Пророчество

Не согрешишь — не покаешься. Покаяние есть очищение совести. Как всякой болезни есть врачевание, так и всякому греху есть покаяние. Стыдись грешить, но не стыдись каяться.

6:00 аm.

      В кабинете у Шепфамалума был беспорядок после прошедшей ночи, ведь его слуга так и не явился. Он не смог побороть свою нервозность, и ничего лучше он не нашёл, как рвать бумагу по кусочкам и попросту бросать на пол, глядя на эту чёртову дверь, где он думал ручка отворота наконец повернётся. Но, к его сожалению, этого не произошло, потому- то он и лежал на диванчике, прикрыв своё лицо открытой книгой, которую в попытках прочесть так и не смог, ибо попросту уснул.       Стук в дверь пробудил спящую красавицу. Шепфамалум от неожиданности чертыхнулся, а после, в стрессе, начал убирать весь тот бардак, который он здесь учудил. — Господин?! — слава Георгию, объявился тот самый слуга, который аккуратно отворив дверцу в лазарет мыслей Шепфамалумовских, решился зайти. — Ф-у-у-у-х, чёртов Севиль, где тебя носило?! — кричит он на него, взявшись за своё сердце, учащённо дыша, пытаясь прийти в себя после феерического пробуждения.       Севиль залетел в его кабинет, закрывая дверь на щелчок, чтобы никто не посмел ему помешать докладывать столь интересные новости. Он подошёл ближе и в поклоне оглядел комнату. Увиденное его шокировало, но спрашивать он ничего не стал, не его это собачье дело. — Вещай, я уже устал ждать, — усаживается в кресло, подвинув себя к столу, положив свои руки. — Из-за его легиона, я задержался, прошу прощения, надзорных стало ещё больше, чем обычно, ведь родился он… — Чёрт тебя подери, — он ударяет по столу ладонью, на котором все предметы подпрыгнули на месте.       Слуга вздрогнул и попросту замолчал. Глядя на своего господина, который закрыв лицо ладонями, истерически смеялся. — Нам конец… это крах для нас! — возмущался он, покачиваясь на кресле, напрягая свои извилины. — А что, если нам украсть этого ребёнка и спустить на землю? — пожав плечами, он подаёт гениальную идею, которая понравилась Шепфамалуму, который знатно оживился и зажил с надеждой на светлое будущее. Ах, ты Севиль, ах ты сукин сын. — Нам срочно надо разработать план, как пробраться в чертог и выкрасть этого отпрыска, а после отправить его на землю…       За дверью тихонько стоял Мальбонте, развесив свои уши, позабыв о технике безопасности и о том, что нужно быть маяком, который крутит головой во все стороны. — Эй? Что ты тут стоишь? — к нему обращается стражник и ничего гениальнее не придумав, отвечает ему. — Подустал я что-то, — он качает головой, издавая звуки зевания. — У входа в кабинет правителя? И к тому же, сейчас только утро, быстро же ты сдулся, — он начинает нагнетать обстановку и подозревать его в подслушивании. — Только встал уже устал. Да и вообще, чего пристал?! Своих дел нет? Вот же негожа. — засыпая его вопросами, он быстренько ретируется с места событий, направляясь прямиком к выходу, чтобы продолжить свою работу.       Мальбонте был бы великолепным архитектором, если бы не чёртова разруха и вечные войны за территорию. Он помогал восстанавливать здания, после налёта местных разбойников, ибо он был эрудирован, а также силён, нежели все остальные. Но порой он себя попросту недооценивал, ибо он даже не подозревал, какое могущество он носит внутри себя.

