Óни сидеть в плену не станет

Ниндзя были рады возвращению непутевого братца в строй, он был тоже рад тому, что вернулся. Объятия, слезы, все такое, ща опишу вам примерно… — Хэй? — несмело, с робостью, которая свойственна ученику, впервые после долгой болезни зашедшего в свой класс, только если в школу обычно ходят через силу, то тут это было радостно. Когда все ниндзя обернулись на знакомый голос, принадлежащий тому, кто опёрся о дверь, оглядывая каждого из них двумя разного цвета глазами, что сначала и ввело их в ступор, каждый застыл, сначала впав в шок, ведь, как, если раньше их бротелло носил зелёные глаза, а даже если это линзы, то почему тогда лишь на один глаз и как это может быть его желанием, ведь, в конце концов… он не очень-то и любил свою форму О̀ни. — А…алло? — поднял бровь гетерохромия на ножках. — Вы меня слышите? Честно говоря, сын Гармадона боялся перед встречей. Помня то, как шарахались от него люди, которые узрели его в форме О̀ни, он интуитивно понимал, что реакция на разтерзывающего всё и вся монстра не могла быть положительной. Тем более, когда они точно слышали рассказы о «кровавом демоне, спустившемся с небес с раненной девушкой на его лапах» от жителей. Мирные не были рады тому, что зелёный ниндзя, оказывается (вот так секрет был) самый настоящий (почти самый настоящий) О̀ни. Он ненавидел, когда его боялись. Его одиночество следовало за страхом других. В памяти слишком хорошо отпечатались дни пребывания в приюте и в Дарксли. Вот он, ещё совсем крошка, избегаем воспитателями. Вот он сидит, вроде бы, за большим столом, но совсем один. Дети и взрослые его сторонились. Вот он играет с самим собой в догонялки, в игрушки, разговаривает с своим плюшевым драконом, бегает со своей тенью наперегонки, поёт себе песню на ночь. Пишет письмо маме, не зная в итоге, как его ей отправить. Сбегает из приюта. Изгоняется из Даркли. Ходит по улицам и лесам мира, не зная, куда себя деть… страх других людей порождал его одиночество. Ищет отца, сумрачно помня, как тот его любил. Всё то время было самым темным участком в его жизни. Самым страшным и опасным для юной жизни. — Ллойд… ты… — очумело произнёс Кай, а потом его лицо расправилось, и он накинулся на него, душа в объятиях. — Братишка, ты живой! — ниндзя поднял «братишку» в воздух, закружив. — Ллойд! — уже все ниндзя поняли, что про глаз спросят потом, и тотчас же принялись его тоже обнимать. — Полегче, молодые люди, он может потерять сознание от перенапряжения. — строго раздался голос за спиной, таким ледяным голосом, что можно было убить кого-то. — Ллойд, ты начнёшь думать, прежде чем давать себя поднимать и кружить? — Гармадон стоял в проёме двер, и не заходя в команту, но и не отсутствуя. Сейчас черёд ниндзя тискать Ллойда, но он всё равно будет быть рядом, чтобы проконтролировать, что его дитя не перенапряжется, и не будет ничего плохого. — Ну… не ругайся, отец. — разочарованно и даже раздражённо сказал Ллойд, не желая прекращать обниматься. Облегчение посетило его душу и требовало объятий с друзьями. — Кто тут ругается? — два вопросительных знака для пущей вопросительности, сами понимаете. — Отец, я…. как бы, ты? — поднял бровь парень. — Я делаю замечание, а не ругаю, Монтгомери. — протянул лорд, уворачиваясь от намёка на то, что можно помягче, так то. — Ой, да ладно вам, от одного объятия никто ещё не умирал! — закатил глаза Кай. Он потрепал Ллойда по волосам, словно бы нарочно Гармадона напрягая. — Вот именно, Кай прав, отец. — улыбнулся Ллойд. — Со мной все хорошо, не волнуйся. — Ладно. — отступил от своего упрямый нелюдь. — Но аккуратно. — Само собой разумеется, лорд Гармадон. — начал заверять его Зейн. — Мы ему не навредим. — И я не хрустальный, чтобы сломаться при любом удобном поводе. — добавил Ллойд, немного недовольный, что его оберегают. — Да, но ты наш младший братик. — подмигнул Джей. — А младших надо защищать! — Пф, вообще то, я ваш лидер! — возмутился юноша. — И это тоже. — серьёзно ответил Кай. — Лидеров, и братьев, — Ния глянула на Кая. — и сестер надо защищать. Это тупо основа. — По моему, я себя