Под Белой Звездой воды

Никак. Вокруг было никак. Кажется, она сама была никем. Или даже ничем. Что произошло? О, она хорошо помнит на этот раз всё. К сожалению или счастью–непонятно. Что происходит? Понятия не имеет. Смерть всегда такая–никакая? Что произойдет? Только богам известно, а, может, даже они не в курсе. Кому же быть тогда в курсе? —Тебе. Почему же? —Будущее известно всем. Такого не может быть. Будущее непредсказуемо. —Разве Грядущее не может стать тем, что люди называют Настоящим? Но тогда это уже не Грядущее. Это уже Настоящее. —Уверена? Кто Вы? —Заблудшая душа. Почему мы здесь? —Здесь только ты. Я–везде. Разве это возможно? —Также, как то, что будущее известно всем. Что со мной будет? —Ты и сама знаешь. Не знаю. —Знаешь. Я отправлюсь на перерождение? —Сама как думаешь? Я думаю, что этот разговор ни к чему не приведет. Громкий хлопок разносится по пространству нестерпимым гулом, и Юнхуа невольно вскрикивает, хватаясь за уши. В глазах неожиданно становится слишком ярко, чересчур светло, будто всё вокруг окрашивается невообразимым, будто несуществующим, холодным светом. —А говоришь, что Будущее непредсказуемо. Девушка ищет глазами источник звука и, наконец, находит. Серая дымка висит в воздухе, напоминая несуразное пятно. Голос доносится из неё. Юнхуа чувствует себя странно. Ещё недавно она, кажется, кричала от боли, а сейчас находится непонятно где, испытывая из эмоций целое ничего. Но при этом она чувствует тело, которое несколько мгновений назад не ощущала вообще. Что с ней творится? Предсмертный бред? —Нет. Чего ты хочешь? —В каком смысле?–произносит Юнхуа на удивление чистым голосом. Будто не молчала непонятно сколько. Хотя... Это не может быть её физическое тело. Неужели душа? Но душа чаще всего представляет собой маленький сгусток энергии, в основном даже не разумный. Где же она тогда? И, черт побери, что она такое?! —Ты–это просто ты. Существо, с которым я оказался связан по нелепой случайности. —И кто Вы? —Зови меня, как хочешь. Своего имени я уже давно не помню. Юнхуа нахмурились. Где-то она уже подобное слышала. —Могу называть вас Шу? —Вполне. Ты наступила на меня и, похоже, эта встреча была судьбоносной. Принцесса хотела ударить себя пару раз по щекам. Происходящее, действительно, казалось глупостью. Несусветной. С чем разговаривает–непонятно. Может быть она сошла с ума? А что, пропуская через себя множество неупокоенных душ, вполне можно немного поехать крышей. —Я не понимаю,–серая дымка, кажется, утомленно вздохнула. —Я–веер. Старый артефакт, который не мог найти себе хозяина сотни лет. Меня создали случайно и, какая ирония, хозяин тоже нашелся по нелепой случайности. Всё-таки Юнхуа не казалось–веер и правда был в какой-то степени живым. Только вопросов от этой информации меньше не стало. —Шу, где мы сейчас? —Ты восстанавливаешься. —Я же умерла?.. —Уверена? Нет. Теперь нет. Совсем нет. Похоже, обладание чрезмерной живучестью –её особенный врождённый талант. Единственный. Что же её удерживает в мире и не даёт уйти на перерождение? Неужели брат? Что ж, так даже лучше. Наверное. —У тебя слишком много вопросов, но на некоторые я могу дать ответы. Зря он так сказал, очень зря. Юнхуа теперь не отстанет, потому что узнать нужно очень многое. —Что ж...

