Your Heart Guardian

— Давай ровно, — Чанбин лишь молча кивнул, крепче сжав руль обеими руками и кинув быстрый взгляд на напарника. Сжимая в одной руке серебристый«дигл», Хёнджин отстегнул ремень безопасности и опустил стекло со своей стороны. Схватился за ручку и высунулся в открытое окно, усевшись на дверь. Чанбин поддал чуть газа, чтобы сократить расстояние между ними и преследуемой ими машиной. Вновь кинул беглый взгляд на друга, но тут же вернул внимание дороге и погоне. У Хвана было всего несколько секунд для того, чтобы подумать. Ли был в машине, поэтому действовать нужно было максимально аккуратно и четко. Минхо не должен был пострадать, на остальных — плевать. Хотя их бы тоже не мешало оставить в живых. О, у Хёнджина к ним столько вопросов. Хорошо бы они были несговорчивыми и выебистыми, пытающимися показать, что не боятся и своих не сдадут. Хван с удовольствием показал бы им, как легко заставить человека говорить. А потом милосердно лишил бы их мучений. Только вот урок мог начаться и в ту же секунду закончится намного раньше — пусть только хоть волос упадет с головы Минхо. За Ли Хёнджин без раздумий всадит пулю в лоб любому. Первый выстрел прилетел в багажник. Второй — в номерной знак. Хёнджин чертыхнулся, перехватил удобнее пистолет и выстрелил в боковое зеркало. Короткий выдох, и очередная пуля разбила заднее стекло. «Только не высовывайся», — пронеслось в голове у Хвана перед тем, как выстрелить в торчащую бритую макушку, которой не хватило места, чтобы спрятаться. Хёнджин приготовился сделать следующий выстрел, но увидел, что через переднее окно пассажирской двери, в машине перед ними, также, как и он, вылез человек, наставив на него оружие. — Вечер перестает быть томным, Бинни! — выкрикнул Хван, не особо задумываясь о том, услышит его друг или нет. За несколько дней до… Хёнджин распластался по кровати звездой и застыл в этой позе, пялясь в потолок. Он все пытался понять, где же так проебался, что допустил чувства. Он, тот, кто вот уже несколько лет сознательно не чувствует ничего, позволил подобраться к своему сердцу и нанести мощный удар по его броне так, что та пошла крупными трещинами. Эмоции — слабость. Они погубят как тебя, так и тех, кто рядом с тобой. Они — твое уязвимое место. Они — ниточки, за которые будет дергать кукловод. А становится марионеткой Хёнджин не желал, потому что… Это слишком больно. Больно терять, больно осознавать вину, свою или чужую, больно отпускать. Чувствовать больно. Хёнджин привычно пытался выключить эти откуда-то появившиеся чувства, но не получалось. Он будто один в маленькой комнате, где единственный источник света — лампочка на потолке, слепящая своими лучами глаза. У его левой руки — выключатель. Хван нажимает, чтобы увидеть хоть что-нибудь перед собой, но тщетно. Ещё одна попытка. И ещё одна. Щелк-щелк. Щелк-щелк. Не работает. Кнопка движется вверх-вниз, а лампочка все не затухает. Даже, кажется, горит ещё сильнее. Чувства ослепляют. Хёнджин вынырнул из омута своих мыслей, отвлекшись на пиликнувший рядом телефон. [L.M. 19:13]: Поднимитесь с Чанбином ко мне [Me 19:13]: Две минуты Хван рывком поднялся с кровати, тряхнул головой, отгоняя последние отголоски непрошеных раздумий, передёрнул плечами и убрал телефон в карман. Подошёл к соседней двери, стукнул пару раз костяшками пальцев. — Босс вызывает, идём, — ждать напарника он не стал и направился к выходу. Чанбин нагнал его уже у лифта. Друг сладко потянулся и с громким и протяжным «а» широко зевнул, сощурив глаза. Хёнджин лишь усмехнулся. Ему нравилась это сторона Со. Когда они не на работе (хотя будем откровенны, свои обязанности они исполняют 24/7, будучи готовыми в любую минуту сорваться по первому требованию), Чанбин позволяет быть себе самим собой — открытым, веселым, с откровенно тупыми, но оттого даже очаровательными шутками. Хёнджин так не мог, попросту не умел. А если когда-то и знал, что это такое, то давно забыл и вспоминать не собирался. Чувствовать опасно. Рядом с таким ярким Чанбином сдержанному и отстраненному Хёнджину было на удивление спокойно. Они были явными противополжностями друг друга, но Со будто бы фонтанировал эмоциями за них обоих, и вся эта «разность» немедленно стиралась. Они слишком многое прошли вместе, чтобы сомневаться в надежности плеча другого, даже если и не обсуждали, что чувствуют. Чанбин прекрасно понимал, что для Хёнджина это сложная и нелюбимая тема, поэтому сознательно ее не поднимал. Действия и поступки бывают куда красноречивее слов. Хван доверял другу и уважал, а в его парадигме мира это практически равнялось дружеской привязанности и любви. — Эх, а ведь почти уснул, — поделился Со, одергивая куртку. — Ты