Сборник драбблов по ивантиллам

На самом деле, несмотря на то, что Иван следил за творчеством Тилла ещё со времён своей стажировки в агентстве, во время их первой встречи он, к своему стыду, испугался. Конечно, он был взволнован встречей со своим кумиром и был наполнен радужными мечтами о совместной работе, но, попытавшись впервые подойти к Тиллу, Иван был встречен хмурым пронзительным взглядом. И вот так, в одночасье, он решил, что сонбэ его ненавидит. Иван отступил, поджав хвост, и не раз ещё плакался в жилетку Луки, за что получал немалую долю закатанных глаз и лишь каплю сочувствия, и то из-за схожей проблемы у Луки с Хеной. Постепенно, по мере хода работы над проектом, мало-помалу они начали сближаться. Только перед съёмками шестого раунда Иван был вынужден признать, что хмурый вид — это лишь следствие трудоголизма Тилла, вместе с его вечными мешками под глазами. К сожалению, его открытие не избавило от волнения предстоящей сцены поцелуя. До этого первые в его жизни съёмки проходили довольно гладко, но на шестой раунд ушло самое большое количество дублей, чем на все раунды вместе взятые (и, возможно, парочку из них он запорол намеренно, Иван очень и очень неискренне раскаивается). После всё начало меняться в ускоренном режиме. Иван стал приходить на съёмочную площадку со стаканчиком горячего кофе для своего старшего. Он начал делать это в качестве извинения за принесённые неудобства, но продолжил ради лёгкой благодарной улыбки. А затем случилось это… у сонбэ появилась странная привычка прикасаться к нему в самые неожиданные моменты. Будь то легкое похлопывание по плечу или дразнящее растрепывание его прически. Иван не имеет каких-либо возражений по этому поводу, просто не совсем понимает, почему. В самый казалось бы обычный момент, когда он просматривал свои будущие реплики, стоя перед зеркалом в гримёрке, его сонбэ, как гром среди ясного неба, ворвался в комнату с безумным выражением лица. Боясь обернуться, но наблюдая через зеркало, как Тилл начал двигаться в его направлении, Иван был уверен, что сейчас точно получит по лицу, даже если не понимал точно за что (есть ли возможность, что сонбэ узнал про подушку с его лицом?). Но, на удивление, когда он зажмурился в ожидании неизбежного, то не почувствовал ни жгучей боли от пощёчины, ни удара в щеку, да и даже элементарных гневных криков не услышал. Иван почувствовал, как его обнимают. — Всё в порядке, продолжай заниматься своими делами, — тихо пробормотал Тилл. Внезапно мозг Ивана перестал работать. Ему же это кажется, да? Нет никаких шансов, что его старший, в трезвом уме и светлой памяти, ворвался в его гримёрку ради объятий, верно??? Иван чувствует, как лицо Тилла прижимается к нему в районе лопаток, а через пару минут тот уходит репетировать, как ни в чём не бывало. Единственным напоминанием о произошедшем остаётся полностью красное лицо Ивана в отражении зеркала. Он же не сумасшедший? Иван отчётливо почувствовал его прикосновение и тёплые руки на своей талии, так что он не мог это выдумать. Каким-то образом своё недоумение Иван делает проблемой Луки. Пусть выслушивает, он подписал контракт на крови, когда выбрал быть не просто коллегой по группе, а его лучшим другом. Взамен Иван снова получает закатанные глаза. — По крайней мере тебе удаётся побыть с ним наедине. Когда я пытаюсь хотя бы поздороваться с Хеной, Хенву всегда возникает рядом, — Лука недовольно кривится с преувеличенным вздохом. — Это то, что ты заслуживаешь, когда по твоей вине его чуть не придавило аппаратурой, — в отместку за игнорирование своих проблем Иван притворяется полностью незаинтересованным, делая вид, что его лента в соцсети ужасно увлекательна. — Я же извинился! Даже компенсацию предложил! — Лука взмахивает руками. — Порой этого недостаточно, когда у тебя нет совести. Ты ведь в штаны его сестры залезть пытаешься, — Иван отрывает взгляд от телефона, чтобы одарить Луку притворным презрением. — Давно таким моралистом стал? Напомнить, у кого в телефоне с трудом собранный компромат на тебя за все эти годы? — Попробуй, напомнить тебе, кто столько же времени собирал его на тебя? — Чем вы двое занимаетесь? — их перепалку прерывает усталый голос Тилла. — Сонбэ! — Иван и Лука вскрикивают одновременно. Иван сразу же спешит дать оправдание: — Мы, эээ… обсуждаем слишком откровенный наряд Луки в седьмом раунде, — за что получает от Луки злобный взгляд. — Мм, — бубнит Тилл в ответ. Тилл садится на диванчик рядом с Иваном, чего уже достаточно для повышенного пульса, но следом происходит что-то похуже. Его сонбэ ложится на его колени, прикрыв глаза. Иван чувствовал себя настолько неловко, что ему хотелось раствориться на своём месте. Но вместо этого он замер, словно замороженный, даже не смея дышать, пытаясь не выдать того, что его сердце сейчас билось как сумасшедшее. Лука, казалось, заметил его растерянность. Он покачал головой, вставая с места. — Ну, я, пожалуй, пойду. Кажется, Мизи просила помочь с её ролью в девятом эпизоде. Иван моргнул, пытаясь разобраться, что именно Лука имеет в виду. Мизи ведь сейчас с Суа? Но его мгновенно прервало шевеление у него на коленях, он снова ощутил, как его сердце почти готово выскочить из груди. — Расслабься, Иван. Я же не кусаюсь, — сказал Тилл, и в его голосе не было ни малейшего намёка на жесткость. Он говорил мягко, успокаивающе. — Я просто… я не понимаю, почему сонбэ… — начал было Иван, но сразу же запнулся, не зная, как продолжить. Тилл совершенно не стесняясь произнёс: — Кажется, я просил тебя называть меня хеном. Слова его прозвучали с таким серьёзным оттенком, что Иван не мог не почувствовать, как его лицо вновь начинает пылать. Он хотел бы спросить что-то ещё, но снова не знал, как. — А Лука, кстати, как-то необычно себя ведёт. Ты заметил? — Тилл слегка подшутил, будто стараясь снять напряжение. Иван слабо усмехнулся, хотя весь его разум по-прежнему был занят тем, что только что произошло. — Лука всегда необычный. Это ты знаешь, — ответил он, чувствуя, как напряжение потихоньку спадает. Иван почувствовал странное облегчение, но это не уменьшало его замешательства. Тилл снова оказался таким непредсказуемым и таким… близким. Иван, наконец, осмелился выдохнуть и попытаться хоть немного расслабиться. А самое главное, после этого хен выглядел каким-то довольным? Иван сказал бы, даже воодушевлённым.