сам могу защитить. — Твой отец так не думает. — тихо сказал Коул, поглядывая на Гарма. Тот оскалил клыки, показывая свое несогласие. — Я верю, что он может себя защитить. Я видел это своими глазами. Просто не очень-то и хорошо, когда тот, кто только что вышел из комы, напрягается. — отрезал подобное высказывание красноглазый. — Да, но вы же пытаетесь его защитить? — уточнил Джей. — Не подвергнуть его опасности? — Я знаю, что значит слово защитить, не нужно повторять по два раза. Я иду с защитой, потому что вижу, что она нужна, а не просто так. — У вас свое особое видение, что-ли? — задал вопрос огненный. — Нет, я просто умею читать людей. Так сказать, дар природы. — усмехнулся мужчина. На деле, от природы тут было ни шиша, а его долгая жизнь, что успела повидать столько говна, сколько видали единицы, научила видеть людей и их возможности, когда ему это надо. — О Первый Мастер, мы за тебя так волновались, Ллойд! — произнёсла Ния, повторяя жест брата, все же, привычки у них были похожие, Кай её в конце концов вырастил, так-то, она потрепала также мягко, как брат, Монтгомери по светлым волосам. — Я знаю… мне жаль, что я заставил вас беспокоиться. — понуро произнёс блондин, чуть ли не ластясь об руку мастера Воды. Он один из трех людей, кому так можно делать — Кай, Джей и он имели бо̀льший доступ к её заботе, чем кто-либо другой. Как же он был счастлив в этот миг — когда кругом были люди, которых он правда сильно любил, которые его сильно любили и готовы были его понять и принять таким, как он есть на деле. — Ничего тут нет, не надо сожалений. Ты же в порядке теперь… это главное. — сказал Кай, радостый вид оповещал, что извиняться и правда не надо. — Хоть и выглядишь немного иначе. — заметил Джей. Достаточно быстро получив неодобрительный взгляд от Нии: Ллойд сразу отвел глаза и потупился. — Да… но, знаешь, твой глаз теперь выглядит, как у… дракона. — приободрил юношу Кай, хотя на деле… ну, понятно, на кого похоже выглядел глаз, хотя и на драконов тоже смахивал, только на дракона по типу мелких хищников, которые имеют биполярное зрение и их зрачки не узкие, а круглые. — Да ну? — скептически поднял бровь юноша. — Как-то мне не верится, что вы с Драконами провели ассоциацию… — Ну. на О̀ни тоже похоже, но не все же Óни злые. — пожал плечами Коул. — Тем более, ты же не плохой. — Да ну… — парень оперся об тёплое плечо брата. Поддержка друзей-тире-семьи была ценной. Такой же, как отцовская, только более привычная, хотя и не имеющая шанса надоесть. Ну, только когда ему не разрешали на праздниках выпить, а когда спалили за пробой сигарет, дали шапалаха по глупенькой голове. Ну, братаны и сестра его были просто его воспитателями, каждый из них внёс в него свой вклад, не маленький, так что, он ими выращен в условиях травм и боли… ладно, не совсем, но было много этого. — Ну да! — уверенно сказала Ния. — Уж мы то знаем, поверь… — А Харуми того полностью заслужила… — тихо произнёс Джей. — Нет. — резко выпалил зеленоглазый. — Она не заслужила… где она? — ниндзя отпустил их. Новое беспокойство вынудило. — Она же в порядке? — Да, но все ещё злая… пипец. — поморщился Джей. — Но проведывала тебя. — добавил Зейн, из всего поведения Молчаливой сумев сделать вывод, что она к Ллойду питает чувства отнюдь не вражеские. — И спрашивала про твоё самочувствие, чаще всего — у Гармадона. — Да, это так. — кивнул головой вышеупомянутый. — Она тебя теперь побаивается, но понимает, что обижаться смысла нету. Над контролем твоего О̀ни нужно работать. — этим они с Ллойдом займутся позже. — Ура… я боялся, что убил её… — выдохнул он. — Да даже если бы убил, то тут как-то все равно. Она же тебя предала, хотела убить, — начал старую шарманку Кай. Он не одобрял, как и все в команде, влечение Ллойда к этой принцессе. Она ему в сердце нож отправила, так-то, а он… глупый, её продолжил любить. — возродила Оверлорда и сделал кучу… говна. — Каай! — протянул зелёный ниндзя. — Ну не начинай… это уже же было и мы это прошли, зачем? — Я просто за тебя беспокоюсь. — буркнул тот в ответ, под не очень-то и одобрительные взгляды