_______

— Теперь остаётся лишь ждать его взросления, — трёт свои руки Шепфа, сидя на своей постели, разговаривая с сокамерниками. — Бог ты мой, я хоть доживу до этого? — потряхивая своими костями интересуется заключённый, кидая туза своему соседу, который почёсывая свою лишайную голову, смотрит раскладку карт. — Доживёшь Зигза, я в этом уверен, — разминая свои руки, трескает кости и после подходит к клетке, осматривая обстановку вокруг.       «Сегодня тихо, чересчур.» — думает Шепфа, после чего смотрит на поникшего заключённого в дальнем углу комнаты. — Ты вновь поник Эльзар, что с тобой? — с ноткой переживания спрашивает он, не отводя взгляда от своего приятеля. — Ваш план провалится, точно также, как и мы все тут. Ты думаешь после того, как твой отпрыск победит твоего брата, нас от сюда тоже выпустят?       Эльзар был тем ещё противным дедом, недовольным и безвольным. В нём не было надежды. Он был реалистом и прекрасно понимал, что грехи завязали тугой узел на его руках, и выйти на свободу — уже явно не сможет. Но в грехах своих Эльзар был виноват сам. — В покаянии ты сможешь найти выход… — О каком покаянии ты мне говоришь всевышний?! — он поднимает свой тон и острит в его сторону. Эльзар всё также стоит и смотрит в окно, где кроме, как луны и бушующей природы за окном одного и того же вида каждый день, он не видел уже сотни лет. — Мои руки по локоть в крови, и если для тебя ещё возможен благоприятный для меня исход, то можешь не стараться. Надежда моя утеряна уже навсегда, — он тяжело вздыхает, в руках у него виднеется кулон, где огнём было выжжено имя «Абигейл». — Да и незачем мне отсюда уже выходить, не для кого жить… — Ну не бубни тогда, раз сидеть тут и ныть для тебя уже в рамках нормы, — огрызается Зигза, кидая карту своему соседу. — Значит, ты слабак, нужно всегда мыслить позитивно. Говорит тот, кто уже попросту был ходячим мертвецом, который лишь хотел увидеть свет и вздохнуть свежим воздух, а не слизывать со стен сырой налёт. — Значит, та кровь была пролита не зря, Эльзар. Я вижу в тебе доброе начало, ты бы так просто не убил, — Шепфа не был зол на колкости Эльзара, потому и с натянутым уголком губ стоял и смотрел на него, в глазах которого таилась надежда.       «Я вытащу тебя отсюда, просто верь мне.» — подумал про себя Шепфа. Он действительно видел в нём добро и чувствовал, что убийства он совершал не со злым помыслом. — Я согрешил, Творец, не является ли шестая заповедь «Не убий» грехом? — задаёт он тому вопрос, поворачивая свою голову в его сторону, скрестив свои руки позади своей спины. — Ты опять, дурак! Ха-ха-ха! — засмеялся в полный голос Зигза, кинув последний козырь, оставив в дураках своего сокамерника, который, тяжело вздохнув, кинул свои последние карты в биту, агрессивно перемешивая их снова и снова.       Шепфа и Эльзар синхронно повернули свои головы в их сторону, вскинув брови от удивления. Зигза заметив то, что он чересчур во внимании своих знакомых, пожал плечами, выгнув то, что можно было назвать бровью. — Грех, но я не уверен, что убил ты ради удовольствия, — он выставляет свою ладонь вперёд, призывая закончить этот диалог, после чего возвращается на свою койку, чтобы вновь уйти в свои чертоги разума.       «Сын должен отпустить его, он даст своё согласие, я уверен.»

