Под Белой Звездой воды

С Ци Жуном было тяжело. Юнхуа иногда казалось, что вся ненависть к людям и миру, которая копилась в нем с самого детства, многократно усилилась, когда брат стал демоном. Непредсказуемые вспышки гнева, ещё более садистские наклонности, дичайшее отсутствие жалости по отношению к окружающим прямо-таки кричали о том, что он не в порядке. Сошел с ума,–мелькало в голове, когда девушка засматривались на Зелёного Фонаря,–Неудивительно, что его боятся и презирают. Принцесса понимала, что, не будь Ци Жун её младшим братом, тоже скатилась бы в этот омут неприязни, но это всё-таки брат. Родственников не выбирают, родственников принимают. Или отрекаются от семьи, становясь никем и теряя всё, чем обладал. Подступиться к брату было сложно. Впрочем, ненамного сложнее, чем в подростковый период. Он всё ещё заноза, просто немного острее. И на кончике обязательно есть пара капель яда. Юнхуа его не боится. Юнхуа боится, что рано или поздно придет кто-то намного сильнее и настучит Ци Жуну по голове за его злодеяния и слишком длинный язык. Хоть бы не убили,–девушка думает так каждый раз, когда покидает просторную пещеру, в которой восседает на троне брат. Она сама, к слову, за прошедшее время ни разу не пострадала. Принцесса не знает, что Зелёный Фонарь Блуждающий в Ночи наговорил своим слугам, но её стараются обходить по десятому кругу. Не то чтобы Юнхуа стремилась общаться с местным контингентом, но одиночество впервые ощущалось настолько остро. Ци Жун за стенкой, но это всё равно, что находиться в долгой изоляции. Девушка хмыкает еле слышно: это и есть своего рода изоляция. Юнхуа на улицу не выпускают. Каждый раз, когда она порывается выйти на свежий воздух, кто-то неизменно оказывается рядом и ненавязчиво переводит внимание на что-то другое. Юнхуа не идиотка. По крайней мере, достаточно наблюдательная. Ей показалось, что что-то не так уже на второй раз, а когда подобное стало повторяться постоянно, только убедилась в собственных догадках. Ци Жун не хотел выпускать сестру на свободу, и это напоминало её жизнь в доме мужа. Несколько исключений: девушка могла свободно перемещаться по коридорам, делать, что вздумается (кроме выхода на улицу) и не вздрагивать каждый раз, когда кто-то рядом резко дернет рукой. Все попытки выбить разрешение на прогулку, даже с сопровождением, заканчивались ничем. Все их разговоры протекали по одному сценарию: —Я хочу выйти, Ци Жун. Тут слишком темно. Я не могу без солнца. —Ты чертов дух. Ты можешь без солнца. Юнхуа часто хотела вспылить, но вовремя себя останавливала. Не время. Она ещё потерпит. Ещё попробует решить проблему мирным путем. Не бросаться же на брата с кулаками, верно? Они не дрались даже в детстве. Ци Жун никогда не был спокойным ребенком, а, наоборот, всегда встревал в конфликты. Юнхуа видела, как легко он мог ударить служанку или другую служащую дворца по лицу. На сестру же рука не поднималась ни разу, как бы сильно и громко они не ругались. Брат пинал стены, мог швыряться вещами в окно, крыть ругательствами, но не причинять вред напрямую. И сейчас ничего не изменилось. Они успели повздорить множество раз, но Ци Жун только орал и уходил, прошибая стены и хлопая дверьми, если они были. Юнхуа с удовольствием потянулась на большой кровати, которую притащили специально для неё. Сон был не так важен, она же как-никак дух, но поваляться было приятно. Выделенные покои были почти комфортными. Письменный стол, полки с многочисленными свитками, мягкое ложе и множество зелёных огоньков, от которых иногда начинало рябить в глазах–словом, всё необходимое. Юнхуа не знала, где находились покои брата. У неё вообще складывалось впечатление, будто он всё своё время проводил на злосчастном троне, лишь изредка отлучаясь по делам, но вслух задавать вопрос не решалась. Девушка чувствовала неловкость каждый раз, когда что-то спрашивала, будто была маленьким ребенком, который часто путался в словах. Однако, неловкость исчезала, стоило перейти на другой, более эффективный язык общения с братом. Малозаметные жесты и взгляды в большинстве случаев понимались легче, чем приправленные щепоткой ругательств предложения. Юнхуа вздрогнула, когда услышала скрип двери. Вспомни солнце, вот и лучик.