The King's Mate | Пара Короля

Хотя Се Лянь и Хуа Чэн начали свое путешествие верхом на лошадях, на самом деле они ехали на них только первый день, а со второго дня сидели в карете. Таким образом, путешествие было гораздо более комфортным, чем то, через которое прошел Се Лянь во время своей первой попытки добраться до Гуйши. Возможность путешествовать с парой рядом, в удобной карете, зная, что дети в безопасности и ждут их возвращения, и что о них заботятся, была настоящим благословением для его нервов. После нескольких дней путешествия по лесу это даже стало немного скучно, ведь пейзажи всегда были одинаковыми, и Се Ляню не приходилось напрягаться, чтобы добраться до следующего убежища по сломанному компасу. Поэтому то, что на этот раз путешествие не было скучным, стало положительным моментом для Се Ляня, и он очень хотел, чтобы так продолжалось до самого Гуйши. Однако все пошло не так, как хотелось бы Се Ляню. Самое неприятное в этом инциденте состояло в том, что он произошел всего в нескольких днях пути от Гуйши, и они почти добрались до него. Течка обрушилась на Се Ляня ни с того ни с сего. Может, и были какие-то едва заметные признаки ее начала, например, Се Лянь чувствовал себя очень привязчивым и ласковым, но поскольку Хуа Чэн сидел рядом с ним в карете и был слишком снисходителен, чтобы обнимать Се Ляня по своему желанию, чувство отчаяния или постоянной нужды в нем не возникало, а значит, и предупреждения о приближении течки не было. Однако его состояние стало очевидным, когда Се Лянь почувствовал невероятный жар и, к его ужасу, начал течь. Хуа Чэн, конечно же, тоже понял, в каком затруднительном положении оказался его омега, и приказал полностью очистить ближайший трактир, на который они наткнулись. Се Лянь лишь смутно помнил, что произошло после того, как они прибыли в трактир: там была суматоха, но он точно знал, что в итоге его отнес альфа на руках в отдельную комнату. Если он правильно помнил, его даже укрыли от посторонних глаз, хотя подробности этого были слишком расплывчаты, чтобы он мог вспомнить их отчетливо. Сейчас, выходя из непонятного состояния, он чувствовал себя невероятно расслабленным и спокойным. Но с каждой минутой его разум прояснялся, и он быстро осознал все последствия и катастрофические последствия. Ведь из-за своего яда Хуа Чэн очень строго следил за их физической близостью. Конечно, Се Лянь не мог не забеспокоиться о психическом состоянии Хуа Чэна, когда его разум пришел в норму. Однако Хуа Чэн выглядел довольно расслабленным: он лежал рядом с Се Лянем, поглаживал его руку и улыбался, когда Се Лянь повернулся, чтобы посмотреть на свою пару. — Прости меня, — сказал Се Лянь, чувствуя невероятное раскаяние за то, что заставил мужа пережить такой стресс. Если бы его тело могло хотя бы подождать, пока они доберутся до дома... — Тебе не за что извиняться, — вздохнул Хуа Чэн. — Как я... то есть как ты... справился... с этим? — спросил Се Лянь и покраснел от своего неловкого вопроса. К счастью, Хуа Чэн понял его. — Я не заботился о тебе так тщательно, как должен был бы, будучи твоей парой, и прошу прощения за это, — начал он и не смог посмотреть Се Ляню в глаза. Это показалось ему довольно трагичным, и он сместился, чтобы Хуа Чэн смог посмотреть на него. А когда тот это сделал, то весело хмыкнул. — Если я не могу извиниться за свою течку, то ты не можешь извиниться за то, что пытаешься меня уберечь, — сказал Се Лянь, не удержавшись от смешного высказывания. — Хорошо, но я помог тебе, в основном используя свои руки. На случай, если они вспотеют, я надел перчатки, чтобы подстраховаться. Вначале тебе не понравились мои методы, — объяснил Хуа Чэн, в глазах которого появился озорной блеск. — Оказывается, во время течки ты гораздо игривее, чем я ожидал, — усмехнулся Хуа Чэн. — И легко поддаешься манипуляциям. Это было невыразимо восхитительно. Думаю, вначале ты пытался доминировать, но после того, как я напомнил тебе, кто из нас двоих альфа, ты невероятно послушно последовал моему примеру. Например, ты очень хотел, чтобы я был в тебе, и ты был очень властным в этом. Но ты также очень чувствителен, поэтому сдерживание и дразнилки имели практически тот же эффект, что и обычный секс, по крайней мере, в течение первых двух