Проклятая красота

      Гао Чангун самозабвенно целовался с демоном и чувствовал, как каждое движение языка отдавало покалыванием на кончиках пальцев. Хао Цзе был тем ещё совратителем, а афродизиак неумолимо клокотал в венах, распаляя желание генерала ещё сильнее. Где-то на задворках помутнённого сознания тот понимал, что он слишком легко попался в губительную ловушку, но, привыкший мыслить стремительно, он отчасти смирился со своей участью и решил, что неплохо было бы принять её за игру, а ещё лучше за борьбу. Он языком боролся со своим противником, пытаясь того вытолкнуть из своего рта, и когда ему это не удалось, с силой вцепившись в угольно-чёрные волосы Хао Цзе, оттянул того от себя. Когда демон поморщился, он подумал, что наверняка причинил тому боль, но следом Хао Цзе хищно ухмыльнулся и, чуть ли не смеясь, спросил:               — Хочешь побороться?              Затуманенным взглядом глядя на нависающего сверху Хао Цзе, Гао Чангун подумал, что ему следовало бы перестать думать, поскольку демон явно умел читать его мысли, и только это шальная мысль прошла в его голове, как заплетающийся язык против его воли промямлил:               — Хочу.               — Покажи, насколько ты смелый, а потом уж я решу, стоит ли мне бороться с таким слабым противником или нет, — глядя прямо в лицо Гао Чангуну, сказал Хао Цзе, и его пугливый любовник тут же отпустил его волосы.              Глупыми, как у телёнка глазами, он посмотрел в лицо Хао Цзе а потом взглядом скользнул ниже на бледную грудь с сильными мышцами. Гао Чангун тяжело сглотнул, закусил нижнюю губу, а потом облизнулся, после чего вцепился в бок демона, и сначала сел, а потом сжал и скользнул пальцами под тонкую ткань халата, и ещё раз сжал на удивление тёплую кожу ногтями. Дальше, не понимая откуда у него взялось столько храбрости для разврата, когда он встречался с ней исключительно на поле боя, Гао Чангун скользнул вверх до самой груди демона и вновь с силой сжал свою ладонь.               — Какой смелый. Не иначе, как сам Владыка поцеловал тебя в висок, когда ты родился, — довольно облизнувшись, проговорил демон, после чего отстранился.              Он слез с бёдер Гао Чангуна и отступил на шаг назад, после чего приказным тоном скомандовал:               — Раздевайся и ложись нормально!               Генерал немного помедлил, поскольку затуманенный мозг сообразил не сразу, что от него хотят. Собственного тела он не стеснялся, наоборот, считал, что мужественное телосложение его красило в отличие от девичьего лица, но всё же испытал глупое волнение, которое было ему несвойственно, в тот момент, когда потянулся к завязкам на рубашке.              Генерал был человеком решительным, потому решил задвинуть своё волнение куда подальше и даже если обстоятельства вынудили его покориться демону, он не собирался показывать ему своё смущение. Гао Чангун резко выдохнул и, стараясь не смотреть в сторону Хао Цзе, чей взгляд он буквально кожей ощущал, принялся рывком снимать с себя одежду. Вслед за красной рубашкой на пол полетели чёрные штаны и тонкие нижние одежды, а сам генерал, придвинувшись к изголовью кровати, удобно улёгся на подушку. Он широко расставил ноги, слегка согнув в коленях, и с вызовом посмотрел на демона, совсем не стесняясь своего возбуждённого члена, который тяжело лежал на животе. Всем своим видом генерал излучал уверенность и превосходство, и Хао Цзе не был бы демоном, если легонько бы его не подколол:               — А у Вэй Цзе там всё гладенько, — облизнувшись, сказал он, не отводя бесстыжего взгляда от возбуждения генерала.              С того тут же спала напыщенная спесь и, нахмурившись, он отвёл смущённый взгляд в сторону. Демон усмехнулся, поскольку точно знал, что глупый генерал наверняка уже успел представить, как там обстоят дела у Вэй Цзе в области паха. В любовь с первого взгляда он не верил. Зато точно знал, что один короткий взгляд может пробудить в человеке желание. Вэй Цзе явно понравился Гао Чангуну, да и кому бы он не понравился, но демон найдя брешь в защите генерала наслаждался каждый раз, когда тот менялся в лице при одном только упоминании имени первого красавчика.               — Хватит глупых разговоров! Приступим быстрее! — скомандовал Гао Чангун, явно перепутав Хао Цзе с одним из своих солдат.               — Командовать будешь на поле боя, — усмехнувшись, ответил ему демон и скинув со своих плеч непростительно тонкий халат, залез на кровать, усевшись между разведёнными ногами Гао Чангуна. — А в этой кровати ты будешь покорным оленёнком.               — Ещё чего, — рыкнул генерал и так же, как ранее это сделал Хао Цзе, схватил демона за горло и впился в его губы грубым поцелуем.              Желание заставляло его поступать безрассудно и хотеть прикоснуться к чужому обнажённому телу, и только Гао Чангун успел подумать о такой возможности, как демон, опередив его, прикоснулся к его члену.               — М-м-м, — то ли от удовольствия, то ли от недовольства промычал в поцелуе Гао Чангун и демон, отстранившись, довольно ухмыльнулся.              Жадным взглядом он оглядел мощную талию генерала под собой и удивился ещё одному яркому контрасту — у Гао Чангуна были сильные плечи с выделяющейся мускулатурой, но очень узкая, почти что женственная талия.              «В прошлой жизни он наверняка был женщиной», — в голову Хао Цзе стрельнула шальная мысль, но озвучил он другую:               — Уверен, с мужчиной быть тебе не впервой, не так ли? Только не ври, я ведь знаю, что изголодавшие по женским ласкам военные часто спят друг с другом. Месяцами напролёт воевать, и не иметь возможности в качестве награды прикоснуться к мягкой женской груди — то ещё извращение.               — И что с того? — с вызовом спросил Гао Чангун.               — Ничего. Просто любопытно, сколько их у тебя было?               — Не помню.              То ли пять, то ли семь, то ли вообще девять. Гао Чангун правда не помнил, сколько их было, но он точно знал, что меньше, чем у всех остальных. Эта своеобразная традиция ему не очень-то и нравилась, но иногда после неудачного сражения хотелось выпустить пар. Скопившиеся напряжение, направленное на отрезание вражеских голов, выплёскивалось на стоящих перед ним на коленях солдатах. Имён он не знал, лиц не видел и предпочитал думать, что его страстные любовники — заблудшие на поле боя призраки. Он бы не смог смотреть на их изуродованные тела следующим днём, поэтому не хотел их знать и, как и многие другие, предпочитал просто молча брать то, что дают.               — Тц, врунишка, — смеясь, сказал Хао Цзе, начав рукой быстро ласкать член генерала.              Каким бы сдержанным тот не хотел казаться, но действия афродизиака было сильнее него и несколько мгновений спустя тот, зажмурившись, кончил себе на живот.               — Открою тебе небольшой секрет, чтобы действие афродизиака прошло, нужно кончить три раза, — сказал Хао Цзе и увидел, как опасно блеснули глаза Гао Чангуна, но прежде, чем тот успел потянуться рукой к своему возбуждению, демон лёгким движением перевернул его на живот и вжал лицом в подушку.              Вялое после оргазма тело не хотело сопротивляться, да и как противиться непобедимой силе? Но, когда Гао Чангун почувствовал, как его руки за спиной стянули крепкой верёвкой, он невольно попытался вырваться. Демон же, любовно огладил его поясницу пальцами, наклонился и прошептал прямо на ухо:               — Я люблю связывать своих любовников. Вэй Цзе слишком нежный для такого, и с ним я себе этого не позволял, а вот с тобой ещё как позволю! Такого строптивца, как ты, нужно держать в узде.              Запястья Гао Чангуна стянули грубые верёвки, которые ощутимо впивались в кожу, он почувствовал себя пленённым в лагере врага.               — Если ты хочешь знать, веревки красного цвета, — продолжая над ним насмехаться, сказал демон, а после ухватил его за бёдра, и позорно поставил на колени.              На коленях Гао Чангун стоял только в тронном зале, когда клялся в верности королю и никогда даже в мыслях не допускал возможности оказаться на коленях в чужой постели. Слишком долго держать мысль о собственном позоре в голове Гао Чангун так и не смог ведь текущее по венам возбуждающее снадобье затуманивало мысли, заставляя отдаться желаниям тела. Стоила демону подложить под живот подушку-валик, длинной кисточкой которой он играючи коснулся его члена, как у него вновь встал.               — Я надеюсь, ты не ожидал, что будешь сверху, — ехидно протянул Хао Цзе, видя, как плечи генерала покраснели от смущения. — Я ведь говорил, что исполню одно твоё очень глупое желание. Это желание было быть выебанным до потери пульса. Конечно же, ты до конца дней своих не признаешься, что сам хотел этого, но я не в обиде, мне наоборот так даже интереснее.               — Не было у меня такого желания, — рыкнул Гао Чангун словно задушенный зверь.               — Ну вот, что я и говорил, — с лёгкой насмешкой в голосе выдал Хао Цзе, а после скользкими пальцами прикоснулся ко входу генерала.              Напрячь своё тело, дабы воспротивиться вторжению у того не вышло, афродизиак вместе с недавним оргазмом расслабил его до предела и два скользких пальца легко вошли в его тело.       Всё его желание сосредоточилось на кончиках пальцах демона, которые двигались туда-сюда без заминки. В один момент стала невыносимо и остатками не вытекших в подушку мозгов генерал подумал, что было бы неплохо добраться как можно быстрее до заветных трёх оргазмов, а потом, когда действие снадобья пройдёт, может быть, попытаться сразиться с демоном. Идея была глупой и он это понимал, но задетая гордость и проклятый афродизиак, из-за действия которого ему буквально хотелось выть, заставили генерала нетерпеливо начать тереться членом об кровать. Сосредоточившись на этом нехитром занятии и на собственном желании, что буквально по капле из него сочилось, Гао Чангун не понял, как сам начал насаживаться на пальцы Хао Цзе, а когда тот, добавив третий палец и ногтем задел наслаждение генерала, тот буквально выгнулся над кроватью. До хруста стиснув зубы, дабы не издать ни единого звука, Гао Чангун обессиленно рухнул обратно, спрятав красное, словно киноварные глаза демона лицо, в складках скомканной шёлковой простыни.               — Тц, какой нетерпеливый, — играючи протянул демон и, вытащив пальцы, легонько шлёпнул Гао Чангуна по выпяченной назад заднице.              Тот дёрнул связанными руками, но ничего не сказал, видимо боялся, что стоит открыть рот, и вместо слов из него вырвется стон наслаждения. Это несколько позабавило Хао Цзе, который быстро смазал свой член маслом, и одной рукой ухватил Гао Чангуна за бедро, а второй помог себе в него войти, наполняя сразу до предела. Генерал жевал шёлковую простынь и, видимо, решил дать обед молчания, а демон, чувствуя, как тело под ним дрожит в предвкушении, резко толкнулся бёдрами.               — М-м-м-м… — позорно промычал генерал, когда на третьем толчке демон своим членом коснулся заветного комка нервов.               — Вот и голосок прорезался, — ехидно бросил Хао Цзе и толкнулся глубже.               — Блядь, ты его что, удлинил? — надломленно крикнул Гао Чангун, почувствовав, как в него толкнулись ещё глубже, чем прежде.               — Конечно, — тут же ответил демон. — Всё ради тебя и твоего наслаждения, мой дорогой генерал.              Не успел Гао Чангун подумать о том, что из-за удлиняющегося члена он погибнет самой глупой смертью и на том свете над ним будут долго насмехаться, как Хао Цзе начал неумолимо в него вколачиваться, каждый раз задевая точку блаженства. В такие мгновения Гао Чангун дрожал всем телом и не мог ни о чём думать, кроме как о следующем неистовом толчке.              Кровать ходила ходуном, колени генерала скользили по шёлковым простыням, а руки его по-прежнему были связаны за спиной алыми веревками и больше всего его раздражало то, что проклятая подушка скатилась под грудь, и об неё нельзя было немного потереться. Демон крепко держал его за бёдра, а член его попросту болтался в воздухе, обделённый вниманием и это ко всему прочему было крайне несправедливо. Видимо из-за громкого шума в ушах Гао Чангун не услышал, как собственным ртом издал крайне неприличный и жалобный стон, но это тут же привлекло внимание Хао Цзе.               — Ох, бедный малыш, он вот-вот взорвётся, — с издёвкой произнёс он, обхватив член Гао Чангуна у основания и силой его сжав.              Желание, которое, казалось, ещё немного и было готово выплеснуться, позорно вернулось и побежало по его телу, и Гао Чангун разочарованно выдохнул. Конечно же, демон не мог оставить это без внимания и, убрав из-под груди генерала подушку-валик, отпустил его бёдра, и со всей силой вжал того в кровать. Он буквально втрахивал его в матрас, издавая крайне неприлично и хлюпающие звуки, но Гао Чангуну было уже всё равно. Несколько резких движений позволили его члену скользнуть туда-сюда по гладкому шёлку внизу, а после он кончил так сильно, как никогда в жизни.              Ему было приятно, очень сладко и даже пыхтящий сверху демон не мешал. Через пару резких движений Гао Чангун почувствовал, как тот извергся прямо в него, отчего новая волна возбуждения захлестнула всё его тело.              Гао Чангун недовольно застонал, ему нужно было кончить ещё один раз, чтобы избавиться от действия афродизиака, и он был уверен, что демон до последнего будет оттягивать этот момент.