Крылья Ветра

      День выдался приятным для путешествия: редкие тучки периодически нагоняли тень, а лёгкий ветерок приятно освежал. Ши Цинсюань, беззаботно насвистывая, отшагал уже добрую треть пути к намеченному городку, где, по слухам, искали хорошего заклинателя. Мелкая нечисть повадилась портить урожаи и требовать кровавых жертв. Местные жители устали отдавать скотину на убой, плюнули и скинулись на оплату заклинателю. Неплохая подработка, когда сидишь совсем без денег. Конечно, Его Высочество не отпустил друга в путешествие с пустыми руками, но брать чужие деньги Цинсюаню было неловко, и он согласился только на кое-какие припасы в дорогу, да несколько талисманов про запас.       Решение отправиться в путешествие он принял спустя месяц жизни в Призрачном городе. Там у него имелось всего в достатке, не хватало лишь одного — покоя. Сердце Цинсюаня металось пойманной в клетку птицей, но что нагоняло такую невыразимую тоску, не знал и сам. Даже среди друзей он чувствовал себя не на своём месте, словно потерял что-то важное, а где и что искать — непонятно. Се Лянь как мог старался развеселить гостя, только и сам отчего-то часто вздыхал, да поглядывал на Цинсюаня с сочувствием, а на вопросы отвечал как-то череcчур неохотно, неуклюже менял темы и придумывал оправдания. Ши Цинсюань хорошо знал, какой плохой из Се Ляня обманщик, но в то же время он никогда не замыслил бы дурного и не причинил зла. В Призрачном городе все демоны будто воды в рот набрали, и разве что о прекрасной погоде с ним заводили беседы. Это могло означать только одно: их трепетно любимый градоначальник запретил что-либо Цинсюаню рассказывать. Не желая никого обидеть подозрениями, но и не намереваясь дальше оставаться в полном неведении, он собрался ненадолго вернуться к бродячей жизни в качестве странствующего заклинателя. Это был хороший способ разузнать, что творится в мире, какие нынче ходят слухи, и не случалось ли в недалёком прошлом некоего события, в котором он мог быть непосредственным участником.       Из рассказов друзей выходило, что на Цинсюаня напала мелкая нечисть близ Призрачного города и сильно его потрепала. Раны удалось быстро залечить, но досталось ему ещё каким-то неведомым проклятием, из-за которого часть воспоминаний словно стёрлась. Удивительное дело, что даже сам Хуа Чэн не смог в этом проклятии разобраться. Весьма сомнительно, по мнению Цинсюаня, но уличить в чём-то своих благодетелей он тоже не решился. Всё, что ему поведали, было похоже на правду: последние года полтора он жил в Призрачном городе, много занимался самосовершенствованием, помогал по мере сил Хуа Чэну, когда Инь Юй вернулся в Небесную столицу, иногда усмирял зарвавшуюся нечисть, вредившую людям. Это вполне вписывалось в его размытые воспоминания, только Цинсюань знал наверняка — было что-то ещё. Что-то очень важное, очень дорогое его сердцу, но каждый раз, когда он пытался вспомнить, сознание словно сопротивлялось, ограждая его невидимой стеной от искомого. Голова начинала болеть, а мысли — путаться, и никакие медитации не помогали преодолеть это странное препятствие.       На шее незаметной тяжестью покачивался странный кулон, украшенный чёрным жемчугом. Цинсюань не помнил, откуда он появился, но ощущал на кончиках пальцев легкое покалывание силы каждый раз, когда его касался. Эта сила была будто скрыта, запечатана, но проступала сквозь барьеры, как река, выходящая из берегов. А ещё было его чудесное исцеление, о котором тоже никто не сумел толком поведать. Хуа Чэн сказал, что медитации увеличили его духовные силы, и старые травмы постепенно зажили. Цинсюань не имел причин сомневаться в его словах, но внутренний голос подсказывал, что слишком многое осталось недосказанным. Путешествуя, он так же мог практиковаться и развивать свои способности. Цинсюань снова взял в руки меч, которым орудовал не слишком умело, но вполне сносно, и подался на поиски интересующих его ответов.       — Братец! Эй, братец заклинатель, погоди!       Цинсюань не сразу сообразил, что окликали его, но на дороге других прохожих не оказалось. Он обернулся и увидел юношу лет пятнадцати, который резвой трусцой нагонял его.       — Ты это мне? Чем могу помочь? — Цинсюань мило улыбнулся, но внимательно осмотрелся по сторонам, нет ли какого подвоха.       Немного отдышавшись, парень представился:       — Мое имя Мо Янь, мы с братом направляемся в городок Линьхэ, не туда ли держит путь брат заклинатель?       — Верно, именно туда направляюсь и я. Моё имя Фэн, рад знакомству.       — Как здорово, что я тебя заприметил, братец Фэн! — обрадовался Мо Янь. — Стало быть, нам по пути, думаю, и цели наши совпадают. Ты ведь тоже идёшь туда изгонять нечисть?       — И снова ты прав. — Цинсюань заподозрил, что братья-путешественники могут не обрадоваться конкуренту, но ошибся.       — Тогда присоединяйся к нам. Вместе странствовать веселее. Плату в Линьхэ сулят приличную — на троих вдосталь будет, зато и справимся в три раза быстрее!       Мо Яня явно не смущала необходимость делиться прибылью, а Цинсюань решил, что неплохо заполучить союзников. Будучи смертным, ему ещё не приходилось в одиночку справляться даже с мелкой нечистью. В Призрачном городе Хуа Чэн всегда выделял в помощь нескольких сопровождающих, поэтому сейчас он с благодарностью принял неожиданное приглашение. Брат Мо Яня, Мо Цзы, с виду был лет на десять старше. Он держался крайне вежливо и самую малость покровительственно, считая себя самым старшим в их компании. Цинсюань не возражал против этого маленького заблуждения, не имея ни малейшего желания поведать о своём истинном возрасте и происхождении.       — Янь-эр должен набраться опыта, но он слишком беспечен и ветрен, поэтому я сопровождаю его в путешествии, — пояснил Мо Цзы Цинсюаню. — Вырученные деньги разделим пополам — так будет справедливо. Наша доля на двоих будет равна твоей, так как мой брат ещё не может оказать полноценную помощь.       — Это лишнее, — запротестовал Цинсюань, — мои потребности крайне скудны: плошка риса и место для ночлега — вот и всё, что мне надо. Вас двое, а значит и затраты больше.       — Не спорь, Лао Фэн, мы имеем при себе деньги и припасы, а ты путешествуешь налегке. Так что твои нужды всё же больше наших.       Это была чистая правда: братья Мо путешествовали на лошадях, их сумки с провизией не пустовали, и они охотно разделили с Цинсюанем сытный обед. Мо Янь оказался охоч поговорить и всю дорогу до Линьхэ развлекал нового знакомого историями об их приключениях, которые начинались, как правило, с того, что сам он впутывался в неприятности, а старший брат спешил на выручку. Мо Цзы слушал его снисходительно, временами посмеиваясь, и явно больше гордился хлопотным младшим братом, чем негодовал на озорство. Цинсюань же наблюдал за братьями с лёгкой щемящей грустью. В этой жизни, исчисляющейся для него столетиями, только один человек оставался его семьей, только старший брат, которого он потерял, осиротев окончательно. Мысли эти всколыхнули в душе странную тревогу, не связанную с тоской по Ши Уду. Было что-то ещё, не дающее покоя. Цинсюань постарался ухватить эту ускользающую нить, понять, от чего так защемило в груди, но в голове будто раздался колокольный звон.       — Лао Фэн! — Мо Цзы обеспокоенно коснулся его плеча. — Тебе дурно? Болит что-нибудь?       Цинсюань встряхнул головой, отгоняя непонятную слабость, и натянуто улыбнулся:       — Нет-нет, я в полном порядке.       — У тебя пошла носом кровь. — Мо Цзы протянул Цинсюаню платок, смоченный водой из фляги. — Быть может, ты переутомился?       — Не беспокойся об этом, сейчас всё будет хорошо.       