вообще кроме сна и еды о чем-нибудь думаешь? — улыбнулся Хван, нажимая на кнопку лифта. Им необходимо было подняться на самый верхний этаж. — Конечно! О тебе, — промурлыкал Чанбин, склонившись к другу и с широкой улыбкой заглядывая тому в глаза. — Боже, ты отвратителен, — хохотнул Хёнджин, закатив глаза и отодвигая лицо друга от себя широкой ладонью. — Я неотразим! — парировал Со, чуть согнув в локтях руки перед собой, напрягая мышцы. Хёнджин ничего не ответил, лишь покачал головой. Негромкий звонок лифта оповестил их о прибытии на нужный этаж, и разъехавшиеся в разные стороны двери пропустили их в просторный холл. Ноги в высоких армейских ботинках на шнуровке шагнули на бордовый ковролин, ведущий к единственному на этаже кабинету. Сквозь панорамные окна виднелся вечереющий Сеул. Солнце только-только начинало садиться, но уже окрашивало небо в теплые тона розового и оранжевого. С этой высоты глаза были на одном уровне с горизонтом. Возле широкой двери из красного дерева, по обе ее стороны, стояло двое охранников, облаченных в строгие костюмы. Учитывая то, что все здание принадлежало одному человеку, особой необходимости в них не было, но никто не задавался этим вопросом. Каждый играет свою роль, каждый выполняет свою работу. При виде Хвана и Со мужчины уважительно склонили головы. Парни в ответ кивнули и вошли в кабинет. Минхо сидел за своим столом спиной к обретающему краски городу и увлеченно вчитывался в какие-то документы. Хенджин и Со остановились перед ним, невольно, но уже по-обыкновению, застыв в одинаковой позе. Широко расставленные ноги в свободных черных карго, прямые спины в черных куртках, сведенные вместе на уровне паха руки, расправленные плечи в черной ткани футболок. Они, личные телохранители (а Со еще и начальник всей охраны), единственные в этом здании никогда не носили костюмов. Плотная ткань сильно сковывает движения — непозволительная роскошь в их положении, когда в случае малейшей опасности необходимо действовать максимально четко, точно и быстро. Они находились в тишине где-то пару минут. Минхо заговорил, лишь закончив читать очередную страницу, и только тогда поднял голову, откладывая бумажки в сторону. — Чанбин, нужно несколько человек. Пусть возьмут машину, поедут вместе с нами. Со молча кивнул, взявшись за телефон и начиная в нем что-то печатать. — Куда едем? — поинтересовался Хван. — У меня назначена встреча с потенциальным партнером, — Минхо поднялся со своего места, сунув руки в карманы брюк и отойдя к окну. Хёнджин отметил, что Ли выглядит чертовски красиво в этом вечернем свете. Темные волосы лежат небрежно и чуть растрепаны, сквозь них еще пытаются пробраться лучики не до конца зашедшего солнца. Широкая спина обтянута белой тканью классической рубашки, рукава завернуты по локоть и открывают вид на сильные руки — так и хочется оказаться зажатым в их кольце. Крепкие бедра выгодно подчеркнуты классическими брюками, слегка зауженными к низу. Хёнджин позволяет себе отвлечься на вид босса всего на секунду, жадно впитывая его образ весь без остатка. А затем медленно прикрывает глаза, чтобы также медленно распахнуть их вновь. Этого мгновения хватает, чтобы щелкнуть выключатель в его темной комнате, однако лампочка все еще светит — едва заметным, приглушенным светом, но у Хвана нет времени, чтобы пытаться выключить ее совсем. Он займется этим позже. Когда рядом не будет Ли Минхо. Чанбин закончил давать указания своим подчиненным и, убрав телефон, полностью вернул свое внимание к тому, что говорил босс. Кинул быстрый взгляд на друга, лицо которого выглядело отстраненным и сосредоточенным, а взгляд был прикован к фигуре в классическом костюме. — Бан Кристофер Чан, — тем временем продолжал Ли, прекратив созерцать город и повернувшись к телохранителям, — выходец из Австралии, может помочь нам выйти на расширенный рынок. Феликс навел о нем справки по своим каналам, — Минхо кивнул на листы, что изучал до прихода подчиненных, — но накопал чертовски мало. Либо этот парень чист, либо хорошо заметает следы. — Как думаешь, это он копает под тебя? — задал вопрос Хван, намекая на события последних дней. Кто-то очень настойчиво пытается вынюхать любую крупицу информации и подобраться к Ли как можно ближе. — Исключать этого не стоит, — отозвался Минхо, обходя стол и устраиваясь возле него, оперевшись бедрами. — Но я не думаю, что Бан имеет к этому отношение. Он бы не стал работать так грязно и топорно и уж точно не позволил бы нам узнать о том, что он пытается что-то раскопать. — Резонно, — хмыкнул Хван. — У Ликса в этом деле есть какие-то подвижки? — Результатов пока нет, поэтому он ничего не говорит. — Мы усилили охрану у твоего