The King's Mate | Пара Короля

Ся Лянь медленно открыл глаза, чувствуя себя крайне разбитым. В то же время, казалось, что он спал очень долго. Несмотря на это, глаза не были слипшимися, и нигде не было покалывания или онемения. На самом деле, он не чувствовал никакой боли, осознал он после нескольких мгновений попыток окончательно проснуться. Ему потребовалось немного больше времени, чтобы понять, почему он вообще ожидал боли, и когда до него дошло, он резко сел, скидывая одеяло и ослабляя халат, чтобы увидеть свой голый живот. Последнее, что он помнил, — это как его порезали и кинули с невероятной скоростью. Если честно, он чувствовал, что, скорее всего, сейчас он должен был бы быть мертв. Но на его животе не было ни раны, ни царапины, ни шрама, ничего, что намекало бы на то, что когда-то там была травма. У него даже не болела голова. На мгновение он почувствовал невероятную путаницу, прежде чем понял, что это, должно быть, был просто кошмарный сон. В конце концов, какой родитель не боится неспособности защитить своих детей перед лицом опасности? Это, должно быть, захватило его тоже. И на самом деле, никак не могло быть реальным такое чудовище, как эта лягушка-аист. Мой разум действительно создал что-то странное, подумал он и невольно рассмеялся, качая головой. Но если его сон был настолько реалистичным, то что было сном, а что — реальностью? Оглядев комнату, в которой он находился, омега понял, что она ему совсем не знакома. Она выглядела так, будто принадлежала королевской семье, но стиль мебели был довольно странным, и ничего подобного Се Лянь никогда не видел. Ся Лянь мог прийти только к одному выводу. Его, должно быть, похитили. Хотя откуда и когда, он точно не знал, и это сильно его беспокоило. Но тот, кто его сюда принес, наверняка не ожидал, что он останется здесь, конечно, нет. В конце концов, никаких кандалов, веревок, ничего, что удерживало бы его на месте. Поэтому Се Лянь встал с кровати, сделав лишь небольшую паузу, чтобы головокружение прошло, и направился к единственной двери, которую он видел в этой комнате. Он открыл ее и вышел наружу. Только тогда он увидел двух стражей, стоящих по обе стороны от двери, оба в черных масках, полностью закрывающих лица, с узкой прорезью на уровне глаз, что было довольно пугающим. Но еще страшнее были рога, торчащие из их черепов. — Извините, — пропищал Се Лянь и тут же отступил назад в спальню, плотно закрыв за собой дверь и заперев ее на все замки. Сердце Се Ляня бешено колотилось, он держал руку на дверной ручке, на случай, если эти — кто бы они ни были — попытаются открыть ее, но ручка не двигалась в течение долгих мгновений, и он в конце концов отпустил ее. Ну, у него точно было объяснение тому, почему его, по крайней мере, не связали. Ся Лянь не совсем знал, что делать дальше, поэтому осмотрелся в комнате. Кроме необычного дизайна мебели, ничего особенно странного ему не бросалось в глаза. То есть, пока он не увидел колено, торчащее из-за стола. Нахмурившись, Се Лянь осторожно обошел стол, не зная, чего ожидать. Однако вскоре он понял, что колено принадлежало человеку. Человеку, которого он знал очень хорошо. — Сань Лан!? — в ужасе закричал Се Лянь, увидев безжизненную, окровавленную фигуру, распростертую на полу. Се Лянь бросился на колени рядом со своим мужем и проверил, жив ли он. Омега выдохнул с облегчением, обнаружив пульс и глубокое, ровное дыхание. Затем он осмотрел Сань Лана, чтобы понять, что можно сделать с его ранами, но очень быстро заметил, что кровь не его. У Сань Лана не было ни единой царапины! Значит, вся эта кровь принадлежала врагу! Се Лянь не мог не ощутить огромную гордость за своего Сань Лана. Однако, если Сань Лана держали в плену в этом месте целый год, то, несомненно, выбраться отсюда будет непросто. Его также беспокоило то, что он не знал, где его дети. Если вся эта история с чудовищем в лесу была сном, то Жое должна быть в безопасности, верно? Но всё это ощущалось таким же реальным, как