***

Юнхуа болтает ногами в воде и задумчиво читает появившийся из ниоткуда свиток. Нашла его она случайно, вернее, как нашла–он буквально свалился ей под ноги, когда мимо проходил караван. Свиток просто выпал из повозки! Юнхуа, честно, хотела догнать торговцев и вернуть потерянную вещь, но мгновенно изменила своё решение, когда увидела на свитке печать. А Шу говорил, что найти его будет невероятно сложно! Возможно, сама Судьба решила пожалеть девушку. Сейчас этой жалости даже хотелось немного порадоваться. Только сейчас. Юнхуа тщательно вчитывается и не может поверить в то, насколько стоящая вещь попала в руки. Подробно расписанные мелкими иероглифами предложения сливаются в потрясающее пособие по использованию артефакта, который, правда, вот уже несколько сотен лет находится непонятно где. То, что она пропустила не один год и даже не два, пребывая в каком-то промежуточном состоянии, всё ещё приниматься не хочет. Тяжело принять то, что сотни лет прошли мимо по щелчку пальцев, оставляя в её памяти целое ничего. Теперь Юнхуа можно называть старой девой. Чересчур старой. Юнхуа хихикнула. Теперь замуж точно никогда не выйдет. Девушка сворачивает свиток и, посидев ещё немного, встает и направляется к персиковым садам. Она пришла сюда не просто так. Цветки чахнут, им не хватает солнца, а ещё не хватает насекомых. Их чересчур мало в этом году, и потому персик цветет плохо. Это Юнхуа не только видит, но и чувствует. В конце концов, теперь она не совсем простой человек. Теперь она может помогать по-особенному, используя духовную энергию. Девушка проводит рукой по стволу дерева и, прислонившись к нему лбом, шепчет: —Будет немного холодно. Она не знает, кому конкретно это говорит, себе или растениям. Юнхуа относится к деревьям, траве, кустарникам по-другому. Теперь она может их слышать. Они не говорят, но девушка будто может их понять. Услышать мольбу о помощи. Услышать благодарность. Услышать плач. Это так странно, но так удивительно! Юнхуа чувствует, как по кончикам пальцев проносится энергия, как она исходит из всего её существа и вливается в дерево. Быстро распространяется по стволу, ветвям и уходит в землю, растекаясь по окружающей растительности. Окружающий Юнхуа мир–сейчас яркий до невозможности. Живой и прекрасный. Кажется, сейчас она тоже живая. Прежде всего, внутренне. Отсутствие рамок, тяготящих обязательств, бесконечно красивый мир и свобода–всё это складывается в тот желанный образ, который принцесса бережно выхаживала в небольшом сердце с ранних лет. Та реальность, которая представлялась недостижимой. Из груди вырывается счастливый вздох, когда Юнхуа слышит благодарность. Девушка втягивает прохладный воздух, пропуская через себя саму жизнь. И она–её часть. Юнхуа предстоит обойти все части света, заглянуть в каждый угол и прикоснуться к каждой травинке. А ещё ей жизненно необходимо пройтись по оружейным лавкам и посетить многоуважаемых даосов, потому что Шу нужно найти. Потому что без Шу слишком пусто. Без Шу слишком одиноко. Без Шу слишком не так. Пока что она будет учиться. Изучать всё, что попадется под руку, потому что времени теперь более чем достаточно, чтобы заниматься тем, что действительно приносит удовольствие. Практиковаться на других веерах, лелея надежду на воссоединение с Шу. Совершенствовать владение духовной энергией и увеличивать её объем в собственном теле. Планов–уйма, и Юнхуа понимает: это именно то, чего ей не хватало.

