Проклятая красота

       — Куда ты меня привёл, демон? — спросил Гао Чангун, как только Хао Цзе подвёл его к закрытой двери.               — Это комната, что должна была принадлежать тебе, если бы ты решил тут остаться, — сказал тот, отодвинув дверь в сторону. — Вэй Цзе у нас нежный и впечатлительный, не хочу, чтобы из-за увиденного твоего хладного трупа он не мог спать ночами.              По щелчку пальцев в тёмной комнате зажглись множество свечей и, заведя руки за спину, демон прошёл вглубь, будучи уверенным в том, что глупый генерал за ним последует. Тот и сам желал распрощаться с жизнью в уединении, потому, войдя в комнату, убедился в том, что плотно закрыл за собой дверь. Комната была маленькой, простой и полностью выполненной в тёмных оттенках, из-за чего казалось довольно мрачной. Не говоря ни слова Хао Цзе указал рукой на кровать и за неимением другой мебели, на которую он мог бы присесть, Гао Чангун подошёл к ней и умостился на самый краешек. Он сидел, широко расставив ноги и немигающим взглядом наблюдал за мельтешащим перед ним демоном, ставшим очень суетливым.               — Никак не могу найти тот кувшин с ядом, ты не помнишь, что я с ним сделал? — Спросил он у Гао Чангуна, как будто бы оправдывая своё нервное поведение.              Гао Чангун опустил взгляд вниз, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз видел тот кувшин с ядом. Он был в руках демона, когда генерал согласился на его помощь, но в мгновение, когда Хао Цзе мёртвой хваткой вцепился его горло, кувшин будто бы по волшебству исчез. Гао Чангун мог с уверенностью сказать, что кувшин не разбился, ведь характерный звук он бы непременно уловил даже будучи придушенным демоном, следовательно тот отложил его в сторону.               — В последний раз он был у тебя в руке, — сказал генерал, пристально глядя на демона.               — Вероятнее всего я оставил его у тебя в шатре. Так и быть, придётся за ним сходить, — с притворной жалостью в голосе сказал Хао Цзе, после чего буквально испарился на глазах Гао Чангуна.              Не успел тот даже осмотреться по сторонам, как демон появился также стремительно, как и исчез. Теперь на нём были не одежды евнуха, а его собственные, а в руках он держал тот самый деревянный поднос, на котором стояли чёрный кувшин с ядом и чёрная чарка.               — Это неподходящее место, — с вызовом глядя на демона сказал Гао Чангун. — Я хочу закончить свой путь в моём мире, в окружении своих людей.               — Не получится. Я не твоя жена, чтобы тебе угождать, — скривившись, словно от кислого лимона, ответил ему Хао Цзе.               — Ты меня насильно приволок сюда и обязан вернуть обратно, — серьёзным тоном проговорил Гао Чангун, подозревая, что демон не будет этого делать.              На самом деле, в первое мгновение Гао Чангун порывался спросить, почему, но не желая показаться слабым перед своим противником, решил замаскировать свой вопрос, надеясь, что демон непременно захочет объясниться, но тот не спешил отвечать, а лишь хитро ухмыляясь смотрел на него, как будто бы уличил его в каком-то преступлении и теперь ждал не дождался, когда сможет его разоблачить, а после, картинно закатив глаза, выдал:               — Всё-то вам, глупым людишкам, объясняй. Между прочим, я умею заглядывать в будущее, и знаешь что?               — Что?               — Если завтра утром твои же солдаты обнаружат твоё тело, то в предстоящем сражении они проиграют. Потом ещё и ещё, а их примеру последуют и другие отряды, из-за чего царство Ци проиграет войну.              По тому, как генерал с силой сжал собственные кулаки и чуть ли не до крови закусил нижнюю губу, Хао Цзе понял: несмотря на то, что Гао Чангун смирился со своей участью, он по-прежнему переживал за своё царство и демон решил его добить:               — После этого проигрыша всё пойдёт кувырком. Ваш правитель решит, что нужно отыграться, и пойдёт войной со всеми силами. Он проиграет, а царство Чу поработит царство Ци, и твой обожаемый король, дабы сохранить свою никчёмную жизнь, станет марионеткой, исполняющей все желания правителя Чу.               — А что, если меня не найдут? — дрогнувшим голосом спросил Гао Чангун.               — Если тебя не найдут, всё обойдётся, — легко ответил Хао Цзе. — Твои солдаты посчитают, что царство Чу похитили тебя и будут яростно сражаться, дабы их победить и царство Ци вскоре станет самым могущественным, а солдаты ещё долго будут вспоминать своего доблестного генерала, который скрывал своё прекрасное лицо за маской цилиня.               — Какая тебе от этого выгода? — глядя куда-то позади Хао Цзе, спросил Гао Чангун. — Разве демоны не приходят в мир людей, чтобы творить зло? Разве демоны не хотят, чтобы люди страдали? А если царство Ци поработят, именно так и случится.               — Так-то оно так, — задумчиво проговорил демон. — Но дело в том, что я поставил много демонического золота на то, что в этой войне победит именно царство Ци. Не хочу проиграть, чтобы потом видеть, как другие демоны пьют и ласкают порочных женщин с моим золотом в кармане, — сказал Хао Цзе и обворожительно улыбнулся, обнажив острые клыки.              На самом деле царство Ци было обречено и присутствие или отсутствие Гао Чангуна на это никоим образом не влияло, но имея другие планы на строптивого генерала, Хао Цзе намеренно тому соврал, желая, чтобы Гао Чангун согласился остаться в его поместье.               — Хорошо, я останусь здесь, — скорбным голосом проговорил тот. — Подай мне яду, да поскорее!               — Слушаюсь и повинуюсь, генерал, — ещё шире улыбнувшись, сказал Хао Цзе, и поклонился тому, изображая всегда покорного евнуха Хао.              Одной рукой держа поднос, другой он откупорил маленький кувшин и намеревался вылить его содержимое в маленькую чарку, но его руку перехватил Гао Чангун.               — Я сам, — сказал он и, выхватив кувшин, осушил его одним махом словно заядлый пьяница, который наутро после попойки искал вино, чтобы подлечиться.              Демон злорадно захохотал, после чего щёлкнул пальцами и всякое упоминание о кувшине с ядом исчезло, а сам он, развернувшись, вальяжной походкой покинул комнату, не забыв напоследок послать воздушный поцелуй Гао Чангуну.              Сам генерал отступил назад и камнем рухнул на кровать. Закрыв глаза, он ожидал приближение своего мучительного конца, не подозревая о том, что конец будет, но не совсем таким, каким он его себе представлял.

***

             С тех пор, как Гао Чангун выпил яд, прошло довольно много времени, а он по-прежнему лежал на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. По телу медленно начал разливаться жар, его дыхание участилось, сердце забилось быстрее, а руки начали дрожать. Казалось, что вот ещё чуть-чуть, и внутри него что-то взорвётся, а потом он почувствует абсолютное ничего. Но это ничего всё никак не торопилось к нему, и от нечего делать, он начал рассматривать комнату. Она была маленькой и простой, кроме кровати там были пара шкафов, стол для письма, тумбочка с белоснежной вазой без единой росписи, которую как будто бы забыли разрисовать, и несколько старинных картин с изображением гор. Сознание начало плыть, и Гао Чангун подумал, что возможно, ему даже понравилось бы остаться в этой комнате. Когда внизу живота скрутило, за дверью послышался стук.               — Ты там откинулся? — насмешливым тоном спросил Хао Цзе.               — Ещё нет, — спокойно ответил ему Гао Чангун.              Стоявший за дверью демон начал смеяться, и генерал почувствовал неладное. Хао Цзе ворвался в его комнату словно вихрь, и Гао Чангун слегка привстал на локтях, чтобы на него посмотреть.               — Выглядишь скверно, — облизнувшись, выдал демон, пожирая его взглядом. — Точно не передумал помирать? Кровь демона творит чудеса для человека, знаешь ли.               — Ты плохо знаешь людей, — возразил Гао Чангун. — Если человек решил закончить свой путь, мало что его переубедит.               — Возможно, я ничего не знаю про людей, — протянул Хао Цзе, после чего, сверкнув алыми глазами, спросил: — А что ты знаешь про демонов?               — Знаю, что они мерзавцы, а ещё знаю, что им нельзя верить… Каждый из них желает обмануть и погубить род человеческий, — тяжело дыша, произнёс Гао Чангун, чувствуя, как его лицо начало гореть огнём.              Демон окинул его хитрым взглядом, и остановился на расстоянии пяти шагов от кровати, где, всё ещё опираясь на локти, полулежал Гао Чангун, и сказал:               — И зная всё это, ты всё равно сглупил и позволил демону, тебя обмануть.              