_______

      День в аду начинался с криков этого беспощадного маленького демона, который постоянно хотел есть. Лилит уже сходила с ума, а Сатана попросту не мог работать, потому и поручил всю бумажную волокиту на Иуду и со спокойной душой помогал своей королеве в таком не простом деле. — Что же он хочет? — Сатана уже битый час укачивал своего сына, ходя из угла в угол комнаты. — Я буквально пять минут назад его кормила, — отвечает Люцида, держа лёд на своём лбу, прикрыв свои глаза от усталости, а ведь это только начало. — Может у него режутся крылья? — он, перевернув его, смотрит на спину, но ничего не заметив, сердито сделал выдох, продолжая укачивать сына. — Крылья режутся после года, — обречённо шепчет Лилит, приоткрыв один глаз, наблюдая за обстановкой и лёжа на кресле.       Стук в дверь отвлёк их, они синхронно предложили войти. — Господин, Госпожа, — слуга поклонился при виде обоих правителей, держа в руках коробку. — Мы знаем, как вы не любите походы на землю, но мы попросту не выдержали и хотим предложить вам игрушки для ребёнка. — он аккуратно проходит вглубь комнаты и передаёт коробку Лилит, которая с охотой приняла её. — Спасибо, надеемся, что они помогут, — она сводит два пальца на глазах, чтобы ушла сухость, ибо она не спала целую ночь. — Мы всем коллективом слуг тоже надеемся на это, — с усмешкой на лице ответил слуга, отходя к двери спиной. — Если вам что-то понадобится, зовите. — отворяя дверь, продолжил слуга. — Посмотри, как там Иуда, на нём бумажная волокита, — обращается к нему Сатана, томно моргая, пытаясь собрать свои мысли в голове.       Слуга, кивнув, умывает свои ноги, пока родители Люцифера, открыв коробку думают, как не только справиться со своим сыном, но и с теми игрушками, которые находились в ней.