***

Впервые она слышит о Непревзойденных, когда неспешно прогуливается по небольшой деревушке, спрятанной среди гор. Пьяный человек–находка для шпиона. Мужчина говорит, не замолкая ни на секунду, о Зелёном Фонаре Блуждающем в Ночи. Его глаза наливаются то замутненной яростью, то ядовитым презрением, и Юнхуа могла бы просто пройти мимо, если бы в воздухе не прозвучало хорошо знакомое имя. Непревзойденный демон Ци Жун, признанный таковым за чрезмерную жестокость и всяческое отсутствие манер, с малой вероятностью мог оказаться её младшим двоюродным братом. Но шанс всё-таки был. Был бы под рукой Шу–несомненно проехался бы по её сомнительным умственным способностям, но его рядом не было. Осуждать и сетовать было некому. Зато была Юнхуа, ощущавшая острую вину где-то под ребрами, совсем рядом с желанием встретиться и умолять о прощении. Перед Ци Жуном ей было стыдно, а ещё до жути хотелось прижаться к братскому плечу и просто молча сидеть, как в детстве. Чувствовать присутствие. Юнхуа не знала, где находится Се Лянь. Всё, что она знала о Боге Войны Увенчанном цветами, так это то, что он бродит по миру и занимается непонятно чем. Словом, девушка не знала ничего и не могла узнать, потому что информации о брате вокруг было мало. Оставалось только надеяться на то, что Юнхуа в скором времени узнает хотя бы что-то или случайно столкнется с Се Лянем на одной из узких тропок в лесу. Вероятность найти возможно своего Ци Жуна, по сравнению с Наследным Принцем, была достаточно высока, поэтому Юнхуа, недолго думая и не испытывая угрызений совести начала подслушивать разговор пьющих мужчин. Потом провела небольшой опрос среди местного населения и, прихватив недавно приобретенный веер, который временно заменял Шу, направилась к одному из ближайших убежищ Зелёного демона. В свою удачу Юнхуа верила с переменным успехом. Мысль о том, что всё везение потратилось на очередное чудо-выживание, безвылазно сидела в голове. Быть человеком оказалось нелегко. Быть непонятно чем оказалось тяжело из-за неизвестности. Быть Цветочным духом пока что нормально. Даже отлично. Небеса, пусть она пробудет им как можно дольше.

