The King's Mate | Пара Короля

Хуа Чэн работал в Королевской Обители уже несколько дней, и к этому моменту он был уверен, что вероятность того, что что-то случится, пока он охраняет библиотеку, практически равна нулю. Единственное, что происходило несколько раз за день, — это то, что его напарник отлучался в туалет. Но кроме этого Хуа Чэн ничего не делал, а только терял время, стоя без дела. Как обычно, к этому времени часть его духовной энергии осталась в особняке в виде Ша Хуалин. Он заставлял ее раз в два дня гулять по рынкам Окраины Города с любым своим другом, который мог ее позвать, но никто не заметил никаких изменений в этой женщине с тех пор, как Хуа Чэн убил ее и выдал себя за нее. Сегодня она собиралась остаться в особняке и заняться делами, поскольку за все это время никто из персонала так и не появился. Он решил, что их нужно как-то вызвать на работу, но поскольку не знал, как и к кому обращаться, пришлось смириться с тем, что теперь уже неофициально безработные сотрудники заметят, что что-то случилось. Поэтому Хуа Чэну оставалось только полностью сосредоточиться на собственном теле. Он терпеливо ждал, пока его напарник впервые за день отлучится в туалет. Как только охранник скрылся из виду, Хуа Чэн выделил небольшое количество своей полупрозрачной, серебристой духовной энергии и сформировал ее в нескольких пауков. Затем он отправил всех этих пауков ползти через крошечную щель под дверью в библиотеку. И как только все они оказались там, он превратил пауков в единую массу, создав довольно крошечную мышь. Часть его тела превратилась в мышь, и он мог свободно бродить по библиотеке, не опасаясь никаких последствий, если его заметят или, что было маловероятно, схватят. Тем не менее Хуа Чэн с облегчением обнаружил несколько отверстий в нижней части стен, которые указывали на то, что он не первая мышь, побывавшая в этой комнате. Чтобы убедиться в этом, он стал осматривать эти отверстия при каждом удобном случае и в конце концов решил, что стоит потратить некоторое время на исследование этих туннелей. Может быть, он найдет там что-нибудь интересное. Поскольку в библиотеке была еще только одна дверь, которой, судя по количеству пыли на ручке, пользовались нечасто, Хуа Чэн счел за благо создать еще одну группу пауков, чтобы отправить их в библиотеку во время очередного туалетного перерыва своего напарника. Как только все они оказались внутри и достаточно близко к мышке, Хуа Чэн сформировал их в форме своего человеческого тела, хоть и довольно маленького, не больше пятилетнего ребенка. В таком виде Хуа Чэн начал просматривать книги и свитки, хранившиеся в библиотеке, и с радостью обнаружил свиток с планами этого дворца. Он разложил его на полу и внимательно изучил, хотя ничего необычного в этом месте не было. Единственное, что показалось ему странным, — это то, что здесь было всего одно здание, в котором располагались все необходимые для дворца комнаты, в отличие от дворца Хуа Чэна, который представлял собой комплекс из множества зданий. Но эту аномалию Хуа Чэн заметил еще в первый день, стоя на площади. Запомнив все поэтажные планы этого дворца, Хуа Чэн продолжил поиски полезного материала для чтения и в очередной раз добился успеха, наткнувшись на список предыдущих императоров. Как и говорила Яньли, Красный Император действительно был самым первым в списке, но по-настоящему полезной частью было то, что под его титулом был список его достижений, что довольно точно говорило Хуа Чэну о способностях этого Красного Императора, а также о том, что, хотя он и был убит следующим императором, тот, второй, относился к нему с определенным уважением. Иначе он не стал бы так подробно описывать Красного Императора. Хуа Чэн постарался запомнить все перечисленные способности и проверить, сможет ли он повторить хоть одну из них. В конце концов, если он действительно состоял в кровном родстве с этим парнем, то попробовать не составит труда. Поскольку Хуа Чэну не было никакого дела до следующих императоров, он пролистал только последнюю страницу. Однако, увидев название титула нынешнего императора, он замер. Бай Усян? Может ли это быть совпадением? Хуа Чэн чувствовал, что нет. Из того, что он знал о Бай Усяне, следовало, что так генералы Хуа Чэна любили называть этого ничтожного короля Юнаня. Это было просто прозвище, потому что он никогда не показывался в бою, пока все не было кончено. Собственно, предыдущего короля Юнаня называли так же, по той же причине. Хуа Чэн просто решил, что трусость в крови этой семьи. Теоретически об этом прозвище должны были знать только солдаты самого Хуа Чэна. Ну, солдаты и предыдущий король Уюна. Маловероятно, чтобы другой человек, который, так уж получилось, сам был королем, выбрал бы точно такое же имя в качестве своего титула. Конечно, особенности короля, правящего королевством, находящимся в границах территории другого короля, тоже могли послужить причиной для выбора такого имени, но нужно было иметь довольно толстое лицо, чтобы высмеивать себя подобным образом, а Хуа Чэну эта теория казалась неверной. Нет, ему нужно было рассмотреть возможность того, что один из его подданных каким-то образом захватил трон этого Яоши, как Хуа Чэн для себя окрестил территорию