Chasing Glory

Я не люблю собак.

Люди всегда так удивляются, когда я это говорю. Просто не могут в это поверить. Что? Все любят собак! Как можно не любить собак? Очень просто, вот как.

Даже отец любит собак. Завел как раз одну недавно. Какой-то ротвейлер? Не знаю. Я видел его только издалека. Имя даже не знаю. Честно, мне просто плевать. Он сидит на цепи во дворе, а я нечасто бываю дома.

Кевин говорит, что только психи ненавидят собак, потому что те знают, что с ними что-то не так, но у меня другое объяснение. На свете дофига собакоподобных монстров, и я видел слишком многих из них. Черные Шаки, Гримы. Топороголовые собаки. Более странных существ я ещё не видел. Адские гончие. Ненавижу их. Чертов Шолотль.

Господи, даже не упоминайте при мне Шолотля. Какой же мудак. Могу только надеяться, что никогда больше с ним не пересекусь, но, серьезно, почему я? Большинство охотников даже демонов в глаза не видели, а на мою задницу бог каждые пару лет покушается. Это не может быть совпадением.

В любом случае, я просто не люблю собак. И ничто этого не изменит.

— Личный дневник Дина Сингера, 1986 г.

— Ту, что убил я, было очень легко найти, — сказал Дин. — Мне повезло. Один человек призвал Демона Перекрестков, а тот заключил целую кучу сделок в том же районе. У них у всех начал подходить срок, как раз когда я работал над своим Первым Испытанием. — Ага, группа людей с потекшей крышей, загрызенная невидимыми собаками, довольно очевидна, — согласился Сэм. Взглянув на экран своего ноутбука, где у него было открыто около двадцати вкладок, он вздохнул. — Хотел бы я, чтобы моё дело так же просто нашлось. — Эй, мы же ищем, — подбодрил его Дин. Он сидел на полу, обложенный дешевыми газетами, что он подобрал на шоссе I84. Краска с них перепачкала все его руки. И лицо, и джинсы, и Сэма, которого Дин успел уже облапать. — Сделки поступают в Ад постоянно. Мы найдем что-нибудь подходящее. — Боюсь, это произойдет только после того, как Адские гончие сделают свое дело, — ответил Сэм. — А они как бы играют центральную роль во всем этом действе, — он помолчал, постукивая карандашом по блокноту, в который он записывал потенциальные зацепки. — Можешь ещё раз рассказать мне, что именно я должен сделать? Ещё разок? — Ну, — Дин выпрямился, сложив руки на коленях, и посмотрел на Сэма. — Всё довольно просто. По крайней мере, на бумаге. Шагов не так уж много. Просто самый первый довольно сложный, — он начал загибать свои пальцы. — Убей адского пса. Я использовал ангельский клинок, но твой супер-пупер нож должен отлично справиться. «Искупайся» в его крови. Я собрал немного крови в миску и вылил себе на голову, и, видимо, этого было достаточно. Произнеси заклинание, затем ты, э-э, засветишься, и бум. Ты прошел Испытание. Сэм почувствовал, как его лицо нахмурилось. — Я очень надеюсь, что ты помнишь то заклинание. — Где твоя вера в меня. Конечно, помню, — Дин снова обратил свое внимание на газеты. — Твое заклинание памяти извлекло его на свет вместе с кучей других вещей, и неудивительно, учитывая, сколько раз мне пришлось его повторить, пока я практиковался, — несколько страниц перевернулись сами собой. — Что очень кстати. Потому что я понятия не имею, куда делась Демоническая Скрижаль. Почти уверен, что она все еще была у Кевина, когда меня не стало. — Хорошо, — сказал Сэм. — Лучше начать практиковаться как можно раньше, так что было бы здорово, если бы ты как-нибудь прочитал его для меня, — он почувствовал невидимые пальцы в своих волосах и вздохнул. — Они снова торчат? — он потратил всю дорогу от крошечного городка в Айдахо до еще более крошечного городка в Орегоне, возясь с ними, но так и не смог добиться, чтобы они выглядели так же, как когда Джейк только закончил работать над стрижкой. — Ага, — Дин ухмыльнулся, и, хотя Сэм ответил ему равнодушным взглядом, он невольно задумался, насколько