***

Юнхуа шпионом была ужасным, но пройти за парой случайно обнаруженных демонов в зелёных одеждах смогла. Яркие зелёные огоньки над их головами вызывали восхищение, потому что девушка не совсем понимала, как именно они созданы и для чего. Просто ли это часть образа или пламя выполняет определенную функцию? Недалеко от входа в пещеру Юнхуа остановилась. На входе стояла ещё одна пара демонят, которые оживлённо переговаривались между собой. Пытаться пролезть напролом–фатальная ошибка. Даже слушать, скорее всего, не будут. Убьют–и на этом её везение закончится совсем. В совершенстве копировать чей-то облик девушка не могла, тем более облик подчинённых Зелёного Фонаря–те обладали крайне своеобразными лицами, голосами и даже конечностями. Не с её уровнем пытаться. Несмотря на большие, прямо-таки огромные риски, нужно было попробовать сделать хотя бы что-то. С тяжким вздохом Юнхуа поняла, что признанная идея о пробных переговорах не так уж плоха. Возможно, демоны не так жестоки, как кажется. Всякое ведь бывает, правда? Шу, моё здравомыслящее сокровище, где же ты сейчас, когда глупости кажутся такими действенными? Юнхуа выбирается из кустов с показной уверенностью, хотя внутри дрожит от страха. Так близко с демонами она ещё не взаимодействовала. Стоящие на входе охранники смотрят настороженно, а потом одновременно скалятся кривыми ртами: —Что это тут слабенький дух забыл? Неужели пришла молить Господина о смерти? Второй демон хохотнул: —Или ты решила просить его о милости? Господину всякий сброд не нужен,–стражи переглянулись,–проваливай-ка ты отсюда. Юнхуа отступать решительно не хотела. Она приосанилась и, стрельнув глазами уничижительно, как учила нянечка втайне от матери, выдохнула холодно: —У меня есть дело к Зелёному Фонарю Блуждающему в Ночи, и я не намерена обсуждать это с кем-то из его приспешников. Показывать страх нельзя–сожрут. Буквально. —А у Господина к тебе дел нет. Проваливай. Нечего его время тратить. —А Зелёный Фонарь знает, что его подчинённые считают, что в праве определять, с кем ему следует обсуждать дела, а с кем–нет?– девушка сложила руки на груди и немного наклонила голову в сторону. Нужно было добавить развязности. Уверенные люди обычно не боятся вести себя так, как им хочется. Обычно, но не всегда,–Стоит ли мне прямо сейчас развернуться и уйти, узнав, что один из Четырех Непревзойденных не может управлять собственными приспешниками? Это так позорно.–читается в янтарных глазах. Разочарование так и льется. Один из стражей нахмурился, и серо-коричневая, некрасивая и будто мертвая (хотя, почему будто?) кожа пошла бугорками, словно под ней шевелилось что-то живое. Внутренне Юнхуа от такой картины передёрнуло. —Ты в Господине сомневаться не смей! Нечего какому-то духу ересь о нем городить. Проведи её, пусть сама убедится в том, что такие гости одному из Непревзойденных не нужны,– а потом продолжил, снова обращаясь к девушке,–Я с удовольствием послушаю твои вопли, когда Господин будет уничтожать тебя по кусочкам долго и мучительно. Юнхуа опешила, но выдали это только чуть дрогнувшие пальцы. Страж ей подмигнул. Какая же нечисть странная!–девушка бы схватилась за голову, если бы такая возможность была. На деле же только хмыкнула и направилась вслед за проводником. Может быть, удача всё ещё где-то рядом. Темные коридоры, по которым они шли, освещались только огоньками на головах демонят, встречавшихся по дороге. Юнхуа, чтобы не накручивать себя лишний раз, всю дорогу до большого зала думала о том, что освещать путь–основная функция зелёных огней. Когда нога ступила в просторную пещеру, девушка замерла, упершись взглядом в существо, сидящее на роскошном троне. В зелёных одеждах, с длинными темными волосами и маской на лице, с острыми, как у акулы, зубами, он всё равно был похож только на одного человека. А если снять маску, то, наверняка, сразу на трёх. Юнхуа и не заметила, как стражник, который сопровождал её все это время, куда-то исчез. В пещере они остались вдвоём. —Это ведь ты, Ци Жун?– вопрос был скорее риторическим. Девушка уже была уверена в том, что это именно её брат, но из-за окутавших голову эмоций голос прозвучал как-то тихо, искрясь такой же тихой, нескрываемой надеждой. —Кого я вижу! Дорогая сестрица, ты же сдохла. Что здесь забыла, м?–двоюродный брат поднялся с трона и направился прямиком к ней. Жуткий оскал расцвел на чужом лице, но Юнхуа даже не обратила на это должного внимания. Она всё смотрела на живого брата и не могла унять бешено стучащее сердце,–А хотя погоди. Я знаю, зачем ты приперлась. Найти ненаглядного брата, который шароёбится по миру, изображая то бомжа, то клоуна. Здесь его нет. Можешь проваливать. Ци Жун, по сравнению с девушкой, был высоким, и потому его фигура, облаченная в темно-зеленое ханьфу, горделиво возвышалась над Юнхуа. Не будь на нём маски–непременно убил бы взглядом, потому что взгляд Ци Жуна всегда наполнен ненавистью к окружающим, беспощадной яростью и постоянной борьбой. И Юнхуа хотела быть убитой. Рука робко потянулась к чужому лицу, и девушка подцепила край маски, аккуратно её снимая. Черты, так похожие на её собственные, практически не изменились. Как не изменился и взгляд. Всё такой же бешеный. —Я тоже по тебе скучала, Ци Жун. За пеленой дерзости Юнхуа рассматривает хорошо знакомую, но тщательно сокрытую радость, смешанную с неверием. Это всего мгновение, но до чего же ценное. Радость тонет в зелёных болотах, смешивается с вязкой тиной и скрывается среди трупов на самом дне, и у принцессы перехватывает дыхание. Стекающую по щеке слезу она не замечает. Удача всё ещё на её стороне.