_______

      День шёл достаточно спокойно, не у всех, конечно, но у большинства то уж точно. На улице странствовало лето, казалось бы, щекотливые лучики солнца должны были будоражить райских жителей и радовать их своим теплом, но это было в прошлом. Сейчас, даже в самый тёплый и солнечный день, в душах жителей рая было пасмурно и тоскливо.       Тоска была по тем временам, когда правил настоящий Шепфа, а не его тень. Вики сидела на скамейке, поглядывая на свои ручные часы, и время длилось будто вечность. — Только два часа дня, о боги, — закатывая свои глаза, она наблюдала за тренировкой. А ещё думала, много думала, просто бесконечное количество времени. И ей казалось, что этот тупик для неё — конечная, но надежда её не покидала. Она сидела и наблюдала за тренировкой ангелов, которые уже уставшие хотели домой, к своим семьям и простой рутине, но им приходилось усердно работать, ведь этого хотел их деспот. — Виктория, мы устали, можно отдохнуть? — спрашивает один из тренирующихся, который подлетел к ней в плотную. Вики, тяжело вздохнув, закинула голову назад, прикрыв свои глаза. «Они ведь тоже живые существа, почему бы их не отпустить домой прямо сейчас?» — думает она, после чего переводит свой взгляд на него, с серьёзным лицом, отвечая. — Скажи остальным, что все свободны, завтра выходной, — она встаёт и берётся за свои бинты на руках, чтобы в очередной раз их распустить, ведь руки уже были измотаны усердными тренировками и вечно забитыми суставами. Она заметила, что тренирующийся, стоял в немом шоке, сводя свои брови в недоумении. — Что встал то? Иди, иди… — она прогоняет его рукой, указывая на остальных ангелов. — Или же я передумаю…       Она не успела договорить, как ангел, подлетев к ней, обнял так крепко, что её ребра будто произвели хруст. Вики не понимала, что происходит, и, с осторожностью обняла того в ответ, прикрыв свои глаза. — Спасибо, я знал, что ты добрый демон. Меня ждут мои дети, которые давно ждут, чтобы я с ними провёл своё драгоценное время, — шепчет он ей на ухо, отчего её кинуло в дрожь от его слов. — Теперь свобода дороже золота, — она отвечает ему, отпрянув, поджав свои губы. Тот делает ей поклон, отчего она пуще недоумевала. Она не правитель, а также не творец и не несущий добро демон. Она обычный игрок в игре Шепфамалума, почему же к ней такая благосклонность, лишь из-за одного свободного дня. — Она всех отпустила! Мы можем идти домой!       Он, крича, летел к толпе ангелов, которые как сумасшедшие ликовали, будто закончилась война или привезли свежие куски мяса раз в месяц на всю эту орду.       Вики, мотая отрицательно головой, сложив свои бинты, попрощалась с тренирующимися и спокойно побрела в сторону побережья. Она хотела отдохнуть от всей этой суеты и побыть наедине с собой, ведь она пахала почти без выходных. У неё не было и минуты покоя в этих стенах райских, где деспот диктовал свои условия.       Она легла на песок, полностью вытянув свои ноги. Солнце то ярко святило, то скрывалось за облаками, нагоняя пущую смуту на её дурную голову.       Её ломало.       Ломало от мыслей о будущем, ведь она не собирается торчать тут всю свою жизнь тренируя этих ангелов, ведь её дом — это Ад. Сатана, как второй отец, строгий правитель, под чьим командованием всё идёт лишь в гору, он не тянет земли вниз, все живут в достатке.       Её ломало.       Ломало от своих же психических травм, которые она перенесла ещё на земле, из-за этого из неё выросло без эмоционального унылого подобия женщины. Она всё ещё помнит, как её убили и это было, как в страшном сне.       < Вики собиралась домой после тренировки в зале, когда там осталось ещё трое парней, как она думала, её хороших знакомых, которых она знала. Это был самый роковой день в её жизни, когда эти трое пошли за ней в раздевалку. Она стояла и переодевала свою одежду, пританцовывая и слушая свою музыку в наушниках, которые ей подарили на её день рождения буквально неделю назад. Она была счастлива и как никогда спокойна душой. Ведь, несмотря на все, её прошлые события, которые сокрушили её нейроны мозга, сейчас она чувствовала покой, пока не почувствовала чужую руку на своей заднице, голой заднице.       Она, чертыхнувшись, вынула наушник из уха и ошарашено смотрела на троих безмозглых болванов, которые решили полакомиться её телом. — Что вы тут делаете?! — она судорожно начала хвататься за вещи, чтобы прикрыть голые места, но ей не дали этого сделать. — Куда же ты, милая, ты прекрасна в естественной красе, — один из парней вырвал у неё вещи, а второй обошёл её со спины, начиная аккуратно водить своими пальцами по её спине.       Вики понимала, к чему это ведёт и попыталась сбежать, рыпнувшись в другую сторону, но ей преградили путь, отчего её сердце забилось с пущей силой. Она хотела закричать, но тот, кто был сзади закрыл её рот своей рукой, другой же схватил её за живот, прижимая к себе. — Не кричи, милая, тебе никто не поможет, — он шикал на неё, приложив указательный палец губам, надвигаясь на неё. — Какой страх, в твоих глазах! Больше экспрессии! — кричал он, смеясь, расстёгивая свою ширинку штанов. — Ей, завязать ей рот!       