В формальдегиде

      Бар был забит до отказа, на столах громоздились пивные стаканы и незамысловатые закуски. Атмосфера резко отличалась от здания, с которого началось их знакомство с «Литературным кружком».       — Пахнет тут отвратно, — хмыкнул Чеслок, рассматривая отведённый им столик.              — А чего ты хотел? — Роман вяло пролистал меню, покривил губами и кинул обратно на столешницу.       — Тут курилка просто в самом зале, вон там, видишь стеклянную перегородку? Сделано хреново, вот и воняет. Да и пойло тут такое себе, — Дора улыбнулась и пошла к сцене, — не скучайте!       — Что она сказала? — Редмонд покосился на Инека, ожидая перевода.       Парень нехотя перевёл и пошёл следом, прихватив Романа. Концерт начался почти сразу.       — Люди так странно себя ведут, — сконфуженно заметил Эдвард, рассматривая прыгающую под сценой толпу.       — Только сейчас заметил? — прыснул Чеслок.       — Да нет же!       — Тише, не кричите, — попросил Гринхил.       — Тут очень шумно, но все в таком восторге, — Вайолет тоскливо смотрел на сцену, думая про возвращение в варьете.       — Вы не думали о том, что наши новые друзья очень похожи? — внезапно спросил Клейтон, с интересом разглядывающий, как Дора играет на барабанной установке.       Большая часть компании с удивлением уставилась на него:       — С чего ты взял? — растерянно спросил Лоуренс, — они совсем разные, все.       — Да, но посмотрите на них сейчас, они как единое целое, да и многие привычки делят на всех, смотрите, как держится Инек на сцене, Роман пытается ему подражать, но при этом выражение лица как у Доры, вон Ник у какой-то штуки, — он указал на музыкальный пульт, — Дора, как и он, шевелит губами, повторяя слова песни, хотя не поёт вслух.       — А Эдгар? — Редмонд нашёл глазами тёзку.       — Посмотри сам…       Эдгар играл на гитаре у края сцены, улыбался, так же как барабанщица, на время забыв обо всех проблемах.       — Так удивительно, мы на сцене такими не были, — улыбнулся Мидлфорд.       — Куда вам, — надменно протянул Чеслок, — вы же по инструкции выступали, а они делают так, как хотят!       — Ты всё ещё злишься, что тебя обделили рекомендациями? — Сома усмехнулся, почесав щёку.       Первые полтора часа пролетели махом, объявили перерыв, Инек спрыгнул со сцены и подозвал официанта, попросил воды.       — Вы как, ребята? Не устали?       — Нет, всё замечательно, — Джоан улыбнулся, подняв на него глаза.       — Мы ещё долго тут будем? — тихо спросил Вайолет.       — М-м, примерно столько же. Если сильно заскучаете, можете на улицу выйти, только далеко не уходите, ладно? А хотя стоп, — Инек достал из кармана телефон, покопался в настройках и передал его Чеслоку, показывая, как набрать Дору и Эда.       — Это так, на всякий случай.       Дора осталась единственной на сцене, играла на акустике у микрофона, но зрителей в зале сейчас было немного, видимо, только преданные фанаты:

«Они зовут его Раскольников

Я ненавижу их

Среди стритовых алкоголиков

Он самый главный псих

На кухне маленького домика

Он пьет остывший чай

Он в роли горестного комика

Ему кричат: кончай»

      — На английском она очень красиво поёт, тоскливо даже, — растерянно заметил Эдвард, всё ещё не отошедший от утреннего кошмара.       — А на русском нет? — Инек открутил принесённую ему бутылку и залпом вылакал половину.       — Не знаю… Непонятно.       Вскоре вернулись Роман и Эд, от обоих несло сигаретами.       — Инек, мы выпьем потом?       — Завтра суд, какой выпьем, — зло ответил синеглазому Эдгар.       — Ладно-ладно…       — Суд? О чём вы говорите? — Блюэр заметно напрягся.       — По поводу Ника, то, что произошло несколько дней назад, первое слушание… Сложно, не вникайте.       Песня тем временем успела смениться, неуловимо сменив одну тоску на другую:

«Он вернулся на землю сквозь дни и года,

Семь столетий назад безвозвратно ушедший.

Вспоминает об этом Раймон иногда,

А друзья говорят про него — сумасшедший.

И снова битва идет для него каждый день,

Только ныне масштаб поражений неравен

От былого осталась лишь зыбкая тень –

Там Тулуза сдана, здесь завален экзамен…»