Он стёр алую струйку и приложил мокрую ткань к переносице. Подобное уже случалось, и Се Лянь как-то неуверенно предположил, что это могло быть последствием полученного проклятия. У Цинсюаня не было сколь-нибудь полезных познаний в медицине, поэтому он поступил, как до этого с переломами — стал игнорировать. Он уверился, что это связано с утраченными воспоминаниями, потому что приступы случались, стоило ему попытаться нащупать что-то едва уловимое, мелькающее на краю сознания. Но они отступали так же быстро, едва он прекращал эти попытки.       Чтоб не тревожить лишний раз спутников, Цинсюань решил пока отложить свои размышления, и перевёл разговор в более безопасное русло:       — Расскажите мне лучше, известно ли вам что-то о ситуации в Линьхэ? Правду говоря, я отправился в путь, не разузнав как следует детали: надеялся разобраться на месте.       — О, мы с гэ провели целое расследование, — гордо заявил Мо Янь. — Сейчас я тебе всё расскажу!       — Помалкивай уж, расследователь, — приструнил брала Мо Цзы и, обернувшися к Цинсюаню, пояснил: — Всё великое расследование состоит из собранных этим болтуном в пути сплетен. Линьхэ — городок небольшой, но процветающий, расположен на торговом пути, даже удивительно, что местные жители так долго терпели проделки нечисти. Судя по слухам, ничего серьёзного там раньше не водилось, и простые талисманы вполне защищали людей. Но в последние несколько месяцев вредительства усилились, будто злые духи вошли в полную силу. Теперь детей даже близко не подпускают к воде.       — К воде? А разве нечисть не посевы портит?       — Точно, уничтожает рисовые поля, но всё дело в том, как именно. Всё пропадает из-за плохой воды, будто что-то её отравляет. Люди даже пить боятся. Берут только ту воду, которую птицы пьют, или зверьё какое-нибудь. Детям купаться в реке запретили, потому что в ней вся рыба вымерла.       — И это длится уже?..       — Говорю же, несколько месяцев. Местные пытались приносить жертвы, после этого на пару дней вода становилась пригодной, а потом всё повторялось. Людям надоело воевать не пойми с чем, а заклинателей поблизости нет, вот они и разослали просьбу о помощи. Мы были неподалёку и решили взяться за это, а тут и тебя встретили. Удачно вышло.       Цинсюань слушал его вполуха, пытаясь подсчитать, сколько именно времени прошло с его неудачной вылазки в Призрачном городе. По всему выходило, что как раз два месяца. Конечно, это могло быть совпадением, но что-то подсказывало обратное. Возможно, он на верном пути, и сама судьба благоволит его поискам ответов.       — Лао Фэн, о чём задумался? — заметил его отстранённость Мо Цзы.       — Да вот думаю, не случалось ли несколько месяцев назад чего-нибудь необычного? — рассеянно спросил Цинсюань.       — Необычного? — Мо Цзы почесал затылок. — Сложно сказать, в мире каждый день что-нибудь да случается. Какие странности тебя интересуют?       Ещё бы Цинсюань сам знал, что именно его интересует. Какое-то внутреннее чутьё подсказывало искать необычное, только как это облечь в разумные вопросы?       — Забудь, — ответил он с лёгкой досадой на себя, — это всё не важно. Было бы славно добраться в Линьхэ до темноты, я уже третьи сутки ночую под открытым небом.       В голосе Цинсюаня проскользнуло немного тоски по удобной постели и горячему ужину. Мо Цзы понимающе улыбнулся и заверил:       — Не печалься, Лао Фэн, доберёмся ещё до заката.       И он не обманул: не прошло и полдня, как они оказались в единственном на весь городок, зато довольно уютном постоялом дворе. Хозяин, узнав, что путешественники — заклинатели, даже отказался брать с них оплату, разместил гостей в трёх лучших комнатах, накормил и в красках рассказал о тяготах местных жителей, связанных с бесчинствами нечисти, а заодно немного о своей сварливой супруге. Последнее из его уст звучало куда трагичнее.       