дома, — подал голос Чанбин, — обновили систему видеонаблюдения. Ким тщательно отбирает новеньких, устраивает им сто тридцать кругов психологического ада — для каждого свой. Чужому на твою территорию просто не пробраться незамеченным. Минхо в ответ медленно кивает, выражая этим и благодарность за работу, и признательность за беспокойство. Со умеет чувствовать и сопереживать. — Встреча назначена на восемь вечера, — Минхо вернулся к основной теме разговора, — будет проходить в ресторане, на нейтральной земле. Хёнджин, — Ли поднял взгляд на парня перед с собой, встречаясь с глазами, полными холодной решимости, только вот не понятно, на что именно он решается и к чему готовится, — мне нужно, чтобы ты тщательно следил за теми, кто будет там находится вместе с Баном — как себя ведут, что делают, как сидят, где держат руки. В общем, сам прекрасно знаешь, — Хёнджин молча кивнул, принимая поручение. — Чанбин, ты не сводишь глаз с Криса — отмечаешь даже то, что он ест и что он пьет. — Принято, — отозвался Со. «Кто будет следить за тобой?», — почти сорвалось с губ Хвана, но он успел вовремя себя одернуть. Они вышли из здания втроем, следом за ними еще пять человек. Обе машины представительского класса уже стояли возле входа. — Один с нами, остальные в седан, — скомандовал Со, поправляя гарнитуру на шее. Четверо из группы сопровождения поспешили скрыться в черном автомобиле, стоящем прямо за их внедорожником. Хёнджин уже потянулся к ручке, чтобы открыть заднюю дверь для Ли, когда глаз выцепил крохотную красную точку на белой груди. Времени на осознание не было, в работу вступили рефлексы. Практически навалившись всем телом, он толкнул Минхо в сторону, прибивая к земле. Пуля прожужжала в районе плеча и рассекла нейлон куртки, царапая кожу, но Хёнджин этого не почувствовал. Руки сами выхватили из кобуры пистолет, тело замерло в пружинящем напряжении, а глаза жадно сканировали здания перед собой по выстроенной мысленно траектории пули. Хёнджин привык отключать душевные чувства, а вот физические предпочитал выкручивать на максимум. — Нашел, — произнес он одними губами, когда взгляд уловил едва заметный блеск в окне одного из зданий на противоположной стороне улицы. Как хорошо, что солнце еще не закатилось полностью за горизонт. Все как в замедленной съемке, а на деле — не больше минуты. Хван подорвался с места, уже на бегу бросая: — Бин, Ли на тебе! В наушнике Хёнджин услышал, как Со приказал двоим подчиненным последовать за Хваном и прикрывать. Он особо не скрывается, прекрасно понимая, что промахнувшийся снайпер будет бежать, стараясь улизнуть как можно быстрее. Он приказал сопровождавшим его парням подниматься на крышу постройки, к которой они и направлялись, сам же направился к черному ходу соседнего здания. Пока он бежал, взгляд блуждал по всем закоулкам и укромным местам, но ничего не находил. Все сливалось в единое полотно и не имело очертаний в поисках одной единственной цели. Он не знал, кто стрелял, каков был его план и чего хотел добиться. Хотя, цель-то, конечно, ясна — устранить Ли Минхо, но вот мотив оставался загадкой. Конечно, молодой, амбициозный и уже весьма успешный столичный бизнесмен многим мог не нравиться именно по той самой причине — что молодой, что амбициозный, что уже успешный, однако здесь спектр подозреваемых значительно сужался до тех, кто в принципе способен на мелочную зависть в их сфере деятельности — начинающие и неокрепшие, боящияся оступиться или оступившиеся и провалившиеся в своем деле. Настоящим акулам бизнеса или мало-мальски успешно барахтающимся в этом болоте зрелым деловым людям до Минхо не было абсолютно никакого дела. Они, напротив, старались всячески расположить его к себе, увлечь в партнерство, вкусить свежую кровь и напиться ею сполна. Осложняло то, что Минхо ни под кого не прогибался и всегда знал, чего хочет. И вот этим он уже вполне мог насолить кому-то крайне заинтересованному во взаимном сотрудничестве. И это как-раз таки бы объяснило, как вообще можно было организовывать покушение прямиком на территории жертвы, да еще и используя яркий целеуказатель. Вариант напрашивался один — если Минхо не хотели убить, то определенно точно напугать. Все эти мысли роились в голове Хвана как-то обособлено от всего организма. Все его тело будто распадалось на части, при этом оставаясь единым слаженным механизмом. Ноги мягко переступали, стараясь не издавать лишнего шума в тихом переулке. Руки крепко держали перед собой пистолет, а указательный палец невесомо поглаживал спусковой крючок. Уши (Хёнджин не помнил, когда вытащил наушник, видимо, действуя на автомате) настороженно ловили каждый посторонний звук, лязг или грохот — что