The King's Mate | Пара Короля

Прошло немало времени, прежде чем Се Лянь успокоился. Когда он наконец пришел в себя, то понял, как поздно уже было. Он еще несколько раз похлопал Тяньма, пообещав вернуться завтра, и собрался уходить. Но как только он обернулся, то увидел Хуа Чэна, который стремительно быстро вошел в стойло. — Сань Лан, — улыбнувшись, поприветствовал его Се Лянь. Увидев Се Ляня, Хуа Чэн резко остановился и, казалось, немного растерялся. Это продолжалось до тех пор, пока он не разглядел лицо омеги.. — Я почувствовал твое беспокойство. Ты в порядке, гэгэ? — уточнил он, подойдя к Се Ляню и заключив его в объятия. — Со мной все в порядке. Просто не ожидал увидеть Тяньма здесь или когда-либо еще... и не смог сдержаться, — признался Се Лянь. — Но как ты узнал, что я здесь? — спросил он с любопытством. — Разве ты не заметил? — спросил Хуа Чэн, слегка откинувшись назад, чтобы получше рассмотреть лицо мужа. — Заметил что? — спросил Се Лянь, чувствуя себя довольно растерянным. Хуа Чэн весело хмыкнул и ответил. — Как только мы оказываемся на определенном расстоянии друг от друга, появляется легкая внутренняя тяга, которая заставляет меня двигаться в определенном направлении. Так уж получилось, что ты всегда оказываешься в том же направлении, когда я следую за ним. Очевидно, теперь это часть нашей связи, — улыбнулся Хуа Чэн и поцеловал Се Ляня в лоб. С другой стороны, Се Лянь никогда не замечал за собой внутреннего желания идти в каком-то определенном направлении, когда Хуа Чэна не было видно. Обидевшись на свою невнимательность, он поклялся себе, что обязательно исправится. Хуа Чэн на мгновение задержался, чтобы проверить состояние Тяньма. Он был так же недоволен новым шрамом, который получила его драгоценная лошадь, как и Се Лянь, но альфа не был настолько зол, чтобы выдать свои эмоции омеге. Ему все еще казалось, что он должен извиниться за то, что допустил это. Однако, когда он открыл рот, чтобы сделать это, Хуа Чэн посмотрел на него взглядом «не смей», поэтому Се Лянь не стал этого делать. — Но мне все равно жаль, — пробормотал он через мгновение, хотя и в более раздраженной манере, чем полагалось для извинения. Хуа Чэна это ничуть не позабавило, и он строго посмотрел на него. — Никаких извинений, — строго сказал он и снова подошел к Се Ляню. — Давай просто пойдем в наши покои. Они вернулись домой пешком, и Се Лянь получил гораздо больше удовольствия от прогулки по знакомым тропинкам со своей парой, чем ожидал. Он чувствовал себя... умиротворенным. А с Хуа Чэном рядом омега чувствовал себя в полной безопасности. Он понял, что давно не испытывал такого внутреннего покоя, и это казалось ему чуждым. Но чем глубже он погружался в него, тем более знакомым оно становилось. И когда они оказались во внутреннем дворе дома, Се Лянь, наконец, снова почувствовал себя в своей тарелке, как будто его тело не было оболочкой, от которой он отделился, а как будто оно снова было его основой. И это было удивительно. Приняв ванну и поужинав, они отправились в спальню, где Се Лянь заметил, что у него появилось довольно странное желание. Недолго думая, он прикусил губу от смущения, но в конце концов все же повернулся к мужу. — Гэгэ, почему ты краснеешь? — с теплой усмешкой спросил Хуа Чэн, небрежно сбросив верхний халат на кушетку. Се Лянь почувствовал, что краснеет еще сильнее, хотя и понимал, как глупо стесняться таких вещей на таком этапе их брака. Но все же они так долго были в разлуке, что Се Лянь не мог отделаться от ощущения, что ему нужно снова и снова бороться со своей застенчивостью. — Я просто подумал... Я просто подумал, что было бы здорово, если бы... если бы мы могли сегодня спать без одежды? — спросил он и покраснел еще сильнее. Как и ожидалось, эмоция, пробившаяся сквозь связь с Се Лянем, была беспокойством, когда он услышал его вопрос. Однако Хуа Чэн не стал сразу отказывать ему, а, похоже, тщательно обдумал его