Голос демона звучал мягко, с ноткой соблазнения, и Гао Чангун почувствовал, как у него тут же пересохло во рту. Даже думать ему становилось мучительно, но, собравшись с силами и сосредоточившись на красных верёвках на поясе демона, Гао Чангун спросил:               — Обманул? Что это значит? И что это был за яд? Он так медленно действует…               — Не «Радость встречи» уж точно, — мелодично пропел Хао Цзе. — Тот яд, что ты выпил, очень редкий. Его готовят из высушенной кожи голубой пятнистой лягушки, которая водится в лесу у подножия пика Линьси, да только не яд это вовсе, а афродизиак.              Демон с упоением наблюдал за тем, как большие глаза Гао Чангуна округлились до размеров диких яблок, что водятся в демоническом лесу, рот приоткрылся, и он в порыве гнева намеревался встать с кровати и, возможно, попытаться напасть на него, но возбуждающее снадобье давно бродило по его телу, и как только генерал встал на ноги, внизу живота сильно скрутило, и он, не в силах воспротивиться афродизиаку, вновь упал на кровать.               — Я не позволю тебе, — тяжело дыша, проговорил он и, приложив немалые усилия, сел на кровать.              Его взгляд был тяжёлым, а на дне зрачков плескался огонь и, возможно, обладай он нечеловеческими силами, смог бы одним лишь взглядом испепелить демона, но поскольку бравый генерал по-прежнему оставался самым слабым творением Владыки небесного, демон, улыбаясь, наслаждался его гневом.               — Конечно позволишь, куда ты денешься? Этому афродизиаку человеческое тело не может противостоять, — смеясь, сказал он, а потом щёлкнул пальцами, и половина свечей в комнате тут же погасла.               — Романтическая атмосфера? — с издёвкой спросил Гао Чангун. — Зря стараешься, я не соглашусь, — противясь собственным желаниям тела, быстро выпалил он.               — Зря отказываешься, — соблазнительно протянул Хао Цзе. — Ведь для тебя я мог бы принять другой облик. Выбирай. Я могу быть таким, — сказал он и сделал шаг навстречу к Гао Чангуну.              В следующий же миг перед генералом стояла прелестная чаровница, облачённая в багровую одежду. У неё была пышная грудь, молочного цвета кожа, длинные чёрные волосы и притягательная улыбка.               — Или таким, — демон, сделав ещё один шаг, предстал перед Гао Чангуном в обличии правителя Ци.              Генерал сразу же поморщился, и правитель, улыбнувшись демонической улыбкой, сладким голосом выдал:               — Или даже таким.              Сделав ещё один шаг вперёд, демон прикинулся Вэй Цзей, в очередной раз немало удивив генерала. Тот восторженным взглядом скользнул по его фигуре, но, опомнившись, тряхнул головой и тяжело дыша, выпалил:               — Не надо.               — Может быть, тогда тебе по вкусу нечто более настоящее? — склонив голову набок, спросил Хао Цзе, приняв свой обычный облик. — Или добавить щепотку разврата?              Глядя снизу вверх на стоящего к нему практически вплотную демона, Гао Чангун сглотнул образовавшиеся в горле ком. Желание бесформенной тучкой блуждало по его телу, собираясь болезненным комком в области паха, и делая из доблестного генерала абсолютно безвольного человека. А когда демон в очередной раз щёлкнул пальцами и предстал перед ним в полупрозрачном халате чёрного цвета, небрежно накинутого на плечи и завязанного на талии одной лишь тонкой лентой, за которую, казалось, потяни и вот оно, демон оголится полностью, Гао Чангун понял, что проиграл это сражение. Он с вожделением смотрел на обнажённую грудь демона и совсем уже развязно позволял себе спускаться взглядом вниз, туда, где над лентой, что связывало это безобразное подобие халата, виднелась тонкая полоска чёрных волос.               — Не желаешь ли ты, доблестный генерал, предаться вместе со мной разврату? — спросил Хао Цзе, подойдя вплотную и взяв генерала за подбородок, чтобы последнее слово прошептать ему прямо в губы.               — Желаю… — томно выдохнул тот.               — Что ж, генерал, — довольно облизнувшись произнес демон и отпустив его подбородок пальцем толкнул в грудь.              Генерал послушно упал на кровать, а Хао Цзе тут же оседлал его бёдра, хищным взглядом посмотрев на лежавшую под ним жертву и, прежде чем украсть первый поцелуй у самого красивого в мире генерала, сказал:               — Возрадуйся, Гао Чангун, сегодня мы с тобой не заснём до самого утра.