Под Белой Звездой воды

—Да брось, иногда найти кого-то намного легче, чем кажется. —Если этот кто-то жив. Юнхуа задумчиво нарезает овощи, стараясь не порезать пальцы. Таким существам, как она, еда и сон не особо требуются, но какая-то человечность всё ещё сидит внутри. Так привычнее. Так спокойнее. Во Дворце невероятного наслаждения девушка находится уже несколько дней и, это удивительно в какой-то степени, ничего особенного не произошло. Она просто проводила большую часть времени в Садах, потом приходила в комнату, отсиживались там и бегала на кухню. На кухне, к слову, к ней отнеслись странно. Дворец был переполнен демонами, но практически все они находились в другой части здания. Что там–Юнхуа не знала, да и узнавать не хотела. Нарваться на неприятности–такое себе удовольствие. Демоны-женщины самой разной наружности готовили еду и днём, и ночью, и еда эта была совершенно обычной. Никаких жареных человеческих ушей, засоленных голов младенцев и пальчиков на пару. И Юнхуа спросила. Кухня, оказывается, не одна. А ещё Собирать Цветов под Кровавым Дождем не ест человечину. Даже презирает в какой-то степени тех, кто занимается чем-то подобным. Демоны, которые что-то варили и быстро резали на соседнем столе, то и дело поглядывали на Юнхуа, предлагали помощь, а поначалу вообще пытались вежливо выставить ее за дверь. Но выставить не так, как нежелательную единицу. Здесь было что-то другое, но Юнхуа до конца не понимала, что именно. Истинно было то, что к ней не проявляли негатив. Этого достаточно. Девушка вздрагивает, когда краем глаза замечает движение в окне. Присматривается. Бабочка? Ночью? Серебряная? Вот так чудо! Юнхуа, однако, вспоминает, что такие насекомые служат Хуа Чэну. Слежка? Бабочка проходит через стену, как ни в чем не бывало, и подлетает к руке. Мягкое касание маленьких лапок, и Юнхуа выходит с кухни, попросив по-возможности протушить нарезанные овощи или не трогать их вовсе. Она ещё вернётся и закончит начатое. Бабочка летит немного впереди, Юнхуа спешит за ней. Куда–не знает, но что-то в этой бабочке показалось странным. Её определенно хотели куда-то привести. Или Юнхуа чертов параноик. Коридор сменяется коридором, и девушке даже кажется, что бабочка ведёт в свои же покои, но догадка оказывается неверна. Насекомое сворачивает в узкий проход в последний момент. Юнхуа и не замечает, как выходит на большой балкон, на котором каменным изваянием застыл Хуа Чэн. Ну конечно, к кому ещё её могли привести? Только резко становится не по себе, когда Юнхуа замечает чужой взгляд. Собиратель Цветов под Кровавым Дождем удивлен, будто не ожидал её здесь увидеть. А ещё демон необычайно бледен. У него и так цвет кожи был далек от здорового, но теперь... Действительно, почти белое полотно. Но Хуа Чэн слабо улыбается, как обычно. Руки складывает на груди, как обычно. Выглядит как всегда чертовски уверенным и сильным. Вот только Юнхуа не верит. Совсем. —Что с Вами?–девушка пытается, кажется, его не то раздеть, не то расчленить взглядом, и только убеждается в своей догадке, когда мужчина едва заметно кривится. —Ничего серьезного. —Вы ведь врёте. —Ни в коем случае,–Юнхуа видит напряжённые скулы, совсем не расслабленную позу и не знает, как лучше поступить. Наверное, она сможет помочь. А, возможно, ей не следует лезть, потому что это один из Непревзойденных демонов, который может убить случайным движением. Но конкретно Юнхуа он ведь не сделал ничего... —Уберите руки, пожалуйста. —Вы слишком любопытны и настойчивы там, где не нужно, Вам так не кажется? —Именно в этот момент я считаю, что любопытство и настойчивость вполне уместны. Юнхуа слышит бархатный смешок и с замиранием сердца наблюдает за тем, как мужчина опускает руки. На груди расползается чёрное пятно, которое резко выделяется на фоне красных одежд. —Я могу посмотреть? —Не оставляете выбора. Юнхуа приближается и становится чуть ли не вплотную. Могла бы смутиться, если бы не направила всё своё внимание на чужое ранение, которое виднелось из разрезанной дыры. Девушка не заметила ни дрогнувших пальцев, ни отведенный немного в сторону взгляд. —Вас ведь каким-то даосским оружием полоснули? —Не совсем. Даосы с каких-то пор начали использовать проклятые артефакты, против которых очень...сложно что-то предпринять. —Я могу прикоснуться? Хуа Чэн думает слишком долго. Дольше, чем обычно. —Можете. Что-то в интонации Юнхуа очень не понравилось, но девушка не стала зацикливать на этом внимание. Она еле ощутимо коснулась ладонью раны и начала аккуратно вливать свою энергию в чужое тело. Сильно навряд ли поможет, но облегчить боль–вполне. Она ведь, в конце концов, помогает повреждённым растениям, восстанавливает их. Должно получиться и так, верно? Немного сложнее, но... Юнхуа чувствует, как её и чужая энергия смешиваются, чувствует лёгкое покалывание на коже, чувствует, как вздрагивает Хуа Чэн. Девушка будто погружается в его силу с головой, растворяется. Уши закладывает, когда принцесса ощущает что-то инородное, до ужаса горячее и колючее. Мягко обхватить. Растянуть. Понемногу подавить. Кусочек за кусочком, крупица за крупицей. Постепенно. Времени уходит много, но Юнхуа остаётся довольна. Она смогла уничтожить гадость в чужом теле. Чудо, не иначе! —Постарайтесь больше не подставляться, пожалуйста. —Волнуетесь? Возможно. —За свой объем разве что. —Спасибо. —К Вашим услугам, лучший целитель в мире,–Юнхуа немного склоняет голову, совсем чуть-чуть, и поражается лёгкости, с которой это делает. Удивляется хорошему настроению и проснувшемуся... Что это? Юмор? Она сейчас перед Непревзойденным шутки шутит? Похоже, разум помутился. Но сейчас здесь так... Спокойно?... Юнхуа смущается, когда замечает, что до сих пор не убрала руку с чужой груди, и начинает панически извиняться. Стыдно. Ужасно неловко. А Хуа Чэн просто улыбается. Снова. Да что ж такое! Юнхуа опирается на перила и смотрит на улицы Призрачного города. Бегает взглядом от одного дома к другому и думает о том, что нужно смотреть куда угодно, только не на Собирателя Цветов под Кровавым Дождем. —Могу я кое о чем попросить?–демон справа повторяет позу и тоже упирается взглядом в похожие друг на друга домики. —Странно это слышать от Вас. Зависит от просьбы. —Называйте меня Саньланом. —Я могу к Вам обращаться на "ты"?–Юнхуа удивлённо посмотрела на мужчину. Кому расскажет–не поверят. Хотя, рассказывать-то некому. —Да. —Что же, Саньлан... Тогда обращайся ко мне, пожалуйста, тоже по имени. На "ты". —Договорились, Юнхуа.