Этой ночью Цинсюань и братья Мо решили отдохнуть с дороги, а утром разузнать больше информации. На постоялом дворе было не многолюдно, несколько таких же уставших путников быстро скрылись в своих комнатах и улеглись спать. В опустившейся тишине думалось легко, а кувшин сливового вина помог окончательно расслабиться после долгого путешествия. Цинсюань покинул Призрачный город уже почти как месяц, всё это время посвятив дороге куда глаза глядят и обязательным медитациям при каждом удобном случае. Сейчас был как раз такой случай, но совершенно отсутствовал нужный настрой. Хоть с виду всё было хорошо — внутри Цинсюаня плескалась тревога. Её мутный осадок мешал сосредоточиться.       — Лао Фэн, о чём опять задумался? — это внезапно показался младший Мо, и вид его был хоть уставший, но неугомонный. Словно парнишка готов, как в омут, с головой прыгнуть в новое неизученное задание. — Ты всю дорогу вот так странно смотрел и всё свой амулет трогал. Что в нём такого особенного?       Цинсюань только после его слов заметил, что всё время перебирал в пальцах тонкую цепочку и смущённо отдёрнул руку.       — Я и сам хотел бы это знать, — признался он. — Совершенно не помню, где его взял.       — Как это? — удивился Мо Янь. — А почему тогда не снимешь?       Цинсюань задумался на мгновение, а потом уверенно покачал головой:       — Нельзя. Не знаю почему, но точно нельзя. Со мною не так давно кое-что произошло, после чего я утратил часть своей памяти, но если эта вещица была при мне — наверняка для этого были причины.       — Ты поэтому спрашивал гэ о странных событиях? — догадался парень. — Чтобы свои воспоминания вернуть?       — Ох, если бы я только знал, как их утратил, и что за странное колдовство надо мною провели? — пожаловался Цинсюань, ощущая потребность хоть кому-то высказаться не таясь.       Глаза Мо Яня заблестели от любопытства, стоило замаячить на горизонте новой, любопытной загадке.       — Лао Фэн, пусть мой брат и считает меня недостаточно взрослым для самостоятельной работы, но уж если в чём-то я и преуспел, так в решении загадок. Не думай, что я хвастаюсь, спроси гэ, если хочешь, он подтвердит! Расскажи мне всё, и подумаем вместе.       Цинсюань усмехнулся про себя, а потом взял и рассказал. Ту крупицу размытых сведений, которыми владел сам, сдобрив их предположениями и домыслами. Вопреки ожиданиям, Мо Янь не озадачился и не попал в тупик. Он подумал немного, а потом начал задавать вопросы, которые сам Цинсюань вроде и знал раньше, но не пытался над ними поразмыслить.       — А этот твой друг, ему доверять можно?       — Без сомнения, он самый честный и искрений человек, которого я знаю, — горячо подтвердил Цинсюань.       — А второй, который градоначальник?       — Это… Он тоже хороший…       — Но доверия не вызывает, — договорил за Цинсюаня Мо Янь.       — Не то, чтобы не вызывает, просто он бывает, ну…       — Хитрым?       — В том числе.       Хитрость Хуа Чэна у Цинсюаня сомнений не вызывала, а уж его способность выкручиваться из самых невероятных ситуаций — и подавно.       — В таком случае нельзя полностью доверять им двоим.       — Это ещё почему?       Мо Янь снисходительно улыбнулся:       — Потому, что когда один желает тебе добра, а другой умеет обманывать — вдвоем они слишком опасная команда. Поверь мне и не смотри, что я младше. У меня есть старший брат и чересчур заботливые родители. Если они думают, что знают, как лучше для моего блага, то и небожителей вокруг пальца обведут, лишь бы сделать по-своему. Это одна из причин, почему я хорош в загадках — чтобы никто не мог меня провести. — Мо Янь улыбнулся и подмигнул Цинсюаню. — Давай сделаем вот что: есть у меня среди заклинателей один знакомый, который хорошо разбирается в демонических чарах. Он хорош настолько, что собрал целую команду, и вместе они могут справиться даже со свирепым демоном.       — Так уж со свирепым? — хмыкнул Цинсюань.       — Зря смеёшься, он научил меня, как различать демонов по рангам, и сказал, что уже не раз имел с ними дело. Так вот, справимся тут, и мы с гэ отведём тебя к нему. Пусть кто-нибудь незаинтересованный осмотрит тебя на предмет проклятий.       — Имел дело со свирепыми демонами, говоришь? — Цинсюань знал, что есть заклинатели, отчаянные настолько, что пытаются бороться даже с самой сильной нечистью. Однако, если этот человек действительно такой особенный, как говорит Мо Янь, есть ли вероятность, что они с ним прежде уже сталкивались? Было время, когда Цинсюань действительно познакомился с немалым количеством сильных заклинателей. Поладили они так себе, но попробовать всё же стоит.       — Ладно, быть по-твоему, попытка не пытка. А сейчас давай ложиться отдыхать, завтра у нас действительно много работы.       Они разошлись по комнатам, но Цинсюань ещё долго не мог уснуть, одолеваемый мыслями, что такого могло сподвигнуть Се Ляня прибегнуть к обману. Конечно, это было что-нибудь очень серьёзное, и наверняка Его Высочеству пришлось тяжело на такое решиться, да ещё и использовать ради обмана Хуа Чэна. Но тогда ещё очевиднее факт, что Цинсюань потерял память о чём-то действительно важном.       — Простите, друзья, — пробормотал он, уже проваливаясь в сон, — я действительно ценю вашу заботу, но знать правду мне очень важно.       «Я не могу опять быть в неведении».       Вспышкой пронеслось в голове, но сон одолел Цинсюаня быстрее.

***

      Мо Цзы взялся распланировать предстоящую работу и к сбору сведений подошёл весьма основательно. Вместе они опросили местных жителей, но информация оказалась крайне скудной и умещалась всё в те же сплетни об отравленной воде, загубленных урожаях и жертвоприношениях домашнего скота.       — Не похоже, чтобы местные предполагали, откуда тут завелись злые сущности, — разочарованный неудачей, заключил Мо Цзы.       — Или что-то недоговаривают, — предположил его брат.       Цинсюань же ситуацию видел куда проще:       — Вероятно, они действительно ничего не знают. Бывает так, что какой-нибудь злой дух, достаточно слабый, чтобы на него не обращали много внимания, поселится близ людей и живёт так веками, понемногу вредит, но особых проблем не доставляет. С годами местные начинают воспринимать его как неизбежное зло, а откуда оно взялось — мало кто помнит. В Линьхэ могло случиться нечто подобное, ведь говорят же старики, что прежде до таких бед дело не доходило, значит нечисть промышляла и раньше, только меньше.       — Выходит, что-то спровоцировало злых духов! — непонятно чему обрадовался Мо Янь.       — Погоди ты, — шикнул на него Мо Цзы. — Лао Фэн, считаешь, тут могло произойти что-то необычное, что спровоцировало нечисть?       — Либо так, либо она откуда-то напиталась тёмной энергией и обрела больше сил, — подтвердил Цинсюань.       — Нужно придумать, как приманить этих тварей, чтобы уничтожить. А может, попробовать на живца? Я мог бы притвориться путником, уснувшим на берегу реки, — предложил Мо Янь, мигом схлопотав два равнозначных подзатыльника.       — Не глупи, — остерёг Цинсюань, — мы ещё не знаем, какой силой обладают эти сущности. Следует действовать осмотрительно.       В бытность свою небожителем он мог одним взмахом веера разогнать мелких нарушителей спокойствия, но сейчас придётся действовать с осторожностью.       — Но ведь вы с братом будете поблизости, что может пойти не так? — немного обиженно спросил Мо Янь.       — Знаю я одного даочжана, который, прикинувшись невестой, ловил призрака новобрачного, — поделился Цинсюань.       — И что-то пошло не так?       — Женился.       — На духе? — уточнил Мо Янь.       — На демоне. Непревзойдённом, — ответил Цинсюань, наслаждаясь видом двух отвисших челюстей, и наставительно добавил: — Так что не стоит шутить со злыми сущностями. Давайте-ка сходим к реке и проверим, насколько сильна аура этого места, а потом уже решим, как действовать дальше.       Братья Мо покорно поплелись за Цинсюанем, не решаясь спросить, пошутил он над ними или нет. А Мо Янь и вовсе размышлял, зачем бы Непревзойдённому демону нужен был какой-то даочжан? Но, возможно, когда тот прикинулся невестой, демон спутал его с девушкой и женился по ошибке. Наверняка этот даочжан устроил ему весёлую жизнь.       День уже клонился к закату, когда они вышли к реке. Простой смертный не усмотрел бы в этом месте ничего необычного, но заклинатели сразу почувствовали исходящую от воды тяжёлую тёмную ци. Она отравляла даже воздух, и в округе наверняка не водилось даже мелкого зверья. Животные куда восприимчивее к опасности, чем люди.       — Не похоже это на мелкую нечисть, — заметил Мо Цзы. — Такую ауру может источать только сильная сущность.       Цинсюань осмотрелся, ощущая странную тревогу, и предположил:       — Возможно, духи переродились во что-то более сильное.       — И где бы они взяли столько сил? Либо тут случилось нечто настолько страшное, чтобы породить много зла, либо кто-то даровал им эту силу.       — Думаешь, сюда забрался могущественный демон и обратил местных сущностей себе в служение? — Мо Янь быстро утратил свою беспечность и стал вести себя куда серьёзнее.       — Нельзя исключать этот вариант, мы должны подготовиться как следует, — согласился с ним брат.       Цинсюань слушал их разговоры вполуха. Тяжёлая аура этого места показалась ему странным образом знакомой. На краю сознания колыхались обрывки узнавания, но ухватиться за них никак не получалось. Ощущение опасности переплелось с непонятным чувством близости. Было в этом что-то противоречивое, будоражащее спящую память. Он неосознанно приблизился к реке, оставив братьев Мо позади. Хотелось протянуть руку и коснуться спокойной водяной глади, будто чего-то давно знакомого, но позабытого. Будто он делал так сотню раз, и эта сила отвечала ему взаимностью.       — Лао Фэн, что ты делаешь? — раздалось за спиной, но он не придал словам значения, зачерпнув в горсть прохладную воду.       Кулон на груди неожиданно нагрелся, и это привело Цинсюаня в чувство. Он нащупал на груди своё странное украшение и понял, что ощущает его лёгкую вибрацию, словно сила внутри бурлит, желая вырваться наружу. Водная гладь в ответ пошла рябью: что-то быстро приближалось к берегу, привлечённое необычными визитёрами. Водяные духи не были такими уж беспечными тварями и не стали бы нападать на заклинателей, не превосходя их могуществом. Однако сейчас их привлекли вовсе не люди на берегу, а принесённая ими сила.       Когда несколько тварей, потеряв всякий страх, показались из воды, Цинсюань понял, что сражения не избежать, и схватился за меч, но не успел даже из ножен его достать. Братья Мо, кинувшиеся ему на помощь, только и успели заметить, как их нового друга окутала плотным коконом тёмная сила, а нападающих на него духов испепелило ещё на подлёте. Они осыпались пеплом, не причиняя Цинсюаню вреда и, кажется, даже не осознавая, что летят навстречу своей гибели. Что это за магия ни Мо Янь, ни более опытный Мо Цзы понять не смогли. Водяная нечисть стремилась к Цинсюаню, как мотыльки к огню, и так же быстро сгорала. Всё закончилось внезапно, как и началось, стоило опасности исчезнуть. Цинсюань стоял на берегу, слегка покачиваясь, сжимая в руке меч, и будто отрешённый от мира.       — Лао Фэн! — Мо Цзы подбежал первым и успел подхватить, когда ноги перестали его держать.       