дней. После этого ты стал немного более тревожным, что было... душераздирающе. Тогда я достал свои перчатки для верховой езды и... ну, знаешь, попытался сделать это таким образом, но, думаю, для тебя это было недостаточно глубоко. Мне повезло, что я нашел то место, которое... которое заставило тебя забыть о недостаточной глубине, прежде чем ты успел сильно разозлиться на меня. Однако ты заставил меня держать руку внутри до конца твоей течки и больше не позволял мне просто дразнить тебя. Я прижимался к твоей груди чаще, чем следовало, так что скажи мне, если что-то покажется тебе неправильным, хорошо, гэгэ? — закончил Хуа Чэн с интересной смесью смущения и ненависти к себе. Се Ляню было неприятно видеть такое выражение на лице Сань Лана, но и врать ему он не хотел. Поэтому он неторопливо проверил, нет ли неприятных ощущений в груди, но там было лишь легкое покалывание, к которому он уже успел привыкнуть от поцелуев Хуа Чэна. Однако ощущать это на груди, особенно на сосках, было очень интересно и даже приятно, так что он невольно сжал бедра вместе. Чувство легкого стыда за свое внезапное возбуждение, которое появилось сразу после того, как его возбуждение закончилось, заставило его покраснеть и внутренне выругаться на себя. Но, по крайней мере, он мог облегчить беспокойство своего альфы. — Кроме обычного покалывания, ничего нет. Угх... Сань Лан, я доставил много хлопот, что пришлось пить этот чай? — спросил он, пытаясь отвлечься от все еще затаившегося возбуждения. — Не много, — рассмеялся Хуа Чэн на неожиданный вопрос. — Но, как я уже говорил, ты вел себя очень хорошо, когда я сдерживал тебя, ты делал то, о чем я тебя просил. В том числе и выпитый чай. — Что именно ты имеешь в виду, когда говоришь, что сдерживал меня? — не удержался от вопроса Се Лянь. — Ну... как я уже говорил, ты был довольно настойчив, когда я не давал тебе то, что ты хотел, когда ты этого хотел, поэтому мне действительно пришлось привязать твои руки и ноги к столбикам кровати, — ухмыльнулся Хуа Чэн. Посмотрев на столбики, Се Лянь действительно увидел, что с каждого из них свисают шелковые ленты. Он также заметил выброшенные на пол перчатки, которые, как ему казалось, он вообще не замечал. Состояние этих перчаток было просто ужасающим. Несмотря на это, Се Лянь не мог не чувствовать себя немного обеспокоенным. — Не могу поверить, что мое тело получило возможность испытать то, чего так жаждал мой разум, — проворчал он и бросил взгляд на Хуа Чэна. Он хотел побудить Хуа Чэна к повторному выступлению, ведь его разум тоже присутствовал, но ему показалось, что альфа смотрел на него скорее с жалостью, чем с чем-то еще. К сожалению, рассказ Хуа Чэна о течке вызвал у него любопытство и возбуждение, которое все еще кипело в нем. Ведь Хуа Чэн никогда раньше не связывал его, и он солгал бы, если бы сказал, что не захотел попробовать. «Мой альфа выглядит таким гордым от того, что смог сделать меня податливым», — подумал Се Лянь, внутренне усмехнувшись. Хуа Чэн с удовольствием бы с ним поиграл, и он не мог решить, стоит ли ему ужасаться отсутствию приличий в том, что он даже в мыслях не допускает подобных вещей, или же радоваться возможностям, которые открываются перед их будущей близостью. В конце концов, между ними не было необходимости в соблюдении приличий, и он решил, что будет чувствовать себя в восторге. — Сань Лан, не мог бы ты снова связать меня и показать, как ты со мной справился? — попросил он, надеясь, что его желание передастся через их связь. Хуа Чэн лишь на мгновение растерялся, а затем вздохнул с поражением. — Ты ненасытен, — обвинил он Се Ляня, на что тот лучезарно улыбнулся. Хуа Чэн еще раз вздохнул и, взяв омегу за руку, обмотал его запястье шелковой лентой, все еще висевшей на столбике кровати, после чего продолжил делать то же самое с другими конечностями пары. Закончив, Хуа Чэн встал рядом с кроватью и внимательно посмотрел на Се Ляня. Несмотря на то, что он хорошо знал своего альфу, Се Лянь не мог не чувствовать себя беспомощным, так как был обездвижен, и даже немного запуганным и маленьким. Но больше всего его волновало то, что альфа сделает с ним дальше. Хуа Чэн начал медленно проводить пальцами по телу Се Ляня, уделяя особое внимание его соскам и интимным