угодно, что могло бы дать понять о присутсвии в этом месте кого-то еще. Глаза плавно исследовали местность на предмет постороннего движения, цепляясь за каждый выступ в стене или неаккуратно припаркованный автомобиль. Погодите-ка… Хёнджин приостановился, не отрывая взгляда от старенького тонированного седана с парой вмятин на пассажирской двери и большой царапиной на заднем крыле. Эта машина была слишком приметной даже для подворотни элитного района Сеула. Хван бегло огляделся, они — а он был уверен, что тот, кого он ищет тоже здесь, — находились в тупике, буквальном. Чтобы выйти на параллельную улицу, необходимо обойти весь комплекс зданий, в одном из которых он заметил нападавшего, а для этого — вернуться назад, к оживленной дороге и тротуарам. С каждой минутой Хёнджин все больше сомневался в том, что то было покушение именно на убийство. Действовали слишком непрофессионально, слишком грязно, слишком неаккуратно. Загонять самого себя в тупик? Ждать, что тебя обязательно найдут? Этот человек либо псих, либо преследует какую-то безумную и одному ему известную цель. «Человек» — не тот, кого выслеживает сейчас Хёнджин — первую пешку в шахматной партии. «Человек» — тот, кто сделал свой ход. Пешки ходят на одну клетку. Хван не знал, высматривают ли его из-за тонированного стекла, но прикинув, посчитал, что место, где он сейчас стоял, с водительского сидения практически не просматривается. Какой бы остолоп не скрывался в этом седане, а действовать все же лучше аккуратно. Хёнджин присел и вставил один наушник в ухо. — Парни, — прошептал он, — есть что? — Нашли только винтовку в квартире, — тут же отозвался низкий голос одного из людей Чанбина. — Феликс пробил, сдается посуточно. Хёнджин кивнул, будто собеседник находился рядом. — Пусть Феликс выяснит, кому принадлежит машина, — все также шепотом Хван продиктовал номер и марку автомобиля, а затем добавил: — чую, что наше. Ко мне не лезте, — и снова вытащил наушник, быстро порадовавшись тому, что Чанбина, кажется, в эфире не было. Вот и хорошо, пусть занимается Минхо. Перехватив пистолет одной рукой и пригнувшись к земле, Хёнджин начал сокращать расстояние с серебристым седаном. Обошел его сзади, приблизился к водительской двери. Резко выпрямившись, он с силой ударил по стеклу рукоятью пистолета. Звон осколков, кажется, смешался с испуганным вскриком, но Хван не придал этому значения. Вытянув блокировочную кнопку, он распахнул дверь, тут же за шиворот вытягивая того, кто, схватившись за голову, сгорбился на переднем сидении. Грубо бросив парня на асфальт, Хёнджин припечатал его ногой в живот и склонился, хищно оскалившись. — Ну, привет, — прохрипел он. — Меня ждал?

***

Стерев рукавом куртки редкие капли крови с лица, Хёнджин выпрямился и убрал пистолет обратно в кобуру. Носком ботинка ткнул лежащее перед ним тело куда-то в бедро чисто для проформы — человек с дыркой в черепе признаков жизни подавать не может априори. Откуда-то со стороны послышался топот нескольких пар ног. Хёнджин усмехнулся. Отличная тактика, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. Через несколько секунд поблизости показались люди в полицейской форме. Хван кинул еще один взгляд на холодеющего мужчину и двинулся навстречу стражам порядка, хоть разговаривать с ними особо и не собирался. Хёнджин прошел мимо четырех полицейских, не удостаивая ни одного из них взглядом, и остановился лишь тогда, когда в спину прилетело строгое: — Не двигайтесь и поднимите руки! Губы растянулись в однобокой усмешке. Хван развернулся и, сунув руки в карманы, сделал несколько шагов навстречу направленному на него дулу табельного пистолета. — Я сказал не двигайтесь! — повторил молодой полицейский громче. Хёнджин остановился, не сводя с него глаз. И не обращая внимания на остальное оружие, которым ему угрожали сотрудники правоохранительных органов. — Это вы убили его? — Я. — Ваше имя. — Оно вам ни к чему. — Господин, я вынужден арестовать вас. Одним резким движением Хёнджин выхватил из незастегнутой кобуры пистолет и не глядя выстрелил в сторону троих сгрудившихся в кучу полицейских. Пуля ожидаемо врезалась в асфальт, не задев тяжелые ботинки даже по касательной. — Нет, — отчеканил Хёнджин уже без тени улыбки на лице. — Вы просто сделаете свою работу и оформите тело, как следует, не привлекая к этому меня. Если вы с чем-то не согласны, можете смело звонить суперинтенданту Ли, и он вам подробно объяснит, как быть с трупом человека, который пытался убить его брата. Не дожидаясь ответной реакции, Хван развернулся на пятках и направился прочь из этого тупика. Он не боялся, что ему вдруг всадят четыре пули прямо в спину. Страх, своего рода, тоже чувство