Вики, резко укусив палец парня, наступила ему на ногу, в попытках убежать, но она не успела, она лишь почувствовала тупую боль в области лица. Рухнув наземь, она лишь приняла ситуацию, попытавшись хотя бы словить своими глазами пространство, ибо её мучила дезориентация. — Дрянь!       Ещё удар, но уже в область живота и воздуха, казалось, стало катастрофически мало, хрипота голоса сигнализировала о том, что она попросту не могла дышать. Она кашляла, харкаясь собственной кровью. Вики пыталась бить рукой по полу, в надежде, что её кто-нибудь услышит, но её попытки были безуспешные.       И лёжа на этом кафеле, она почувствовала, как ноги её раздвигаются, и мерзкий член в его слюнях резко входит в неё, отчего боль внизу живота распространилась будто бы на всё тело. Он двигался хаотично, но в быстром темпе, подзывая ещё одного воспользоваться её анусом, и тот с охоткой принялся надраивать свой член, пока последний уже пристраивался к её рту.       По её лицу стекали горькие слёзы, а на душе была горечь обиды, которая разжигала её огонь внутри, сжигая её достоинство полностью.       Ею воспользовались, как обычным дешёвым презервативом.       Ею воспользовались, как грушей для битья.       Воспользовались её слабостью.       Воспользовались доверием.       Воспользовались красивым телом.       И когда все они закончили свои сексуальные махинации, закончив прямо на неё, она уже не дышала.       Она умерла, и они, даже не заметив этого, ушли.       В процессе избивая её, они не рассчитывали свою силу, а что они вообще рассчитывали? Она была для них лишь расходным материалом и не больше.>       Слёзы с глаз Вики стекали непроизвольно, она вспомнила тот день, только вот зачем? Наверное, чтобы проживать боль снова и снова? Сыпать жгучую соль на рану для того, чтобы к ней привыкнуть? Идея отличная, только есть в этом толк? — Эй! Знакомый голос вернул её в реальность, она, распахнув свои глаза, увидела светловолосого ангела, с пучком на макушке. Он нависал над ней, закрывая солнце, под которым она развела своё пиздастрадальческое настроение.       Она села в позу лотоса, протирая глаза, а он стоял всё такой же статный, светлый с руками на груди. — Ты прекратила тренировку? — он выгибает бровь, тяжело вздыхая, цокая своим языком. — Дино, свет очей райских, шёл бы ты своими делами заниматься, — она была на некой агрессии, от того, что её личное пространство было задето, «да и вообще, какому ему собачье дело, до моих тренировок? Я сама в праве решить и дать кому угодно свободный день!» — думала она про себя, встав с песка, отряхивая одежду. — Тренировки должны проходить по дням, указанным вышестоящими лицами! — он возмущенно бубнит ей, как обычно, пытаясь отчитать за поведение и тому подобное, делая умное лицо.       А она, лишь кивая, делала вид, что соглашается с этой занозливой задницей и по тихой грусти делала ноги. — Я сама разберусь, что и как делать, пошли все к чёрту, особенно ваши правила и устав, — она шагает к выходу, вскинув свою руку с жестом фака. По её лицу стекали горькие слёзы, а на душе была жгучая боль.       Она попросту не представляла, как с ней справиться, не понимала куда её деть. Медитация не помогала, холодный душ уже тоже, и дикие боли от каждой тренировки, которые выкачивали из неё последние силы. Будто всё иссякало в те моменты, когда она уставала, она была пуста, как допитая бутылка вина, но боль, она была на первом плане. Уцелевший храм стоял на камчатке Серебряного Града. Единственное, что было хранимое Шепфой, место, где мёртвые слышали живых, место, где живые могли обратиться, покаяться и проститься. Так же забыться, ведь оно было чудотворным, по поверьям боль там уходила, а душа была лечима.       Вики, подходя к храму, вскинула голову к золотым куполам, сводя скулы. Она не была послушницей, а также праведной или же безгрешной, но она любила общаться с одной из близких себе людей.       Демоница сделала шаг, потом второй, сокращая ступеньки позади себя, и открыв дверь, она окинула помещение взглядом. Кроме слуг храма, она никого не заметила, он был почти пуст. Она лишь слышала, как в клиросах молитвы читали певчие, которые успокаивали её душу звонким пеним. «Отлично, никого нет, не люблю людные места.» — подумала она, продвигаясь к молитвенному алтарю.       Сам храм был беден в плане различной утвари, похож он был больше на католический, чем на христианский. Но чем он был богат, так это расписными потолками и стенами, которые были разрисованы в круг. В конце храма был огромный иконостас, а посредине царские врата, в которые никто давно уже не заходил, что всегда настораживало Вики. Ведь она слышала, по слухам, что в этом храме, за престолом сидел Шепфа, слушая молитвы людей, помогая им. Так же стояли подсвечники, где горело сотни свеч, распятый Иисус около окон справа и главный алтарь. Так же место, где можно было покаяться и пообщаться с умершими, что и сделала Вики.       Она встала напротив исповедальной, успев оглядеться. Никого, рядом не заметив, она спустилась на колени и вскинув голову к верху, умылась руками, предварительно зачерпнув жгучей святой воды. Ведь для демонов она была смертельна в больших количествах, но так требовали правила.       Вики сложила крылья на пол, и прикрыв глаза, представляла её. — Мама, привет.