странным считалось прижаться к невидимой руке. — Надо было подержать Джейка в плену немного, чтобы он научил тебя всем этим… Я шучу. Думаю, ты выглядишь мило, — он пригладил волосы Сэма. — На люцерну похож. Сэм усмехнулся, подняв брови. — Осторожнее, Дианелла. Я могу сказать что-нибудь о твоих веснушках. — А что с моим веснушками? — спросил Дин, защищаясь. Сэм только покачал головой и снова уставился в свой компьютер. — Возможно, было бы проще разместить объявление, — пробормотал он себе под нос. — На Крейгслисте или где там. «К вам около десяти лет назад подошел красноглазый незнакомец и предложил невозможное, а потом и правда выполнил обещанное? Позвоните по бесплатному номеру…» — Серьезно, — перебил Дин, и Сэм взглянул на него. — Что не так с моими веснушками? — он прижал руки к лицу, словно пытался их пощупать. Но всё, что он сделал, — это только размазал по себе еще больше газетных чернил. — Ничего, — заявил Сэм. — Они мне нравятся. Забудь о них, чувак. Нам нужно работать. — Тогда вообще не нужно было их упоминать, — пробормотал Дин себе под нос, беря в руки номер «Weekly World News». Сэм сделал мысленную пометку позже уделить его веснушкам то внимание, которого они заслуживали. Может быть, он поцелует каждую из них или, по крайней мере, каждую часть тела Дина, на которой они были рассыпаны. Но сейчас у них было дело. — Убить собаку будет тяжко, — прокомментировал Сэм. — Не важно, Адская гончая или нет. У меня были проблемы с этим, когда мне привезли одну в хижину, а она к тому моменту убила трех человек. — Да, — поморщился Дин. — Ненавижу собак. Сэм, не веря своим ушам, посмотрел на него. — Извиняюсь? — Что? — Дин пожал плечами, снова защищаясь. — Я ненавижу собак. — Да, но… — Сэму потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки. — Никто не ненавидит собак. Кем надо быть, чтобы ненавидеть собак? — Эм, мной, — сухо сказал Дин. Он не смотрел на Сэма, уткнувшись перепачканным чернилами носом в журнал. — Не думаю, что я… когда-либо встречал кого-то, кто ненавидел бы собак, — честно признался Сэм. — Даже кошатников. В смысле… — он прижал обе руки к груди. — Я люблю собак. В детстве я мечтал только о собаке. О ней, и о том, чтобы проучиться в одной школе целый год. Но мой отец всегда оказывал мне в обоих пунктах, — он отодвинул стул и поднялся на ноги. — Они не вписывались в нашу жизнь. — Ладно, оставим в стороне твои очевидные проблемы с отцом, — начал Дин, прочистив горло и опустив «WWN». Сэм нахмурился. — Если ты так сильно любишь собак, почему у тебя в хижине не было ни одной? — Я… — Сэм заколебался. Он медленно прошелся по комнате, никуда не направляясь, просто двигаясь. — Я думал об этом. Поначалу. Чуть было даже не попросил её у Бобби, а значит, это было уже довольно давно, но потом передумал, — он пожал плечами, глядя на Дина на краю его алтаря из дешевой бумаги и еще более дешевых чернил. — Я не был уверен, что смогу ухаживать за ней. Понимаешь, физически. И мой дом был неподходящим место для собаки; животные не любят монстров. И многие монстры не любят животных. Я пытался сделать их жизнь комфортнее, — он скрестил руки на груди, чувствуя, как кончик языка высовывается из его рта, когда он посмотрел на Дина. — Никогда не слышал, чтобы у демонов были какие-то особенные отношения с собаками. — Я ненавидел собак ещё до того, как умер, — ответил Дин. — Превращение в демона не имеет к этому никакого отношения. — Тогда почему они тебе так не нравятся? — спросил Сэм, разводя руками и качая головой. Дин, может, и опустил «WWN», но продолжал смотреть на газету, отказываясь поднимать глаза на Сэма. — Что-то случилось? Плохой… Он резко остановился, закрыв глаза и опустив руки по бокам, когда осознание поразило его, как пуля между глаз. Было забавно, как Дин полагался на него, как на более эмоционального и человечного из них, на того, у кого лучше