и, пожалуй, самое опасное из всех. Территория перед бизнес-центром была оцеплена, а вокруг столпилась кучка зевак, активно о чем-то переговаривающаяся. Среди красно-синих проблесковых маячков затерялись и маркированные фургончики различных телевизионных каналов. Хёнджин поджал губы, не слишком довольный поднявшейся шумихой, и свернул за угол, намереваясь войти в здание с черного хода, доступ к которому был лишь у некоторых лиц. Из-за его не совсем очевидного расположения, здесь полицейская лента отсутствовала, и Хвану ничего не помешало проникнуть внутрь, приложив ключ-карту к электронному замку. Он поднялся на нужный этаж, где они с Чанбином обитали. Хотелось умыться и скинуть куртку, на рукавах пропитавшуюся порохом и следами чужой крови. Разблокировав дверь, он шагнул в комнату и тут же наткнулся на Чанбина, нервно меряющего шагами помещение. Завидев напарника, тот замер, вытянув руку с зажатым в пальцах телефоном и угрожающе сотрясая кулаком в сторону Хвана. — Ты, блять, на связь почему не выходил? — Занят был, — отозвался Хван, невозмутимо стягивая с плеч куртку. Уместив ее на спинке стула, налил себе виски, стоящий здесь же на небольшом прозрачном столике, — я просил парней не лезть. — Про это, — Со выставил указательный палец, — будет отдельный разговор, и не со мной. На кой черт тебе подчиненные, если ты их на хуй шлешь? — Не слал я их на хуй, не перегибай, — отмахнулся Хёнджин, залпом выпивая алкоголь и следом падая на стул. — Просто попросил не лезть, чтобы не мешались. С этим я вполне мог справиться сам. — Ну и как? Справился? — Чанбин упер руки в бока. — Вполне, — пожал плечами Хёнджин и налил новую порцию, — лежит теперь проветривается. Хотя сейчас, наверное, уже упаковали. — Ты его что..? — Чанбину очень хотелось, чтобы он ослышался. — Боже, ну не прикидывайся дурачком, — вздохнул Хенджин, откидываясь на спинку стула и гоняя терпкий виски по дну гранёного стакана. — Я убил его. Со округлил глаза и с минуту смотрел на товарища в неверии. — Ну что ты так таращишься на меня? — Хван устало прикрыл веки, разговор начинал ощущаться болью в районе висков. — Бин, ты дважды был в горячих точках, не первый год работаешь в службе безопасности, да ты, блять, спишь со стволом под подушкой! — щелчком пальцев Хенджин оттолкнул стакан от себя, от чего тот проскользил пару сантиметров по стеклянной поверхности стола. — Поэтому ты сам все должен прекрасно понимать — я устранил угрозу. У Чанбина заходили желваки от того, как сильно он сжал челюсти. В два шага он приблизился к другу и склонился к нему, сжав подлокотники по обе стороны от него. — В том-то и дело, что я не понаслышке знаю, что такое убийство и чужая смерть, — сковзь стиснутые зубы прошипел Со. — А я, по-твоему, только в книжках читал? — Хенджин смотрел с вызовом. — Ты действительно считаешь, что этот горе-снайпер был угрозой? — Чанбин сощурился, пытаясь разглядеть хоть одну эмоцию за каменным лицом. — Его бы все равно убрали, — пожал плечами Хван и отвернулся, скучающе уставившись в окно. — Если не я, так те, кто его нанял. Со взорвался: — Да что ты, мать твою, несёшь вообще?! — он выпрямился, оттолкнувшись руками от стула, и запустил ладонь в темные волосы, чуть натягивая у корней. — Нашелся, блять, Робин Гуд! — Я никого не грабил. — Ты вообще слышишь, что я говорю?! — Слышу, не кричи. — Он винтовку первый раз в руки взял! — Не кричи, Чанбин. — Он промазал даже с оптикой! — Не кричи. — И кровь этого человека теперь на твоих руках! — Хватит орать! — не выдержав, Хенджин вскочил со своего места и повысил голос. — Да, я прикончил его. — Уже спокойнее. — Да, обляпался кровью по самые локти. Но на моих руках ее уже столько, что я вовек не отмоюсь. И я не жалею ни о чем, даже если у этого придурка осталось пятеро детей и целый выводок котят. Он знал, на что шел. Чанбин молчал. Буравил его тяжёлым взглядом, но молчал. А потом подошёл ближе и тихо спросил: — Это из-за него, да? Из-за того, что он целился в Минхо, — будто уже даже и не спрашивая, а констатируя. Хёнджин растерялся на мгновение, округлив глаза и раскрыв рот, но быстро взял себя в руки, вернув непроницаемое выражение лица. — Исключительно из-за того, что он целился в Минхо, — отчеканил он, позволяя стали окутать его голос. — Я его чертов бодигард. — Нет, — Чанбин приблизился, ткнув указательным пальцем в медленно вздымающуюся грудь друга, — ты меня не понял. Дело именно в том, что это был ни кто-либо другой, а Минхо. Твой Минхо. Хёнджин дернулся, как от пощёчины, и вцепился Чанбину в глаза холодным взглядом: — Какой ещё мой Минхо? — практически прошипел он. — Что за ахинею ты несёшь. — Теперь ты в дурочка решил поиграть? — Со