В формальдегиде

      — Вы вставать собираетесь? — хмыкнул Гринхилл, тормоша заспанных друзей.       — А надо? — вяло отмахнулся Редмонд, протирая глаза и пытаясь понять, где вообще находится.       — Судя по ору Эдгара и Доры, все давно встали, — пожал плечами Герман, — интересно, что на этот раз.       — Думаю, им и взгляда достаточно, — Клейтон усмехнулся и надел очки, — пойду проверю.       Эдгар наконец заставил себя сесть, завязал высокий хвост и вздохнул:       — Здесь есть где умыться? И вообще надо бы себя в порядок привести.       — У ребят и спросишь, просыпайся, — мягко улыбнулся Герман.       За пределами палатки действительно стоял ор, писк и смех. Ругалась эта парочка опять сразу на двух языках, так что хоть и отдалённо, но смысл был понятен. Дора с полными горстями красных жухлых ягод пыталась подобраться к котелку над костром, Эд её, естественно, не пускал.       — Ты туда уже веток и шишек накидала. Ещё эту дрянь! Что за суп?!       — Из семи за…       На Дору тут же прикрикнул Инек, перебивая изящное выражение, но та в ответ очаровательно улыбнулась и продолжила пробивать оборону. В общем, ничего нового. А вот что действительно удивило, так это Николас, натягивающий на культю что-то, напоминающее носок. Лоуренс нервно сглотнул и отвёл взгляд, ища зрелище поприятнее.       — Уйти в палатку? Ну, точнее уползти… Я ж без протеза не уйду, — печально сказал рыжик, почему-то чувствуя себя крайне неловко.       Блюэр почувствовал, как загораются уши:       — Н-нет, прости… Я просто такого не видел, а ты всегда…       — Эд, отнеси меня в палатку, пожалуйста.       — Но Дора ж…       — Пожалуйста, — грустно попросил Ник ещё раз.       Выругавшись, Эдгар легко поднял парня на руки, но понёс не в палатку, а к машине. Посадив боком на пассажирское сидение, стал прилаживать протез, тихо успокаивая.       — Рыжего больше не обижайте… Он ещё не привык, — мрачно попросил Роман, скашивая глаза в сторону Блюэра. В голосе проступала слабым отблеском скрытая угроза. Каким отчуждённым от друзей он ни казался… Он их любил, всех до одного.       — Да… Простите, я не хотел, — Лоуренс присел рядом с Вайолетом и растерянно смотрел, как Дора закидывает ягоды в кипящую воду.       — Лесной чай, — ответил вместо неё Инек, — мой отец нас вдвоём брал в походы, научил её… Здесь хвойные ветки, шишки, а эти ягоды — шиповник. Не знаю, готовы ли это пробовать, но вам придётся. Сейчас позавтракаем и пойдём на верёвочный мост.       — К-куда? — сонно переспросил Мидлфорд, только успевший выбраться из палатки вместе с таким же заспанным и растрёпанным Чеслоком.       — На мост, глухой что ли? — фыркнул Чеслок, присаживаясь рядом с Романом и с насмешкой наблюдая, как Редмонд пытается выпутать из волос елочные иголки, — а зачем нам туда идти, кстати говоря?              Ответом были лишь смешки. Кое-как умывшись и выпив чай, компания во всю собиралась к маленькому походу, кажется, кого-то ждали, но кружковцы, как и всегда, большинство вопросов игнорировали. Чеслоку отчего-то было очень комфортно, вновь хотелось остаться здесь навсегда. Вайолет в толстовке Эда пытается выстраивать более-менее сносные диалоги, Редмонд растерял весь нарциссизм и, подставляя ладони к канистре, которую наклоняет Гринхилл, плещется, как воробей в струе фонтана, при этом ещё и пофыркивая, Лоуренс сидит как истукан просто потому, что рядом присела белка и грызёт шишку, подаренную ей Дорой. Надо же, боится спугнуть. Мидлфорд не отходит от Инека, учится шнуровать обувь каким-то особым способом с таким лицом, что кажется, ему открыли вселенскую тайну. Харкорт, Сома и Эд с Николасом собирают рюкзаки с провизией, а Клейтон перешучивается с Дорой… Или переругивается, там не поймёшь, потому что говорит он на одну тему, а она отвечает на другую, но они и сами не понимают, но языковой барьер не мешает им создавать видимость светской беседы.       — Ну ты это слышал? Он ей говорит, что она много ругается, а она рассказывает, какой красивый вид с моста, — смеётся над ухом Роман.       — А? Ну да, забавно, — улыбается в ответ Чеслок.       — А ты чего тут расселся? Скучно?       — Нет… Совсем нет.       — Что же, я рад… Отойдём покурить? Меня уже подтряхивает.              