получалось соединять точки между собой, а он не смог даже сложить очевиднейшие два и два. Дин, ставший демоном. Дин, ненавидевший собак. Адские гончие. Боже, я такой идиот. Сэм перешагнул через полосу шокирующих новостных заголовков и опустился на пол рядом с Дином, не обращая внимания на то, как дрогнули мышцы его левой икры. Он прислонился к нему, обхватив руками за талию и ощущая его тепло. Живой, прямо рядом, просто не совсем человек. Через секунду, когда Дин замер, Сэм повернул голову, чтобы положить подбородок ему на плечо, и пробормотал: — Прости. К его удивлению, Дин в ответ издал низкий грудной смешок. Сэм слегка отстранился, и Дин повернулся к нему с ухмылкой. Эти дурацкие веснушки были у него повсюду, рассыпанные по носу и щекам, свет, проникавший сквозь грязные занавески, подчеркивал их, а газетные чернила скрывали лишь частично. Иногда он задумывался, родился ли Дин таким красивым или немного подправил своё вместилище, пока работал над ним. — Господи, — сказал он. — Тебя так легко выставить виноватым. Как, черт возьми, ты вообще выжил? Я бы поставил свои деньги на то, что и недели не пройдет, прежде чем ты выпустишь вампира из клетки после одной единственной слезливой истории. — И тогда ты бы потерял эти деньги, — заметил Сэм. — Я выпустил монстра из клетки, потому что он сказал, что любит меня, а не из-за слезливой истории, и к тому моменту прошло уже несколько сотен недель, — он вскинул руку. — И он даже не убил меня. Пока что. — Умник, — обвинил Дин. — И да, тебе лучше помнить об этом «пока что», — он поднял руку и обхватил затылок Сэма, играя с его короткими волосами. — Я принимаю твои извинения. Я ненавидел собак ещё до смерти, но вся эта история с Адскими гончими определенно не улучшила наших отношений. — Так… с тобой всё будет в порядке? — тихо спросил Сэм. — Знаю, мы ещё не нашли дело, но как только всё будет готово, гончими придется заняться вплотную. — Да, — Дин ткнулся носом в лицо Сэма. — Всё будет отлично. Подобные вещи не беспокоят меня больше, — его тон был беззаботным, и Сэм не смог расслышать в нем ложь, но всё же был настроен скептически. Дин, должно быть, уловил это, потому что воспользовался своим обычным способом отвлечения внимания: поцеловал его. Он начал приторно сладко, прикусив его верхнюю губу, но не углубляя поцелуй. Сэм слегка наклонил голову в поисках лучшего угла, поддаваясь недолгому увлечению. Губы Дина всегда были такими нежными. И Сэм мог поклясться, что чувствовал всю его демоническую мощь, скрывающуюся за мягкими поцелуями, всю физическую и телекинетическую силу, которую Дин сдерживал, чтобы случайно не сломать ему челюсть или не взорвать голову. Это зудящее, вибрирующее чувство обострялось, когда Дин раскрывал его рот своим и, наконец, просачивался внутрь. Теплая слюна скопилась на языке Сэма, сладкая как мед. И, как всегда, она была с привкусом серы. Дрожь пробежала по его животу, и бедра раздвинулись, сами того не замечая. Кровь как раз начала приливать к его органу, когда Дин отстранился. — У тебя потрескавшиеся губы, — прохрипел Дин. Едва заметное возбуждение Сэма, вдруг оказалось под угрозой. — Я… — Ты обезвожен, вот что, — перебил Дин, отодвигаясь еще дальше. Он указал на ванную. — Иди выпей стакан воды. Секунду Сэм просто смотрел на него, а потом спросил: — Ты что, издеваешься надо мной сейчас? — Нет. Вода, — Дин щелкнул пальцами в направлении ванной. — Давай. Девяносто процентов твоего тела состоят из воды, добей их. — Семьдесят пять, — тихо выругавшись, Сэм поднялся на ноги. — Вот как ты собираешься меня убить? — он бросил на Дина злобный взгляд через плечо и направился в ванную. — Надеюсь, это не из-за всех тех раз, когда я был не в настроении. — Конечно, нет, — легко ответил Дин, встряхивая «WWN» и поднимая её на уровень глаз. — Моя работа — заботиться о тебе. И я очень серьезно отношусь к своей работе.