      — Если можно, мы бы хотели знать, — Редмонд напряжённо стиснул кулаки, чувствуя в интонациях Доры что-то страшное, во взгляде Инека злость, а в напившемся вчера Романе и вовсе что-то неправильное, ему удавалось легко читать людей, по крайней мере раньше.       — Да потом, — отмахнулся Инек и пошёл обратно на сцену.       Вайолет не выдержал и десяти минут после начала второй части концерта, дёрнув Чеслока за рукав, попросил выйти на улицу.       — Вы куда? — нахмурился Гринхил.       — Тут очень душно, боюсь опять потерять сознание, — Грегори отвёл взгляд.       Чеслок тут же пришёл на выручку:       — Мы у входа в здание будем, телефон Инек оставил, всё нормально будет.       Оставаться у дверей здания было бы глупостью, такая свобода в чужом мире, но идти далеко казалось опасным, через пару зданий от бара они наткнулись на небольшой сквер. Чеслок первым упал на довольно широкую качель и притянул бывшего префекта к себе, отталкиваясь ногами.       — Как ты?       — Неплохо… — Вайолет натянул капюшон, рассматривая небо.       — От музыки устал, да?       — Угу.       Шурх, шварк, шур, отзывался песок под ботинками Чеслока, Вайолет молчал, не желая ещё больше оголять душу, чем ночью в больнице, но Чеслок, кажется, жаждал его общения как никогда.       — Воздух тут и правда странный, да?       — Угу…       — Формальдегид, сероводород и что-то ещё, Роман говорил, — неуверенно сделал очередную попытку скрипач.       — Угу…       Тихий вздох. Шурх, шварк, шур. Даже спокойно, хоть сидящий рядом и не желает говорить. Приятно просто знать, что он в порядке и попросил сопроводить себя именно его.       — Вайолет?..       — М?       — Можно вопрос?       — Говори, — Грегори положил голову на спинку качели, не отводя взгляда от серых облаков.       — Почему ты выбрал фэгом именно меня? — Чеслок тихо вздохнул, не уверенный в правильности своих попыток разговорить бывшего наставника.       — Вряд ли бы кто-то ещё справился с этой ролью лучше, да и префектом ты стал отличным, куда лучше меня, — Вайолет вытянул руку вверх, от чего рукав слишком большой толстовки скатился к сгибу локтя, оголяя заживающие гематомы.       — Правда? Или пытаешься от меня отделаться? Сам сюда позвал.       — Правда, — парень еле заметно улыбнулся, — прости, я не мастер разговоров.       — Да я в курсе, — хмыкнул Чеслок, тормозя качель, — пройдём ещё вперёд?       Вайолет кивнул и спрыгнул первым, ожидая Чеслока.       То ли окружающий мир был так необычен, то ли время тут шло иначе, но они не заметили, как забрели куда-то совсем далеко, телефон в кармане нещадно вибрировал.       — Что с ним? — растерянно спросил Чеслок, вынимая девайс из кармана, — вибрирует…       Вайолет пожал плечами и осмотрелся по сторонам:       — Ты понимаешь, где мы?       — А? Чёрт… Нет.       Ещё полчаса ушло на мотыляния по окрестностям, обратную дорогу найти так и не удавалось, но с трудом они всё же разобрались, как ответить на телефонный звонок, Инек приехал уже на авто, злой и нервный:       — И что вас сюда понесло? Быстро в машину.       — Простите, — сконфуженно ответил Чеслок, помогая Грегори залезть на заднее сидение, — мы не заметили, что далеко зашли.       — Вы что планировали делать? Думаете, тут все готовы помочь и всё такое? — не успокаивался Инек, довольно резко сворачивая на поворотах, — мы вокруг здания всё обыскали, вас нигде нет, отвезли ребят домой, они с ума сходят. Вы, дорогие мои, понимаете, что вечер, пятница, вас в любом переходе избить могли!       — Извините, — Вайолет опустил голову, — это моя вина… Я попросил Чес…       — Да мне всё равно, кто виноват, ещё раз свалите и на звонки отвечать не будете, головы откручу. А сейчас отдам вас на съедение Доре.       Оставшуюся часть дороги попыток оправдаться не предпринимали, покорно слушали всё, что Инек сыпал в их адрес, вжимались в сидения и стыдливо переглядывались.       В коттедже оказалось нервно, кинуться с обвинениями остальным не дал только чёткий голос девушки, что тут же перевёл Роман:       — Марш в душ, потом жду на кухне, у вас 10 минут.       — Да… Хорошо, — Вайолет первым ушёл наверх, Чеслок прилип к стене возле двери в ванную, ожидая очереди, ледяной тон и взгляд исподлобья нервировали больше, чем ранешные наказания Грегори за проступки в Уэстоне.       — Итак, вы понимаете, что могли тупо потеряться и не найтись? — Дора не повышала голос, говорила нарочито холодно и спокойно, сталь до этого обычно насмешливого тона неприятно лезла в мозг.       — Да, но… — продолжить Вайолету не дал Роман.       — Даже я на звонки отвечаю, уж извините, вы в незнакомом городе, блин, можно же внимательнее!       — Извините, — Вайолет опустил голову, переживая всё сильнее.       Эд поставил на стол две горячих кружки с какао:       — Ребят, так нельзя, мы всё понимаем, но вы всех очень напугали, — удивительно, как ситуация с Ником успокоила резкий нрав этого человека.       — Извините, — Чеслок отвёл взгляд, пододвинув кружку ближе.       — Рома вам ещё раз покажет, как пользоваться мобильным, больше никаких самовольных уходов, ясно? — несмотря на напускную холодность в голосе, болотно-зелёные глаза девушки выражали обеспокоенность.       — Ясно, мы больше не будем, — Чеслок впервые чувствовал себя так неловко, словно он не перед группкой незнакомцев провинился, а перед родной матерью.       Надо признать, было во всём этом что-то по-домашнему родное, да, накосячили, но их отпаивают горячим, не переставая ругать, да и ругают не из-за злости, из-за простого беспокойства.       — Мы поговорим с ними, не злитесь, они правда так больше не поступят, — Редмонд неуверенно положил ей руку на плечо, Дора кивнула.       — Можете сейчас начинать, — хмыкнул Инек.       Дора погрозила пальцем и ушла наверх, Инек утащил Романа, а Эд лишь покачал головой, забирая из холодильника банку энергетика:       — Аккуратнее, ладно? Мы ведь волнуемся за вас.       Когда и он ушёл, Вайолет неожиданно рассмеялся, закрыв лицо руками.       — Ты чего? — опешил Редмонд.       — Чувствую себя, как нашкодивший ребёнок, честно, — он улыбнулся, смотря на друзей, — извините, мы не думали, что так далеко уйдём.              Чеслок не смог сдержать улыбки, смотря на бывшего префекта, и с трепетом ловил его столь редкую радость во взгляде, пусть и в такой глупой ситуации.