углубляя поцелуй       — Кровь, — хрипло шепчет дьявол, прерывая поцелуй. — Кровь всегда сказывается.       Разворачивает ее к себе спиной, сжимая ягодицы. Мокро шлепает по ним, а затем закидывает ее ногу на теплый бортик, раскрывая.       Виктория в томлении изгибается, потираясь о член, что скользит между ягодиц.       — Расслабься, — вжимается в нее сзади, обхватывая талию. Головкой растягивает вход, срывая ее судорожный вздох, а затем входит, одним плавным толчком, замирая. Целует шею, губы, скулы, прижимаясь теснее. Массирует грудь, перекатывая чувствительные соски, а Виктория тает в его руках, откидывая голову на его плечо.       Эмоции управляют ее телом.       Чувства управляют ее телом.       Он управляет ее телом.       — Это похоже на сон? — перекидывает ее волосы через плечо, обнажая спину. Заводит руку между ног, массируя клитор двумя пальцами.       — Прошу, мессир, умоляю...