*****

В конце концов, они всё же занялись сексом, как только Сэм выпил достаточно воды, чтобы удовлетворить материнский инстинкт демона. Дин оседлал его, сказав, что хочет испытать оргазм простаты («Мне он нужен, я этот зуд аж в чертовых зубах ощущаю. Нечестно, что всё веселье всегда достается тебе».), и они упали обратно в постель, когда солнечный свет перешел в полуденную фазу. Сэм был в растерянности, всё ещё возбужденный от того поцелуя, но также болезненно ощущавший, как тикают часы. Ад продвигался быстро и даже Дин не знал, что конкретно они пытались провернуть. Адские гончие были почти неуловимы — моргнешь, и их уже и след простыл. Давно пора было начать охоту. Однако Дин заставил его забыть обо всем этом медленными, глубокими движениями бедер, поцелуями его открытого, влажного рта, когда он поднимал задницу вверх к самой головке и опускался вниз, и мозолистыми подушечками пальцев на чувствительных сосках Сэма. Он был почти уверен, что, когда оргазм настигнет его, кровать под ними задрожит. По крайней мере, до тех пор, пока он по глупости не попытался рефлекторно обхватить Дина ногами, от чего что-то в его икре дернулось. И вот он снова в своей хижине ломает Гордону шею, чувствуя, как раздробленные кости разрывают спинной мозг, и видя, как за доли секунды его лицо перестает принадлежать живому человеку и становится мертвой маской. И неважно, что он не смотрел на Гордона, когда убивал его. Вина и ужас остановили его оргазм, как пробка, с демонической скоростью вбитая обратно в горлышко бутылки шампанского. Это было так больно, что Сэма замутило. Будто кто-то ударил его молотком по яйцам. Из-под его закрытых век потекли слезы, а голос прозвучал намного выше, чем ему хотелось бы, когда он заорал «Черт!» и ударил кулаком по матрасу. Сэм не был уверен, сколько времени прошло, прежде чем он смог открыть глаза, но Дин все еще сидел на нем верхом. Его член был вялым, а на груди и животе Сэма растеклась сперма; он даже не заметил, как Дин кончил. Минуту они смотрели друг на друга, затем Дин неловко откашлялся и слез с Сэма. Он выскользнул из него вместе с жалким количеством спермы, настолько жидкой, что, когда Сэм приподнялся, чтобы посмотреть на нее на покрывале, увидел скорее предэякулят, чем полноценное семя. — Такого со мной раньше никогда не случалось, — объявил Дин, усаживаясь рядом с Сэмом. — Дело не в тебе, — прискорбно произнес Сэм. — Да, я понял. Я почувствовал, как в твоей голове взорвалась бомба из жалости к себе прямо перед самой концовкой, — Дин немного подождал. Затем неуверенно продолжил: — Ты хочешь?.. — Нет, — Сэм провел рукой по своим влажным от пота волосам. Пальцы, высвободившиеся из них гораздо раньше, чем он ожидал, заставили его стиснуть зубы. — Хорошо. Прекрасно, — Дин покачал головой. На его носу был размазанный чернильный отпечаток большого пальца. — Отлично, я уважаю это, — он придвинулся ближе к Сэму, так что их плечи соприкоснулись, и положил руки ему на колени. — По крайней мере, позволь мне помочь тебе закончить по-настоящему. — Нет, — повторил Сэм, отодвигаясь тазом от руки Дина, когда тот коснулся его члена. Он чуть не задохнулся от разочарования: он даже не кончил и всё равно должен был пережидать рефрактерный период. — Прости, — Дин убрал руку. Сэм лег на бок, спиной к Дину, свернувшись калачиком вокруг своего ноющего живота. Он почувствовал, как Дин пошевелился на матрасе, словно хотел дотронуться до него, но не знал как. Прошло около минуты, прежде чем он снова сказал: — Прости. — Это не твоя вина, Дин, — Сэм провел рукой по лицу, сильно надавливая на слезящиеся глаза. — Просто… я облажался. Я просто облажался. Вот и всё. — Тогда, думаю, мы подходим друг другу, — Дин положил на него руку, успокаивающе поглаживая по боку от подмышки до бедра. Сэм не хотел признавать, но это было приятно. Даже когда мозоли Дина цеплялись за родинки и шрамы. Он не заметил, как Дин встал с кровати, но вскоре тот вернулся с довольно поношенным полотенцем. Вытершись и вернув полотенце, Сэм позволил Дину укрыть себя одеялом. Оно было колючим и пахло чем-то кислым. Но, по крайней мере, оно было теплым. — Спасибо, — пробормотал Сэм, скорее по привычке, чем желая выразить настоящую благодарность. — Не стоит, — он услышал, как Дин схватил свои джинсы. — Я собираюсь вернуться к работе. А ты подзаряди свои батарейки, — он приземлился в изножье кровати, заставив Сэма подпрыгнуть и издать стон, который тот определенно не собирался выпускать на Свет Божий. — И если тебе захочется выплеснуть какие-нибудь из своих липких человеческих эмоций, ты знаешь, где меня найти. — Нет, — проворчал Сэм. — Это делает мою жизнь проще, — непринужденно ответил Дин. — Ты же знаешь, я терпеть не могу всю эту сентиментальность, — он похлопал Сэма по ноге под одеялом и встал. Сэм не хотел переживать, зацикливаться на неприятных воспоминаниях или на том, что произошло. Но его мозгу, казалось, было плевать. В таких случаях всё шло по одному сценарию. Он