The King's Mate | Пара Короля

Посещение дома Яньли оказалось на удивление приятным. Поначалу Хуа Чэн не хотел тратить много времени на любезности, особенно с Цзысюанем. Однако второй демон оказался гораздо проницательнее, чем Хуа Чэн думал. С первого взгляда Хуа Чэн и впрямь не думал о нем ничего особенного, кроме того, что он напоминал ему павлина. Однако он с радостью признал, что был преждевременен в своих оценках. Пока Яньли настаивала на том, чтобы приготовить для всех чай, в котором никто из них не нуждался, но который позже все равно всем понравился, Цзысюань остался развлекать Хуа Чэна как своего гостя и рассказывать ему все, что нужно знать о демонической иерархии. — Должен сказать, я удивлен, что никто еще не пытался ничего с Вами сделать. Я ожидал увидеть Вас обезглавленным, как только мы покинем Ваш дом, — вкрадчиво сказал ему Цзысюань. — Думаю, им просто не до этого, — ухмыльнулся Хуа Чэн и откинулся на спинку кресла, скрестив руки. — Хотя я подумываю нанести визит во Внутренний Город. Не просветите ли Вы меня, как туда попасть? — Войти в него для Вас будет самоубийством. Да и для меня тоже, ведь я теперь считаюсь предателем Высшего Сословия. Яньли расстроится, если сын ее лучшей подруги умрет, поэтому я не скажу Вам, — решительно заявил Цзысюань. — Я не настолько глуп, чтобы войти, не переодевшись в другую кожу. Не стоит беспокоиться о моем благополучии, — возразил Хуа Чэн. В конце концов, он был королем и не любил, когда ему отказывали. — Вот здесь Вы уже совершаете первую ошибку. Во Внутреннем Городе каждый знает друг друга. Вас сразу же опознают как лазутчика, как только Вы ступите туда, независимо от того, какое лицо носите. Это была, безусловно, интересная информация. Но это не представляло проблемы. — Ну, по всей Окраине Города бродит множество таких высших чинов. Что, если я просто похищу одного из них и превращусь в того, кого собираюсь убить? — спросил Хуа Чэн, вопросительно подняв бровь. — Вы очень уверены в своих силах, раз думаете, что сможете вот так просто убить одного из них. Но даже если так, демоны из Внутреннего Города все равно будут знать о нем больше, чем Вы. Например, где он живет, кто его родственники, как он себя ведет и говорит, и все эти мелкие детали, которые Вы даже не вспомните, пока будете носить его кожу. — Вы недооцениваете мои актерские способности, — ухмыльнулся Хуа Чэн, все еще спокойный за свой план. — Если они действительно так хорошо знают все привычки каждого жителя, то я просто выберу некоторых из них и проанализирую их поведение как следует, прежде чем завладеть их жизнью. Но демоны Внутреннего Города, должно быть, смертельно боятся чего-то, если их охрана настолько строга, — усмехнулся Хуа Чэн. Услышав это, Цзысюань презрительно скривился. — Нет, они не боятся. Они просто не хотят выходить за рамки. Всех, кто не является чистокровным демоном, они считают ничтожествами и отбросами, которых можно использовать и растоптать. Они не уважают никого, кроме себя, и если Вы осмелитесь выразить иное мнение в какой-либо форме или виде, вас подвергнут остракизму или, если их гордость будет уязвлена, будут охотиться на Вас, пока Вы не умрете. Мне повезло, что мои мнения и поступки никого не волновали настолько, чтобы преследовать меня, но в случае с Вашим отцом все было иначе, — сказал Цзысюань, хотя он явно был не в восторге от того, какой оборот приняла их беседа. — Да, Яньли рассказывала мне об этом. Должен признаться, мне немного любопытно, сколько их там. Похоже, им просто нечем заняться, если они так озабочены делами других. — Конечно, цифры сильно разнятся, но обычно их не больше 500 и не меньше 400. Брови Хуа Чэна взлетели, когда он услышал об этом. — Разве население не должно постоянно увеличиваться? Яньли говорила, что демоны бессмертны. Это неправда? — спросил он, не пытаясь скрыть своего удивления. — Это правда, демоны не могут умереть, если только их не убьют особым способом. Вы правы, полагая, что их число должно постоянно расти, но бывают семейные распри, некоторые демоны решают уйти, а другим в конце концов надоедает жить, и они просят, чтобы их убили. Бывает ревность, перерастающая в убийства, бывают почетные смертельные бои, чтобы разрешить споры, бывают неудачные эксперименты... Да и демоны не слишком-то созданы для того, чтобы часто размножаться. Особенно по сравнению с людьми. Например, демоны плодовиты только в период течки или во время гона, что случается нечасто, — усмехнулся Цзысюань. — О? — спросил Хуа Чэн, почувствовав