Цинсюань оставался в сознании, но глаза его не видели обеспокоенных товарищей. Он смотрел сквозь пространство, сквозь время и в неясных образах прошлого видел лицо, почему-то до щемящей боли родное, но совершенно незнакомое. Он хотел позвать, но с губ не сорвалось незнакомого имени. На Цинсюаня волнами накатывала головная боль, разрывая зыбкое видение, мешая выхватить крупицы утраченных воспоминаний. Он зажмурился и застонал, сдаваясь её натиску, возвращаясь в реальность, где друзья пытались привести его в чувство.       — Лао Фэн, ты слышишь меня? — пытался дозваться Мо Цзы.       — Нужно привести лекаря, я побегу в город, — предложил его брат.       — Не нужно… Я уже… Уже в порядке, — просипел Цинсюань, пытаясь принять сидячее положение.       Братья Мо облегчённо выдохнули.       — Что это такое было? Какую магию ты применил, Лао Фэн? Мы сроду не сталкивались с подобным.       — Я ничего не делал. — Цинсюань покачал головой, осматриваясь. — Я даже не понял, что произошло.       Мо Янь присел рядом с ним и легонько оттянул ворот ханьфу Цинсюаня. На серебряной цепочке висел безобидный кулон, только сила его, ещё не до конца усмирённая, выдавала необычность артефакта.       — Кажется, это сделал твой амулетик. — Мо Янь не рискнул к нему прикоснуться. — Ты точно не помнишь, как он у тебя оказался?       Цинсюань схватился за кулон: тот больше не вибрировал и температуру не менял, но исходящая из него ци приводила в замешательство. Это была та же сила, что совсем недавно окружала реку. Она постепенно утихала, возвращаясь в своё первоначальное состояние, и совсем скоро вовсе перестала ощущаться. Цинсюань не стал делиться своим открытием с друзьями, посчитав его слишком подозрительным в данной ситуации. Имея опыт небожителя, он лучше смертных заклинателей различал тонкости чужой силы и теперь точно узнаёт, если встретит нечто подобное. А ещё понял, что в украшении запечатана мощь куда большая, чем он мог предположить. Это не простой оберег, а действительно могущественый артефакт, сравнимый разве что с… Но такого просто не может быть. Откуда у Цинсюаня могла появиться подобная вещь?       — Давайте-ка возвращаться в город, — прервал его мысли Мо Цзы. — Тебе не помешает отдохнуть и прийти в себя. А со всеми странностями разберёмся позже.       Следующих три дня они провели в Линьхэ. Цинсюань почти всё это время потратил на медитации, восстанавливая силы, а братья Мо просто ждали и не торопили его. Им выплатили приличную сумму, и даже разделив её пополам, можно было не заботиться о пропитании и жилье в ближайшие месяцы. Тем более, Цинсюань не собирался сидеть без дела столько времени. Вечером третьего дня Мо Янь ворвался в комнату Цинсюаня, как маленький, довольный собою вихрь:       — Братец Фэн, я получил ответ от своего друга. Он согласился с тобою встретиться и помочь по мере сил. Однако нам нужно торопиться. В Южном море буйствует нечисть, и мой друг со своими людьми направляются туда. Мы с братом собираемся потом к ним присоединиться, ты тоже можешь, если пожелаешь.       Цинсюаню даже время для раздумий не потребовалось. Всё больше он убеждался, что происходящее с ним как-то связано.       — Так много водяной нечисти в последнее время создает проблемы. Конечно же, я тоже к вам присоединюсь и постараюсь быть полезным.       — Ты уже лучше себя чувствуешь?       — Намного, не волнуйся об этом. Нужно купить мне лошадь, чтобы мы могли двигаться быстрее. Я не очень хороший наездник, но в седле держаться умею. — Цинсюань с нежной грустью вспомнил, как быстро путешествовал на крыльях ветра. Никакая лошадь не сравнится в скорости со смерчем.       — Мы с гэ об этом позаботимся, — пообещал Мо Янь, — а ты береги силы для путешествия: дорога не близкая.       Цинсюань с благодарностью принял их помощь, и уже на рассвете трое друзей покинули спокойный теперь городок Линьхэ. День опять благоволил путешествию: лёгкий, освежающий ветерок путался в волосах, отгонял назойливых насекомых. Погружённый в свои мысли, Цинсюань даже не замечал, что погода стоит тихая, а ветер преследует только его одного.