пролежал на кровати около десяти минут, глубоко дыша, пережидая физический дискомфорт, прежде чем понял, что не сможет заснуть. Он отбросил одеяло и подполз к краю кровати, чтобы взять свой рюкзак. — Я собираюсь на пробежку, — объявил он. Вероятно, бег помог бы больше, чем сон. Дин, лежавший на животе посреди своего газетного капища, поднял голову. — На улице минус пять, но ладно, — сказал он. Он наблюдал, как Сэм надевает форму для бега, кое-что из которой было куплено совсем недавно, когда сменился сезон, и подождал пока тот завяжет шарф, прежде чем сказал: — Прежде чем ты уйдешь, не хочешь взглянуть на то, что я нашел? Сэм раздраженно развел руками, и Дин ответил ему ехидной ухмылкой и поднятыми бровями. И, возможно, это было глупо. Скорее всего, это было глупо. Но Сэм почувствовал себя чуть-чуть лучше. — Отлично, — сказал он сквозь ворсистую ткань шарфа, натягивая кроссовки на толстые шерстяные носки. Дин показал Сэму свою находку, как ребенок показывает родителю раскраску. Объявление было в самом конце христианского журнала, дерьмово отфотошопленное, и в стиле телеевангелистов. «Я ПРОДАЛ СВОЮ ДУШУ ДЬЯВОЛУ!» кричал драматичный текст, наложенный поверх пламени и картинки с Люцифером с гравюры Галле. Интересный выбор. «И теперь он возвращается!» продолжение ниже, более мелким шрифтом. «Бывший грешник обращается за помощью к отцу Эдди Нортону, Истинному Гласу Божьему, и его многочисленным благочестивым последователям. Отец Нортон проведет молитвенное пробуждение в Баллинджере, штат Техас, в ближайшую субботу. Приходите, спасите душу этого человека!» — Хорошо, — согласился Сэм, закончив просматривать объявление. — Стоит проверить. По крайней мере, поболтать с, эм, «бывшим грешником», — он поморщился. — Хотя это в Техасе. Блин. И мы должны добраться туда до субботы… Нас ждет долгий путь. — Да, я знаю, — радостно согласился Дин, затем посмотрел на Сэма. — Ты явно не ценишь детку своего отца, так что мне придется ценить ее за нас обоих. Её? — Ладно, мне нужна пробежка, прежде чем мы выедем, — Сэм поднял оба указательных пальца, но из-за толстых перчаток жест выглядел скорее скованным и неловким, чем авторитетным. — Это не обсуждается. — Я даже не собирался пытаться вести с тобой переговоры, — заверил его Дин. — Я соберу наши вещи. А ты иди работай над своей девчачьей фигурой, — он похлопал Сэма по лодыжке, но тот оттолкнул его руку. Нежно. — Умойся, раз уж ты встал, — предложил Сэм, и Дин, направляясь к двери, дотронулся до чернил, размазывая их по виску. — Я тоже тебя люблю, милый. Сэм выбежал. Ненадолго, раз уж их график стал еще плотнее. Как и предупреждал Дин, на улице было морозно, и из-за влажности воздух ощущался даже холоднее, чем был на самом деле. Пот застывал на ресницах Сэма, мелкие жемчужинки сверкали в лучах пробивающегося сквозь неровный облачный покров света, словно сошедшего с вдохновляющих плакатов. Однако ему нравилось, как воздух обжигал легкие, и как было неожиданно трудно передвигать ноги. Бег отвлекал его от мыслей о том, насколько хорошо всё шло вплоть до сегодняшнего дня. Если он думал о том, как сильно болела его грудь, то в голове не оставалось места для воспоминаний и того, что может их вызвать. Он не переживал о том, что случилось бы, если бы его накрыл подобный приступ во время Первого Испытания. Когда Сэм вернулся в мотель, прошлое не изменилось как по волшебству, Гордон не ожил, Ад не перестал разыскивать их. Но он не был уверен, что выдержал бы пробежку, после которой всё плохое исчезло бы, даже если бы у него было всё время мира. По крайней мере, ему удалось спрятать все разрушительные мысли подальше, где они не достанут его. Что всегда срабатывало просто замечательно в долгосрочной перспективе. Однако он надеялся, что долгосрочная перспектива не настигнет его до тех пор, пока не закончится Первое Испытание. Или пока Врата Ада не закроются. Шел легкий снег, когда Сэм подошел к машине. Дин сидел на капоте, вытянув ноги перед собой и прислонившись спиной к ветровому стеклу. Его руки были заложены за голову, а на ушах — наушники Сэма, подключенные к магнитофону, который он купил летом. Он приоткрыл один глаз, затем поднял одну их чашек, освободив ухо. — Готов запрыгнуть? — Да, я переоденусь на заправке, — он слегка осуждающе осмотрел одежду Дина. Футболка и фланелевая рубашка с закатанными рукавами. По крайней мере, он смыл с лица чернила. — Мог бы хотя бы надеть куртку. Люди начнут что-то подозревать. — Я просто скажу им, что уже душой в Техасе, — Дин соскользнул с капота и плюхнулся на водительское сиденье, переложил кассету из проигрывателя в магнитолу машины и вставил ключи в замок зажигания. Сэм забрался на пассажирское сиденье и тяжело опустился на кожаную обивку. — Как твоя нога? — А, — Сэм стянул перчатки и потер онемевший нос одной рукой. — Нормально? — Дин не спрашивал его о ней уже довольно давно. — Отлично, — Дин выехал задом с парковочного места. — На заднем сидении всякая фигня для тебя. Попить.