***

      Листья шуршат под подошвами ботинок, а слишком тёплый для осени ветер ласково облизывает ветер. Впереди идут Инек и Виктор, в конце строя ругаются Эд и Дора. Эмма и Макс, присоеденившиеся к походу за пару минут, затесались в середину, и их сынишка пристаёт к Редмонду, зачарованный золотыми волосами, того, кажется, это смущает, но не то чтобы сильно. Вроде даже доволен.       Шли почти час, но вид, представший перед ними, того явно стоил. Два крутых обрыва реки соединяет длинный верёвочный мост с почерневшими от времени деревянными дощечками, а внизу шумит река, не бурно, как в горах, а тихо и убаюкивающе.       — Ну что, кто не боится, вперёд, остальные беритесь за руки и топаем на середину! — бодро заявил Инек.       — Я пойду первым, — тут же вызвался Герман.       — В очередь, — усмехнулся Инек, — мы с Виком вперёд, вы следом. Ник, Ромка в конец, отводить перепугавшихся.       — Да, капитан! — Николас в шутку приложил руку козырьком.       Эмма с сыном остались на берегу, а в числе перепугавшихся оказались Джоан, Дора, Эд, Блюэр и, к всеобщему удивлению, Эдвард. Компания передвигалась мизерными шажочками, сцепившись руками так крепко, как только могли.       Николас уже вёл Джоана в начало, к Эмме, но крик за спиной вынудил обоих остановиться.       — Этот чёртов мост тупо рухнет! Вашу ж мать, я зачем на это согласился, — в сердцах вызвыл Эд.       — Да… — тихо согласилась Дора, сжимая его руку как спасательную соломинку.       Инек подкатил глаза и, обойдя вереницу юношей, остановился перед ней, легко закинул на плечо животом и вновь пошёл в начало строя:       — Другие могут отказаться идти, а тебе нельзя, да?       Девушка пищала так, как будто её режут, и от души колотила кулачками по спине, вызывая лишь смех у «не испугавшихся».       — Ну, зато мы убедились, что в ней и от женщины что-то есть, — усмехнулся Чеслок, провожая перфоманс взглядом, — Мидлфорд, хочешь тебя за ногу протащу?       — Н-нет, я сам, — бледнея прямо на глазах и осторожно переступая следующую перекладину.       — Мидлфорд, в самом деле, не позорься. Идём, — хмыкнул Герман, оглядываясь назад.       — Да ладно вам, мост же крепкий! — Сома оглянулся и внезапно очень заговорщицки переглянулся с Клейтоном.       Оба парня положли руки на тросы, выполнявшие роль перил, и начали раскачивать мост из стороны в сторону. Что тогда началось. Эдгар заорал не своим голосом, Вайолет вцепился в Чеслока, который, кстати, тоже присоеденился, Эд и Блюэр, внезапно крепко схватившие друг друга, кажется, готовы были спрыгнуть ко всем чертям в реку, лишь бы не стоять здесь, Дора, всё ещё на плече Инека, визжала ещё громче. А вот Ник, забежавший на мост, тоже из-зо всех сил дёргал тросы из стороны в сторону.       — Да вы издеваетесь?! Прекратите! Пожалуйста! — взмолился Вайолет.       — Не-а, — усмехнулся Гринхил, проходя мимо брыкающейся Доры и вставая рядом с парнем, — Давай. Попробуй.       — Ни за что!       Как бы не сопротивлялся Грегори, одну его руку взял Чеслок, а вторую Герман, оба заставили взяться за трос и под дружный смех продолжили своё сомнительное развлечение. Правда, суматоха быстро надоела, Гринхил вытер пот со лба и огляделся:       — Не упали?       — Кажется… Кажется, нет, — тяжело дыша, пробормотал Лоуренс, наконец отпуская Эда.       — П-пойдёмте на тот берег, пока меня не хватил инфаркт, — почти неслышно попросил Эд, украдкой вытирая слёзы.       Свободнее чем здесь они уже нигде не будут, здесь можно всё. Шутки, детские выходки, озорство, смех. Всего, побольше, с горкой. Просто потому что можно, просто потому, что у этих людей нет правил и, наверно, это хорошо.