предложение. Не то чтобы Се Лянь не мог понять опасений Хуа Чэна, ведь не только слюна, но даже пот его пары был ядовит для Се Ляня. А тот факт, что Хуа Чэн не мог контролировать функции своего тела, когда спал, заставлял его с еще большей неохотой соглашаться на подобную просьбу. Несмотря на все это, Се Лянь все равно задал вопрос. Возможно, это было немного эгоистично с его стороны, но он просто чувствовал, что сейчас ему нужна такая непринужденная близость между ними. Он не мог сказать, почему именно; просто в нем было сильное желание воссоединиться со своим альфой в каком-то физическом смысле. В конце концов Хуа Чэн вздохнул с сожалением. — Как я могу отказать тебе, когда ты так надеешься? — проворчал он. — Но пообещай, что разбудишь меня, как только решишь, что что-то не так, хорошо? — серьезно спросил альфа. — Конечно, — улыбнулся Се Лянь и начал раздеваться. Хуа Чэн сделал то же самое, и через несколько мгновений они уже лежали в объятиях под одеялами. Се Лянь не чувствовал себя так комфортно уже, кажется, целую вечность, и ему оставалось только глубже зарыться в грудь альфы. В ответ Хуа Чэн поцеловал его в макушку, отчего омега мурлыкнул, а альфа хмыкнул, хотя Се Лянь не чувствовал никакого веселья в их отношениях — только любовь. *** Следующие дни прошли в хлопотах по сборам и организации. Переезд всех обитателей королевского дворца был нелегким делом. Нужно было учесть не только такие простые вещи, как любимая мебель, но и животных из зверинца. Необходимо было подготовить и запастись едой на несколько дней, а то и недель, причем не только для животных, но и для всех, кто переезжал вместе с королевской семьей: слуг, прислуги, охранников, солдат, других военных — и так далее по списку. Все должно было храниться надлежащим образом, не только еда, но и все лекарства Ши Цинсюаня, и эти две вещи должны были быть легко доступны. Короче говоря, дворец погрузился в хаос. Инь Юй, казалось, знал, что происходит везде и в какое время, но остальные, кто отвечал за сбор вещей, бегали вокруг, как безголовые курицы. Это было поистине незабываемое зрелище. На фоне этого хаоса Бань Юэ и Пэй Су решили принять вызов Юнаня и официально сообщили Хуа Чэну о своем решении всего через день после того, как Хуа Чэн его предложил. Разумеется, это решение привело к еще большему хаосу, ведь военный персонал пришлось разделить, а Хуа Чэн не хотел отправлять детей без целого отряда надежных сопровождающих. Хуа Чэн долго раздумывал, даже спросил мнение Се Ляня, но в итоге было решено, что генерал Ши, генерал Сюаньчжэнь и генерал Наньян, а также значительная часть армии Уюна будут сопровождать королеву Бань Юэ и короля Пэй Су. По правде говоря, времени на коронацию не было: Хуа Чэн просто официально объявил их новые титулы в ходе церемонии, которая длилась не больше палочки благовоний. Но все же титулы были официальными, и позже, когда все уляжется, в Юнане будет проведена настоящая церемония коронации. А затем они отправились в путь, выехав на день раньше всех, кто собирался переехать в Гуйши вместе с королевской семьей. Се Лянь и Хуа Чэн, конечно же, нашли время, чтобы попрощаться со своей квази-дочерью наедине, прежде чем отправить их публично. Се Лянь и Бань Юэ прослезились, а Хуа Чэн протянул Пэй Су довольно крепкое рукопожатие, судя по лицу ребенка. — Если ты не пришлешь нам приглашение на свадьбу, я отрублю тебе обе руки, — пригрозил Хуа Чэн, отчего Бань Юэ и Пэй Су синхронно покраснели. К всеобщему удивлению, Пэй Су кивнул. — Как только мы возьмем под контроль ситуацию в Юнане, я устрою Бань Юэ свадьбу, которую она заслуживает, и обещаю сообщить Вам о дате, Ваше Величество, — смело заявил он. Пока Хуа Чэн отрывисто кивал, лицо Бань Юэ приобрело тревожный оттенок, и она начала бить Пэй Су по руке, корчась и шипя на него. Се Лянь, наблюдавший за этой сценой, подумал, что она выглядит очень довольной. *** Когда все суетились вокруг дворца в