*****

Они решили, что Дин поедет прямо в Баллинджер, останавливаясь только чтобы подзаправиться, а Сэм поспит на заднем сиденье. Первая заправка, на которую демон соизволил заехать, чтобы долить бензин в бак и предоставить Сэму возможность удовлетворить свои человеческие потребности, располагалась в нескольких часах езды от мотеля. Консультант подскочил на ноги, когда Дин припарковался рядом с колонкой. — Ненавижу этот проклятый штат, — пробормотал Дин. — Переживешь, — заверил Сэм. — Просто не забывай напоминать себе, что это его работа — прикасаться к ней, и постарайся не бить его. Он открыл дверь, чтобы выбраться из машины, но Дин схватил его за локоть и притянул к себе для быстрого поцелуя. Сэм закрыл глаза, испытывая нечто среднее между раздражением и чем-то гораздо более теплым и приятным. — Всё в порядке, — голос Дина был серьезным, когда он отстранился. Это не был вопрос. — Да, — согласился Сэм, решив, что подтверждение не помешает. Он схватил свой рюкзак и направился в туалет, где обновил дезодорант и сменил спортивную одежду на обычную. Вероятно, к тому времени, когда они доберутся до Техаса, от него уже будет пованивать, но такова была жизнь в дороге, и Дин не слишком возражал. Сэм снял шапку, поморщился, поправляя прическу, и надел ее обратно. Вряд ли Дин планировал останавливаться ещё раз в ближайшие пару часов, поэтому он заставил себя воспользоваться грязной кабинкой, прежде чем покинуть туалет. Выйдя на холодный воздух, он уже собирался вернуться к машине, когда в кармане у него зазвонил телефон. Он вытащил его, посмотрев номер. Сэм не узнавал его, но он и номер Чарли не узнал в прошлый раз. Может быть, у нее еще один телефон появился. А может, у Гарта. Сэм раскрыл телефон и ответил. — Алло? — Это Сэм Винчестер? Голос был грубоватым, взрослым, с легким акцентом. Не Гарт и не Эш. Сэм с трудом сглотнул, почувствовав, как у него скрутило живот, и ему захотелось повесить трубку. Однако что-то заставило его тихо сказать: — Да. — Ну что ж, — громко произнес мужчина на другом конце провода. — Привет тебе, сукин сын, что понравилось тебе больше — убивать или сосать член? Как проходит твой медовый месяц с демоническим трахалем? Сэм проглотил мучительный ком. — Откуда у тебя этот номер? — Наслаждайся им, пока можешь, — проигнорировал его мужчина. — Потому что он продлится недолго. Мы идем за тобой. Мы убьем этого черноглазого ублюдка, который тебя трахает. Или изгоним его, может быть, так будет даже лучше. А ты? Мы сдерем с тебя шкуру живьем, калека. Ты заплатишь за то, что сделал. — И что, по-твоему, я сделал? — Сэм оперся свободной рукой о стену здания, постукивая пальцами по грязным кирпичам, пока гнев закипал в его груди и животе. Он знал, что это опасно. Но он не мог остановиться. — Переметнулся, — прорычал охотник в ярости. — Продал нас всех Аду, так что демоны уже несколько месяцев надирают нам задницы по всему Восточному побережью. Хладнокровно убил Гордона, человека. Ты вообще сам ещё человек? Из тебя потечет кровь, когда мы догоним тебя и начнем резать? Или один из твоих монстров всё же сумел покусать тебя? — усмешка. — Не удивлюсь, если ты их за щенков и котят держал у себя. Ходят слухи, что ты всем им позволял залазить на себя, и тот Рыцарь, ради которого мы чуть не убили себя, — лишь последний в длинной череде трахалей. Это правда? — Это Кубрик? — голос показался Сэму знакомым, как будто он принадлежал одному из охотников, которые доставили Дина в его хижину. — Держу пари, ты и того рейфеныша нагнул. — Когда я убил Гордона, — начал Сэм тщательно контролируемым голосом, — я был привязан к стулу. Он вырубил меня, связал в моем собственном доме и пытал, пока я был без сознания. — Потому что он знал, что