–девушка улыбнулась, стоило рассмотреть силуэт брата в тени коридора. Ци Жун, не говоря ни слова, в два шага преодолел расстояние до кровати и завалился рядом, уткнувшись лицом в подушку. —Задохнешься,–сказала Юнхуа, заботливо проведя ладонью по длинным темным волосам. Однако долго перебирать пряди ей не дали–Ци Жун схватил запястье и резко притянул девушку ближе. Принцесса удивлённо пискнула, когда вокруг талии сжались мужские руки,—Ты чего?.. —Заткнись. На грубость с его стороны Юнхуа перестала эмоционально реагировать ещё в детстве, но лёгкое недовольство всё равно растекалось по венам колющим теплом. В этом весь Ци Жун–бесцеремонный и хамоватый. —Не хочешь сходить на рынок?–тихо раздалось сверху, у самой макушки, и Юнхуа пораженно замерла. Послышалось? —Сходить куда? —На рынок,–повторил ещё тише. —На улице? —Ты видела рынки под землёй?–послышался раздраженный фырк. Юнхуа вывернулась из чужой хватки и посмотрела на брата таким взглядом, что Ци Жун даже немного отодвинулся. Прокомментировать девушка возможности не дала–быстро соскочила с кровати, выпрыгнула в коридор и побежала, куда глаза глядят. —Сумасшедшая,–Ци Жун удивлённо смотрел в дверной проём, прислушиваясь к радостным воплям, которые звучали всё дальше и дальше. Хоть бы не убилась.

***

Юнхуа светилась. Буквально. Духовная энергия окутывала тело прохладным коконом и немного разлеталась в разные стороны, постепенно растворяясь в окружающем пространстве. Ци Жун под маскировкой плелся где-то сзади, не переставая бурчать себе под нос по поводу и без. Только замечания о собственной "яркости" девушка слушала уже достаточно долгое время! Поделать же с собой ничего не могла. Всему виной долгожданный контакт с природой. Юнхуа слышала сотни голосов растений, которые здоровались, стоило пройти мимо. От этого изо рта то и дело вырывалось странное хихиканье, на которое Ци Жун реагировал новой волной недовольства. Прогулка удалась. Они смогли приобрести уйму полезных вещей, одежды и даже пройтись по оружейным лавкам! Только вот Шу нигде не было, о нём даже никто не слышал, поэтому в янтарных глазах то и дело отражалась печаль. Юнхуа скучала. —Вот подожди, восстановишься и избавишься от меня!–серая дымка чуть ли не искрилась от возмущения. —В каком смысле? Куда ты денешься? —Я уже нахожусь непонятно где. Не удивлюсь, если окажусь сломан каким-нибудь идиотом. —А что будет, если тебя...сломают?–Юнхуа подобралась, напряжённо смотря на Шу. —Как что? Смерть. —Неужели нельзя починить? —Ломается сама душа. Душу ты по кусочкам не соберёшь. Принцесса вздрогнула. Что это за сила?.. —Не дергайся,–Ци Жун настороженно смотрел в сторону своей обители, принюхиваясь. Не показалось. –Сейчас ты разворачиваешься и драпаешь обратно на рынок. —Чего?–Юнхуа вопросительно смотрит на брата и видит, как он судорожно сглатывает. Неужели случилось что-то плохое? —Того блять! Свалила и затерялась среди идиотов!