подозрительно сощурился. — Ты прекрасно понял, о чем я. — Нет, не понял, — отрезал Хенджин и откинул руку от груди, схватив за запястье. — Этот человек представлял угрозу, а я выполнял свою работу. Точка. Хван резко развернулся, залпом допил остатки виски и, схватив со спинки стула куртку, направился к выходу. — Куда ты? — На воздух. Хёнджин не хлопнул дверью, но Чанбин все равно раздосадованно зажмурился, когда та закрылась за спиной друга. Хван спустился на подземную парковку и тяжелым шагом направился к собственному здесь месту. Черный тонированный автомобиль приветливо моргнул фарами, впуская своего владельца в кожаный салон, и довольно зарычал, когда тот включил зажигание. Мустанг выехал с парковки, прорвав желтую ленту оцепления под ошеломленные взгляды не успевших среагировать полицейских. Они вполне могли погнаться за ним, но Хёнджин слишком хорошо знал город и все возможные пути к выезду из него. Сейчас ему хотелось скрыться от всех и всего вокруг. Ему не нравилось, когда мысли заволакивали разум плотной пеленой, мешая действовать холодно и трезво. Подобное случалось нечасто, оттого с этим хотелось разделаться как можно быстрее. Хёнджин выехал к заброшенному мосту, во второй раз за день оказавшись в тупике. Хотя, быть может, он провел в нем всю свою жизнь. Двигатель мерно затих, когда колеса замерли возле старой железной конструкции. Уже успело стемнеть, но Хван все равно выключил фары — они сейчас как лишнее напоминание о той самой комнате, где в последнее время никак не гасится свет. Обхватив предплечьями руль, Хёнджин прикоснулся лбом к переплетенным вместе пальцам и прикрыл глаза. В голове набатом били два слова, одно жестче другого — «твой Минхо». Минхо не может быть его. Потому что быть с человеком — значит что-то к нему чувствовать. А Хёнджин чувствовать не готов, он не может так рисковать, не может подставлять Ли под удар. Ведь чувства не приведут ни к чему хорошему. Однако под сердцем свербит осознание, что Хван все же где-то проебался. Он отлип от руля и потянулся к бардачку. Открыл крышку и выцепил пальцами блок сигарет. Взгляд задержался на покоящимся под ним глоком и, поразмыслив всего пару мгновений, Хёнджин взял и его. Здесь, среди деревьев и земли ветер чувствовался куда острее, чем в бетонных зарослях мегаполиса. Выйдя из машины и заткнув пистолет за пояс брюк, Хёнджин застегнул куртку и вытащил из пачки сигарету вместе с простенькой зажигалкой. Прикурил и втянул поглубже дым, выдыхая вместе с застоявшимся в легких воздухом под тихий шелест реки, размеренно бегущей под обломками моста. Привалившись спиной к автомобилю, он скатился почти до самой травы, оставшись сидеть на корточках с запрокинутой к небу головой. Здесь было видно звезды. {Наверное, все пошло наперекосяк с самого начала. Безработный на тот момент Хёнджин откликнулся на предложение своего бывшего сослуживца стать вторым личным телохранителем для его друга-бизнесмена сразу же и почти не думая. Только вот пока Чанбин, как начальник службы безопасности, был занят подбором людей, которым он сможет всецело довреять и без сложностей руководить, тем, кто следовал за Ли Минхо везде и всюду, был именно Хёнджин. Они много говорили друг с другом и подолгу находились рядом в тишине. Постепенно, но Минхо открывался для него не только как бизнесмен, но и как обычный человек, как мужчина, как брат, как сын… И Хёнджин хотел бы ответить тем же, только вот ему открывать было совершенно нечего}. Скурив сигарету практически до фильтра, он откинул ее от себя легким щелчком и запустил пальцы в волосы, сжимая у корней. От того, что он слегка наклонился, рукоять пистолета звякнула о металл машины. Хван вытащил оружие и, обхватив основание одной рукой, другой придерживал за дуло, задумчиво и медленно вертя его перед собой. {Наверное, впервые Хёнджин почувствовал, что все идет не так, когда, сопровождая Минхо на одном из вечеров, он держался к боссу слишком близко, что послужило поводом к тому, что его восприняли не как телохранителя, а как «очаровательного и красивого» спутника господина Ли. Их так успешно свели вместе, не удосужившись даже уточнить, а так ли это на самом деле, что проще уже было просто согласиться. Что Хван с Минхо и сделали. И это стало тотальной ошибкой — в тот вечер Хёнджин понял, что что-то п о ч у в с т в о в а л}. Хёнджин поднялся на ноги и вытянул вниз руку с зажатым в ладони пистолетом, лишь немного отведя от бедра. Прорванный барьер воспоминаний мощным потоком принес ему самое главное — то, отчего этот блядский выключатель в его изолированной комнате вмиг стал бракованным. Сцепив зубы и глядя четко в цель, Хван разрядил обойму глока семнадцатью нажатиями курка.