и всё остальное, что Се Лянь пережил в своей жизни, и он никак не мог понять, где этот сон начался. Они вообще уходили из Баньюэ? Конечно же, уходили. Но действительно ли Эмин был похищен? Он честно не мог сказать. Или может быть, похитили именно Се Ляня, а его дети всё ещё остались в гостинице, в безопасности? Се Лянь надеялся, что так и есть. В любом случае, было очень тревожно, что ни одного из его детей нет рядом. Но по крайней мере, теперь у него был муж! Се Лянь был очень рад, что наконец-то снова обрёл своего Сань Лана! На самом деле, он был так счастлив, что не мог сдерживать своих эмоций и расплакался. Хотя он изо всех сил старался держать себя в руках. Просто было такое облегчение наконец-то снова найти Хуа Чэна, что было трудно не поддаться эмоциям. Через некоторое время Се Лянь успокоился настолько, что понял, что ему, вероятно, нужно переместить Хуа Чэна на кровать. Лежать на таком холодном полу, в конце концов, не очень хорошо. Хотя он и задавался вопросом, почему Сань Лан вообще лежал в такой неудобной позе. Поднять своего альфу было нелегко: он был очень высоким и на удивление тяжёлым, но Се Лянь сумел перенести его на кровать так же, как Хуа Чэн всегда носил Се Ляня. Только с меньшей грацией и большим количеством пыхтения, одышки и пота. Несмотря на это, он бережно уложил мужа на кровать, убедившись, что ему удобно, а затем укрыл его одеялом. Затем Се Лянь понял, что ему нечем заняться до тех пор, пока Хуа Чэн не проснется, и немедленно лёг под одеяло вместе с ним. Он также не мог не прижаться к нему. На самом деле, даже простое стремление удержать руки подальше от мужа становилось настоящим испытанием. Как будто он не мог поверить, что Хуа Чэн наконец-то снова с ним, если не касался его. В конце концов, Се Лянь уткнулся головой в грудь альфы, обнимая его так крепко, как только мог, не причиняя ему боли. Он даже перекинул ногу через Хуа Чэна, чтобы было ещё комфортнее. Его альфа даже промычал во сне, когда он это сделал! Се Лянь действительно очень по нему скучал; его глаза снова наполнились слезами, но он продолжил улыбаться так широко, что у него заболели щеки. Я действительно немного не в себе, понял Се Лянь, но не мог заставить себя заботиться об этом. Его муж вернулся, они оба невредимы… единственное, чего не хватало, — это их детей, но Се Лянь был уверен, что с Хуа Чэном рядом найти их, где бы они ни были, не составит большого труда. Таким образом, он позволил себе немного вздремнуть, просто наслаждаясь возможностью снова прижаться к своему альфе после столь долгого времени. *** Се Лянь проснулся, когда Хуа Чэн вдруг резко сел. Он выглядел довольно растерянным, хотя всего лишь широко раскрыл глаза, как будто увидел призрака. Се Лянь только и мог, что улыбаться, радуясь тому, что наконец-то его Сань Лан рядом и в сознании. Поэтому он сделал единственное разумное действие — крепко обнял своего мужа. — Как же я по тебе скучал! — радостно воскликнул он. Однако вскоре он начал беспокоиться, когда Хуа Чэн не ответил на объятия. После нескольких неловких мгновений одностороннего объятия Се Лянь отпустил его и заставил себя успокоиться. — Сань Лан, что происходит? Где мы? Это то место, где тебя держали в плену? Я хотел тебя освободить, но, похоже, теперь я тоже в плену, — сказал он смущенно, почесывая щеку. Хуа Чэн смотрел на него с недоумением, пока не начал понимать, что говорит Се Лянь. Это было странно, ведь Хуа Чэн никогда не был медлительным. «Неужели его накачали чем-то?» — подумал Се Лянь, его беспокойство за партнера росло с каждым мгновением. — Гэгэ… — прохрипел Хуа Чэн. – Что-нибудь болит? Се Лянь удивленно моргнул, но покачал головой. — Нет, со мной все в порядке. Я просто немного запутался, но нигде не болит, — сказал он, затем вздохнул. — Но что насчет тебя? На тебе кровь! Я предполагаю, что твой противник выглядит еще хуже, но ты получил какие-то травмы? Я не нашел никаких ран, когда проверял тебя, но… — Се Лянь прервался, увидев, что у мужа