–Ци Жун резко развернул её за плечи и подтолкнул в ту сторону, откуда они пришли. Принцесса возразить не успела–брата и след простыл, будто сквозь землю провалился. Девушка по инерции сделала несколько шагов вперёд, а потом задумчиво обернулась. Воздух начинал трещать от проклятой энергии. Внезапно по округе разнёсся страшный грохот, и Юнхуа почувствовала: эпицентром были пещеры, в которых обитал Ци Жун, а значит случилось не просто что-то плохое. Произошло что-то ужасное. Юнхуа постояла немного, пытаясь хотя бы немного привыкнуть к чужой, несомненно демонической энергии. Противник из неё так себе, но хотя бы отвлечь внезапного гостя сможет. Хотя бы на время. Ей очень не хотелось, чтобы Ци Жун умер. Похоже, нашелся всё-таки тот, кого довели выходки брата. В том, что обладатель страшной силы один, Юнхуа не сомневалась. Энергия была хоть и не совсем стабильной, но однородной по своему составу. Как оказалась в разваливающихся на глазах коридорах–не помнила. Зато отлично запомнила, кажется, навсегда, как замерла в напряжённой позе на входе в пещеру, где Зелёный Фонарь проводил большую часть времени. Роскошный трон оказался стёрт в мелкую крошку, в воздухе то тут, то там летали серебряные бабочки, и Юнхуа поняла: пришел сам Собиратель Цветов под Кровавым Дождем. Веер был сразу снят с пояса и раскрыт. Духовная энергия начала стекаться к недавно купленному артефакту. Ей просто нужно настроиться. Всё будет хорошо. Всё будет замечательно. Ты справишься, Юнхуа. Серебряные бабочки выстроились вокруг, образовав купол, но отчего-то близко подлетать и вредить не спешили. Они будто были не уверены в том, что следует делать. Мужчина в красных одеждах с длинными черными волосами вдалбливал Ци Жуна в пол с кривой ухмылкой и упорно пропускал мимо ушей все матерные вопли брата. Будто Зелёный Фонарь был жалкой сошкой, надоедливо жужжащей мухой. —Какие грубые у тебя посетители, брат. Оба демона замерли, а потом одновременно посмотрели в её сторону. Ци Жун молчал всего несколько мгновений, на большее его не хватило. Парень яростно воскликнул: —Я же сказал тебе убираться! Съебись отсюда, твою же мать! Нормальным языком сказал убраться, так нет же–тебе похуй, надо всунуть свой нос, куда не просят! Сва... —Ци Жун, не шуми,–Юнхуа произнесла это легко, будто они всего лишь сидели за столом и разговаривали о всякой ерунде. Будто рядом не было ужасно опасного Хуа Чэна. —Да какого хуя ты мн!.. —Ци Жун. —Съе!... Договорить брату не дал непрошеный гость. Мужчина с особой силой вдавил его голову в пол так, что в стороны расползлись трещины. Говорить в таком положении было проблематично, поэтому Ци Жуну оставалось только судорожно дёргаться. —Какой хозяин–такие посетители,–ровно произнес Хуа Чэн, внимательно смотря на Юнхуа одним глазом. И не смогла бы девушка назвать себя ценителем, если бы не допустила мысли о том, что демон был чертовски хорош собой. Мысль, однако, пришлось задавить в зародыше. Не время и не место. —Хозяева могут быть очень гостеприимны, если посетители приходят с добрыми намерениями,–Юнхуа прищурилась. —Гости не приходят с дурными намерениями, если хозяин не творит ерунду на чужой территории,–Хуа Чэн слабо улыбнулся, и девушка опешила. На неё смотрели с узнаванием. В чужом глазу мелькнуло что-то слишком доброе, слишком светлое, что сразу оказалось погребено под темнотой. Стало не по себе больше, чем было до этого. Что за ерунда? —Мы знакомы?–вопрос вылетел сам, но Юнхуа это не смутило. Вопрос был правильным. Его действительно хотелось задать. —Не думаю. —Отпустите Ци Жуна. —Зелёный Фонарь доставил мне и моим людям неприятности, поэтому я не могу его отпустить. Он прямо-таки нуждается в наказании. Юнхуа задумалась. —Что я могу сделать для того, чтобы Вы всё-таки отпустили его?–Ци Жун протестующе задергался и замычал, Хуа Чэн же вдавил чужую голову в пол ещё сильнее. Девушке, кажется, самой стало больно. Демон ненадолго задумался, а потом произнес: —Есть ли гарантия, что его подчинённые больше не будут устраивать кровавое шоу прямо посреди торговой площади и Проклятых Садов? Юнхуа судорожно выдохнула–она прекрасно понимала, что гарантий нет. Не в случае с Ци Жуном. —Что же, тогда... Вы самостоятельно восстановите то, что уничтожил Зелёный Фонарь. Ци Жун продолжал активно дергать ногами и мычать, периодически отправляя в воздух зелёное пламя. У Юнхуа сжалось сердце. —Согласна.