внутри барьера. Не успел Хуа Чэн предаться размышлениям, как заставил себя сначала запомнить способности нынешнего короля, а во время очередного перерыва напарника на туалет заставил духовную энергию вернуться и воссоединиться с собственным телом. Разумеется, после того, как он расставил все по своим местам. На следующий день Хуа Чэн решил, что часть его самого будет исследовать туннели, в которые вели мышиные норы, а он в это время будет размышлять над вчерашними находками и одновременно притворяться, что охраняет дверь в библиотеку. Туннели были довольно сложными, и в них легко было заблудиться. Хотя благодаря хорошему чутью Хуа Чэна и его памяти о расположении дворца он прекрасно ориентировался в них. Однако ему показалось странным, что даже после нескольких часов поисков он так и не увидел ни одной мыши. Когда он уже собирался развернуться и вернуться в библиотеку, Хуа Чэн услышал слабый звук чьего-то разговора. Влекомый любопытством, он повел ушами, пока не добрался до мышиной норы, откуда доносились звуки. Конечно, он не был настолько глуп, чтобы выбегать из нее, и лишь рискнул заглянуть в отверстие, спрятав свое тело за стеной. То, что он увидел, было чудовищным. Сама сцена не была слишком красивой: какого-то стражника подвергали физическому наказанию, но что действительно вызвало короткий всплеск паники у Хуа Чэна, так это лицо того, кто наблюдал за наказанием. Он сидел на своем золотом троне, одетый в белые серебристые одежды, с аккуратно уложенными волосами, и безмятежно взирал на происходящее перед ним. При этом на нем было лицо человека, которого Хуа Чэн лично убил много лет назад. Он был невероятно рад избавиться от этого лица и праздновал его смерть, вплоть до того, что хранил череп в своих личных покоях. Что ж. Рога были новыми. «Цзюнь У не имел права оставаться в живых», — подумал Хуа Чэн, тихо зарычав. Его лицо Хуа Чэн не мог забыть, учитывая, как сильно он презирал бывшего короля Уюна. Это лицо олицетворяло все чувства отвращения, ненависти и неприязни, которые он испытывал в раннем подростковом возрасте, и за это время прочно засело в мозгу Хуа Чэна. Хуа Чэн сам отравил этого человека, он чувствовал, как тот заваливается на спину, пока Хуа Чэн держал его в плену. Они несколько раз проверили, действительно ли он мертв, прежде чем отпраздновать его кончину. Единственное, чего Хуа Чэн не сделал сам, — это не создал яд, который должен был убить Цзюнь У. Единственным слабым звеном в его плане было то, что за создание оружия отвечал кто-то другой. В те времена Хуа Чэн почти не разбирался в травах и медицине, больше внимания уделяя совершенствованию своей физической силы и боевых способностей. Возможность убить Цзюнь У таким способом представилась Хуа Чэну спонтанно, и у него не было времени учиться готовить ядовитые снадобья. Поэтому он доверил Пэй Мину выбрать себе надежного помощника. Если он правильно помнил, Линь Вэнь была единственной, кто сделал это. Это означало, что Линь Вэнь была слабым звеном. Это также означало, что Лин Вэнь с самого начала была в сговоре с Цзюнь У. Это также означало, что все это время Цзюнь У был жив и сознательно решил оставить Хуа Чэна под впечатлением, что его убили. Если Хуа Чэн хоть немного понимал, как работает его мозг, то за последние десять лет он планировал что-то грандиозное, чтобы осуществить свою месть. Это вполне соответствовало его характеру: планировать и строить планы, убаюкивая окружающих ложным чувством безопасности. Его нападение на Сяньлэ, несомненно, было частью этого плана. Не было сомнений и в том, что, кем бы ни был бывший король Юнаня, его уже нет в живых. Вполне возможно, что Цзюнь У занял место этого короля после того, как тот привел Се Ляня к Хуа Чэну. Хуа Чэн ничуть не удивился бы, если бы этот поступок противоречил намерениям Цзюнь У и вполне мог быть последним, что сделал сам бывший король Юнаня. Цзюнь У оставалось только сыграть на имени Бай Усяна, и никто бы даже не заметил, что король Юнаня не появился после захвата Сяньлэ. Для Хуа Чэна эта теория имела слишком большой смысл, и он просто нутром чувствовал, что она полностью верна. Но если эта теория была верна, то... тогда его гэгэ был в опасности. И Хуа Чэн совершил огромную ошибку, оставив его во дворце одного на столь долгое время. Разумеется, Хуа Чэн был полностью уверен в боевых навыках своего гэгэ, ведь раньше он сам его спасал. Но он был достаточно разумен, чтобы понимать, что навыки гэгэ мало что значат, когда сталкиваются с силой и способностями императора демонов. Первым побуждением Хуа Чэна было как можно быстрее вернуться в Баньюэ, и ему пришлось очень постараться, чтобы сохранить ясность ума. Поэтому, торопясь вернуться в библиотеку, он старательно сохранял спокойствие и сосредоточился на том, чтобы не заблудиться. А когда его напарник отправился на очередной туалет, он снова призвал к себе духовную энергию. Всю оставшуюся смену Хуа Чэн изо всех сил пытался смириться со своим открытием, а также с тем, что некоторые члены его двора, самые близкие ему люди, помимо семьи, замышляли против него еще до того, как он вступил на трон. Это было неприятно, но как только он почувствовал, что его разум успокоился, он начал планировать ответную атаку.