на глазах появились слезы. — Даже шея не болит? — спросил он, звуча так обеспокоенно и неуверенно; это было невероятно не похоже на него, и Се Ляню пришлось на мгновение замереть перед ответом. — Моя шея? Она совсем не болит. Почему ты беспок… о. Се Лянь провел рукой по шее, пытаясь найти какие-либо царапины или порезы, но нашел только шрам. Шрам был там, где раньше находилась его метка спаривания. Только вот этот укус никогда не оставлял такого глубокого шрама. Се Лянь понял, что это не может быть брачной меткой, нет, это была настоящая связывающая метка. Когда эта мысль пришла к нему, он не смог сдержать накатившую панику. В тот же момент он заметил, как Хуа Чэн физически вздрогнул. — Ты это сделал? — спросил он для уверенности. Хуа Чэнь кивнул, выглядя как выброшенный щенок. Увидев такую реакцию, Се Лянь понял, что может быть абсолютно уверен: их похититель не имел к этому никакого отношения, это сделал его собственный муж. И от этого он ощутил лишь огромную радость. Конечно, ему бы хотелось быть в сознании во время такого события, но Хуа Чэн редко совершал резкие поступки без веской причины, так что злиться на него было бы неправильно. К тому же, разве он сам не решил, что хочет попросить Хуа Чэна поставить ему связывающую метку в тот момент, когда нашел его? — Сань Лан, — вздохнул он с легкой улыбкой. — Тебе следовало подождать, пока я проснусь, — Се Лянь надул губы и игриво ударил его по руке. Однако вместо ожидаемого дерзкого ответа на лице Хуа Чэна появилось выражение боли, и он тяжело вздохнул. — Гэгэ… Мне нужно сказать тебе, почему я не мог ждать, но это будет длинная история. Позволь мне сначала принести тебе что-то поесть и попить, хорошо? — сказал его партнер, пытаясь улыбнуться. Чувствуя легкое замешательство, Се Лянь все же кивнул. Если честно, он был слишком нетерпелив, чтобы ставить еду выше истории Хуа Чэна, но не собирался спорить о том, что казалось столь важным для его мужа. Хуа Чэн встал с постели и, казалось, хотел обнять Се Ляня, но остановился и просто вышел. Как только за Хуа Чэном закрылась дверь, Се Лянь нахмурился. Это было не похоже на него — избегать физического контакта или чураться. Се Лянь точно знал, что Хуа Чэн, если ему позволить, был одним из самых прилипчивых людей на свете. Возможно, он не хотел запачкать Се Ляня кровью, но тот уже обнимал его раньше, так что в этом не было смысла, верно? Се Лянь также не мог представить себе существ, охраняющих дверь. Но если Хуа Чэн мог просто так выйти мимо них, значит, их задача не заключалась в том, чтобы держать их запертыми в этой комнате, не так ли? Возможно, им разрешалось бродить по коридорам, пока эти существа следили за ними? Это была довольно странная теория, и Се Лянь не думал, что его предположение верно. Так значит, они слушались Хуа Чэна? Разве это вообще возможно? Се Лянь чувствовал себя совершенно сбитым с толку, и у него начала болеть голова. К счастью, Хуа Чэн вернулся в комнату быстрее, чем Се Лянь мог предположить, с большой тарелкой, полной баоцзы, и большим кувшином воды. Он поставил тарелку на колени Се Ляня и положил кувшин на тумбочку рядом с кроватью, а затем потянулся за стулом и поставил его прямо рядом с кроватью. Се Лянь очень хотел бы, чтобы Хуа Чэн устроился рядом с ним на кровати, а не сидел на этом стуле так далеко от него, но он понял, что то, что Хуа Чэн собирался ему сказать, было достаточно серьезным, чтобы оправдать такие меры. Хуа Чэн выглядел невероятно серьезным. На его лице не было ни намека на озорство или даже просто улыбку. Однако Се Лянь заметил, что он нервничает и очень переживает, поэтому решил не задавать лишних вопросов и просто позволить ему говорить. Се Лянь откусил кусочек баоцзы и посмотрел на Хуа Чэна с ожиданием. — Это будет звучать безумно, независимо от того, с чего я начну, поэтому позволь мне объяснить с самого начала, — сказал Хуа Чэн и начал объяснять Се Ляню, что произошло в тот день, когда он покинул Гуйши, чтобы вернуться домой.