***

Она стоит на площади, приветливо улыбаясь окружающим. Вокруг собралось большое количество людей, и девушка не успевает принимать поздравления. Муж находится где-то в стороне, рядом с её родителями, там же, скорее всего, вертится Ци Жун. Она, в свою очередь, в одиночку справляется с подступающей паникой. Свадьба закончилась. Впереди–счастливая супружеская жизнь, как и говорила матушка. Вот только Юнхуа находит в толпе затылок мужа и понимает: счастьем здесь и не пахнет. Здесь воняет обреченностью. Девушка улыбается очередному жителю страны, как вдруг замирает. Улыбка меркнет. Кажется, время останавливается, звуки стихают. Она смотрит на выглядывающую из-за угла черноволосую макушку и перебинтованное лицо, и чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. Она сейчас точно расплачется. Но перед людьми нельзя, соберись. Юнхуа смотрит на ребенка и не может отвести взгляд. Кажется, попробует–и по щекам сразу же потекут солёные ручейки. Отчего-то ты мне так знаком, дитя. Эта слабость пряталась где-то внутри, но именно в этот момент она доверяет её случайному мальчишке целиком. Позволяет кому-то заглянуть в душу через стеклянные глаза. Делится своим молчаливым горем, чувствуя, как в груди поднимается буря. Всё будет плохо. Ужасно. Только истерики не хватало. Мальчишка обеспокоенно смотрит в упор, не смея отвести взгляд. Надо же, за неё могут искренне переживать. Да и кто? Какой-то ребёнок. И справляется он лучше, чем собственные родители. Юнхуа замечает в маленькой руке крепко-крепко сжатый белый цветок. Повредит ведь, дурачок. Девушка перехватывает поудобнее свой букет, собранный из подаренных людьми растений, и показательно, но так, чтобы движение не выглядело слишком резким, приподнимает его и легонько покачивает из стороны в сторону. Ну, давай же, посмотри. И он смотрит. Черноволосый мальчик, правда, замечает её нехитрые махинации. Юнхуа сжимает букет крепко-крепко, а потом расслабляет хватку. Повторяет ещё раз. И ещё. До тех пор, пока ребенок сам не переводит взгляд на цветок в своей руке. Чужие пальцы расслабляются. Юнхуа отчего-то чувствует маленькую радость. Первую за последние дни. Она слабо улыбается и кивает. Мальчишка неуверенно отвечает тем же. Как трогательно. Принцесса чувствует, как кто-то обманчиво мягко берет её под локоть и тянет назад. Муж молча привлекает её поближе к себе и благодарит народ за поздравления. Юнхуа сравнивает его хватку на руке с тяжёлыми кандалами. Как потом окажется, ассоциация оказалась верной. А белый цветок обнаружился недалеко от ворот, ведущих в поместье мужа. Чудом не повреждённый. И поразительно красивый.