The King's Mate | Пара Короля

Хуа Чэн поблагодарил себя за то, что в прошлом внимательно следил за окружающей обстановкой, когда преследовал крысиного демона: он хорошо запомнил дорогу, по которой пришел, и без труда нашел место, где оставил свою свиту несколько недель назад. И конечно же, перед тем как отправиться в путь, он позаботился о том, чтобы изменить свой облик на тот, который был до того, как печать на нем была снята. В прошлый раз он больше обращал внимание на саму погоню, чем на расстояние, которое он преодолел, и, хотя он узнал некоторые деревья с особенно выдающимися формами и был совершенно уверен, что все еще идет по верному следу, его удивило, как далеко в лес завел его демон. В конце концов он нашел широкую дорогу, по которой шел несколько недель назад, и уже собирался вздохнуть с облегчением, как вдруг его нога зацепилась за что-то, и он чуть не споткнулся. Хуа Чэн, конечно, быстро восстановил координацию, но он не мог понять, обо что именно ударился ногой, и это не могло не вызвать у него подозрений. Опустившись на колени, чтобы заглянуть под кусты, Хуа Чэн обнаружил несколько кусков дерева и кинжал, лежащие на земле в грязи. Нахмурившись, он схватил и кинжал, и самый большой кусок дерева, прежде чем снова подняться на ноги. Поскольку сейчас он находился в неглубокой части леса, ему не составило труда разглядеть детали этих вещей. Кинжал действительно был очень грязным, но ржавчины на нем не было, что могло означать лишь то, что он не пролежал там слишком долго. Однако еще интереснее было то, что на основании рукояти был выбит знак отличия самого Хуа Чэна. Честно говоря, Хуа Чэн всегда носил с собой много оружия, когда путешествовал, просто для хвастовства и устрашения. Но поскольку в его путешествиях никто не осмеливался нападать на него, по крайней мере, никто значительный, он не имел привычки пользоваться этим оружием и, следовательно, не был слишком хорошо знаком с ним. Впрочем, оно ему и не требовалось: его ятагана было более чем достаточно, чтобы справиться со случайными бандитами на улицах. Именно поэтому он с первого взгляда не признал этот кинжал своим, но это не объясняло, почему его личные вещи оказались под случайным кустом на краю дороги. Нахмурившись, Хуа Чэн повернулся, чтобы рассмотреть кусок дерева внимательнее, чем обычно. Это было лакированное дерево, черное и блестящее, с серебристыми вкраплениями; несомненно, одна из его личных вещей. Если верить его догадкам, то это, скорее всего, часть шкатулки, в которой раньше хранился кинжал. Если это так, то кинжал должен был быть церемониальным, а не предназначенным для боя. Тогда понятно, почему Хуа Чэн не узнал его с первого взгляда. Ведь последней церемонией, в которой он участвовал, была его собственная свадьба, а этот кинжал там даже не использовался. В любом случае, Хуа Чэну показалось довольно странным обнаружить, что одна из его личных вещей, которая, несомненно, надежно хранилась в тележке, разбита на куски и спрятана под кустом. Оглядевшись по сторонам, он убедился, что рядом с ним действительно никого нет, после чего снова опустился на колени и стал искать под другими кустами. К сожалению, кроме обломков дерева и нескольких колец, он больше ничего не нашел. Очистив кинжал и кольца, Хуа Чэн решил проверить кусты и на другой стороне дороги. Однако то, что он обнаружил, переступив через кусты, повергло его в оцепенение. На земле среди прочих обломков валялось несколько скелетов лошадей. Хуа Чэн не стал пересчитывать скелеты: на вожжах, которые все еще странно держались на черепах, был хорошо виден королевский знак его правления. Как бы ни был опечален Хуа Чэн этим зрелищем, оно также указывало на неотложные дела, на которые ему нужно было обратить внимание. Конечно, ему было интересно, как могло случиться, что эти лошади превратились в идеальные скелеты всего за 2 месяца, и он постарался не упустить этот вопрос из виду, чтобы проверить их в будущем. Однако куда более насущным вопросом было местонахождение его подчиненных. Хотя Хуа Чэн с облегчением обнаружил, что в этом районе нет человеческих останков, это не было гарантией того, что