неожиданный интерес к теме. — Ну, я уверен, вы знаете, что у человеческих альф половой акт происходит очень часто, раз в несколько месяцев. А вот у альф-демонов они случаются только раз в два года, когда они спариваются, и только раз в пять лет, когда повязаны. И, в отличие от людей, зачатие возможно только во время гона или течки. Обычно они выстраиваются в очередь для того, чтобы повязать пару, но не многие демоны разрешают себя повязать, поэтому обзавестись потомством не так-то просто. Уверен, это тоже играет роль в том, что они одержимы идеей сохранения чистоты своей родословной, — с укором закончил Цзысюань. — А как насчет неповязанных демонов? А омеги? — интерес Хуа Чэна только усилился. — У омег есть свои течки, как у альф есть свои гоны; нет никакой разницы в их частоте или чем-то еще. Что касается неповязанных демонов... Ну, чтобы обеспечить потомством подходящую пару, большинство демонов спариваются во время первого гона или течки. Один из плюсов знакомства со всеми жителями Внутреннего Города, заключается в том, что все знают, чье потомство проявит признаки первого гона или течки. Когда у альфы и омеги появляются первые признаки, их помещают в одну комнату, чтобы они провели неделю вместе, и почти всегда они выходят оттуда спаренной парой. В редких случаях, когда семья не участвует в этой практике, или демон предпочитает, чтобы брачная метка исчезла... Не уверен, что правильно помню, но, по-моему, это происходит раз в год? Точно не скажу, — пожал плечами Цзысюань. Не успел Хуа Чэн ответить, как в комнату вошла Яньли, за ней следовал слуга-демон, который нес поднос с чаем. Обменявшись с ней несколькими любезностями, Хуа Чэн наконец-то смог начать разговор о том, зачем он вообще пришел. — В тот день, когда Вы начали меня обучать, Вы сказали, что гибриды демона и хули-цзинь — не редкость, и что известно, на что они способны. Не могли бы вы рассказать мне об этом подробнее? Услышав вопрос Хуа Чэна, Яньли удивленно моргнула, а затем мягко улыбнулась. — Конечно. Как Вы уже должны знать, в Ваших меридианах есть два разных типа магии. Чистая магия — это то, что мы называем демонической нитью, а магия зачарования— это то, что мы называем нитью хули-цзинь. Обычно одна из них развита лучше, а значит, сильнее. Можете ли Вы определить, какая из них у Вас? — спросила она. — Ну, некоторое время после того, как Вы обучили меня, нить зачарования была, конечно, сильнее, но после того, как я перенастроил нить чистой магии, она стала развиваться, и теперь она намного сильнее нити зачарования. Хотя, думаю, я еще не практиковал никакой чистой магии. Честно говоря, я даже не знаю, как это сделать, — признался Хуа Чэн. — В таком случае Ваши способности наверняка будут ограничены лишь четырьмя нашими способностями. Мы уже выяснили, что Вы умеете перевоплощаться, а значит, должны уметь создавать точные копии себя — очень полезный трюк, чтобы сбить с толку преследователей. Что касается двух других, то я никогда не слышала о случаях, когда наши способности к исцелению не передавались потомству, так что, думаю, можно с уверенностью предположить, что у Вас тоже будут такие способности, если Вы захотите узнать об этом больше. Что же касается четвертого... вам просто придется посмотреть, что придет к Вам естественным путем. Любая магия, которую нельзя отнести к чистой магии, будет ею. Хуа Чэну стало интересно, как он сможет научиться делать то, о чем даже не знает, но он решил проигнорировать эту мысль. — Так что же такое эта чистая магия? — спросил он. — Если Ваша демоническая часть сильнее, Вы получите полную свободу действий. Думаю, это одна из причин, почему демоны не хотят иметь ничего общего с гибридами: скорее всего, они будут чувствовать себя неполноценными по сравнению с ними, — усмехнулся Цзысюань. Хуа Чэн ухмыльнулся. — Я бы хотел поговорить об этом в другой раз. А пока меня очень интересуют те способности к исцелению, о которых Вы упомянули, — сказал он Яньли. — Не могли бы Вы научить меня еще раз? Как и ожидал Хуа Чэн, Яньли была более чем готова научить его всему, что она знала о магии исцеления, и на следующий день они приступили к обучению. *** Хуа Чэн провел следующие несколько месяцев, изучая все, что можно было знать о травах: как делать мази и бальзамы, какие травы можно использовать в разных сочетаниях для достижения различных эффектов при разных заболеваниях, какие лекарства можно применять наружно, а какие употреблять внутрь. Он узнал, как напитать травы и камни магией, какие камни