самой суматошной манере, какую только доводилось наблюдать Се Ляню, не было времени на сентиментальные прощания с теми, кто решил остаться, потому что слишком многие любили свой родной город, чтобы расстаться с ним, или потому что в городе остались родители, о которых нужно было заботиться. Поэтому приятным сюрпризом стало то, что в день их отъезда весь город собрался на главной улице для масштабного прощального мероприятия. По крайней мере, так сказал Се Ляню Инь Юй сегодня утром. И хотя город, очевидно, решил отпраздновать их отъезд, сам Се Лянь не мог похвастаться такой радостью. Конечно, ему не терпелось воссоединиться со своими детьми, но он хранил очень приятные воспоминания об этом дворце, о своем доме, брачном зале, гнезде, оружейной Хуа Чэна, в которой он жалел, что не бывал чаще... черт, он даже собирался скучать по покоям танцовщиц и банкетному залу. С этим местом у него было связано столько удивительных воспоминаний, что расставаться с ним было очень тяжело. Здесь он впервые встретил Хуа Чэна, открыл в себе любовь к танцам, впервые разделил с альфой свою течку и помог паре пройти через его гон. Именно здесь он влюбился и вышел замуж за свою вторую половинку, здесь он родил ребенка в том самом лазарете, где встретил своего первого друга после того, как его притащили в эту страну в качестве подарка королю. Здесь он вырастил своих детей и сумел сделать это место домом для нескольких других несчастных детей. За последние несколько лет королевский дворец Баньюэ стал для него настоящим домом, и расставаться с ним было очень больно. Конечно, он понимал, что прощается с ним не навсегда: внутренний дворец по-прежнему будет служить им вторым домом. Он знал, что сможет снова пользоваться комнатой для спаривания и ее бассейном, что в любое время сможет навестить место, где выросли его дети. Но прежним это место уже никогда не будет: посещать его — не то же самое, что жить в нем. Так как Се Лянь еще не смирился с отъездом из Баньюэ, он был немного в трауре, когда ехал рядом с мужем по главной улице на Тяньма. Веселые прощания толпы не очень-то подбадривали его. Более того, от этого ему становилось только хуже. К счастью, его пара не боялась проявлять привязанность, даже на людях и даже тогда, когда это было неуместно. Хуа Чэн не мог ничего поделать, ведь они ехали на двух лошадях, но когда он взял Се Ляня за руку, чтобы утешить, это действительно немного помогло. Даже если ему придется покинуть Баньюэ, люди, с которыми он создал эти сокровенные воспоминания, все равно будут с ним. Рядом с ним была его пара, дети уже ждали их в новом доме, а лучший друг ехал где-то позади. Да, было грустно покидать родной дом, но Хуа Чэн построил их новый дом специально для них и для их нужд. В новом доме у них будут новые воспоминания, такие же удивительные, как и те, что уже были у Се Лянь. У них даже снова будут все времена года, так что их маленькая семья впервые сможет испытать множество вещей. И теперь, когда Хуа Чэн успешно закрыл этот странный город демонов, Се Лянь знал, что Гуйши станет гораздо более безопасным и гостеприимным местом, чем во время его первого визита. Люди постепенно придут в себя, когда поймут, что больше не будет похищений с тех пор, как король или... ну... теперь уже император перенес сюда свою резиденцию, и будут утверждать, что это лучшая судьба, когда в Гуйши живет королевская семья. Это, несомненно, заслужит их благосклонность и доброжелательность. В этом отношении, а также в отношении времени, выбранного для переезда, Хуа Чэн, безусловно, принял правильное решение. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Се Лянь с оптимизмом смотрел в будущее, хотя отъезд из дома пока оставлял горький привкус. Но благодаря помощи Хуа Чэна и присутствию детей Се Лянь знал, что в конце концов сможет смириться с этим, попрощаться с жизнью королевской семьи в Баньюэ и принять новую жизнь императорской семьи в Гуйши.