с ними не случилось ничего худшего. И это был самый главный вопрос, на который Хуа Чэн не мог найти ответа. Что же здесь произошло? Очевидно, произошло какое-то нападение. Его кинжал наверняка разбросало по дороге в том хаосе, который, несомненно, здесь произошел. Но кто напал? Когда? И почему? И как им удалось одолеть личную свиту Хуа Чэна, состоявшую из десятков высококвалифицированных охранников? Может, это было просто немыслимое количество бандитов? Может, это были демоны? Остался ли кто-нибудь из них в живых? Если да, то где они? А если нет, то были ли они похоронены? Их съели? Может, это было нападение на самого Хуа Чэна? Стоит ли ему задуматься о предательстве? Или это случайность? Нападали ли и на Гуйши? Или это произошло только за пределами городских стен? Поскольку вопросов у Хуа Чэна было гораздо больше, чем ответов, он решил поискать еще какие-нибудь зацепки в окрестностях, но при этом не терял бдительности, не доверяя тому, что он здесь один, хотя и не мог обнаружить никого и ничего с помощью своих развитых органов чувств. Хуа Чэн продолжал обыскивать местность, пока свет не начал тускнеть, но, кроме оружия и обломков телег и его повозки, ничего не обнаружил. Он также не нашел ни одной зацепки, куда могли исчезнуть его люди. Эта мысль заставила Хуа Чэна остановиться. Исчезли...? Конечно, причиной их визита в Гуйши были необъяснимые исчезновения местных жителей. Однако такие инциденты редко касались более одного человека за раз; за последние несколько лет не было ни одного массового исчезновения, подобного этому. Хуа Чэн не решался установить связь между этими двумя случаями, но в глубине его сознания засела мысль, что, возможно, в городе происходят единичные случаи, чтобы не привлекать к ним слишком много внимания. Возможно, тот, кто или что бы ни совершил эти нападения, был гораздо более безжалостен за пределами городских стен. Если между этими событиями действительно существовала связь, то Хуа Чэн, конечно же, мог винить только демонов. Некоторое время назад он уже решил, что не будет вмешиваться в охоту демонов за едой, но теперь, когда все перешло в личную плоскость, он уже не был склонен игнорировать их привычки. К тому времени, как Хуа Чэн покончит с этим, любой демон, виновный в этом, пожалеет, что родился на свет. *** Прежде чем вернуться на дорогу, Хуа Чэн преобразился в свой любимый облик — очаровательного юноши с яркими глазами и кривым хвостиком. В конце концов, от него не будет никакого толку, если он останется в шкуре короля, если рядом с ним не будет никого из его подчиненных. В конце концов, не было никакой необходимости в том, чтобы кто-то узнавал его. Все будет гораздо проще, если он сможет слиться с обычными людьми в Гуйши. Первым пунктом назначения Хуа Чэна в Гуйши стала захудалая таверна, где он заказал вино и орехи. Его усадили в довольно удачном месте, где он мог подслушать несколько разговоров. За ближайшим к нему столиком обсуждали новый случай исчезновения человека, а за столиком напротив — процессию короля, когда он покидал город. Хотя Хуа Чэну было приятно осознавать, что он произвел на этих людей неизгладимое впечатление, его гораздо больше интересовали недавние исчезновения. Когда подошел официант, чтобы принести заказ, Хуа Чэн остановил его, положив на стол довольно большой кусок серебра. — Сяо-гэ, я недавно в этом городе. Не могли бы вы просветить меня насчет некоторых вещей? — спросил Хуа Чэн со своей самой выигрышной улыбкой. Официант был сравнительно молод, возможно, моложе самого Хуа Чэна, и не похоже, что он долго работал на этой работе, поэтому Хуа Чэн решил, что его легко использовать в своих целях. Официант огляделся по сторонам, но так как его больше никто не звал, он опустился на колени рядом со столом. — Что хотел бы узнать молодой господин? — спросил он, и Хуа Чэна поразило, что он не выглядел таким нервным, каким его выдавал язык тела. — Правда ли, что король собирается превратить Гуйши в столицу? — спросил Хуа Чэн, решив начать с самого простого. — Да, это правда! Он строит здесь свой новый дворец и даже расширил городские стены на севере, чтобы он вместился! Он уже