особенно восприимчивы к ней, а какие требуют много магии и энергии, чтобы впитать хоть что-то. Он даже узнал, какие функции выполняют разновидности нефрита, если использовать их в качестве проводников. По правде говоря, все это было довольно сложно и утомительно, но Хуа Чэн учился всему с удовольствием и энтузиазмом. Ведь от этих знаний зависело благополучие его гэгэ в случае неосторожной случайности. И действительно, Хуа Чэн был очень талантлив: он быстро разобрался в медицине и даже начал разрабатывать новые комбинации под руководством Яньли. Как только Яньли поняла, насколько талантлив Хуа Чэн, она начала обучать его ядам и их противоядиям, причем на несколько месяцев раньше, чем могла бы, согласно ее собственному заявлению. Это были именно те знания, которые Хуа Чэну было необходимо получить, чтобы подготовиться к самому худшему несчастному случаю, который мог произойти с его гэгэ, поэтому он всегда уделял этим урокам самое пристальное внимание, даже вел записи. В конце концов Яньли призналась, что ей больше нечему его учить, и прошло всего пять месяцев с тех пор, как они начали заниматься. Тем временем Яньли родила ребенка и взяла перерыв на несколько недель, что позволило Хуа Чэну экспериментировать с пленниками, которые все еще содержались в его королевской темнице. Конечно, он и в игорном доме появлялся через день: там было еще много подонков, которые заслуживали того, чтобы стать жертвой экспериментов Хуа Чэна, и ему требовалось довольно много подопытных, если он мог сделать только одну попытку на человека. И хотя идеального противоядия он пока не нашел, ему, по крайней мере, удалось остановить изменение цвета кожи и появление чешуек. Тем не менее все подонки умирали, в основном через три дня. Хотя одному из них удалось продержаться четыре дня после того, как Хуа Чэн плюнул на него. Тем не менее, его исследование все еще не дало результатов. Когда Хуа Чэн чувствовал, что ему нужно отдохнуть от размышлений и исследований, он превращался в черного кота и забирался на любую крышу, с которой открывался хороший вид на город и его жителей. Его целью было вычислить высокопоставленного демона, который часто посещал рынок, и узнать о нем как можно больше, наблюдая за ним. Прошло немало недель, прежде чем Хуа Чэну удалось вычислить конкретного демона, который посещал Окраины Города достаточно часто, чтобы за ним стоило следить, но в конце концов он действительно нашел его. Это была демонесса, меньше Хуа Чэна, но выше его гэгэ, и, в общем-то, привлекательная. Одета она была довольно бесстыдно - с низким вырезом и обнаженными ногами до такой степени, что были видны даже бедра. Некоторое время Хуа Чэн опасался, что она проститутка, ведь это означало бы, что ему придется жить другой жизнью, которую он не сможет имитировать с необходимой точностью, если верить Цзысюаню. В конце концов, он отказывался предавать своего гэгэ, несмотря ни на что. К счастью, демонесса вела себя непристойно лишь до определенной степени, в чем он убедился, когда снова увидел ее на рынке, правда, на этот раз со слугой. Разговор, который ему пришлось подслушать, наводил на мысль о том, что она любит будоражить свою пару, заставляя ее ревновать, одеваться на людях и флиртовать с другими демонами только для того, чтобы «получить удовольствие» ночью. Если Хуа Чэн собирался распоряжаться ее жизнью, то ее пара должна была умереть, подумал он с дрожью отвращения, пробежавшей по позвоночнику. Хуа Чэн мог себе представить, какие отношения связывают этих двоих, и предпочел бы держаться от них как можно дальше. Но он уже потратил столько времени на этого демона, что не мог заставить себя выбрать другую цель. Поэтому он решил сначала овладеть искусством клонирования, а потом уже браться за ее жизнь. Он надеялся, что его еженедельных писем к гэгэ будет достаточно, чтобы семья не беспокоилась о нем. Ему было неприятно разлучаться с гэгэ на столь долгое время, и, хотя он действительно старался изо всех сил научиться всему, что мог, как можно быстрее, он также не хотел рисковать, совершая ошибки или проявляя беспечность. В конце концов, когда он вернется в Баньюэ, ему хотелось хотя бы обнять и прижать к себе своего гэгэ, не боясь случайно убить его в процессе. Оставалось только вздыхать и надеяться, что он скоро все поймет. Конечно, Жое и Эмин наверняка уже сильно выросли за время его отсутствия. Он не мог не задаться вопросом, помнят ли они его. Мысль о том, что их дети, возможно, забыли его за время отсутствия, наводила на него тоску.