***

flashback

Отстрелявшись в тире, Хёнджин перебрался в тренажерный зал. Занимался, как обычно, без футболки, устроив ту небрежно свисать со спинки дивана в комнате отдыха. При больших физических нагрузках Хван всегда безбожно потел, в мгновение ока пропитывая влагой ткань. Оттого предпочитал заниматься без верха, завязывая волосы в маленький хвост, который оказывался растрёпанным уже в середине тренировки. Хёнджин выполнял завершающую половину подхода отжиманий, когда дверь в зал открылась и в помещение вошёл его босс. — О, ты здесь, — послышался голос мужчины, застывшего на входе. — Привет. Хёнджин отжался еще пять раз и замер в миллимитре от пола, чуть приподняв голову и посмотрев на Минхо из-под бровей. Усмехнулся и оттолкнулся, одним движением выпрямляясь во весь рост. — Я уже закончил, — Хван потянулся за лежащим рядом полотенцем и почти пустой бутылкой воды, — привет. — Жаль, — хмыкнул Ли, проходя вперед, и улыбнулся, стоило ему заметить непонимание в чужих глазах. — Я надеялся, ты побоксируешь со мной. Ну или хотя бы подержишь лапу. — Боюсь, на спарринг меня не хватит, — скривив уголок губ, ответил Хёнджин, — но подсобить могу. — Буду очень признателен, — встав почти вплотную, тихо признался босс, не теряя улыбки, и протянул телохранителю собственную воду. — Спасибо, — забирая, на бутылку Хван не смотрел. Его взгляд бегал по чужому лицу, которое было сейчас так близко. Пока Минхо разминался, Хёнджин сидел возле него на полу, наблюдая за тем, как тянутся и перекатываются под кожей мышцы, не скрытые шортами и майкой. То, что его босс красив как греческий бог, Хван понял еще при первой встрече, и убеждался в этом лишь сильнее при каждой следующей. Но удивительнее всего было то, что за этой внешней привлекательностью скрывался удивительно красивый внутренний мир. Тело Хёнджина начинало остывать, и понемногу он кожей ощущал прохладу от двух работающих кондиционеров. — Что-то случилось? — прервал он тишину, смотря на Минхо снизу вверх, пока тот застегивал перчатки. — Почему ты так решил? — Обычно, — Хван поднялся, — ты тягаешь с Чанбином железки, а сегодня решил выбить всю душу из груши, — поделился он, надевая лапу. Минхо поджал губы и встал в стойку. — Заебало все, — коротко ответил он и нанес первый удар. Хёнджин понял его без лишних слов. В последнее время у Ли было намного больше поводов для того, чтобы думать, нервничать, злиться, пытаться что-то решить. Его, владельца фармацевтической компании, навязчиво хотели втянуть в нарко-бизнес, используя как прикрытие, имеющее хороший процент. Но Ли был непреклонен. Он за ту линию перешагивать не собирался и четко это демонстрировал. Но не менее четко понимал, что просто так от него не отстанут. Только вот кроме того, чтобы сильнее обезопасить себя, сделать ничего не мог. Развязывать конфликт с мафией самому — дело гиблое. — Мы прижмем Кана, вот увидишь, — заверил босса Хёнджин, подстраиваясь под его частые удары. Минхо усмехнулся невесело и ударил несколько сильнее, чем рассчитывал, отчего Хёнджину пришлось напрячь руку лучше. — Говоришь, как мой брат. — Он иногда дельные вещи говорит, — пожал плечами Хван, отражая очередной выпад. — Удивительно для шефа полиции, — засмеялся Минхо, а Хёнджин приподнял уголки губ. Ли скользнул по мужчине взглядом, слегка задерживаясь на оголенном торсе, и поднял его к чужим глазам, — давай сходим куда-нибудь вечером? — У тебя внеплановая встреча? — не чувствуя подвоха, поинтересовался Хёнджин. — Хотел бы, чтобы она состоялась. С тобой. Хёнджин, не ожидавший подобного, запнулся, едва не пропустив удар босса. Вовремя выставил блок, следом, на рефлексах, скрутил руки Минхо за спиной и прижал его грудью к ближайшей стене. Ли от такого обращения несдерженно зашипел, разом заставляя Хвана расслабить хватку. — Можно просто сказать, если не хочешь, — предложил мужчина, разворачиваясь лицом к подчиненному, который, в свою очередь, и с места не сдвинулся. — Прости, я… машинально получилось, — Хван упорно пытался выискать что-то на дне черных глаз, снимая лапу с руки, — что ты имеешь в виду? — Я хочу провести с тобой вечер, — пояснил Ли, — как два обычных человека, не начальник и подчиненный. И не как друзья, — добавил он, смотря на Хёнджина с уверенностью во взгляде и чем-то еще, что тот никак не мог распознать. — Ты что, на свидание меня зовешь? — усмехнулся Хван, но лицо его босса оставалось серьезным. — Да. — Минхо… Минхо не дал ему договорить, сократив расстояние между ними до минимума. Он практически касался его губ своими, и Хёнджин почувствовал его дыхание на коже, когда Ли прошептал: — Ты ведь не