много лет приезжает сюда время от времени, и ходят слухи, что он собирается переехать сюда со дня на день, но официального заявления пока не было, насколько известно, — взволнованно объяснил официант. — Правда? Это так интересно... Интересно, каков король... Вы его уже видели? — спросил Хуа Чэн, чувствуя иронию. — Да, но мне не удалось разглядеть его как следует. Но выглядит он довольно дико. И из того, что я видел, я не могу представить, чтобы у кого-то хватило смелости с ним связываться. Он выглядит страшновато, честно говоря. Хуа Чэн засмеялся. — Может, мне повезет, и я увижу его в следующий раз, когда он приедет. Как думаете, у меня будет шанс? На это официант бурно кивнул. — Уверен, что будет. На самом деле король не такой уж и замкнутый, как все себе представляют. Его часто видели в квартале красных фонарей. Официальная причина в том, что он пытается навести там порядок, но все знают, что это лишь прикрытие для посещения проституток, — сказал официант и заговорщически подмигнул ему. — А разве у него нет пары? — спросил Хуа Чэн бесстрастным голосом. Конечно, нередко люди, состоящие в браке, либо изменяли друг другу, либо соглашались на довольно расплывчатые понятия о верности. Что ж, каждому свое, но Хуа Чэн скорее отрезал бы себе член, чем предал доверие своего гэгэ. — Да, но он никогда не приводил с собой пару, поэтому никто ничего не знает о нем. Мы даже не знаем, кто его пара — женщина или мужчина, и какого вторичного пола. Это большая загадка, и некоторые говорят, что у него вообще нет пары, только гарем, полный прекрасных омег. Услышав это, Хуа Чэн потерял всякий интерес к притворной заботе о короле и решил сменить тему разговора на ту, которую действительно хотел узнать. — Говоря о тайнах, я много слышал о том, что люди здесь исчезают. Это тоже правда? — понизив голос, спросил Хуа Чэн. Услышав этот вопрос, официант замер и опустил взгляд. — Это правда. — Не могли бы вы рассказать мне об этом подробнее? — попросил Хуа Чэн. Его начал раздражать этот официант. — Это... страшно. И это происходит случайно. Иногда мы живем без происшествий больше месяца, но иногда люди пропадают в довольно короткие промежутки времени. Никто не знает, как и почему... Мой младший брат тоже исчез. Я спал в одной комнате с ним, а я довольно крепко сплю, и даже я ничего не слышал и не видел. Я проснулся посреди ночи, но к тому времени его уже не было. Он не выходил на улицу; его ботинки так и лежали на месте. И даже матрас был еще теплым. Я подумал, что он просто вышел в туалет или что-то в этом роде, и понял, что он исчез, только на следующее утро, — объяснил официант, хотя рассказ его заметно расстроил. Для Хуа Чэна это тоже не было новостью: он слышал подобные истории с того самого момента, как на него обратили внимание. — И никто не знает, кто виновник? — тихо спросил Хуа Чэн. Официант покачал головой. — Никто не знает. Некоторые старики говорят, что это дело рук злых духов, и начинают закрывать двери и окна талисманами, но большинство людей считают это бредом. То есть я знаю, что оккультисты существуют, но никто не может сказать мне, что хоть один здравомыслящий человек верит в эти вещи. Злые духи существуют только в сказках, чтобы дети слушались родителей, не так ли? — спросил официант, но не выглядел слишком убежденным в своих словах. Хуа Чэн видел, как мальчика пугала мысль о том, что на свете может существовать кто-то помимо людей. Не успел Хуа Чэн ответить, как другой посетитель позвал официанта, и мальчик вежливо оставил его одного. Посчитав этот разговор не более чем пустой тратой времени, Хуа Чэн быстро выпил вино, съел орехи и ушел, как только смог. Было интересно узнать, что, хотя он не чувствовал ни голода, ни жажды, он все еще мог есть и пить обычную человеческую пищу. Он ожидал, что его вырвет от всего, что он пытался съесть, но не почувствовал ни малейшего дискомфорта. Так, может быть, с ним все будет в порядке, если он позаботится о том, чтобы есть побольше мяса? Может быть, в конце концов, нет необходимости кардинально менять свой рацион, подумал он и почувствовал себя довольно счастливым, когда осознание этого пришло.