ты задумал, — ответил предполагаемый Кубрик. — И что же я задумал? — потребовал ответа Сэм. — Ты знал Гордона. Он ненавидел меня, ненавидел за то, что я делал, потому что я не соглашался с его методами. Многие из вас ненавидели меня. Он просто искал повод и нашел его, когда сделал поспешные выводы и предположил худшее. Он не спросил меня, чем я занимаюсь, а когда я рассказал ему, не поверил. — И чем же ты занимался? — потребовал Кубрик. — Помимо любовных игр с тварью, которую ты должен был придумать, как убить. Желудок Сэма заболел, и гнев, нарастающий, как агрессивная опухоль внутри него, был лишь частью проблемы. — Это не важно. Ты все равно мне не поверишь, что бы я ни сказал. Ты точь-в-точь как Гордон: ты хочешь насадить мою голову на кол из-за того, что, тебе кажется, ты знаешь, и ты не изменишь свое мнение, — он сжал руку в кулак и ударил по стене так сильно, что ободрал костяшки пальцев. Его замерзшие суставы заныли. — Рыцарь знает, как закрыть Врата Ада. Как избавиться от всех демонов навсегда. Сделки, дэвы, всё. Всё. И учитывая, что я рискую своей задницей, пытаясь спасти мир, включая всех вас, я не думаю, что то, чем я занимаюсь с ним в свободное время, касается вас. На другом конце провода на несколько секунд воцарилось молчание. Сэм не был уверен, обдумывал ли Кубрик то, что он сказал, или повесил трубку. Но вскоре в трубке раздался какой-то рокочущий звук, насмешливый и такой низкий, что Сэм сначала с трудом распознал в нем смех. Сэм просто стоял, стиснув зубы и кулаки, и удивлялся, какого черта он ждет, пока этот мудак закончит. Его большой палец дернулся к кнопке, которая должна была завершить разговор, но он не нажал ее. — Сынок, — начал Кубрик, когда закончил, — я, честно говоря, не уверен, лжец ты или просто идиот. Но ни то, ни другое не может служить оправданием. Сэм снова сглотнул и почувствовал, как его челюсть выдвинулась вперед, образуя то, что Дин называл «лицом упрямой сучки». — Хорошо, — сказал он очень тихо. Я не нуждаюсь в поддержке кого-либо из вас, в любом случае. — Спорим, ты думаешь, что тебя не поймать, а? — поддразнил Кубрик. — Ты слишком быстрый. Ты слишком умный. Нам потребуется слишком много времени, чтобы тебя выследить. Что ж, возможно, ты прав. Но на свете полно людей, которые поют тебе дифирамбы. Харвеллы? Тот странный чувак, Гарт. Лесбуха — Чарли. И мы все точно знаем, где они находятся. Гнев, который медленно поднимался в Сэме, скручивая и подогревая его внутренности, при этих словах выплеснулся наружу. Или, может быть, лучшей аналогией была бы воспламенившаяся канистра с бензином, в которую кто-то бросил зажженную спичку. — Послушай, — зарычал Сэм. — Если вы, придурки, хотите напасть на меня и… отрезать мне ноги или что там у вас в планах, мне всё равно. Валяйте. Но не смейте трогать мою семью. Они в этом не участвуют. Один из вас уже поджег придорожную закусочную, правда? Попробуете еще раз что-нибудь подобное, и я обещаю, вы пожалеете об этом. — Да? — Кубрик, похоже, не был впечатлен. — И что ты сделаешь? — У меня семилетний опыт ведения допросов и Рыцарь Ада, — выплюнул Сэм в трубку. — Догадайся сам. Затем он повесил трубку. Наконец-то. После этого огонь в нем погас. Он больше не злился, просто устал, волновался и чувствовал себя виноватым. Он сказал себе, что не должен винить себя, но, по правде говоря, не верил в это. Кое-что сильно обеспокоило его, помимо очевидного. Занозой в мозгу Сэма сидела мысль: откуда, черт возьми, Кубрик узнал его номер? Он был у очень ограниченного круга людей, и при мысли о том, что кто-то из них мог выдать его, Сэма замутило так, что, казалось, жгучая кислота вот-вот вырвется из него. Размышляя об этом, Сэм понял, что, если у Кубрика был его