местам. Се Лянь моментально начал извиваться и, наконец, осознал, насколько он обездвижен. Это немного расстраивало, но одновременно он испытывал истинное удовольствие от того, что находится во власти своего альфы. Это была интересная смесь эмоций. Когда Се Лянь почувствовал себя настолько возбужденным, что был уверен, что вот-вот кончит от одних только ласк, Хуа Чэн полностью убрал руки, заставив Се Ляня отчаянно заскулить. — У меня появилась идея, — ухмыльнулся Хуа Чэн, развернулся и ушел в другой угол комнаты. Оказавшись в одиночестве, Се Лянь явно не думал о том, что попросит его связать, и, хотя ему не очень нравилось чувствовать себя уязвимым и беззащитным без альфы рядом, ему было любопытно, что придумал альфа. Казалось, прошла целая вечность, когда Хуа Чэн наконец вернулся, но на этот раз он был таким же голым, как и Се Лянь. Кроме... ткани? ...которая полностью закрывала член альфы. — Я не знаю, как это сработает на практике, поэтому я выйду из тебя до того, как кончу. Но ты должен пообещать, что дашь мне знать, когда почувствуешь покалывание внутри, — потребовал Хуа Чэн, положив руку на живот Се Ляня. Се Лянь почти не мог поверить в свою удачу и быстро кивнул. Он был так счастлив, что его альфа придумал такую креативную идею, что омега даже потерял дар речи. Сам Се Лянь никогда бы не додумался до такого, но, оглядываясь назад, можно сказать, что это было самое логичное решение! По правде говоря, Се Лянь так хотел попробовать метод своего альфы, что не удержался и раздвинул ноги настолько широко, насколько позволяли ленты, отчего Хуа Чэн добродушно захихикал. — Не терпится, да? — спросил он и расположился там, где надо. Се Лянь только кивнул и толкнулся бедрами вперед. К счастью, Хуа Чэн не заставил ждать и осторожно вошел в него. Ощущать ткань вместо кожи альфы было немного неприятно, да и ощущения были не такими приятными, но поскольку это был пока единственный способ сделать все правильно, Се Лянь с радостью согласился бы на это, чем на то, чтобы не делать этого вообще. Правда, в глубине души он подумал, что этот способ может сработать только сразу после его течки, когда он будет выделять много смазки и уже будет... ну, в общем, хорошо использован. В таких обстоятельствах ему уже было немного не по себе, поэтому он быстро понял, что это не может быть их новым стандартом. Поэтому он знал, что должен извлечь из этого как можно больше пользы; кто знает, когда Хуа Чэн снова сможет быть с ним вот так? Не обращая внимания на легкий дискомфорт, который доставлял материал ткани, Се Лянь закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы альфа, наконец-то, оказался внутри него после столь долгого времени. Он, конечно же, не утратил своего мастерства и уже через несколько мгновений превратил Се Ляня в мяукающее месиво. Однако его переполняли противоречивые эмоции. С одной стороны, ему очень хотелось прикоснуться к альфе, взять его за плечи, ощутить его пресс и погладить по волосам, но, с другой стороны, ему было приятно, что он не может делать то, что хочет, что он может наслаждаться только тем, что дает ему Хуа Чэн. Он чувствовал, что эта загадка немного мешает ему, но, поскольку он все равно не мог мыслить ясно, это не имело значения. Просто все стало еще более... напряженным. В какой-то момент Се Лянь закричал «еще», имея в виду, что хочет больше контакта кожа к коже, поскольку его альфа по-прежнему стоял на коленях между его ног и склонялся над ним, не касаясь его. Однако вместо того, чтобы дать ему то, о чем просил Се Лянь, Хуа Чэн просто увеличил силу своих толчков, что заставило Се Ляня забыть о том, о чем он изначально просил. Не помогло и то, что его альфа в какой-то момент начал потеть, о чем Се Лянь знал, потому что время от времени часть пота капала на его кожу, создавая покалывание в случайных местах по всему торсу. Каждый раз, когда это происходило, Се Лянь не мог не вздрагивать, ведь это был такой приятный контраст с его перегретым телом. Вскоре после того, как Се Лянь почувствовал, что все его тело стало сверхчувствительным к каждой капле пота и каждому дыханию Хуа Чэна, он ощутил покалывание даже внутри себя. Это было настолько неожиданно и одновременно странно и приятно, что в тот же миг Се Лянь достиг оргазма.