отстраняешься, — черные зрачки знали лишь одну дорогу: от пухлых губ — прямиком в глубину янтарных глаз, — и по морде мне не съездил… Значит, что-то здесь есть, — Хёнджин услышал треск липучки, и на его грудь, там, где билось сердце, легла горячая ладонь, — для меня. Последние слова заглушили чужие губы. Или это были его? Хёнджин не знал, кто решился на это первым. Понимал только, что отрываться совсем не хотелось. Он обхватил руками лицо Минхо, чувствуя, как тот, сняв вторую перчатку, сжал его талию в ответ. Язык босса прошелся по пухлой губе, прося разрешения проникнуть внутрь. Хёнджин послушно приоткрыл рот шире, наваливаясь на старшего сильнее и заставляя того вновь прижаться спиной к стене. Широкая ладонь скользнула к затылку, зарываясь в темные волосы, пока чужие пальцы блуждали по оголенной коже, выискивая самые чувствительные точки. Хёнджин шумно выдохнул в поцелуе, когда Ли мягко прочертил ногтями по ребрам, и на своих губах ощутил его ухмылку. Одним резким движением босс поменял их местами и проложил влажную дорожку от губ, через скулы, к шее. Присосался к пульсирующей жилке, слегка прикусывая кожу и тут же слизывая горячую боль собственным языком. — М..Минхо, — выдавил из себя Хван, сам не понимая, что именно хочет сказать. — Скажи мне, если ты не хочешь, — прошептал Минхо, оставляя влажные поцелуи на ключицах. Хёнджин хотел. Хотел так, как никогда и ни с кем. Оттого промолчал и позволил стону сорваться с губ, стоило поцелуям Ли добраться до возбужденных сосков. Языком он прошелся по одному, пальцами сжал другой. — Джинни, — выдыхнул Минхо куда-то в солнечное сплетение и снова вернулся к чужим губам, руками спускаясь к поясу тренировочных брюк, пробираясь под резинку и поглаживая упругие ягодицы, что так хорошо подходили под его ладони. — Чертов Ли Минхо, — прорычал Хёнджин, прикусывая и оттягивая нижнюю губу босса. Он прикоснулся к чужому возбужденному члену через ткань шорт, поглаживая вверх-вниз лишь смокнутыми вместе пальцами, играясь. Минхо зарычал. Одним рывком спустил штаны вместе с бельем вниз и сам опустился перед Хваном на колени. — Что ты.. а-ах, — Хёнджин зажмурился и запрокинул голову, когда влажный язык лизнул изнывающую головку. — Расслабься, Джинни, — промурлыкал Ли, смотря на него снизу вверх и окольцовывая пальцами основание, — дай твоему боссу доставить тебе удовольствие. Любые мысли вывалились из головы Хёнджина, стоило Минхо обхватить член губами, пососать головку, спуститься чуть ниже и вновь вернуться, чтобы поиграть с уретрой языком. Их стоны терялись друг в друге, заполняя собой пустой спортивный зал. Минхо, должно быть, задался целью высосать из Хёнджина всю душу, потому что тот уже ощущал, как теряет себя. Тело, так давно не знавшее ласк, тянулось к другому — источающему жар, желание и что-то еще, о чем голове сейчас совершенно не хотелось думать. Минхо сильнее сжал ствол, подсасывая губами купол головки, языком задевая уздечку, а потом остановился. Ослабил хватку, обнял губами член и медленно двинулся вниз, глубоко и до упора. Хёнджин не сдержался и застонал в полный голос. — Пожалуйста, — заполошным шепотом выпалил он. Минхо ласково погладил его по бедрам, разрешая. Хёнджин сжал чужие волосы на затылке, отчаянно вдалбливаясь в горячий и влажный рот. — Сука, — выругался он, опустив взгляд и оказавшись неспособным выстоять перед развернувшейся картиной. Минхо простонал, пуская вибрации по члену, высвободив и обхватив свой собственный. Для того, чтобы прийти к финишу им потребовалось всего несколько рваных фрикций. Хёнджин попытался остраниться, чтобы не кончить боссу в горло, но тот не позволил, обхватывая его плотнее и забирая все до последней капли, следом изливась в собственную руку. Грудь Хёнджина тяжело вздымалась, пока он пытался привести в норму дыхание. Он скатился по стене на пол и уселся, вытянув ноги, наблюдая, как Минхо вытирает перепачканную руку своим полотенцем. Их вгляды встретились, когда Хван протянул боссу бутылку с водой. — Зачем? — хрипло спросил он, не отрывая глаз от фигуры напротив. — Мы оба этого хотели, — просто отозвался Ли, откидывая пустую тару в сторону. — Неужели ты не чувствуешь, как нас тянет друг к другу? — Минхо попытался заглянуть в самые глаза. Чувствуешь. Хёнджин поджал губы и отвел взгляд, не в силах выдержать этого зрительного контакта. Минхо молчал и будто ждал ответа. Хван поднялся на ноги, натянул белье и штаны и шагнул к выходу, но остановился. — Я не тот, кто тебе нужен, Минхо, — вытолкал из себя он тихо, не оборачиваясь. — Но может я тот, кто нужен тебе,— уже не услышал он, скрываясь за дверью.

end of flashback