номер, он (или кто-то другой) мог отследить его. Или позвонить ему снова. Прямо сейчас Сэм, честно говоря, не знал, что было хуже. Он швырнул телефон об пол, используя весь размах руки, как учил его отец, когда они практиковались в метании ножей. От удара треснули корпус и экран. Но телефон был полностью уничтожен, когда он наступил на него, разбив каблуком ботинка примерно на двадцать отдельных кусочков. Сэм всё ещё стоял там, глядя на обломки, когда Дин вышел из-за угла здания. — А вот и ты. Я решил, что ты утонул, — он замолчал, то ли увидев останки телефона Сэма, то ли почувствовав исходящую от него волну эмоций. — Что случилось? — Я, эм, — Сэм указал на землю. — Я уронил его. — Очевидно, — согласился Дин. — И тебя это так сильно расстроило? Сэм уставился на него, и в течение этой долгой секунды едва не убедил себя промолчать. Он не хотел говорить о том, насколько близко подобрались люди, которые их ненавидели, или о том, что кто-то, кому он доверял, предал их. Он не хотел заставлять Дина переживать об этом вместе с ним. Но слова демона о том, что он должен вести себя как часть пары, а не как охотник-одиночка, глубоко запали ему в душу, засели в нем, как пуля, которую невозможно не вытащить. Они не позволили ему умалчивать о чем-то настолько важном. — Мне, — начал он. — Мне поступил звонок. От… другого охотника. Не просто от другого охотника, а от одного из тех, кто раньше бегал с Гордоном. Он не сказал ничего неожиданного, но… черт. Услышать это от кто-то? Знать, что он. Что он нашел меня или, по крайней мере, мой номер? — он сглотнул. Ком в горле болел как проклятый, и во рту собрался кислый привкус крови и рвоты. — Или что кто-то… кто-то дал его ему? Я не мог… — он замолчал. Дин терпеливо наблюдал за ним своим не мигающим взглядом, который всегда напрягал Сэма, и он поднес обе руки к голове. Он чуть было не запустил пальцы в волосы, но вовремя вспомнил, что не может этого сделать. — И, конечно, это случилось сейчас, прямо сейчас, когда я и так уже на взводе из-за…ты знаешь. Из-за всего. Из-за испытаний, убийства Адской гончей. Последняя, которую я убил, была в моей демонической камере, и она была связана. Железной цепью, — как только он начал говорить, правда полилась из него вместе со всем остальным. Должно быть, тот кислый привкус у него во рту был всё же вкусом рвоты, потому что сейчас ему казалось, что вместо слов из его рта текла желчь. — И то, что случилось… когда мы занимались сексом, что, если это повторится во время охоты- — Хорошо. Помедленнее, — Дин шагнул вперед, качая головой, и положил обе руки на Сэма. Одну положил ему на плечо, а другой обхватил подбородок. — Во-первых, этот мудак за много миль от тебя, а даже если и нет, ты думаешь, я позволю ему или кому-либо ещё приблизиться к нам? Это был обычный телефонный звонок. И ты убедился, что такого больше не повторится, — он уставился на него, жестко, глядя прямо в глаза. — И, во-вторых, с тобой всё будет в порядке. В полном. Ничего не случилось, когда мы охотились на упырей, и вчера не случилось, и ты был просто офигенно крут. У тебя хорошо получается, Сэм. Ты практически потерял ногу, но даже это не вывело тебя из игры, — он наклонился, громко и влажно поцеловал Сэма в губы, и только это заставило того невольно улыбнуться. — Ты сейчас немного нервничаешь, и это совершенно нормально, но ты сам решил начать Испытания. Ты даже меня в это втянул. И ты доведешь их до конца. Сэм закрыл глаза и шагнул к нему, обхватив его руками. — Мы будем идти постепенно, шаг за шагом, — тихо сказал Дин. — И наш первый шаг — добраться до Техаса, — он помолчал. — Или купить тебе новый телефон. Потому что, чувак, я удивляюсь, как тебя ещё не посадили — за жестокое обращение.