The King's Mate | Пара Короля

Когда Се Лянь пришел в себя, было уже темно; только несколько свечей горели, чтобы он мог видеть окружающее. Хуа Чэн лежал рядом с ним, уютно обнимая Се Ляня. — Ты проснулся? — негромко спросил Хуа Чэн. — Нет, — вздохнул Се Лянь и еще глубже зарылся в объятия своего альфы. Его ответ вызвал у Хуа Чэна хихиканье. — Дянься повезло, что он проснулся так поздно. Иначе нам пришлось бы срочно отправляться в путь, — сказал Хуа Чэн с раздражением, хотя на самом деле ему было очень весело. — Правда? — зевнул Се Лянь. — Такой могущественный император позволяет своим подданным торопить себя? — Только для того, чтобы они от меня отстали, — усмехнулся Хуа Чэн и поцеловал Се Ляня в макушку. — Как долго я был в отключке? — спросил Се Лянь, закончив мурлыкать. — Около шести часов, плюс-минус. Я бы забеспокоился, если бы твое дыхание не было таким явным. Услышав это, Се Лянь не мог не почувствовать себя немного виноватым. После занятий любовью, казавшихся ему такими же интенсивными, он обычно терял сознание. Тем не менее, это не переставало его смущать. Ведь он все еще был грязным из-за течки, и последний раз, конечно, не помог ему в этом. Хуа Чэн постарался отмыть его, но это имело свои пределы. Се Лянь очень хотел смыть с себя весь пот и... другие жидкости. — Давай примем ванну, — сказал он, не делая никаких движений, чтобы встать. — Конечно, — ответил Хуа Чэн, также не двигаясь с места. Так они и продолжали обниматься еще некоторое время, укоряя себя за то, что не могут отпустить друг друга. Но в конце концов желание снова стать чистым стало настолько сильным, что Се Лянь не мог больше его игнорировать, и они все-таки выбрались из постели. Вода была прохладной, но это не помешало Се Ляню как следует проснуться, и когда он выбрался из маленькой деревянной бадьи, Хуа Чэн уже был готов, он обернул полотенце вокруг омеги. Альфа принялся насухо вытирать пару, и тот даже поблагодарил бы свою пару, если бы тот не прикоснулся губами к левой половинке попы Се Ляня и не надул воздух. Вместо этого он просто завизжал, как трехлетний ребенок, и ударил своего альфу за наглость. Се Лянь знал, что в ответ получит лишь наглую ухмылку. *** Ранним утром они продолжили свой путь в Гуйши. Из-за течки Се Ляня они уже сильно отставали от графика, поэтому нужно было хотя бы попытаться наверстать упущенное. Несмотря на все попытки, они прибыли в Гуйши только через три дня. Как только день прибытия стал известен всем, Хуа Чэн отправил одного из стражников вперед, чтобы тот сыграл роль гонца и сообщил всем в Гуйши, что король прибудет именно в этот день. Поэтому на обочине главной дороги собралась огромная толпа, чтобы поприветствовать их должным образом. Перед въездом в город Хуа Чэн и Се Лянь снова сели на коней и поехали впереди свиты, сопровождаемые двумя знаменосцев, по одному с каждой стороны: у Хуа Чэна — флаг Уюна, а у Се Ляня — флаг с эмблемой правления Хуа Чэна. Жители Гуйши приветствовали их громкими возгласами и теплыми словами. Обычно Се Лянь чувствовал себя неловко, зная, что внимание в основном направлено на его мужа. Однако в этот раз он подумал, что реакция людей была бы весьма разочаровывающей. В конце концов, на последнем этапе путешествия его заставили надеть менее удобную одежду, чтобы он мог показать себя на людях в наряде, подходящем королевской паре. К слову, Хуа Чэн тоже переоделся в более королевскую одежду, чем обычно, так что, по крайней мере, Се Лянь страдал не один. И, если честно, ему очень нравилось, как выглядит его муж в этой одежде: властно и сурово. Се Лянь подумал, сможет ли он убедить своего альфу надеть этот наряд, когда ему снова придется приковывать Се Ляня к кровати. Се Лянь заметил, что его мысли ушли в совершенно неподходящее русло, только когда Хуа Чэн бросил на него довольно явный косой взгляд. И хотя это был озорной взгляд, Се Лянь не мог не чувствовать себя крайне неловко из-за того, что его похоть передалась Хуа Чэну через их связь. Поскольку они были на людях, он изо всех сил старался изобразить смущение, но, несмотря на все усилия, краснел. К счастью, вскоре они подъехали к воротам дворца, и стражники с глубоким поклоном приветствовали их, после чего открыли перед ними ворота. После того как они прошли через ворота, на главной дороге оказалось гораздо меньше людей, чем за воротами, что было вполне ожидаемо. Однако в конце дороги, на нижней ступеньке лестницы, ведущей в тронный зал, стояли Жое и Эмин, а также демоны, которых Хуа Чэн привел из Яоши. Увидев своих детей после стольких дней разлуки, Се Лянь чуть было не помчался на лошади к все еще слишком далекой лестнице, но сумел сдержать себя. Вместо этого он отвлекся, оценив, сколько людей было набрано за время их отсутствия, и как безупречно выглядел дворец сейчас, по сравнению с тем, когда они только прибыли сюда из Яоши. Наполненный людьми, дворец выглядел гораздо дружелюбнее, и Се Ляню было гораздо легче представить, что он проведет здесь остаток своей жизни... сколько бы времени это ни заняло. Он все еще не мог как следует обдумать, что значит для них с Хуа Чэном быть бессмертными. Им непременно нужно будет еще раз поговорить об этом. Ведь не мог же Хуа Чэн вечно оставаться королем или императором? Да и было ли это его намерением? По мнению Се Ляня, это можно сделать, не привлекая лишнего внимания, учитывая, что он мог менять свою внешность. Однако он сомневался, что Хуа Чэн стремился получить от своего бессмертия именно это. Конечно, Уюн был прекрасен под его властью, но Се Лянь был уверен, что и под властью Жое дела пойдут не хуже. Поэтому Хуа Чэн наверняка захочет в какой-то момент сложить с себя полномочия, верно? Но что он тогда будет делать? Жить как фермер? Как купец? Переедет в другое место и построит совершенно другую жизнь? Эта мысль не нравилась Се Ляню. В конце концов, возможностей было бесконечное множество, и только сам Хуа Чэн мог сказать ему, что именно он задумал для их будущего. К тому же, он слишком далеко заглядывает в будущее. Все всегда может измениться, люди могут в один прекрасный момент невзлюбить Хуа Чэна и выступить против его правления. В таком далеком будущем было слишком много непредсказуемых вещей, и размышлять об этом сейчас не имело никакого смысла. Единственное, что Се Лянь знал наверняка, — это то, что он согласится со всем, что захочет сделать его пара. Пока они вместе, Се Лянь знал, что и он может быть счастлив.