ребят. — Так, ссор не разводим! — наморщился Коул. — Не хватало поругаться на ровном месте! — следящий за порядком тире папа группы тут. — Ты голоден? — спросил Зейн Ллойда, решив увести подальше от этой темы, а то теперь, как сказал лорд Гармадон, злить Ллойда или бесить его не так безопасно, как это было раньше. Тот переговорил с всей командой и друзьями, что парень нестабилен. — Я? Да… не особо, знаешь… но не откажусь от чашки чего-нибудь освежающего. — пожал плечами Монтгомери. — У меня было мохито, будешь, Ллойд? — вопросил мастер Молний. — Правильно говорить «был» мохито, Джей, это мужской пол. — вставил Зейн, мистер душнила. — Если оно… Зейн, не смотри так, он не с твоими слюнями, то, да, буду. — хихикнув, ответил парень. — Ой, слюни тут только ты пускаешь… — выбросил Джей, закатив глаза. — Бебебе! — Ллойд ехидно показал язык. — Аргументы у тебя, сын, конечно такие основанные и аргументные… — протянул лорд, приоткрыв рот в улыбке. — Учился у лучших… — хмыкнул юноша. — Ладно, пошлите, что-ли… Все почапали на кухню, даже Гармадон, который отказывался обычно есть, но хотел попробовать «махита», который, по словам сына, освежающий. Ллойд был на седьмом небе от радости от всего, что произошло — начиная с пробуждения от долгого сна, заканчивая мохито, которое будто бы был специально для него. На самом деле, это и был его мохито, просто он о нем забыл, а Джей присвоил себе. Так что, Ллойд выхлебал почти всё (поделился с отцом), болтая с ребятами и делясь с ними своими чувствами. — Но что делать с фиолетовым глазом, я не знаю… — в ходе дисскусии о том, что будет дальше, произнес зелёный ниндзя. — А что можно делать? Красоваться! Фиолетовый цвет глаз очень редкий, между прочим. — вздохнул Кай, поняв, что Ллойда это будет тревожить очень долго. Глаза, которые отличались от остальных, часто выдавали его на улице, в магазинах, а теперь у него они разные. — Если ты хочешь быть замаскированным, то лучше носить линзы вообще другого цвета, не фиолетовые и не зелёные. — Угу… я думаю насчёт синих. — А можно взять много вариантов или вообще носить линзы разных цветов, будет круто. — спокойно предложил Зейн. — Но если ты хочешь скрыть свой фиолетовый глаз из-за того, что думаешь, будто бы он тебя делает страшнее, то тут следует поработать с психологом или поразговаривать на эту тему с кем-нибудь, кто понимает. — Я… подумаю. Но он реально делает меня похожим на какого-то монстра страшного, а убрать… никак нельзя. — с лица спала улыбка. — Ты не монстр, и никогда им не будешь, Ллойд. — вырвалось сразу у двух человек. Кай и Гармадон посмотрели друг на друга, как на добычу. — Что?????? — снова в унисон они сказали. — А как по мне, я могу им стать… — после того, как все посмеялись над двумя хотхэдами, сказал Ллойд. — Нет, не можешь. — твёрдо сказал лорд. — Имею возможность… — Ллойд, станешь злодеем — мы тебя победим и проведём Нарутотерапию. — строго сказал Коул, нахмурившись. — И сладостей лишите, пфф? — приподнял бровь Монтгомери. — Речь идёт про могущественного монстра внутри меня. И я серьёзно… — Ллойд, брат. Даже если ты будешь плохим злодеем, хотя этого вряд-ли произойдёт, то мы будем искать способы пробудить в тебе то, кем ты являешься. Ты не плохой. — положил руку на его плечо Зейн. Да, он был роботом, но понимал чувства Ллойда. Сам был злодеем когда-то. — А… если нет? — спросил парень, чувствуя отчаяние в голове. Жутко было понимать, что можешь повторить судьбу отца, хотя тот… и не был ведь плохим? Ну, может и был, но не по своей воле. — А если без «если»? — строго сказал Гармадон, хмурясь, ему не нравилось, в каком ключе думает сын. — Ллойд, ты не так плох, как думаешь, пойми же это! — Я… — отвел глаза парень. — Я… я не знаю, отец. Правда не знаю… — голова опустилась вслед за взглядом, но быстро поднялась назад — он не хотел распускать нюни из-за того, что не так уж и страшно… да, всего то в твоём теле живёт тварь, что защитит тебя любой ценой. Пойдёт по головам, будет убивать, но знаете, что? Ллойд чувствовал, что понимает его. И что ему можно довериться… но было так страшно это сделать.